Стражи приехали на заброшенную обувную фабрику «Мадвест», расположенную на северо-восточной окраине города. Некогда крупнейшее предприятие, притягивающее инвестиции в город и сделавшее Мернис известным, теперь стало не узнать. Продырявленные и разрисованные баллончиками кирпичные здания с потускневшей красной крышей и выбитыми стеклами теперь никто не охранял, поэтому грязные, заваленные мусором помещения стали хоть каким-то укрытием для животных и бездомных. Вторых лично стражи не застали, а вот рыженькая дворняжка, лениво дремавшая у входа, встретила гостей лишь коротким сопением, после чего продолжила греться в лучах солнца.

Ребята двинулись по растрескавшемуся, усеянному осколками кирпича бетону и зашли в здание. В щелях полусгнивших стен свистел ветер и тихо шуршали листья пробившихся молодых деревьев. На облезлых стенах пятнами осталась растрескавшаяся краска. На проглядывающих металлических опорах кусками отваливалась ржавчина.

— Вроде не так давно закрылись, а место уже для съемок фильмов ужасов годится, — удивилась Алекс, видя лишь призрак былого мощного предприятия.

— Они уже давно были банкротами. Государство хоть и помогало с их долгами, делало поблажки, но фабрике все равно не удалось выплыть. Столько людей работу потеряло. Эх, пьянчуга Джет, надеюсь, ты в порядке. — Ника охватила ностальгия по делу в Дошвире.

Ребята с горем пополам миновали заваленную проходную и вышли на улицу. Пройдя до конца аллеи, они уткнулись на большие ржавые металлические ворота, справа которых находилась дверь с выгоревшей на солнце табличкой «Склад готовой продукции».

Алекс представила себе, как все это выглядело несколько лет назад: непрерывный поток грузовых машин, множество коробок и ящиков, которые разгружаются, загружаются и переставляются, как блоки в «Тетрисе», повсюду снующими рабочими… Жизнь кипела, казалось бы, в надежном и прибыльном бизнесе. И что от него осталось в итоге? Грязная, полуразвалившаяся, никому не нужная огромная «скорлупа», раскинувшаяся на десятки миль.

Погрузившись в раздумье, Алекс последней переступила порог склада, и в ту же секунду резкая головная боль и звон в ушах заставили ее позабыть обо всем. Девушка присела на пол и, схватившись за голову, настолько крепко зажмурилась, что в глазах заблестели молнии. Отголоски обеспокоенных криков Джены были просто комариным писком по сравнению с ультразвонким скрипящим визгом, разрывающим мозг изнутри. Это было невыносимо. В ушах не просто звенело: Алекс казалось, она попала в туннель, по которому одновременно с двух сторон неслись два скоростных поезда… наполненных адскими криками мучеников. И эти крики, словно языки пламени, раз за разом впивались в нее, глубоко под кожу, до последнего нерва, и метались внутри, как в западне. И нет им выхода. Этот дикий крик не остановить, не заглушить… Даже сердце, казалось, перестало биться от этой песни смерти. И если бы Алекс могла двигаться, она бы точно размозжила голову об стену или взяла неподалеку валявшийся кирпич и била, била бы себя по голове, лишь бы это прекратилось. Но раздраженный слух вдруг зацепился за что-то иное, глухо упавшее неподалеку, словно спасательный круг. Сосредоточившись на этом, она почувствовала, как сатанинских хор меркнет, отступает. А на передний план выходит удар, ритмичный и тяжелый. Чьи-то шаги осязаемой вибрацией доносились до ее ног. Алекс настолько тонко их ощущала, что это даже пугало. Пугало и собственное лихорадочно-интенсивное дыхание, которое заметила только сейчас. Она решилась открыть глаза, не желая больше чувствовать то, чего не понимала. Смуглые мужские руки, украшенные кожаными браслетами и готическими кольцами, протягивали ей синее пластиковое ведро. Очень вовремя, кстати, ибо содержимое желудка мгновенно начало выходить наружу. Но становилось легче: боль отступала, шум стихал, да и общая картина начинала проясняться. Первое, на чем сфокусировался взгляд, — еле заметная пентаграмма на полу. Подняв голову выше, девушка признала мужчину со шрамом.

— Здоров, Дюк, — поприветствовала она его, вытерев остатки блевотины с лица.

— Привет, привет, зараженная ты наша.

Кажется, только Ник был в курсе всего, раз ничуть не удивился происходящему и оставался совершенно спокойным. Даже с лидером Кобр уже о чем-то договариваться начал.

— Что происходит? — Озадаченно посмотрели на них остальные члены команды, пока Алекс с ведром обнималась, окончательно приходя в себя.

— Не беспокойтесь, детки, — начал Дюк, подсев к отрешенной девушке. — Мы всего лишь запечатываем демона, чтобы он не сбежал раньше срока. — Мужчина достал маркер из внутреннего кармана жилетки и принялся рисовать символы на ее запястьях.

— И ты был в курсе? — Злобная пара глаз устремилась на Ника.

— Я их и позвал как бы. Просто не хотел заранее говорить, чтобы демон Алекс вдруг чего не учудил.

— А нам-то сказать можно было?! — возмутилась Джена, готовая его придушить. — Я чуть с ума не сошла!

— Вот именно, — подхватил Рик. — Веснуха, ты в последнее время ведешь себя как засранец.

— Засранец, который все делает, — надменно скривил он губы и, развернувшись, направился к представителям отряда Кобр, которые только что внесли какой-то ящик с другой стороны помещения.

— А можно поподробнее? — хрипло спросила Алекс у Дюка. — Когда дорисуете.

— Конечно, будущий напарник. — Мужчина легонько потрепал ее по голове.

— Чего?! — одновременно воскликнули Рик с Дженой.

— А что ж вы хотели? Подобный ритуал таким молокососам не под силу, а мы благотворительностью не занимаемся. Странно, что вы не в курсе. Вот так командочка.

— Ни-и-ик! — заорал на весь склад взбудораженный парень, после чего помчался отвешивать люлей напарнику. — Иди ты в сракешник, ну ей богу, что творишь?!

— Это плата за ее спасение? — спокойно поинтересовалась Джена.

— Что-то вроде. Ох, — разочарованно выдохнул Дюк, глядя как два придурка начали драку возле ценных материалов. — И как вы еще не отупели рядом с ним? Эй, хорош! — рявкнул он, заставляя парней остановиться.

— Мы все надеемся, что он поумнеет. — Джена с некой надеждой в глазах посмотрела на каштанового Блонди.

