Он долго собирался с мыслями, а когда собрался, растерял всю свою решительность, и вроде негоже гриффиндорцу быть таким нерешительным, но волноваться из-за такой мелочи, как отказ одной хаффлпафки, да и вообще любой девочки, которая тебя до дрожи в коленях нравится, было присуще всем, даже ему, Савамуре Дайчи, капитану гриффиндорской команды по квиддичу. Он опустился на холодный каменный подоконник и тяжело вздохнул, заламывая пальцы и закрывая глаза. 

Как бы подойти и как бы пригласить Её на Святочный бал?

В голове заиграли черты её лица, красивые, такие приятные черты лица, а в нос ударил преследующий его фантом её духов — сладковатый аромат. 

— Эх, — вздохнул Дайчи и откинулся назад, несильно ударяясь затылком о стекло окна. 

— «Не боись», — голосом давнего друга прозвучали эти слова. — «Может быть, ты ей тоже нравишься. Подойди и признайся! Пока не сделаешь этого, никогда не узнаешь, правда это или нет… И тем более, ты ж у нас красавчик. У тебя все шансы.» 

Вот Мордеровы подштанники, чертов слизеринец!

Дайчи снова вздохнул и выгнулся в спине, опуская шею ниже и открывая глаза, смотря в окно на внутренний дворик, где не спеша прогуливались уставшие после учебного дня закутанные в шарфы и теплые мантии студенты-старшекурсники, а в снегу резвились энергичные студенты-младшекурсники, которые и вовсе холода не чувствовали — кидались снежками, валялись в кучах снега, делая снежных ангелов, и смеялись. В воздухе витала радость, и чувствовалось приближение Рождества. 

Около Ивы яркой вспышкой мелькнули знакомые светлые пряди, и Дайчи дернулся, переворачиваясь, и, чуть ли не вжимаясь лбом в стекло, уставился на дерево. Он был прав, это была она. Сердце его забилось в груди, громом отзываясь в ушах и гортани. 

— Отличный вид, Дайчи, — сзади, не скрываясь, заржали, и Савамура развернулся, хмуро глядя на друга. Сугавара стоял, сложив руки в объектив выдуманной камеры, и хохотал. — Отличный зад, Дайчи. 

— Хватит, а, — Савамура слез с подоконника, поправил мантию. — Чего пришел?

— К тебе пришёл, — Коуши растянул губы в широченной улыбке и сверкнул красивыми глазёнками — истинный слизеринец. 

— Так, — Дайчи театрально насторожился, чем заставил Сугавару рассмеяться вновь. 

— Короче, — отсмеявшись, начал Коуши, смахнул проступившие в уголках глаз слёзы и продолжил. — Помнишь, я рассказывал тебе про ту раритетную магловскую камеру?

— Ну? — протянул Дайчи, ожидая, что же хочет сказать ему его друг. 

— Она… — Сугавара сдавленно заулыбался, показывая верхний ряд белых ровных зубов. — Она пришла ко мне вчера — бабушка прислала сову с письмом, сказала, что отправит ее мне ближе к концу недели. 

— Круто, — Дайчи улыбнулся ему в ответ, искренне радуясь за него. Эту камеру Коуши очень сильно хотел. Ради нее он упорно работал этим летом в одном из цветочных магазинов Лондона, помогал бабушке и в итоге накопил необходимую сумму. Она шла к нему пять мучительно долгих месяцев, которые для Сугавары были сродни пытке, и вот, наконец-то, она была у него, точнее у его бабушки. — Поздравляю!

 — Когда она будет у меня, ты будешь первым, кого я сфотографирую, понял? — Коуши погрозил Савамуре пальцем, сводя брови к переносице и делая вид профессора по чарам, когда тот отчитывал нерадивых студентов за мелкие шалости. — Не смей пропадать в этот день, даже если тебе очень надо будет. 

— Ладно-ладно, буду ждать, — Дайчи сложил руки на груди и пару раз кивнул.

 Сугавара хихикнул, а потом уставился в окно.

