Тьма медленно отступала, впуская в мир Наруи рассеянный свет и сладостные ощущения, какие бывают от прикосновения ласковых рук. Кто-то целовал его. Целовал нежно и настойчиво.

«Сатори?.. — улыбнулся Наруи и потянулся навстречу. — Всё-таки вернулась…»

С Сатори он расстался год назад по совершенно глупой причине. Она хотела, чтобы Наруи бросил работу и вернулся в клан.

Клан Юджа — очень древний и богатый с устоявшимися в веках традициями, которые никогда не нравились свободолюбивому Наруи. Поэтому-то он и ушёл оттуда, заявив, что сможет добиться чего-то в жизни и без громкого имени Юджа. И добился. Наруи всегда говорил Сатори, что быть вместе и только вместе они смогут лишь порвав с кланом окончательно. В ином случае неусыпный глаз семьи будет следить за ними постоянно. Но Сатори было всё равно. Она хотела видеть Наруи главой клана, а себя — женой главы клана, и перспектива стать женой журналиста её не устраивала. Начались ссоры, скандалы, которые закончились короткой запиской брошенной на столе: «Забудь и не звони». Конечно же Наруи сделал всё наоборот. Он как безумец по сто раз на день звонил ей домой, обрывал телефоны друзей и знакомых. Но её телефон молчал, а знакомые отвечали очень уклончиво. Но Наруи не зря называли одним из лучших журналистов. Он нашёл её новый адрес, и они встретились.

Именно после этого на смену отчаянному безумству пришла тихая грусть. Всё было кончено. И осознание этого не принесло ни горя, ни облегчения — только тишину. И в этой тишине Наруи понял, что мир слишком красив, чтобы оборваться глупым движением бритвы по венам. Мир продолжал жить, и Наруи продолжал жить вместе с ним. Он жил так уже год, отдавая силы любимой работе, веселясь на вечеринках с друзьями, флиртуя с девушками. А в душе жила надежда. Маленькая, глупая надежда на то, что когда-нибудь они смогут поговорить, просто нормально поговорить. О большем он и не мечтал.

«Сатори вернулась…»

Сонные мысли текли медленно, неторопливо, будто волны на море в безветренную погоду. Поэтому странная мысль показалась вдвойне странной. А мысль была о том, что Сатори никогда не целовала так. Так настойчиво, так…

Наруи разлепил веки и первое, что он увидел, стали серебристые нити волос.

«У Сатори были каштановые», — дёрнулась мысль и оборвалась, так как второе, что увидел Наруи, был глаз ночи, в котором невероятным образом смешались адский огонь и звёздное небо.

Наруи вздрогнул. Хлынувший поток воспоминаний разметал остатки тьмы. Восемь трупов в тёмном переулке… Свечи и корчащийся Орэми… Дождь и треснувший асфальт… Ветер запутавшийся в белых волосах и глаза… Глаза убийцы, глаза демона, глаза чудовища. Глаза того, кто сейчас так настойчиво и нежно целовал его.

Наруи хотел закричать, но смог выдавить из себя лишь тихий стон. Демон оторвался от его губ и улыбнулся.

— Ты проснулся, моё чудо? — прошептал он. — Сокровище моё.

Сердце замерло, а взгляд метнулся в сторону далёкой, но всё же спасительной двери, но её там не было. Не было и каменного постамента, и зеркал, и причудливой мозаики пола. Лишь крохотные свечи горели смутным воспоминанием о зале жертвоприношений, но окружали они вовсе не столб с цепями, а огромную кровать. Именно на ней лежал сейчас Наруи, утопая в белом облаке шёлка и кружев. А рядом сидел демон. Его обнажённое тело дышало силой и страстью, на губах играла улыбка, а глаза… Глаза попросту пожирали Наруи.

— Какой ты милый, — сладко протянул демон. — Просто чудо. Твои глазки как два солнышка, а губы…

И он снова потянулся к его губам. Наруи дёрнулся и в отчаянье выставил вперёд руки, но демон с лёгкостью поймал их за запястья и с силой пригвоздил к кровати.