— Деградировать проще, — присоединилась к разговору Алекс.

— Сечешь, красотка.

— Еще бы, — усмехнулась она, но, вспомнив о состоянии своего лица, тут же возмутилась: — Эй, попрошу без сарказма. Невежливо так с дамой.

— Похоже, полностью пришла в себя. Значит, можно и план действий рассказывать.

Они подхватили Алекс под руки и потащили к остальным. Усадив ее на стул, Дюк вышел в середину образовавшегося полукруга.

— Что ж, как оказалось, не все до конца понимают, что здесь происходит, поэтому для особо одаренных вкратце поясню.

— Пф, змеюки. — У Рика тоскливо заныл желудок. Ему очень не понравился тон, которым мужчина произнес эту фразу. Да и вообще не нравилось то, что пришлось принять помощь именно от Кобр.

— А кто будет перебивать, — Дюк направил хищный взгляд на парня, — отправится в ад вместе с демоном. Итак, в планах избавление от нечисти-паразита, не обладающего материальной составляющей, что значительно облегчит нам задачу. Характерная реакция Алекс подтверждает наличие демона, который теперь обречен на поездку в один конец. Пока мы не получим недостающие ингредиенты, девочка походит с временными «оковами». Будешь чувствовать слабость и сонливость в это время, — пояснил ей мужчина.

«Прям как месячные. Которые уже пришли. Комбо, блин», — Алекс закатила глаза.

— Как только все будет готово, все составляющие помещаются в этот круг, — указал он на большую угольно-черную пентаграмму на полу, — который Мартин позже дорисует. Данный вид демона не сможет покинуть границу. Поэтому, когда мы изгоним его из тела, ему понадобится другой сосуд через некоторое время. В теории, демон может блуждать в пределах символа около полугода, терзая сосуд снова и снова. Но, конечно, ждать столько времени мы не будем, как и рисковать рассудком Алекс, поэтому используем катализатор, который Ник, надеюсь, все же достанет. — В его голосе отчетливо проскользнули нотки сомнения. — После этого демону не останется ничего иного, кроме как войти в другой сосуд, который мы любезно ему предоставим. — Мужчина открыл среднего размера горизонтальный холодильник. — Внутрь мы поместим любое живое существо, что найдем на тот момент. Почему-то такие демоны предпочитают искать своих жертв в холодных местах, так что сосуд в холодильнике будет как в темноте свет для мотылька. А дальше дело за малым. Вот и все, — хлопнул он в ладоши, — можете гулять. Кто доделал свою работу! — прикрикнул он на Мартина, который уже хотел слинять.

— И мне можно? — подняла руку Алекс, словно школьница.

— Конечно. Я предупредил Ника, чтобы он обращал внимание на символы, но и сама будь аккуратнее. Держи, — Дюк элегантно засунул ей в карман маркер, — будешь заниматься реставрацией по вечерам.

— Ненавижу рисовать. — Алекс напряженно прищурила глаза, рассматривая узоры на руке.

— И хорошо: это ближе к каллиграфии, — бесцветным тоном сказал он, после чего достал пачку сигарет и направился к выходу.

— Не одолжите сигаретку? — поинтересовалась девушка, увязавшись за ним следом. Увидев красно-белую «мулету» для курильщика, ее организм мгновенно оживился и потребовал свою дозу никотина.

— Хм, хоть две.

Подымив вместе с Дюком, Алекс узнала, что Ник после разговора с Робом сам выбрал для этого ритуала Кобр, как самых опытных и предсказуемых. Когда он сообщил Дюку, что сосудом является Алекс, тот сразу смекнул, что можно перевести девушку в их отряд. Из-за того, что Ник не сразу дал ответ, мужчина решил, что он согласовал все с командой, в частности с Алекс, но сегодня убедился в обратном. Хотя по их реакции Дюк понял, почему парень не стал делиться информацией с напарниками. А собственно соглашение заключалось в следующем: если все проходит гладко, что выгодно и самим Кобрам, то Алекс переходит в их отряд на год, а после сможет решить сама: остаться или вернуться к Горихвосткам.

— Хотя это будет чудо, если они еще один год переживут, — прибавил в конце мужчина, потушив сигарету о бетонную стену. — И сильно не злись на Ника. Он хороший малый.

— Я же не Рик. Это самое разумное и логичное решение, которое можно было принять в такой ситуации… И меня же не в рабство продают? — усмехнулась она, надеясь услышать очередную шутку Дюка. Но тот лишь молча развернулся и пошел обратно на склад, дабы следить за Мартином, который очень любил отлынивать от работы. — Э-эй! Что это значит?

— Готовься драить парашу, рядовой, — лениво отозвался он на ее недовольные крики.

— Мы не в армии!

— Верно, но главный здесь я, так что будешь слушаться как миленькая.

— Ой, боюсь, боюсь. — Алекс наигранно ужаснулась.

Мужчина вдруг остановился и, повернувшись, с неожиданной теплотой и мягкостью в голосе сказал:

— Все будет хорошо.

***

На небо, выглядывающее из-под развалин, начали наползать намеки на приближающиеся сумерки. Пыльная духота и низко летающие ласточки предвещали скорый спасительный дождь.

Алекс долго разглядывала любительское граффити на кирпичной стене. Огромная черно-белая бабочка, усыпанная открытыми выпученными глазами, напомнила ей о том странном сне, в котором некое крылатое создание пыталось убить себя.

«А что, если оно не это пыталось сделать? Вдруг оно пыталось выбраться? Сюда. Наружу…» — она коснулась стекшей краски, из-за которой создавалось ощущение, что бабочка взмыла вверх.

Воздух разорвал резкий звук, заставив девушку вздрогнуть и выйти из состояния задумчивости.

— Фиу-фить! — свистнул ей Рик, выглядывая из автомобиля, в котором уже были и остальные ребята. — Запрыгивай давай, а то без тебя уедем.

— А вы куда собрались? — спросила Алекс, не спеша подойдя к внедорожнику, подъехавшему к складу.

— В мотель, конечно. Но если хочешь, можешь спать на заводе.

— А разве нам не нужно быть здесь? — Она растерянно перевела взгляд с парня на здание.

— Нет, только под ногами мешаться будем. А подготовка минимум еще дня три займет, — ответил Ник.

— Вот столько времени, а рассказать раньше не мог? — Рик отвесил ему оплеуху. Десятую за сегодня.

— Я же не знал, как пройдут переговоры. Может, Кобры вообще бы отказались, так чего мне было зря тратить время на объяснения? — Парень искренне не мог понять, почему на него так набросились, ведь все складывалось наилучшим образом.

