Гарри был зол на Дамблдора. Вот прямо до скрежета зубов. Тот медленно, но верно подбирался к брату. Прямо-таки копал под него, под Гарри. Конечно, о своих выводах он Джонни не рассказал, обрадовавшись, что на следующий день Уолтер не выглядел так же удручающе, как прошлым вечером.

За неделю ничего критичного не происходило. Как оказалось, Колин Криви впал в своего рода анабиоз, но ему совершенно ничего не угрожало. От неминуемой гибели его спас фотоаппарат. Но по школе стали блуждать слухи, да и учителя ввели строгий комендантский час — без старосты или преподавателя нельзя было свободно разгуливать по Хогвартсу. Радовало то, что совсем скоро Гарри отправится домой. Это согревало его, ведь теперь его дом был там, где был отец. Мысль об отце грела еще больше. Но директор вмешался в его планы, вызвав накануне перед отправкой, чем заставил немного понервничать.

— Гарри, ты собираешься отправиться на рождество к Дурслям? — искренне удивился Дамблдор, выглядывая из-под очков-половинок.

— Да, сэр. А вас что-то смущает в этом вопросе? — в тон ему отозвался Гарри, немного удивляясь и настораживаясь такому вопросу.

— Ну что ты, мой мальчик, — покачал головой директор. — Просто… у вас ведь с родственниками не самые лучшие отношения, ты сам как-то говорил, что они относились к тебе пренебрежительно. Ты мог бы остаться в школе, тебя никто не гонит.

— Ну, мои взаимоотношения с родственниками — мое личное дело, сэр. А насчет школы… Тут небезопасно. А мне бы хотелось побыть в комфортной для меня обстановке. Конечно, Дурсли вряд ли обрадуются моему приезду, но и не прогонят.

— Что ты такое говоришь, Гарри. Тебе ничего не угрожает в школе. Мы позаботились о безопасности, — увещевал Дамблдор. — Ты же понимаешь, что вне этих стен тебя некому будет в случае чего защитить.

— Защитить? От кого? — встревожился Поттер, вопросительно посмотрев на директора.

— Гарри, ты же знаешь, что на тебя ведется охота среди Пожирателей. Волдеморт затаился, — надавил Дамблдор, чуть строже взглянув на Поттера. — Да и потом, тут останутся многие с Гриффиндора.

— И что? Простите, профессор, но я пока не пойму, к чему вы клоните. Почему Пожиратели угрожают именно мне, да и еще, если, как вы выразились, Волдеморт затаился.

— Гарри, — вздохнул Дамблдор, покачав головой. — Ты — Избранный. Волдеморт уже пытался убить тебя дважды. Какие тебе еще нужны доводы? Я о тебе забочусь.

— В вашу обязанность входит забота о каждом студенте Хогвартса. А моя избранность — спорный аргумент. В чем я особеннее других? — Гарри нахмурился, исподлобья посмотрев на директора.

— Ты еще мал, чтобы я мог рассказать тебе все, мой мальчик. Но поверь: большинству и вполовину не угрожает то, что может произойти с тобой. Здесь я смогу помочь.

— А как же летние каникулы? — возразил Поттер. — Летом вы спокойно меня отпускаете.

— Гарри… Что ж, я не хотел рассказывать тебе это сейчас, надеялся позже, когда смогу хоть приблизительно контролировать ситуацию, — директор тяжело вздохнул и положил подбородок на сложенные домиком ладони. — Не так давно из самой охраняемой на сегодняшний день тюрьмы Азкабан сбежал опасный преступник — Сириус Блэк. Он когда-то был другом твоих родителей, а потом предал их, сдав Волдеморту. Он жаждет добраться до тебя, чтобы выслужиться перед своим господином. Понимаешь? До лета еще будет время, чтобы найти решение, но сейчас опасно покидать Хогвартс.

Гарри замер и открыл даже рот от немого удивления. Дамблдор нашел, за что уцепиться, но пугало не это. Директор знал, что его крестный сбежал, а значит, его разыскивали. Это могло раскрыть и отца, и тогда неизвестно, чего можно ожидать.

— А с чего вы решили, что он охотится именно за мной, сэр?

— Я же сказал, Гарри, чтобы выслужиться перед своим Лордом. Я не удивлюсь, если он и помог ему сбежать.

