— Что это? Что это, я тебя спрашиваю? — разрывалась от гнева полная женщина в красивом пальто и с шляпкой на голове. — Не молчи! Отвечай, когда спрашивают!

— Это.. Пятно, — раздался дрожащий голос девушки в перепачканном фартуке и с платком на голове.

— Без тебя вижу, что пятно! — обстановка накалялась: женщина злилась всё больше, повышая количество вылетающей из её рта слюны. — А кто? Кто за него будет отвечать? Откуда оно здесь взялось? Что я тебе говорила?

— У-убирать внимательно и аккуратно, сил не жалеть..  

— А ты что делаешь?!

— Убираюсь... — девушка проглотила комок в горле, отвечая неуверенно, будто сомневаясь в том, действительно ли она занималась уборкой сегодняшним утром.

— Это вот так ты убираешься? — женщина-бомба специально повысила тон на фразе: "Вот так!", будто это самое "вот" было настолько огромным, что мешало её огромным ляшкам свободно ходить по коридорам здания.  

— Простите, я недосмотрела... — девушка в рабочей одежде заметно поникла и опустила голову, медленно утопая в чувстве непоправимой вины. Её начальница уже собиралась уходить, но обернулась, услышав последнюю фразу подчинённой.  — Но.. Остальное ведь неплохо убрано.. — зря. Зря она это сказала... По телу девушки пробежался холодок, когда она осознала, что её небольшая смелость может обернуться огромной трагедией.

— Неплохо? Посмотри! На это! Пятно! На! Полу! — женщина подошла к подчинённой почти вплотную и прерывисто закричала на весь коридор. — Оно огромное! Так я тебя убирать не просила! Переделывай или выметайся, хамка!  

Девушка съёжилась. Швабра, прислонённая к стене, свалилась от крика. Начальница, подкрепив своё самолюбие и убедившись в том, что враг повержен, самодовольно ухмыльнулась.  

— Убирайся, Карри. Иначе тебя ждёт судьба этой швабры, — женщина наступила на пластмассовую ручку швабры. Она с треском развалилась под весом таких тяжёлых обстоятельств.  

— Я Скарлетт.. — прошептала испуганная работница, сдерживая слёзы, но силуэт начальницы уже растворился в глубине коридора. — Я Скарлетт.. — повторяла она самой себе, и слёзы катились из глаз бедняжки холодным градом. Примерно такой же шёл на улице, а у Скарлетт, как обычно, не было зонта.  

Девушка взяла сломанную швабру и осмотрела её. К счастью, она сохранила свою работоспособность, только уже как щётка. Намочив в мыльном растворе свой инструмент, Скарлетт со всей ненавистью к этой работе и своей жизни начала стирать пятно с лица Земли. Оно действительно было огромным: примерно с мизинец. Девушка прекрасно знала, что появление такой вещи на полу непозволительно... Она тёрла, тёрла сильнее, ещё сильнее, ещё усерднее... Ей мерещилось, будто пятно на полу — это острый противный нос её начальницы, и это придавало её действиям ещё большей жестокости. В конце концов, девушка разогналась так, будто собиралась выиграть чемпионат по... неважно чему. Тем более, что даже такие чемпионаты она бы всё равно проиграла. Скарлетт вообще любила проигрывать. Ну, как ей казалось. Жертва фразы "главное не победа, а участие", пострадалец окружения и чужого мнения. Это всё — про Скарлетт Йорк, уборщицу в элитном офисе с самыми строгими правилами. То, что она в принципе попала сюда — это, наверно, её первая победа.

— Скарлетт! Что ты делаешь? — девушка опомнилась.

— В смысле "что"? Работаю, а ты не видишь? — она посмотрела на свою коллегу, которая, в свою очередь, с недоумением смотрела на неё.  

— Работаешь?..

Скарлетт хотела было возмутиться, но взгляд её упал на её руки. Они все были перепачканы в какой-то непонятной субстанции, похожей на отсыревшую пену, покрывшуюся какой-то плесенью. Девушка испугалась. Куска мыла рядом с ведром воды тоже не было, да и ведро было пустым. Швабра валялась в углу, добитая до конца. Работница поднялась с пола и моментально вытерла руки о фартук, расплываясь в странной улыбке. Пятна на полу, кстати, больше не наблюдалось. Теперь там была дырка. "Упс", — Скарлетт, покраснев, закрыла проплешину своей пяткой.