— Твоя единоличность меня очень беспокоит, — серьезным наставительным тоном произнес напарник, будто не один год подрабатывал ассистентом у психолога.

— А меня беспокоит, что ты знаешь такое слово. Ты не заболел, случайно? — Ник включил режим «мамочки» и потрогал его лоб. — Из-за температуры извилины, что ли, шевелиться начали?

— Господи, помоги! — взмолилась Джена небесам, лишь бы эти двое заткнулись.

Что просили, то и подадим: хоть они и доехали до мотеля в полной тишине, но молчаливое «бодание» никто не отменял. В результате пришлось идти покупать парням пластыри от ушибов. Казалось, они быстрее сами бы себя в больницу свели, чем это сделала бы нечисть.

Два дня Алекс тупо проторчала в номере, ибо, как и сказал Дюк, сонливость и усталость стали ее верными спутниками. Да еще и серая унылая погода усугубляла положение. Вроде только середина августа была, так отчего солнце уже начало уступать дождю? Эх, а у девушки такой душевный подъем был… все в топку.

Алекс несколько раз пыталась связаться с Рантой, но та по-прежнему молчала. И это жутко нервировало. Девушка думала, лучше бы демон один раз ее хорошенько послал, и она бы успокоилась, а так… в ней начало зарождаться опасное чувство — чувство жалости, как ни странно. Все-таки столько лет были вместе. Ранта неоднократно выручала ее, пусть и не даром, а с инвестицией в будущее. Но Алекс почему-то все равно было паршиво. Вроде бы самой выпадал шанс обставить нечисть на ее же поле — бери да радуйся, ликуй, но… что-то не то. Она хотела поговорить с ней. Хотя, может, это и была лазейка? Вдруг Ранта просчитала все заранее и теперь, игнорируя девушку, пыталась тем самым выбить «плюшки» для себя? Потому что Алекс была готова. Она была готова пойти на какие-нибудь уступки, лишь бы поговорить с демоном. Да, глупо и безрассудно. И девушка это понимала, но ничего не могла с собой поделать. Это как если бы она резко бросила курить: понимаешь, что правильно, но мысли все равно одними только сигаретами забиты.

От всех этих размышлений, метаний, сомнений у Алекс жутко разболелась голова, да и горчичного цвета стены дико давили на психику все это время.

— И этот цвет должен успокаивать? Какого хрена его вообще используют в номерах? — ворчала она будто старушка, выходя из комнаты.

— Ты куда? — спросил Ник, куривший в это время на общем открытом балконе.

— Проветриться. И, похоже, погода к этому располагает, — иронично проговорила Алекс, заметив огромную тучу, приближающуюся к ним с востока. — Тебе чего-нибудь купить, раз я все равно пойду в супермаркет?

— Зонтик, — как-то отрешенно бросил парень.

— Тебе нужен зонтик? — переспросила она, дабы точно убедиться, что все правильно расслышала.

— Тебе. — Ник закинул сигарету в алюминиевую банку от пива, недавно им допитую. — Хоть маркер и водостойкий, но лучше не рисковать. — Он указал на ее разрисованные запястья.

— Ах, точно. Тогда мне лучше вообще никуда не идти. — Девушка расстроено вздохнула, смотря на темнеющее небо.

— Ага. — Ник вяло потянулся и, зевая, направился к себе в номер.

— Атмосфера здесь, что ли, нездоровая? — задала сама себе вопрос Алекс и, облокотившись на перила, тоже решила закурить. — Ей-богу, все из-за горчичных стен, — сделала она вывод, глубоко затягиваясь дешевой сигаретой.

Капли плавно застучали по крыше, ежесекундно усиливая шум. Вскоре ровно-серая пелена застелила горизонт, давая приятный землистый запах и прохладу, которые тут же прогнали беспокойные мысли прочь. Алекс хотела позвать Ника, дабы он вместе с ней «помедитировал», но вдруг взгляд зацепился за светлый образ, резко выделявшийся в серых тонах. Алекс прищурилась, пытаясь разобрать, что за светлое пятно появилось на соседней улице возле магазинчиков.

— Это пакет или животное? — строила она догадки.

Но когда «оно» зашевелилось, Алекс поняла, что это был человек! Измученная худощавая женщина, пытавшаяся подняться на колени из позы зародыша. Кожа ее была настолько бледной, что сливалась с белой ночной сорочкой, которая напомнила Алекс о том притоне в Миленсе, из-за чего сердце тут же сжалось от страха. Осознав весь ужас происходящего, она тут же ринулась на улицу. Так как перехода рядом не было, а терять время на его поиски она не хотела, Алекс, обругав парочку водителей, которые не то что помочь не соизволили, но и пропускать ее на другую сторону не хотели, все же смогла перейти дорогу под еще долго несмолкающие предупредительные сигналы автомобилей.

— Куда прешь, дура?! Возвращайся! Думаешь, тебе можно делать все, что вздумается?! — все не прекращал орать мужчина на черной тонированной иномарке, следуя за уже игнорировавшей его девушкой. — Идиотка! — Вдарив по газам, он специально проехал по уже собравшейся луже, обрызгав ее.

«Вот же тварь! Да и остальные не лучше. Бесчувственные ублюдки! — уже про себя злилась Алекс, поняв, что ругаться бесполезно, ведь всем было просто наплевать. — На какую же важную миссию все так спешат, а? Неужто так сложно остановиться и помочь?»

— Эй, вы как?

Она осторожно подошла к женщине и попыталась ее поднять с грязной холодной земли. Но из-за того, что незнакомка была совсем без сил, Алекс пришлось оттащить ее под занавес рядом стоящего жилого здания. В обычном состоянии она спокойно могла бы поднять это хрупкое, худое, дрожащее от холода создание, но тогда и сама еле ноги передвигала.

Укрыв женщину своей ветровкой, она попыталась достучаться до нее:

— Вы не ранены? У вас что-то болит? Что произошло? Вы можете говорить? — Алекс дотронулась до ее волос, пытаясь осмотреть лицо, но женщина, дрогнув, поползла вдоль стены, пытаясь забиться куда-то, словно дикий зверь. — Блин, что же делать? Все в порядке, я сейчас схожу за помощью, хорошо? — Она пыталась говорить медленно, но громко, дабы ее было слышно сквозь шум дождя. — Я сейчас, подождите!

Алекс только хотела бежать обратно в мотель, как незнакомка аккуратно дотронулась ледяными пальцами до ее руки, пытаясь остановить, хотя сил хватило лишь на легкое прикосновение.