— А остальным почему не помог тогда? — Гарри поражался этой глупости, которую говорил директор. — Насколько мне известно, в Азкабане сидит много последователей Волдеморта, да и про Блэка я вообще не слышал. Почему об этом не сообщают в газетах?

— Мальчик мой, я же не утверждаю, что именно Волдеморт помог Блэку с побегом, — с укором проговорил Дамблдор. — Он твой крестный, и он может преодолеть защиту на доме Дурслей. Я бы не хотел, чтобы ты пострадал.

— А Дурслям пострадать, значит, можно, — съязвил Поттер. — Сэр, так я и не понял, раз уж мы затронули тему моей избранности, то почему Волдеморт напал вообще на мою семью и так рьяно пытается избавиться от меня?

— Потому что ты его развоплотил тогда, в восемьдесят первом, — ответил растерянно директор, удивившись от такой внезапной смены темы разговора. — Он хочет довести дело до конца, и именно поэтому ты являешься Избранным. Никто еще не выживал после Авады. Никто.

— Опять же, профессор. Спорно это все, да и странно. Каким образом я смог выжить после убивающего? — задал вопрос Поттер, с наслаждением отмечая тень на лице Дамблдора.

— Защита твоей матери…

— Защита? Но… раз есть такая защита, то почему она не в ходу у магов? — сыграл в глупого и недалекого мальчика Гарри.

— Это означает принести себя в жертву, Гарри. Твоя мама пожертвовала собой, чтобы спасти тебя, — раскаянно проговорил директор, словно объясняя этим, почему защиту не используют все маги. — Мальчик мой, мы отошли от темы. Я думаю, что…

— Простите, сэр. Но все же, раз вы располагаете какой-то важной информацией, которая касается непосредственно меня, я бы хотел ее знать. Вы не ответили на мой вопрос: почему я Избранный, раз мы разобрались, по какой причине я выжил, то это не делает меня особенным. Просто моя мать подстраховалась, как и любой другой, если бы знал о таком ритуале. Я хочу знать истину моей исключительности.

— Гарри, еще не время… да и ты мал, и… — директор явно не ожидал, что мальчишка начнет засыпать его такими вопросами, на которые отвечать он точно не желал.

— Мал? Не время? — вскинулся Поттер. — А когда настанет это время? Профессор, вы извините, но вы не хотите пускать меня домой и рассказывать истинную причину не спешите. Просто потому, что я «мал», — фыркнул он и холодно посмотрел на директора. — А раз я мал, то и отвечать за меня на каникулах должны взрослые, а раз мне угрожает настоящая опасность, значит, мракоборцы. Смею напомнить, что по школе ползает огромная змеюка, которая парализовала одного студента и, как я понял, другого вообще убила. Мне кажется, вы не там ищете угрозу. Но, опять же, я мал. А, значит, какой с меня спрос? Но меня больше всего волнует, что за пророчество было написано якобы обо мне? И обо мне ли?

— Гарри, все совсем не так! Да и откуда тебе известно про пророчество и василиска? — с подозрением посмотрел на него Дамблдор.

— О пророчестве мне рассказал Невилл, которому рассказывала бабушка, — сослался на Лонгботтома Гарри, мысленно прося у того прощения. Но, в принципе, это было недалеко от правды. Невилл как-то и правда поделился таким откровением о пророчестве. — А про василиска знают многие. Это вроде не секрет.

— Как бы то ни было, мой мальчик, ты еще юн, чтобы вникать в такие вещи, — директор уже внутренне злился на Поттера, который решил, что может лезть с расспросами. — И мы отошли от темы про каникулы, Гарри.

— Так мы и не отходили от них, это к ним и относится. Вы не можете мне запрещать, а, тем более, оставлять в школе, где мне угрожает большая опасность, чем дома. Да, у меня нет опекуна в магическом мире, но это не значит, что я не имею права самостоятельно решать, где мне проводить каникулы, — жестко припечатал Поттер.

— Вот именно, Гарри. Твоим опекуном здесь являюсь я и поэтому отвечаю за тебя, — ухватился за такую удачу Дамблдор.