 — Опять та девчонка? — спросил он, сделал пару шагов к окну и, уперевшись руками в холодный камень подоконника, выглянул во внутренний двор. — Ты так к стеклу прилип, аж зад выпятил. Комичная картина была, знаешь ли.

 Дайчи порозовел, смущаясь. Говорить о том, кто ему так сильно нравился, было чертовски неловко. 

— Ага, я вижу её, — воскликнул Коуши и сам, как Савамура до этого, прислонился лбом к стеклу, которое в миг запотело от его теплого дыхания. — Блин, а она довольно миленькая, ты из-за этого в нее влюбился? — продолжал Сугавара, а Дайчи только глухо гмыкал, пытаясь сохранять лицо, но лицо его предательски розовело, выдавая его с потрохами. — Круть, смотри, они, кажется, идут вовнутрь, скоро будут здесь. У-а-а, зашли. 

— Бежим, — Дайчи резко стянул его с подоконника, поставил на ноги, схватил за предплечье и рванул по коридору так быстро, что если бы не стальная хватка, мало бегающий Коуши наверняка отстал бы.

 Они неслись по коридору, чуть не врезались в толпу малышни и, с трудом вписавшись в поворот, загнули в открытую галерею, пересекли ее, даже не успев замерзнуть, и затормозили только тогда, когда Савамура был уверен в том, что они убежали достаточно далеко. Остановившись, Коуши согнулся пополам, уперевшись руками в колени, и шумно втянул ртом воздух, пытаясь отдышаться.

 — Придурок, — прохрипел он, когда кислород наконец-то заполнил вдруг разболевшиеся легкие. — Зачем надо было так бежать?! Она же нас даже не преследовала, да и вряд ли бы начала! Дайчи-и-и!

— Ох, это, прости, — затараторил Савамура. — Я это, ну… 

Сугавара поднял руку, показывая жестом «дай мне секунду», снова втянул воздух, но на этот раз носом, и разогнулся, глядя на Дайчи. В глазах его читался немой вопрос «какого черта ты творишь?». 

— Прости, — протянул Савамура, строя виноватую морду. — Ладно, проехали, — Коуши, держась за покалывающий после бега бок, окончательно выпрямился, поднял подбородок, придавая себе вид истинного слизеринца, и заковылял мимо гриффиндорца.

 — Пошли, ужин скоро. Или ты ещё собираешься тут стоять, ждать пока твоя «принцесса» догонит, и ты сможешь признаться ей в любви, а, Дайчи? 

— Нет, не собираюсь, — Савамура развернулся на каблуках своих старых, потертых черных туфлей и последовал за ним. — И вообще, какого ты зовешь ее моей «принцессой»? 

— Ну-ну, Дайчи, — Коуши надул губы, теряя свой истинно слизеринский облик. 

— Как хочу, так и называю. Тебя я вообще буду «жабой» звать или может… — он задумался, а потом, когда Савамура поравнялся с ним, просиял и выдохнул. — Я буду звать тебя «кукусик»! 

Дайчи замер. 

— Какой ещё «кукусик»?! — воскликнул он, а Сугавара засмеялся, ойкая и хватаясь за резко кольнувший бок. 

— Обычный, — выдавил он с трудом, задыхаясь от рвущегося наружу смеха и острой боли. — Ох, ужас какой, — он попытался успокоится, но сделать это не представлялось возможным. — Савамура Дайчи, капитан гриффиндоской команды по квиддичу, не знает кто такой «кукусик». 

Он вновь захохотал, а Дайчи слегка долбанул его по спине меж лопаток.

— Это не смешно, Коуши! — он почти зарычал, но злости как таковой не испытывал — на Сугавару злиться было невозможно, да и неприязнь к нему чувствовать тоже было нельзя.

— А по мне, очень даже смешно, — Коуши закашлялся. — Ох, ужас, аж задохнулся от тебя! Идем быстрее, я есть хочу! Сугавара ехидно заухмылялся, пока Дайчи угрюмо сверлил его взглядом, и пошел дальше по коридору, направляясь в Большой зал.