— Стой, оп-пас… — пыталась она что-то выдавить из себя, но Алекс уже была в состоянии оцепенения, шока.

Она уставилась на лицо женщины, долгое время даже не пытаясь моргнуть. С каждой секундой невидимый укол в сердце становился все больнее. А пара медовых глаз так же смотрела на нее с некой надеждой и непониманием одновременно. Синие губы активно шевелились, будто пытаясь нащупать воображаемую сигарету. Ей пытались что-то сказать, но Алекс совершенно ничего не слышала, даже ливень позади стих, будто она оказалась в вакууме. И только родное лицо стояло перед глазами.

— Ма… Мама? — Алекс рухнула на землю. Как и весь ее мир.

Совершенно игнорируя асфальт, царапающий коленки, она подползла к испуганной женщине, приложила руки к ее лицу и, несмотря на некое подобие сопротивления, крепко обняла ее, зарыдав в голос.

— Мам, мама! О боже, мама!.. — Она сорвалась, и ее слова захлебнулись в слезах.

Вокруг не было ничего. Пустота. Пустота, в которой были лишь они. Алекс только и могла, что рыдать и крепко хвататься за холодное дрожащее тело, боясь, что оно ускользнет, исчезнет, растворится, словно туман. Словно сон. Поэтому вскоре этого стало мало. Нужно было убедиться, что она здесь.

— Поговори со мной. М-мама, поговори, прошу-у-у…

Но Алекс и сама не смогла произнести ничего более — ее снова захватили слезы и давящий ком внутри, с которыми она никак не могла совладать. В висках гулко пульсировала кровь, а пальцы беспокойно забегали, как у слепого в поисках палочки.

Столько всего хотелось спросить, узнать, понять, но все слова, все мысли, предположения и догадки, которые она копила в себе, исчезли, испарились в один миг, будто бы кто-то нажал «удалить». Но о каком вообще порядке в голове может идти речь, когда на тебя мигом обрушивается шквал самых разных эмоций: смятение, радость, беспокойство, сомнение, сожаление, печаль… И этот душераздирающий коктейль разливался внутри, сжигая, разрушая, давая каждый раз новое послевкусие. Эмоции захватили, поглотили все, и не ты уже руководишь ими, а они властвуют над тобой, наконец вырвавшись из плена. И причиной всему была она — мама.

«Боже, но ведь эти губы, эта родинка на щеке, эти глаза… Это же мама, это точно она. Но как? Ты ведь не изменилась. За столько лет. Почему? Что это значит? Ты вернулась ко мне? Или же я?.. Может, это я уже?..»

Хоть это и было абсурдным, но Алекс совершенно не хотела ни о чем думать, кроме как о том, что ее мама, ее родная мать здесь. Она сейчас перед ней. Она с ней. Из плоти и крови… хоть и холодная.

— П-простите, — женщина все пыталась донести до Алекс свои слова, — нужно уходить. Уходить. — Она попыталась отпихнуть девушку, но смогла лишь схватить ее за плечи. — Он идет. Уже близко. Беги.

— Что? — Слова испуганной матери заставили проиграть в голове моменты того страшного рокового дня.

— Уходи отсюда. Беги. Прочь… — все твердила она, пытаясь заставить ее исполнить сказанное.

— Хорошо, хорошо. — Алекс помогала матери удержаться на ногах. — Мы уйдем. Все уйдем. Я только остальных…

— Нет! — Ее пальцы мертвой хваткой вцепились в запястья, словно когти стервятника в падаль. — Ты. Тебе нужно бежать. Он придет за тобой, он… — Женщина вдруг остановилась. У нее был настолько потерянный вид, будто она только сейчас очнулась посреди улицы, но встретившись с испуганными и зареванными глазами дочери, произнесла то, чего Алекс никак не ожидала: — Соанат. Он хочет завершить начатое. Уезжай из города. Он будет здесь, поэтому… Спрячься от его взора. Беги из Мерниса. Сейчас!

«Соанат?! — Всплеск адреналина в кровь. — Это он? Тот самый демон? Но зачем ему быть здесь? Она разве жив?» — пыталась она во всем разобраться, но просьбы, мольбы о побеге и попытки матери заставить ее двигаться мешали сосредоточиться.

— Пойдем скорее. Прошу. — Женщина крепко держала Алекс за руку и сама еле сдерживала слезы.

— Конечно, — уступила она, лишь бы ее успокоить. — Мы уедем. Возьмем машину и…

— Не трать время, нужно только пересечь границу. Это же недалеко, ведь так? — Женщина стала нервно озираться по сторонам, будто в поисках большого неонового указателя с надписью «Граница».

— О чем ты? — Алекс все еще не понимала, что конкретно ей нужно было сделать. — Просто выйти из города?

— Да. Прочь из Мерниса, — умоляюще посмотрела та на нее.

Алекс сочла наилучшим на тот момент вариантом покинуть город, дабы, не сопротивляясь, успокоить мать, а после уже связаться с ребятами, объяснить все и ждать дальнейших указаний, ибо происходящее было просто за гранью ее понимания. Она хоть и пыталась расспросить мать о том, что с ней произошло, как та очутилась здесь, откуда знает про Соаната, но женщина лишь с дрожью продолжала твердить о выходе из города, таща ее за собой. Алекс не могла противиться и с трепетом наблюдала за эмоциями матери: как только Алекс поддавалась и следовала вперед, женщина с неким упоением и радостью в глазах смотрела на нее, будто говоря: «Все верно, иди, иди к спасению». И она делала это, шаг за шагом.

«Остановись, — возникший из глубин сознания внутренний голос заставил ее усомниться в своих действиях. Алекс колебалась, но продолжала двигаться вперед. И только они уже добрались до пригорка, откуда до города было как рукой подать, голос в сознании стал отчетливее. — Я тебе говорю, остановись. — Девушка вздрогнула, словно изнутри ее ударило током, и беспокойно начала озираться по сторонам. — Прием, тебе не чудится, — продолжил уже явно знакомый голос. — Не уходи».

— Ты?! — воскликнула Алекс, схватившись за голову. Она пытаясь заставить себя думать, но огромный поток мыслей, вопросов, нахлынувших эмоций в те последние десять минут просто нокаутировал ее, выбивая из «мозгового равновесия». — Это ведь ты говоришь, да? Почему? Что случилось? Где ты была? — Девушка судорожно начала крутиться на одном месте, игнорируя попытки матери продолжить путь.