— То есть с вашей подачи я живу с родственниками-магглами, и вы, являясь опекуном, ни разу не навестили меня. Не поинтересовались, все ли у меня хорошо. Я правильно понимаю? А сейчас вы вдруг стали озабочены моей безопасностью. Я не понимаю ваших мотивов, сэр. Проясните, чтобы и я смог проникнуться этим.

— Гарри, ты не понимаешь…

— Так вы объясните, — перебил Гарри. — Сэр, я благодарен вам, что вы переживаете. Но я все же считаю, что мне безопаснее будет у Дурслей. Я не собираюсь подвергать свою жизнь опасности, находясь в стенах школы, где ползает опасная тварь, способная убить. Если вы будете настаивать, то я вынужден буду обратиться в попечительский совет об ущемлении моих прав. Я пусть и ребенок еще, но за моими плечами род и, насколько я могу судить, не один. Да и потом… — он сделал вид, словно задумался. — Раз Сириус Блэк мой крестный, разве сама магия не убьет его, если он попытается мне как-то навредить? Если верить вашим словам, что он и есть тот, кто предал мою семью, то… не сходится, сэр. Почему он все еще жив?

Вопросы Гарри становились все напористее, он явно осознавал четко, о чем говорит. Откуда только нахватался? Это все влияние Малфоя и чистокровных. Нельзя было пугать или отталкивать мальчишку, нужно с ним установить контакт. Альбус пытался разглядеть в нем обычного ребенка, без тени про его не светлую репутацию. Но Поттер смотрел прямо, холодно, с вызовом. Это не вязалось с этой детской внешностью и легкой угловатостью, но глаза говорили о том, что он не намерен сдаваться. И тут, когда Дамблдор хотел уже было ответить на вопрос, он ощутил холод, который распространялся по, как показалось, помещению, льдинами проходясь по спине. Глаза парня изменились как будто в цвете: они потускнели, появились вкрапления чего-то мутного и черного. Дамблдор не понял, что произошло, но Гарри вдруг заговорил: непринужденно, беззаботно, но взгляд его был тверд.

— Профессор Дамблдор, я понимаю ваше стремление помочь, но… давайте откровенно: моя судьба давным-давно предопределена. Вам не спасти всех, не спасти меня. Я не ваша надежда на выживание, как и вы не мое спасение. Я знаю, чего вы опасаетесь. Знаю.

Гарри подался вперед, внезапно вдруг улыбнулся искренне, как показалось директору. Но от этой улыбки захотелось сбежать. Дамблдор и сам не понимал, что так настораживало и пугало в Поттере, но инстинкты вопили, требовали, чтобы он сделал хоть что-то. Но тот продолжал смотреть как заколдованный и слушать. Слушать.

— Вы боитесь, что вместо спасения я могу стать угрозой, боитесь, что придется сражаться с двумя Темными Лордами. Не обманывайтесь, профессор. Вы просто боитесь. Это нормально. Все чего-то боятся… — его голос завораживающе сошел на легкий шепот с перезвоном множества колоколов. Гарри сощурился и покачал головой, не разрывая зрительный контакт. — Я не подведу. Каждому отдам сполна то, что заслужили. Те, кто однажды предал мою семью, захлебнутся в своей крови. Если вы не входите в их число, то и переживать вам не о чем, сэр. Извините, профессор. Но, если позволите, я пойду. И… прошу, постарайтесь забыть об этом разговоре. Его не было!

Поттер встал и склонил голову в полупоклоне, намереваясь уйти. Он разорвал зрительный контакт и покинул кабинет.

Дамблдор так и остался сидеть с немигающим взглядом, пока дверь не хлопнула. Он вздрогнул и моргнул, пытаясь вспомнить, что собирался сделать.

— Какой-то странный сегодня день, — посетовал Дамблдор, пододвигая к себе кружку чая и капая туда умиротворяющего бальзама. — Надо отдохнуть. Права была Поппи, я быстро стал уставать. Вот и память даже немного стала барахлить.

Он помнил, что разговаривал с Гарри, и что разговор был не из приятных, но о чем конкретно они говорили, Альбус не мог четко вспомнить, словно в голове появился туман. Он давно замечал, что стал забывать многие вещи, например, недавние разговоры, какие-то дела, которые нужно было сделать. Все это уже нервировало, но поделать со старческим склерозом он ничего не мог. Целители разводили руками. Поднявшись, Альбус тяжело вздохнул, провожая взглядом закат за окном.

