— Не дёргайся! Уже кончик показался! — Аня сжимала руку Кику, пытаясь щипцами поддеть попавшую под ноготь щепку.

— Нет! Хватит! Оставь её! — он уже чуть не плакал. Это была далеко не единственная и не первая щепка, которую пришлось вытаскивать. Неудачная попытка привести в порядок покосившийся заборчик привела лишь к проблемам — занозы, посиневший от удара молотка большой палец, и щепка под ногтем.

— Нет, потерпи! Хуже же будет! — наконец заноза поддалась и выступила за край ногтя. Оставалось лишь вытащить её. — Ну вот, а ты так нервничал!

— До сих пор нервничаю, — Кику спрятал руки под полы кимоно и нахохлился. — Это больно, между прочим.

— Если бы оставили как есть, стало бы только хуже. Ты этого добиваешься? — она убрала щипчики в косметичку.

— Нет, я… — он заметил на лице Ани недовольство и решил промолчать. Ругаться он был не в настроении.

Женщина долго ходила вокруг, пока наконец не села и не посмотрела на собеседника.

— Кику, мне не нравится, что с тобой происходит в последние дни. Ты стал таким рассеянным. Забываешь, что было час назад, когда менял воду Почи. Ты понимаешь, что переработки ничем хорошим не кончаются? Что с тобой дальше будет? Уснёшь в машине и попадёшь в аварию? — её голос задрожал. — Мне страшно тебя на работу отпускать. Когда ты уходишь, я гадаю, вернёшься ты сегодня домой или нет.

— Аня, я… — он отвёл взгляд. — Мне тоже нелегко. Я ведь не могу всё бросить. Ты ведь с работы тоже не всегда отпрашиваешься.

— Не переводи тему, — Аня перебила его. — Мы сейчас говорим про тебя и твоё здоровье.

— Хорошо, ты волнуешься за меня, я понял! Но что мне с этим делать?

Она протянула ему телефон.

— Звони боссу и бери выходные. Неделю.

— Не позволит.

— А ты надави! — Аня положила телефон на стол и вышла.

Кику остался в комнате один на один с мыслями. Так-то она была права, и ещё нескольких таких дней бы доконали его, но объёмы работы были колоссальными, и он не успевал закончить всё к сроку при любом раскладе…

Кику так и не позвонил в тот вечер. Лёг спать в своей комнате, Аня даже не пришла к нему. Утром, как обычно, уехал на работу. Тоскливая возня с бумагами до самого вечера позитивного настроя не добавляла — он весь день клевал носом за столом, напивался кофе из автомата. Нет времени думать, нет времени…

Когда документы были приведены в порядок, Кику встал с рабочего кресла, размыл мышцы и направился на парковку. После сегодняшнего дня документов должно было стать меньше, нагрузка бы упала…

На улице уже час шёл ливень. Сначала японец хотел переждать его, потому что зонт с собой он не взял, но чем дольше он стоял, тем сильнее заливало парковку. До машины идти было всего метров десять, но тогда бы ноги промокли… впрочем, когда этот дождь кончился бы? К утру? Кику вышел из-под козырька и побежал по асфальту. Кожаные туфли намокли сразу, как и носки, и штаны, а потом — и он весь. К тому времени, как он добрался до машины, сухого места на нём не осталось. Вода с волос намочила сидение и стекала на и без того мокрые плечи. Молодец, Хонда, молодец. На завтра придётся доставать другой костюм — этот высохнуть не успеет.

Дворники не останавливались. Дождь заливал лобовое стекло, видимость была почти нулевой. Всё, что оставалось — всматриваться в дорогу, надеясь вовремя увидеть сигнал светофора.

Казалось бы, дождь его даже взбодрил, и доехать можно было без происшествий, но обогреватель в машине разморил его, и на пару мгновений Кику расслабился. Опомнился он только когда перед ним появился фонарный столб.

***

— И что ты должен был сделать с самого начала?

Кику отделался лёгким испугом, в отличие от машины — капот был всмятку и разлетелся в разные стороны. Не сработай подушка безопасности, осколки бы влетели и в водителя.

— Позвонить и потребовать выходные, — Кику лежал в постели, укутанный в два одеяла — после пробежки под дождём он простыл.

— И почему ты этого не сделал? — Аня чуть не поседела, когда вчерашним вечером, услышав звуки столкновения на улице, вышла и увидела разбитую машину Кику. — Ты хоть понимаешь, что ещё чуть-чуть, и всё кончилось бы плачевно не для машины, а для тебя?

— Я понимаю.

— Нет, ты не понимаешь! Иначе бы так себя не вёл! — она едва не срывалась на крик. Она едва не потеряла Кику, а ему будто было всё равно. Будто бы ему всё равно на свою жизнь. — А если бы это был не фонарный столб, а фура?

— Но ведь не фура, — Кику отвернулся к стене. Аня была права, но признавать это он не хотел — ему было стыдно.

Какое-то время они молчали. Потом Аня покинула комнату, потушив свет.

Хонда долго размышлял о случившемся. «Я идиот» — он ругал себя раз за разом. — «Я игнорирую заботу единственного человека, которому не плевать на меня. А если она уйдёт?». Одна только мысль об этом заставила его дрогнуть. Он медленно приподнялся с постели и подполз к окну. «Ага. Опять буду засыпать и просыпаться в полном одиночестве. И всем будет плевать, что со мной происходит»

Кику покинул комнату и вышел в коридор. Аню он нашёл в столовой — она сидела за низким столиком, закрыв лицо руками и дрожа. «Какая же я сволочь» — он и сам дрогнул от увиденного. Подходить ближе он боялся. Голос совести звучал всё громче. — «Сволочь, сволочь! Смотри, что ты натворил! Ты мог этого избежать, но упёрся в эту грёбанную работу как баран! Доволен? Довёл свою любовь до слёз, а теперь стоишь и смотришь! Тебе не стыдно?»

— Аня, — всё, хватит. Кику покинул укрытие и подошёл к женщине. Она посмотрела на него заплаканными глазами, но отступать было уже поздно. Он сел рядом с ней и обнял. — Извини. Я иногда веду себя как дурак.

— Иногда ли?

— Ладно. Я часто веду себя как дурак. И… мне очень стыдно.

— И насколько же тебе стыдно?

— Настолько, что я возьму отпуск. Как ты и просила.

Всю следующую неделю Кику провёл дома, валяясь в постели простуженным. Отношения с Аней стали теплее, чем раньше, а страховка покрыла расходы на ремонт машины. Последствия череды неприятностей медленно сглаживались, и наконец в жизнь возвращалась гармония.