— Алекс! — грозный оклик, словно лезвие, рассек дождевую завесу. Она развернулась и заметила Дюка, который пытался их нагнать. — Стоять! Что ты, мать твою, делаешь?!

— Мать? Точно. — Алекс обратила внимание на женщину, которая все пыталась заставить ее сдвинуться с места, но ей попросту не хватало на это сил. — Постой, нам помогут. Они все знают, они…

— Они убьют тебя! — До этого испуганно-растерянное лицо вдруг сменилось разъяренным, даже безумным. — Уходи! Сейчас же! Не стой! Иди, ну же! — Глаза ее хаотично бегали по сторонам, словно это была стая испуганных выстрелом ворон.

Лидер Кобр уже успел добежать до них и, схватив женщину за талию, отбросил ее в сторону. Та, не удержавшись на ногах, рухнула на асфальт, сдирая и того израненную кожу.

— Что ты делаешь?! — закричала Алекс, с яростью толкнув мужчину в грудь, но тот и не шелохнулся.

— Это ты что творишь, дура?! — Дюк схватил ее за левое запястье и резко поднял руку вверх, демонстрируя черные разводы. — Он с тобой уже разговаривал? Я тебя спрашиваю, разговаривал?! Отвечай! — грозно рычал он, с остервенением тряся ее за плечи.

— Нет! Нет! — прокричала она ему в лицо.

— Пошли! — Дюк насильно потащил ее в обратном направлении. — У нас мало времени.

— Стой! — Женщина вдруг набросилась на стража, пытаясь всеми возможными для нее способами задержать его, при этом не переставая кричать Алекс: — Прошу, беги! Уходи!

— Отцепись, тварь! — Мужчина быстро среагировал и нанес удар. С явным намерением устранить помеху.

Голова женщины мотнулась назад и в сторону, увлекая за собой и тело. Ноги подкосились, зацепились одна за другую — и она упала на землю. Несмотря на раны, потерю координации и боль от удара, она отчаянно искала лишь свою дочь. Когда наконец нашла ее, ошеломленную и перепуганную, истошно зарыдала:

— Беги! Прошу-у-у! А-а-а!

Казалось, она уже не знала, что делать, поэтому просто начала выть, голосить от безысходности, от того, что ее дочь не может понять простых вещей, простых слов и все никак не может сделать это — покинуть город. Просто покинуть город.

Дюк больше не собирался смотреть это представление, поэтому сразу же переключился на Алекс, но та, сумев увернуться от его захвата, подбежала к матери, помогая ей встать.

— Прекрати! Остановись! — со слезами на глазах взмолилась она, видя ее плачевное состояние. — Это моя мама! Хватит!

— У меня нет на это времени, — низким бесцветным голосом произнес лидер Кобр и, по бокам обхватив их обеих, потащил обратно в город, словно сбежавших щенят.

В это время погода начала свирепствовать пуще прежнего: сильный ветер, бивший прямо в лицо, заставлял чуть ли не захлебываться потоками небесной воды, яркая белая молния ослепляла, а раскаты грома прямо над головой заставляли сердце сжиматься, предчувствуя опасность. Все вокруг не внушало доверия: ни согнувшиеся чуть ли не пополам деревья, громкий треск которых заставлял периодически задирать голову; ни хаотично болтающиеся металлические вывески, которые в лучшем случае переломали бы всего несколько костей, если бы, оторвавшись, сбили с ног; а вот мусорные баки на перекрестке уже вовсю играли в боулинг… Все что угодно могло стать причиной бедствия. На улице было слишком опасно. Будто сама природа знала, что произойдет нечто ужасное. И она, скорее, не предупреждала, а подготавливала к худшему.

— Что произошло? — испуганно спросил Рик, встретив на входе Дюка, в охапку державшего два сопротивляющихся тела.

— Вы опять облажались, кретины! — рявкнул тот в ответ, пройдя мимо обеспокоенного и ничего не понимающего парня, после чего приказал подчиненным отвести Алекс на место ритуала.

— О чем ты? — Рик все еще пытался получить вразумительный ответ.

— О том, когда вас уже прибьют, наконец, чтобы вы остальных за собой не тянули?! — надрывно прокричал страж. Голос его был напряжен, словно свернутая пружина. Еле сдерживаемая пружина. И, видно, чтобы не сорваться, мужчина поспешил к напарникам. Те пытались усадить на стул рьяно сопротивляющуюся Алекс. Она старалась добраться до матери, которую вели в другой конец помещения, но Дюк остановил их: — Нет, свяжите обеих. А ее, — указал он на женщину, — к холодильнику.

Стражи переглянулись, пребывая в явном недоумении.

— Вы уверены? — с изумлением задал вопрос один из державших.

— Я не повторяю дважды. Выполнять!

Лидер Кобр резко развернулся и направился к столу с ингредиентами, даже не взглянув на подчиненных, ибо знал, что они выполнят приказ.

— Ты обезумел?! Что ты?.. — Рик попытался его остановить, но Дюк не сдвинулся ни на шаг с намеченного пути.

— Вышвырнуть сучонка отсюда! — презрительно выплюнул он.

— Есть. — Двое мужчин тут же схватили парня и, несмотря на все его попытки вырваться и отбиваться, отправили мокнуть под дождем, закрыв перед носом дверь.

— А теперь приступим. — Возбужденный мужчина бросил последний остервенелый взгляд черных глаз на Алекс, а затем полностью сосредоточился на тексте в небольшой бордовой книге с древовидным оформлением переплета, в структуре которого, кажется, была какая-то темная жидкость.

В это время его люди оживленно занимались расстановкой по периметру круга свечей и склянок с не совсем понятным порошкообразным содержимым бело-серого и черно-коричневого цветов. После двое из них начали наносить символы на лицо, живот и конечности Алекс вязкой болотного цвета краской, пахнущей гнилой травой. Подобным образом был «украшен» и большой черный ящик, в котором явно находилось что-то живое и, пытаясь выбраться, колотило изнутри по прочному, неподдающемуся отчаянным сопротивлениям материалу. Как только последние штрихи были готовы, Дюк встал перед обессиленной девушкой, уже прекратившей попытки выбраться из профессиональных узлов.

— Успокоилась? — бесстрастным тоном начал он, будто и не было того разъяренного зверя чуть ранее. — Нужно было поскорее поместить тебя в круг, иначе демон мог бы удрать, воспользовавшись тем, что оковы разрушены. Видно, успел когда-то связаться с другими, раз эти твари прислали марионетку, которая должна была увести тебя подальше от нас. — Дюк взглядом указал на связанную женщину, которая все это время вела себя тихо и покорно, не пытаясь больше хоть как-то связаться с дочерью.