* * *

В поезде Поттер устроился у окна с книгой в руках, которая была скорее для красоты, нежели для чтения. Купе постепенно наполнилось друзьями, к которым присоединилась теперь и Луна. Гарри жалел, что им редко удавалось поговорить или провести время вместе. Как оказалось, Луна была весьма интересным человеком, и дело было даже не в ее даре. Лавгуд умела расположить к себе людей, да, в большинстве случаев она могла брякнуть что-то невпопад, но удивительно, это всегда оказывалось к месту и отлично разряжало обстановку. Рон и Гермиона, которые уже умудрились поругаться, расселись по разным углам купе, недовольно периодически зыркая друг на друга. Гарри иногда в шутку называл их парочкой, потому что эти двое очень уж любили поспорить на тему уроков, принципиально садясь вместе за выполнение домашнего задания.

— Гарри, а ты… ну, правда планируешь провести Рождество в обществе Дурслей? — спросил чуть натянуто Малфой, вопросительно изогнув бровь.

— Нет, конечно, — фыркнул Гарри, а затем прищурился и с подозрением поинтересовался: — А что?

— Ну… отец в эти выходные устраивает званый ужин, хочет устроить праздник, и… я подумал, что те, кто могут выбраться из дома… Короче, хочу пригласить.

— Я… Я не знаю, где именно буду, но… я принимаю твое приглашение, Драко. Приму за честь побывать на таком мероприятии, — склонил голову Поттер. — Пришли мне сову с приглашением. Она найдет меня, где бы я ни был.

— Спасибо, — склонил так же голову Малфой и обратился к другим: — И вас тоже был бы счастлив принимать в своем мэноре. Дайте знать до субботы, кто сможет прийти, и я вышлю вам индивидуальный порт-ключ с приглашением.

Ребята кивнули, а Рон решил затронуть тему, которую хотел обсудить давно, но все не получалось. Он посмотрел вопросительно на Гарри, переводя взгляд на Луну, взглядом спрашивая, может ли он говорить в ее присутствии.

— Все в порядке, Рон. Я думаю, Луне можно доверять, — Гарри улыбнулся девочке. — Луна, я как раз хотел предложить тебе присоединиться к… ко мне, — туманно проговорил он.

— Ты же знаешь, что я буду не против, — улыбнулась в ответ Луна и чуть склонила голову. — Но… на правах кого?

— Будешь моим… авгуреем? — спросил Гарри и взял ее за руку, смотря в глаза. — Я не прошу приносить мне клятв, твой разум и так защищен твоим даром, — Луна с яркой улыбкой кивнула, сжав его ладонь. — Рон, ты что-то хотел сказать?

— А, да, я хотел узнать, что нам делать дальше? То есть директор ведь намерен подобраться к тебе?

— Пусть пытается, — пожал плечами Гарри. — Я с ним вчера разговаривал, он хотел, чтобы я остался в школе. Представляете?

— Он будет следить за тобой, — кивнул своим словам Блейз и расплылся в плутовской улыбке. — Но ты ведь и не обязан держать перед ним ответ. Ты можешь гостить у любого из нас.

— Я планирую наведаться к родственникам, — не стал уточнять детали Гарри. — Если вы все прибудете на торжество в Малфой-мэнор, то я смогу наконец вам рассказать все, что не мог раньше. Поезд — не самое надежное место.

— Хорошо, мы постараемся. Но, Гермиона, тебя отпустят? — спросил Рон, испытующе посмотрев на подругу.

— Отпустят. Только я не смогу написать тебе, Драко. Просто пришли мне совой приглашение, я прибуду. Только… Я ведь совсем не знаю, как себя вести, — растерялась она.

— Не проблема. Мы подскажем, если что, — кивнул ей в поддержку Драко, принимая во внимание ее слова. — Да и мой отец знает, что я дружу с тобой. Конечно, он не в восторге, но ты единственная магглорожденная в моем окружении. В будущем есть предложение причислить тебя к одному из родов, поменять статус. Это рискованно, но возможно. Так посоветовал отец, чтобы ты смогла иметь возможность работать в министерстве на высоких должностях.

