За окном давно уже резвилось утро, и солнце силилось пробиться сквозь плотно задёрнутые шторы. Полумрак комнаты навевал покой и сонливость, но Наруи не спал. Он лежал на спине с открытыми глазами, в которых ничего не отражалось. Тусклый взгляд глаз засыпанных песком. Песок был везде: в мыслях, в чувствах, в ощущениях. Песок затягивал Наруи, и с каждой секундой тот увязал всё сильнее и сильнее. Шуршащая лавина медленно текла сквозь него, сглаживая острые углы памяти. И отрывочные воспоминания прошедшей ночи тускнели, превращаясь в бред, в сон, в иллюзию, будто бы это было не с ним, будто бы этого вообще не было. Никогда. Был только песок. Песок и больше ничего.

Но в мир, заполненный тихим, мерным шелестом, вторгся посторонний звук. Звук шагов. Кто-то, не стесняясь, шёл по миру, засыпанному песком, даже не замечая его. Последний шаг, и Наруи понял, что песка на самом деле нет, а есть лишь чёрные бездонные глаза, в которых пляшут игривые искры.

— Ты проснулся, моё солнышко? — улыбнулся Джуран. — Вставай же. Завтрак уже на столе.

Его улыбка, его голос, его насмешливый тон — всё это просто взбесило Наруи. Впервые он понял, что способен убить. Убить не задумываясь и не колеблясь. Но… единственное, что он мог сейчас, это яростно и зло сверлить глазами Джурана. Демон улыбнулся ещё шире.

— Милый, у тебя такой взгляд… — протянул он. — Ещё чуть-чуть и, если ты не встанешь, то тебе не удастся встать ещё очень долго, потому как я присоединюсь к тебе.

Лицо Наруи вспыхнуло, и он резко отвёл взгляд. Затем, немного помедлив, сел на кровати.

— Мне не во что одеться, — произнёс он, оглядев комнату и не найдя в ней никакой одежды.

— А зачем тебе? – изумился Джуран. — Зачем скрывать такое изумительное тело?

Наруи стиснул зубы. Он смотрел в глаза демона, который просто смеялся над ним. И чем сильнее становилась его злость, тем сильнее смеялась бездна.

— Наруи, — улыбаясь произнёс демон, — ты такой красивый, когда сердишься. Просто чудо. Глаза так прям и пылают расплавленным золотом. Солнышко моё…

Внутри Наруи всё кипело от злости. Он ненавидел. Ненавидел эти глаза, пожирающие его, эти губы, целовавшие его всю ночь, эти руки, этот голос, это тело… Он ненавидел и ничего не мог сделать. И от этого ненавидел ещё сильнее.

Демон рассмеялся. Ему было весело.

— Наруи, чудо, — просмеявшись сказал он. — Надеюсь, после душа ты будешь поразговорчивей. Я жду тебя… любимый.

И, улыбнувшись на прощание, демон вышел из комнаты.