— О чем ты говоришь? — Алекс была в растерянности. — Что это значит?

— Ты действительно думаешь, что это твоя настоящая мать? Живая, из плоти и крови, вернулась с того света? Я понимаю, что чувства захлестнули тебя, и в этом нет твоей вины. Те кретины должны были лучше за тобой приглядывать. Из-за них ты не в первый раз попадаешь в неприятности. Но ничего, теперь мы вышли на финишную прямую.

— Постой, но откуда вы о ней знаете?

— Хм, с кем, по-твоему, ты имеешь дело? — самоуверенно усмехнулся он. — Сбор информации — один из главных наших козырей. Милая, о тебе здесь всем многое известно: твое настоящее имя, семья, дом — все, чего уже давно нет.

— Ах вы… — Алекс уже завелась и хотела одарить мужчину парой ласковых, но он, не обращая внимание на то, как девушка яростно сверлила его взглядом, так же ровно продолжил:

— Что уж тут поделаешь? Скрытность это, конечно, хорошо, но не в нашем деле. Вдруг демон сможет затесаться в наши ряды? Поэтому без проверки никак. Хотя я всегда был настроен мирно по отношению к тебе. Даже не рассказал Роберту о тайном архиве, в который ты успешно наведалась, — с надменной ухмылкой уставился он на нее, с предвкушением ожидая реакции. — Думаешь, я ничего не знал? Да если бы не я, ты бы ни один из замков не смогла бы открыть. Но почему бы и не дать возможность бедной израненной душе узнать о смерти ее родителей, верно? — Дюк не выпускал из цепкого взгляда те изумленные, широко открытые медовые глаза, в которых отражалось горькое осознание того, что все заранее было просчитано, что она оказалась всего лишь глупой овечкой, ведомой расчетливой пастушьей собакой. — Все мы имеем право узнать правду. Поэтому я и позволил тебе покопаться в архиве, зная, что ты ищешь. Просто я отношусь к этому спокойнее, а вот если бы разведал Роберт, точно вышвырнул бы тебя к чертям собачьим. Только я все равно немного просчитался, решив, что ты захочешь узнать, как можно разорвать контракт с демоном, поэтому любезно и оставил ящик с нашими ритуалами открытым. Думал, что узнав, как много раз мы успешно разрывали связь с демоном, ты сама придешь к нам просить помощи. А ты вон как, даже и не думала об этом.

— Ха, сколько внимания к моей персоне. Аж страшно представить, сколько грязного белья вы перелопатили, — язвительно фыркнула она. — И зачем? Стоило ли так снисходительно относиться ко мне? После случая с Вероникой, думаю, стражам нужно быть куда более осторожными, а то как-то непрофессионально.

— О-о, поведали тебе уже? Только этот совет лучше бы для своих недотеп приберегла, ведь это они облажались. Уже в какой, сука, раз! — развел он руками, вспоминая все промахи Горихвосток. — Ведь та самая Вероника была в их отряде. — Глаза девушка расширились. Дюк приметил это искреннее удивление, словно в ее воображаемой броне образовалась брешь, и он попал клинком именно в нее. — Что, не знала? Хотя это и понятно: зачем им в очередной раз опускаться ниже плинтуса? Тем более перед новенькой, единственным их шансом. Ведь наши ни за что не будут с ними работать. Для многих их попросту не существует, и странно, что ты до сих пор в них веришь. Дорогая, тебе нужно повзрослеть.

— Заткнись. — Голос ее превратился в злобное шипение. — Заткнись.

— Ох, только не говори, что прониклась к ним симпатией. Да-а уж, поэтому-то тебя трудно вытащить оттуда? Но ничего, сегодня мы попробуем это сделать. Надеюсь, все пройдет удачно и скоро ты пополнишь наши ряды.

— Надейся.

— Итак, — мужчина открыл книгу и надел очки, — по мере прочтения заклинания в твоей памяти будут всплывать воспоминания, в которых закрепился демон за время пребывания в тебе. Сначала это будет что-то легкое, незначительное, его первые неумелые шаги, так сказать, но после все будет становиться реалистичнее и тяжелее… в моральном плане. Но ты должна понимать, что физического урона тебе не могут нанести. Это просто будут воспоминания, которые ты будешь переживать заново, чтобы мы смогли стереть все остатки несформировавшегося беса.

«Что? Это будет как в доме демонов? — вспомнила ту процедуру Алекс, из-за чего ледяной холод пробежал по спине, плавно сменяясь растекающимся по телу жаром. — Нет, я не хочу. Не хочу! Мне и того раза хватило. Черт… Ранта, ты здесь? Ну же, ответь. Ты меня слышишь?

— Прекрасно, — шумом раздался знакомый голос, почему-то заставивший девушку немного успокоиться. — Но не мешай, мне самой интересно узнать, как это происходит.

— Эй, почему ты не сбежала? Ты ведь могла тогда…

— А зачем? Все равно скоро все решится. Ты разве не чувствуешь это?

— О чем ты вообще?

— Алекс, я о твоем выборе».

Дюк принялся читать, начиная обряд.

— Эй, постой! — остановила его девушка. — Зачем вам моя мать? И что в том ящике?

— Так, я думал, что мы разобрались, что это вообще не человек, — указал он на женщину. — Как и то, что находится в ящике. Там катализатор в виде демона, который раздобыл Ник. Хоть от кого-то польза. А теперь, будь добра, помолчи, — поправив очки, Дюк начал сначала: — Гирге о далор, седо карнотуло, каристор наго…

Алекс напрягла все тело и начала прислушиваться к ощущениям, решив, что скоро должна была уснуть или впасть в транс. Но ничего подобного не произошло. Она по-прежнему находилась на складе, контролировала себя и свое сознание, просто… воспоминания так настойчиво всплывали в ее памяти, что перебивали все остальные мысли.