— Ого, какие планы, — присвистнул Нотт, лукаво ухмыльнувшись. — Гермиона, смотри, как бы этот чеширский котяра на тебя глаз не положил. А то, с него станется, может и всего себя положить.

Ребята заржали и с доброй насмешкой посмотрели на смущенную Грейнджер, по-доброму подшучивая.

— Ладно, с этим мы решили, — вернул всех в реальность Гарри. — Я бы хотел вас попросить быть внимательными и предельно осторожными, особенно с директором. Уж очень он рьяно допрашивает мое окружение.

— На нас он в принципе влияния не имеет, — фыркнул Забини. — Мы ведь слизеринцы.

— Да и вообще мне показалось, что он уделил сейчас внимание Уолтеру, — как бы между прочим буркнул Рон. — Может, он догадался, что вы…

— Нет. Это исключено, — категорически заявил Поттер. — Джонни, конечно, простак, но и он не лыком шит. Насколько я понял, он с директором осторожен в общении, и дело даже не в том, что боится подставляться. Я думаю, он просто на интуитивном уровне не спешит открываться Дамблдору.

— Это из-за того случая с Колином? — спросила сочувственно Гермиона.

Гарри рассказал друзьям, что Джонни стал свидетелем нападения на Колина Криви. Тогда Уолтер и подверг сомнениям слова директора. Как высказал позже сам Джонни, Дамблдор ничего не спешил предпринимать, и задался вопросом — почему? Гарри и рад бы ему ответить, но он и сам пока не понимал, что директору мешает отослать всех детей по домам на каникулы и подключить мракоборцев к расследованию? Почему он надеется на собственные силы и силы профессоров, которые, несомненно, компетентны в этом больше, чем министерство.

— Не исключено, — кивнул Поттер и посмотрел в окно. — Мы подъезжаем к Лондону. Луна, я надеюсь увидеть и тебя на праздничном вечере в Малфой-мэноре. Я бы хотел обсудить кое-что со всеми вами.

Гарри еще в начале учебного года хотел рассказать ребятам про отца и крестного, но он понимал, что в школе, даже если усердно шифроваться, все же есть уши. Особенно мог воспользоваться своим положением Дамблдор, у которого была такая возможность.

Поезд медленно сбавлял ход, и за окном уже мелькали здания и платформа, заполненная людьми. Поттер вместе с ребятами поднялся с места, и они по одному покинули купе. Народу было немного, что немного удивляло Гарри, он думал, что из-за происшествий в школе мало кто захочет оставаться, чтобы не подвергать свою жизнь опасности.

Ступив на заснеженную площадку, Гарри натянул шарф на кончик носа и осмотрелся: его друзья разошлись в разные стороны, к родным, которые их встречали, и тут он заметил Джонни. Тот направлялся в сторону стены, чтобы покинуть волшебную платформу. Поттер, так как ему нужно было для начала доехать до центра Лондона, отправился следом. Джонни заметил, что за ним идет Гарри, но ничего на это не сказал, так как знал, что Поттер живет у родственников-магглов, это и не было секретом.

На общей платформе было многолюдно и шумно, что даже уши закладывало. В канун Рождества люди — кто покидал Лондон, чтобы навестить родственников — кто наоборот приехал в город. Поттер заметил, как Джонни подбежал к двум людям; мужчина и женщина ему тепло улыбнулись и обняли, Уолтер что-то им восторженно рассказывал и жестикулировал руками. Рядом с двумя взрослыми стояла девочка, года на два младше Джонни, она противно взвизгнула и кинулась ему на шею; правда, выглядела девочка весьма бледной, словно чем-то болела. И сердце Поттера кольнула ревность, особенно после слов этой противной маленькой выскочки «братик».

«Он мой. Мой брат! — мысленно злился Гарри, сжав кулаки в кармане. — Мой!»

Зыркнув злобно на счастливую «семью», Гарри направился к автобусной остановке; ему необходимо было показаться сначала у Дурслей, для видимости, а затем за ним должен будет прибыть отец. Гарри кольнула ревность за брата, что у того была семья, любящая семья. У него была сестра, пусть и не родная кровно, но ей он улыбался. Внутри разрослось злорадство и предвкушение, он представлял себе лицо Джонни, когда он скажет, что его семья ему не родная. Конечно, это было бы жестоко, вот так ставить перед выбором между кровной семьей или той, где он вырос и где был любим. Поттер оглянулся на светящегося от счастья Уолтера, продолжавшего сжимать в объятиях сестру.