— Бесполезно, — прошептал демон на ушко Наруи. — Сопротивляться бесполезно. Впрочем… — короткая усмешка. – Сопротивляйся, если хочешь. Так ты доставишь мне ещё больше удовольствия. Я сломаю тебя, мой милый.

И Джуран впился губами в тонкую шею пленника. Он целовал и кусал бархатную кожу, слыша беспомощные стоны, и чувствуя, как напряжённое тело Наруи слабеет, теряет контроль.

— Я всегда добиваюсь, чего хочу, — прошептал Джуран. — Запомни это, Наруи. Отныне ты мой. И ничего уже не изменить.

Наруи задрожал, когда язык демона коснулся его соска и пощекотал его.

— Какое же ты всё-таки чудо, — улыбнулся Джуран, разглядывая Наруи в мерцающем свете свечей. — Маленькое, испуганное чудо с красивым лицом и обалденным телом. Ты, наверное, думаешь почему ты здесь, почему я могу касаться тебя, ласкать, целовать, хотя раньше не мог даже подойти к тебе? Я угадал? — шептал демон, лаская Наруи.

Тот выдавил из себя короткий стон, и сам поразился каким странным он вышел.

— Всё это потому, что мои рабы сделали мне подарок. Они принесли тебя в жертву. Мен в жертву. Ты мой. И вся твоя сила бессильна против меня.

— Джастархан… — выдохнул Наруи.

— Да, мой милый, — сладко протянул демон, поднимая руки Наруи к изголовью кровати. — Джастархан, Песчаный убийца. Всё это я. Но тебе я разрешаю звать меня моим первым именем — Джуран. Я хочу услышать, как ты будешь сладко шептать его.

Он соединил запястья Наруи и, легонько придав к кровати, отпустил. Но Наруи не мог пошевелить руками. Их будто сковали железной цепью.

— Так будет интереснее, — улыбнулся Джуран, поймав испуганный взгляд Наруи. — Не волнуйся, милый. Тебе понравится. Я буду ласков с тобой…

Джуран наклонился и облизал губы Наруи.

— Ты очень сладкий, — прошептал демон, осыпая поцелуями его шею, грудь, лаская его соски, заставляя тело Наруи вздрагивать от каждого прикосновения. Язык скользнул ниже и, пощекотав пупок, коснулся самой горячей кожи.

Выдавив из себя мучительный стон, Наруи выгнулся, пытаясь освободиться, но демон только улыбнулся и, обхватив его губами, принялся исследовать языком.

Тело Наруи извивалось от безумных ласк демона, с губ срывались самые тихие, самые беспомощные стоны. Джуран улыбался. Он наслаждался этими звуками, наслаждался этим восхитительным чудом. Поначалу чудо сопротивлялось, пыталось вырваться, глупо и неумело. Но Джуран был настойчив и очень ласков. Он не останавливался ни на секунду, не давал чуду покоя. И теперь чудо покорно стонало, выгибаясь в экстазе…

Наруи обессилено опустился на смятые простыни. Сердце бешено колотилось, а в голове… В голове был сплошной сумбур. Он не верил, не мог поверить, что то, что происходит, происходит именно с ним. С ним. С настоящим. Не во сне, не в бреду…

А Джуран тем временем вновь припал к его губам. Он целовал его, наслаждаясь беспомощностью своего пленника, наслаждаясь его страхом и растерянностью.

— Уже устал, моё чудо? — прошептал Джуран, облизав губы Наруи. — Но это только начало. Я хочу получить всё. Расслабься…

Наруи закусил губу, чтобы не закричать, когда демон вошёл в него. Вошёл властно, сильно и… нежно.

— Расслабься, — услышал он тихий шёпот. — Расслабься, мой милый… Вот так… Так гораздо лучше, чудо моё… Моё… — шептал демон, целуя Наруи. А бездна в глазах смеялась чёрным огнём.