Девушка вспомнила, как приобрела «в рассрочку» первые фальшивые документы, желая как можно скорее сбежать прочь из университета и снова начать все с чистого листа; вспомнила, как не смогла вовремя внести плату из-за проблем со здоровьем, как оказалась в холодном сыром подвале в ожидании решения, которое кардинально изменило ее жизнь. Ведь как еще могла погасить долг молодая, симпатичная да ко всему прочему и беспризорная девушка? Ответ настолько банален, что аж тошно. Именно в таком тошно-омерзительном месте Алекс впервые и встретила Нину… или Николь? Не столь важно. Это имя, скорее всего, ей дал постоянный клиент, одаривавший своей любовью девочку-аутистку, без конца повторяющую слово «шарики». Ее поселили в соседнюю комнату. Их и кормили в одно время, и на прогулку выводили, и мыли, поэтому Алекс даже за столь короткое время смогла немного понять девочку. Оказалось, «шарики», о которых она постоянно твердила, были теми забавными новогодними снежными шарами, встряхивая которые, заставляешь вихриться белоснежные мерцающие снежинки. Она поняла это, когда Николь пыталась нарисовать нечто похожее на песке. Хотя… почему пыталась? Выходило просто отлично. Возможно, если бы это можно было развивать, девчушка рисовала бы прекрасные картины. По крайней мере, Алекс уж точно нравились бы ее творения, ибо даже тогда она просила Николь нарисовать ей что-то, как только появлялась возможность. Но в том месте, в котором они существовали, на подобном таланте денег не заработаешь. Как говорили: «Лучше б сосать научилась». И училась. А что, с таким-то словарным запасом на какую провокацию еще можно было нарваться? Да и Алекс никогда особым умом не блистала, поэтому однажды, когда ей надоело слушать мерзкие шуточки от сторожевых псов в сторону девочки, не выдержала и заступилась за нее. Зря… В итоге изнасиловали обеих. Тогда-то, валяясь на холодном полу, униженная, обессиленная и озлобленная на весь отталкивающий ее мир, Алекс впервые услышала другой голос в своей голове. Голос Ранты. Девушка недолго раздумывала и в конце концов заключила новый договор, принимая помощь от очередного демона. Только вот это соглашение нравилось ей куда больше прежнего, ведь демон всегда был рядом и помогал в трудные моменты. Поначалу, конечно. Хоть Алекс и выбралась из того тошно-омерзительного места, но все равно продолжила вести отвратительное жалкое существование: использовала других, калечила их как снаружи, так и изнутри, разрушала чужие жизни… Абсолютное безжалостное равнодушие, казалось, намертво засело у нее внутри. И избавиться от него было даже сложнее, чем от невидимой татуировки.

Алекс не пыталась вернуться к обычной жизни. Да и зачем? У нее был собственный ручной демон, который исполнял все ее прихоти и желания. Они сумасбродно колесили из одного города в другой, пробуждая в окружающих недовольство, возмущение, раздражение, гнев и даже безумство. Сея хаос, беспардонно раскрывая шкафы со скелетами и обнажая самые страшные тайны людей, они получали непередаваемое наслаждение и удовольствие от чужих страданий. Свернувшаяся внутри змея начала разворачиваться, плюясь во все стороны ядом. Алекс больше не была жертвой в этом мире потерь и сожаления, боли и страданий, отчаяния и смерти. Так она думала. Но за этим грязным самоудовлетворением Алекс прятала былые страхи и муки, надеясь, что ей никогда больше не придется столкнуться с ними лицом к лицу.

Так все и было. Правда, первые несколько лет. Потом же начались проблемы. Они всегда возвращаются, просто к ним нужно быть готовым. Что нельзя сказать об Алекс, которая уже смогла привыкнуть к тому, что все трудности преодолевал именно демон. Когда же он решил уйти за кулисы, оставив ее наедине с агрессивными верзилами из клуба, то девушка с множеством ушибов, ссадин и парочкой треснувших ребер оказалась в больнице. С того момента демон вышел из-под контроля: мог попросту игнорировать «хозяина», самовольно овладевать телом и творить, что вздумается, совершенно не слушая приказов. Из-за этого Алекс и стала завсегдатаем больниц везде, где только оказывалась.

Однажды в одной из местных клиник она случайно повстречала Кевина, проходившего там практику. Мужчина, увидев в одной из обходных палат потрепанную, чуть ли не с ног до голову обмотанную бинтами девушку, предложил ей свою помощь. Долго думать той не пришлось: в таком уязвимом, слабом состоянии она просто не смогла противиться природному обаянию и магнетической притягательности старого знакомого. Поэтому на первое время согласилась и даже успела пожить несколько дней у него на съемной квартире. Лучшие спокойные несколько дней за долгие годы безумного хаоса.

Впрочем, вскоре пришло осознание — нужно было незамедлительно убираться прочь, пока вдруг демон не соизволил выйти наружу повеселиться и… не причинил вред единственному за столько лет человеку, который был к ней добр. Алекс быстро собрала скудный багаж и уехала в неизвестном ей самой направлении, размышляя над тем, в какую бы это дыру забиться и обдумать, что делать дальше. Но каково же было ее удивление, когда на одном из вокзалов к ней на скамейку подсел Кевин и спокойно спросил: «И чего убегаем?» Алекс даже ответить ничего не смогла, настолько была удивлена. А окончательно нокаутировал ее непринужденный разговор о демонах. Кевин знал об их существовании. И знал, как ей помочь. В тот момент Алекс и почувствовала, как внутри Ранта начала «закипать», угрожающе медленно, готовясь вот-вот сорваться с цепи от любого неосторожно произнесенного слова. Оттого Алекс, ничего не объяснив, подскочила и уже хотела бежать подальше из людного места. Но Кевин успел ее схватить, а затем, обхватив сзади, надел что-то на шею, даря некое… умиротворение? Этакий штиль после бури. Алекс будто впервые в жизни вдохнула полной грудью, ей стало легче дышать. Она прислушалась к ощущениям и поняла, что демон не просто успокоился, а словно вовсе исчез, забрав с собой каменные оковы с ее сердца.

Как выяснилось, Сарга еще в больнице почувствовал, что внутри Алекс было «что-то непослушное». И чтобы девушка, хоть и неосознанно, вдруг не навредила другим пациентам, пригласил ее к себе: в дом, защищенный от темной энергии. Однако он не предполагал, что та была в курсе о своей связи с демоном. Кевин хотел незаметно помочь ей, чтобы Алекс спокойно смогла жить дальше, не поддаваясь влиянию монстра внутри себя. Именно поэтому и одолжил ненадолго ее цепочку, дабы наложить заклинание, которое будет сдерживать демона. Только вот вернуть не успел: кто-то удрал прямо из-под носа.