* * *

Дурсли были не то чтобы не рады видеть племянника, но кислые мины говорили сами за себя. Гарри их успокоил, что надолго он не задержится и сегодня же планирует отправиться погостить к знакомым. Он намеренно им не рассказывал ни про отца, ни про крестного, прекрасно понимая, что если кто-то из магов пожелает покопаться в их мозгах, то Дурсли никак не смогут сопротивляться. Гарри даже подумывал, чтобы заказать для них какой-нибудь артефакт, чтобы защитить от влияния волшебников.

— И куда это ты собрался? — спросила строгим голосом тетя, уперев руки в бока. — На улице начинается метель, да и потом, отпускать тебя к неизвестно кому? Мы несем за тебя ответственность.

— Я иду туда, где будут взрослые, и за мной присмотрят. Ну в самом деле, мне не пять лет, тетя, — возмутился Гарри, снимая теплую накидку. — Я побуду с вами до вечера, после за мной прибудут, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

— Скажи хотя бы, к кому ты отправляешься? — сдалась Петуния, тяжело вздохнув. Спорить с племянником было невыносимо.

— К друзьям по школе, вы их не знаете, да и позвонить вы им тоже не сможете, — Гарри сжалился над хмурой тетей, которая переживала за него. — Я вам буду присылать письма, хотите? Обычные, почтовые.

— Хорошо, — подумав, кивнула та и вперила в него грозный взгляд. — Но, не дай бог, если ко мне заявятся твои эти… маги, которые будут проверять, тут ты или нет. Я тебя выпорю! — пригрозила она, направляясь на кухню.

— Ага, выпорет, как же, — пробурчал Поттер, но все же улыбнулся. Ему удалось внести в эту семью мир, и его, пусть и не любили, например, как Дадли, но все же переживали. Это грело душу.

Он знал, что тетка никогда на него руку не поднимет, максимум, накричит и оставит без ужина, предварительно заперев в спальне. А Вернон побаивался трогать ненормального родственничка, стараясь вообще не обращать на него внимания. Дадли, как только завидел Поттера, расплылся в хитрой улыбке и поманил в свою комнату. Гарри удивился и, помыв руки, направился за кузеном, прибывая в легком недоумении.

— Поттер, наконец-то ты приехал. Я думал, ты на Рождество останешься там, — счастливо проговорил Дадли, жадно таращась на кузена. Гарри даже попятился, опасаясь столь странной реакции.

— Ты это к чему, Дадли?

— Ты же останешься с нами на все праздники? — с надеждой спросил кузен, пропустив мимо ушей настороженный вопрос.

— Боюсь, что нет. Я тут лишь до вечера, а потом уеду к друзьям. Так что ты хотел?

— Жаль… я думал, что мы… что всей семьей встретим Новый год, и, ты знаешь, я не считаю тебя ненормальным, — выпалил как-то скомканно Дадли, продолжая странно смотреть.

— Дадли, — как-то устало вздохнул Поттер, почесав кончик носа. Он ощущал некую неловкость, сам даже не понимая почему. — Мы никогда не были семьей в прямом смысле слова. Я не такой, твои родители, как и ты, боитесь меня. И я не осуждаю вас. Да, мы оказываем формальные знаки внимания, помогаем друг другу и, я уверен, не предадим тех, кто все же вхож в семью. Но я никогда не был по-настоящему членом семьи, и ты это знаешь.

— Но ты же… ты ведь помог нам тогда, — растерянно проблеял Дадли.

— Во-первых, я помогал не вам, а тебе, а, во-вторых, и меня могли к этому привлечь. Зачем оно мне? Я же сказал, я всегда помогу, если это в моих силах, но я не член семьи. Я просто сожитель и буду платить за свое проживание.

— Но так же нельзя. Моя мама - твоя родная тетя, — вспыхнул Дадли, его уши покраснели, а глаза то и дело смотрели куда-то мимо. — Я думал, что ты… что мы могли бы стать… друзьями?

Поттер немного впал в ступор от этого заявления. Да, они летом хорошо ладили, но тему дружбы или братства никогда не затрагивали. Гарри даже задумался: что-то в поведении и словах кузена было странным, тот специально сделал акцент на дружбе, почему не на братских взаимоотношениях? Ведь по сути, это было бы куда ближе к истине.

— Почему друзьями? — спросил Поттер, подойдя ближе; ему стало интересно, что за контекст подразумевается в словах кузена. — Почему не братья?

— Я не могу любить брата, это же… — выпалил скороговоркой Дадли и тут же зажал рот ладонью, с ужасом посмотрев на Гарри.

— Любить? — изумился тот, открыв рот. — О, вот значит как… а не рано?

В голосе Поттера не было ни издевки, ни насмешки, слова кузена и правда поразили его. Он ожидал чего угодно, но точно не этого. Дурсль как-то затравленно посмотрел на него и опустил взгляд, смотря на свои руки.

— А почему должно быть рано? Разве… это главное? Прости.

— Дадли, ну ты, конечно, выдал, — выдохнул Гарри, помассировав переносицу. — Не вздумай это ляпнуть перед родителями, да и мне об этом говорить тоже не надо. Во-первых, тебе еще рано даже думать об этом, а во-вторых, мы разных полюсов люди. Да и я… может, я вообще другой ориентации. Тебе всего двенадцать, тебе не стоит думать об этом, Дадли. Извини, мне надо переодеться.

Гарри выскочил из комнаты кузена как ошпаренный, благо их комнаты находились рядом. Он прислонился спиной к двери и тяжело дышал. Такие откровения точно выбивали из колеи. Поттер нахмурился и рассеянно обвел взглядом комнату, которую не трогали с лета: на столе и подоконнике была пыль, а воздух застоявшимся. Гарри сполз на пол и тупо смотрел в одну точку, пытаясь собрать мысли в кучу.

— Ну и дела… — прошептал он в пустоту, поднимаясь на ноги.

* * *

Джеймс Поттер аппарировал неподалеку от улицы, где проживал Гарри. Он затаился в кустах, высматривая сына. В доме горел свет, а на окнах мерцали разными огоньками гирлянды, играла музыка, и вот на пороге показался растрепанный мальчишка в широком свитере. На крыльцо также вышла и Петуния, строго что-то говоря племяннику. Гарри на это лишь кивал, кривился и, наконец, зашагал в сторону парка, где они договаривались встретиться.

— Отец, ты где? — звонким шепотом позвал он, встав у фонарного столба. На город опустились сумерки, и разглядеть в полумраке кого-то было практически нереально.

Джеймс вышел из-за высоких кустов и поманил его к себе. Гарри тепло улыбнулся и кинулся обнимать отца: он после слов Дамблдора о крестном очень волновался, что их обоих могут разоблачить.

— Хей, Гарри, ты чего? — расплылся в улыбке Джеймс, радуясь объятиям сына и крепче прижимая к себе. — Я тоже соскучился, дружочек. Ну что, идем? Сириус уже места себе, должно быть, не находит.

— С ним все хорошо? — прошептал Гарри и, оторвавшись от отца, поднял взгляд. — Директор сказал, что Сириус преступник и для меня опасен. Представляешь?

— Да, я в курсе, что директор знает о нем. Не волнуйся, все будет хорошо, — Гарри заметил, что отец нервничал, будто был чем-то обеспокоен. — Ну, хватайся, придется аппарировать.

Гарри не стал возражать и схватился за руку отца, зажмурившись. Аппарацию он не любил, потому что ощущения были не из приятных, словно тебя засасывало в какую-то трубу.

Оказались они прямо в коридоре, куда был открыт доступ для перемещений. Гарри осмотрелся и слабо улыбнулся: дом был украшен, и он догадывался, что к его приходу. Джеймс прошел вперед, зовя Сириуса.

— Гарри, как я рад тебя видеть, — по лестнице спустился сам Блэк и притянул крестника к себе, крепко обнимая. — Как ты, Сохатик?

— Я в порядке, спасибо, — улыбнулся Гарри, оторвавшись от крестного и проходя в гостиную. — А вы это приготовили к моему приходу или просто?