Кевин поведал Алекс о своем даре, из-за которого мог видеть проявление нечисти в нашем мире. Человек, охваченный демоном, излучает самый разнообразный спектр цветов в зависимости от намерений «паразита». У Алекс же цвет стабильно оставался голубовато-сиреневым и тянулся неким шлейфом, оставляя за собой незначительное количество энергии. По этим со временем исчезающим «остаткам» Кевин и нашел ее. И Алекс верила, верила всему, что он говорил. Она испытала такое неизъяснимое глубокое облегчение, словно с ней разделили ту часть оков, которую она в одиночестве тащила за собой много лет. Встретить обычного человека, который спокойно мог общаться и находиться рядом с такой, как она, казалось, было невозможно. Но каким-то образом это стало явью. Ослепленная самым настоящим «чудом» Алекс доверилась мужчине, полностью положилась на него и приняла помощь в постройке новой жизни.

Кевин помог ей с документами, помог снять недорогое, но опрятное жилье, найти работу, новых друзей и знакомых и, главное, дал то, чего ей не хватало больше всего — обычную человеческую поддержку. Алекс тогда действительно чувствовала себя счастливой. И это счастье, любовь, теплоту смог подарить ей всего один единственный человек. Может, ради этого и стоит жить? Чтобы хоть один человек из всех, повстречавшихся вам на пути, не ища выгоды, не преследуя каких бы то ни было грязных целей, сказал, что вы прекрасны и, даря заботу, оставался рядом даже в самые тяжелые времена? Это все, что нужно было Алекс, чтобы исцелить душу. Именно это заставило ее смягчиться и поверить, что у нее все еще есть шанс.

Только вот все так же быстро рухнуло, как и началось.

В один будний день ей позвонил коллега по работе и умоляюще-обеспокоенным тоном попросил поменяться с ним сменами. Она без особых раздумий согласилась, ведь пока что не была обременена вечно болеющими маленькими детьми. Тем вечером по дороге в офис Алекс услышала в одном из переулков так знакомые ей звуки потасовки типичных персонажей: «жертва» и «вымогатели». На тот момент она еще могла контролировать Ранту, поэтому бояться особо было нечего и она решила вмешаться. Но пришлось резко остановиться у самого поворота здания, ведь тогда Алекс поняла, что «вымогателями» были вовсе не люди. Прямо в жилом районе, не особо боясь и скрываясь, нечисть проводила какой-то обряд, из-за которого пожилой мужчина, валявшийся спиной на асфальте, корчился от боли так, будто его изнутри били током. Через кем-то установленный промежуток времени его грудь стремительно подскакивала вверх, а затем плавно опускалась. Очередной рывок — незнакомец тихо захрипел, испуская изо рта пену; еще один — и, сделав последний глоток воздуха, медленно растворился в воздухе, словно призрак из старых фильмов.

— Хорошая работа, — послышалась похвала в темноте. — На сегодня с вас хватит, идите отдыхать.

На желтоватый от уличного фонаря свет начали выходить разного возраста мужчины в одинаковых белых костюмах. Черные как смоль волосы сразу же бросились Алекс в глаза. Среди них был Кевин. От шока она неосознанно попятилась назад и… неудачно оступилась на бордюре. Хоть и сумела удержаться на ногах, но ее все равно заметили. «Поймать», — уловила Алекс чей-то приказ, после чего со всех ног рванула на оживленную улицу. Прохожие не станут для демонов серьезным препятствием для захвата, а вот физическим препятствием — вполне. Оторвавшись в толпе от преследователей, Алекс смогла добраться до «Мернескалий», одного из крупнейших в мире производителей калийных минеральных удобрений. Прицепившись к грузовику, въезжавшему на завод, Алекс смогла пробраться на территорию предприятия и спрятаться на складе до утра. А после и вовсе покинуть город, укрывшись в одной из машин, доставлявших заказ.

И все опять вернулось на круги своя: Алекс магнитом притягивала к себе неприятности, то и дело натыкалась на отморозков, участвовала в потасовках, после которых зачастую попадала в больницы… Непрекращающийся бешеный кавардак, который на трезвую голову пережить просто никак не получалось. А в тот судьбоносный день еще и выпить спокойно не дали: пристал какой-то мужик в баре. Но раздражение и стресс легко снялись убийством вепря-переростка. Хоть после этого Алекс и получила пару синяков и ссадин, зато впервые познакомилась со стражами, о которых пару раз слышала от встречавшихся ей демонов. Двое молодых парней предложили вступить в их отряд, и она согласилась, решив извлечь из нового знакомства неплохую выгоду. Хоть и предположить не могла, что итог окажется таким.

Далее в памяти начали всплывать довольно свежие воспоминания о событиях, которые происходили в компании Горихвосток, поэтому Алекс более свободно смогла воспринимать реальность. И то, что она заметила, ей вовсе не понравилось: мать корчилась от боли, рыдая, вопя и периодически издавая страшные рвотные звуки, будто готова была прямо сейчас выплеснуть все внутренности наружу; и кровь, повсюду растекалась кровь, а шла она из черного ящика, в котором тоже кто-то страдал, пытался выбраться, но не кричал, сдерживаясь изо всех сил, но все же болезные мужские стоны иногда вырывались наружу.

«Боже, что происходит? — от этого ужаса Алекс готова была сама разрыдаться, но совершенно не властвовала над своими чувствами.

— Все близится к завершению, — подала голос Ранта. — Пора тебе сделать выбор.

— Да о чем ты говоришь?

— Ты можешь оставить все как есть или, приняв меня, наконец все закончить. Я знаю, что часть тебя этого хочет, поэтому и предлагаю. Время пришло. Сделай выбор: ты отказываешься или принимаешь меня?

— Я, я… — Алекс никак не могла сосредоточиться в этой удушающей обстановке боли и страданий, окружившей ее со всех сторон.

— Ты мне нужна.

— Для чего?

— Для жизни. Как и я тебе была нужна.

— А-а-а, что же ты творишь?! — разрывалась она в своих мыслях и эмоциях.

— Пожалуйста, доверься мне. Я не хочу уходить. Позволь мне остаться. Все будет хорошо.

— И чего только демон перед смертью не скажет, да?.. Но знаешь, мне уже осточертело видеть самодовольную ухмылку этого ублюдка. — На ее лице медленно утверждалось выражение тоскливого смирения. — Так что действуй.

— Ты уверена? Будет больно.

— Я согласна, так что лови момент, пока не передумала. Я принимаю тебя, Ранта.

— Хорошо, я услышала тебя. Сейчас я перенесу твое сознание в момент нашей первой встречи. Это будет так же реалистично, как и тогда, но… потерпи еще немного. Скоро все закончится.

— Прекрати болтать уже, а то он заклинание успеет дочитать, пока ты распинаешься перед жалким сосудом.

— Поняла… хозяйка».