В углу стояла большая пушистая ель, украшенная игрушками и гирляндами, в центре гостиной — благо та позволяла своими размерами — стоял большой стол. Гарри провел ладонью по обивке дивана и присел в кресло: усталость от проведенного дня с Дурслями давала о себе знать. Он осмотрелся и заметил, как странно ведут себя Джеймс и Сириус; оба как-то косо поглядывали друг на друга, а как только замечали на себе взгляд Гарри, то сразу делали вид, что заняты сервировкой стола или начинали о чём-то говорить. Гарри сразу понял, что что-то не так, но расспрашивать не стал, пристально следя за этими двумя.

— Гарри, ну, рассказывай, как дела в школе? — нарушил неловкую тишину Блэк, присев на диван. — Мы слышали, что там случилось что-то?

— Да, по школе ползает огромная змеюка, один умер, другой пострадал. Хотя насчет первого я точно не знаю, василиск не смог бы приколотить ребенка к стене, — скривился Гарри. — А второй жив, но окаменелый, я подробностей не знаю.

— И Альбус бездействует? — изумился Блэк, посмотрев на спокойного Джеймса. — Ты слышал? Наш Гарри и другие дети в опасности. Ты знал? — Сириус нахмурился. — Тебе этот сказал…

— Не этот, Сириус. И давай не при Гарри, сегодня такой праздник, — расплылся в улыбке Джеймс. — Я думаю, что у Дамблдора все под контролем. По крайней мере, он не станет подвергать жизнь детей опасности. А тот случай с мальчиком на стене, я думаю, чья-то жестокая шутка.

— Ничего себе так шуточка посмертная. Отец, я думаю, директор попросту не справляется со своими обязанностями. Второй год подряд происшествия, — пробурчал недовольно Гарри. — А у вас тут как дела?

— У нас-то? — Джеймс немного замялся и посмотрел на Блэка. — Ну, у нас все хорошо, — как-то неуверенно пробормотал он.

— Да ну? Я же вижу, что вы что-то хотите сказать, но боитесь… моей реакции? Что происходит? — Гарри вперил суровый взгляд в двух великовозрастных детей, внутри закрались смутные подозрения, но он хотел услышать от них.

— Гарри, мы не хотели тебе пока говорить, потому что мы не знаем, как ты это воспримешь, — вздохнул Сириус и посмотрел на мальчика с мольбой. — Мы встречаемся… вроде бы.

— О… — Гарри даже замер, поочередно смотря на каждого: мужчины виновато потупили взгляд, опустив голову. Словно провинились. Джеймс хотел было что-то возразить, но Гарри его перебил. — Я рад за вас. Если вы счастливы, то и мне спокойнее, — он и в самом деле не имел ничего против. Да и какое ему до этого дело? — Вы взрослые люди, вправе решать самостоятельно, с кем вам быть. Может, раз мы уладили этот вопрос, то поедим? Не то чтобы меня родственники голодом морят, но я у них ощущаю себя как-то некомфортно.

— О, конечно, сынок, — сорвался Джеймс и засуетился у стола, накладывая в тарелку запеченные овощи. — Ты правда не сердишься и не осуждаешь?

— А должен? — изогнул бровь Гарри, пододвигая к себе тарелку. — Отец, мне все равно, лишь бы ты был счастлив. Только… — он грустно улыбнулся. — Наша семья — наша слабость. И враги всегда будут бить по уязвимым местам. Будьте осторожны.

— И в кого ты такой умный? — улыбнулся Поттер-старший, присаживаясь рядом с сыном.

Дальнейший праздник проходил под тихий разговор, Сириус постоянно рассказывал какие-то интересные шутки из школьной жизни, припоминая особенно моменты с Джеймсом. Гарри слушал, расслабленно откинувшись на спинку кресла, и вслушивался в тихий размеренный голос крестного и хриплый смех отца, а за окном разбушевалась метель, вьюга, зазвонил колокол покосившейся церквушки неподалеку у пустыря. В камине догорали угли и потрескивали поленья, и Гарри не заметил, как уснул.

— Гарри спит? — удивился Сириус, посмотрев на разомлевшего от уютной обстановки крестника.

— Да, похоже на то, — тепло улыбнулся Джеймс, накрыв того теплым пледом. — Он так вырос…

— Ну, еще бы, — гоготнул Блэк. — Дети вообще быстро растут. Давай еще немного посидим и отнесем его в кровать. Я не доверю эту миссию Кричеру.