— Уже полдесятого. Ты домой-то собираешься? — будто смирившись с фактом того, что всё это время уборщица тёрла пол мыльными руками, коллега продолжила. — Сэм не будет ругаться?  

— Сэм? — Скарлетт не до конца отошла от своих мыслей. "Знакомое имя... Стоп". Девушка заметила, что её коллега очень странно посмотрела на неё. — Ах, да... Сэм, точно! Прости, Марго, я побежала! Скажи всем, что я потом закончу, — Марго рассмеялась, кивнув. Скарлетт влетела в комнату уборщиц, как ошпаренная. Там сидели уже бывалые бабки, убирающие офис наравне с девушкой. Однако по их внутренней уборщической иерархии они были старше, мудрее и опытнее. Когда Скарлетт влетела в комнату, уборщицы как раз заваривали пятидесятую кружку чая за рабочий день, хотя он начался для них два часа назад.

— О, это ж эта, — бабки проводили взглядом встревоженную девушку и зашептались между собой. — Начальница-то наорала на эту сегодня, — уборщицы говорили так, будто имя Скарлетт было чем-то запрещённым вроде "Волан-де-Морта". — Убралась, а пятно на полу огроменное оставила. Нет, ну как её вообще взяли?... — шушуканье бабок сливалось в какое-то проклятье. Чем больше Скарлетт вслушивалась в него, тем больше ей начинало казаться, что её сглазили.  

Но у девушки не было времени горевать по поводу сварливых уборщиц — дома её поджидал мужчина её сердца. Иногда по ночам — не совсем её, но не будем о грустном, пока есть, над чем посмеяться. Сэм был тем парнем, с которым, как казалось Скарлетт, её свела судьба. Их знакомство начиналось, как сюжет комедийного фильма: мусорный бак, торчащие ноги девушки и он — герой слащавых драм, спасающий свою даму из объятий тяжёлых жизненных обстоятельств. От одного Сэм не смог спасти Скарлетт: от отношений с ним.

Девушка жила вместе со своим героем в съёмной квартире в не самом крутом районе города, зато плата за квартиру была им по зубам. Точнее, по зубам Скарлетт, потому что именно она тянула на своей хрупкой спине существование их семьи. Сэм иногда помогал девушке. Например, давал ей немного денег на продукты или покупал их сам, да и в принципе вкладывался в съём квартиры. Правда, последние несколько месяцев Скарлетт оплачивала все счета сама, потому что Сэм жаловался на то, что ему урезали зарплату. Он работал тренером в частном фитнес-клубе и ходил на работу несколько раз в неделю. Остальная часть его жизни была загадкой для хлопочущей Скарлетт, которая была обязана приходить вовремя, готовить ему ужин и убираться в доме даже после трудного рабочего дня.  

Сегодня девушка задержалась из-за неожиданных душевных порывов и неслась домой со всех ног. Уже несколько часов, как все автобусы не ходили, а на такси у Скарлетт не было денег. Телефон, к несчастью для девушки, умер в течение рабочего дня, и она с необъяснимой тяжестью на сердце бежала к своему дому. Дождь изо всех сил, будто издеваясь над ней, ненавистно хлестал Скарлетт по лицу. Капли вперемешку с маленькими кусочками льда слетали с неба, заволоченного тучами. "Сэм, наверно, совсем сошёл с ума", — думала девушка, и эта мысль заставляла её нестись ещё быстрее. Она наступала в лужи и холодная вода заливалась в её сапоги, булькала внутри и мочила старые джинсы. Из носков, наверно, можно было выжимать воду.  

Завернув наконец-то к своему дому, Скарлетт ускорилась. Вдруг она оступилась; сумка сползла с плеча девушки и плюхнулась прямо в лужу. "Нет! Там же бумаги!", — испугалась Скарлетт и судорожно кинулась к своим вещам. Несколько бумаг успели вылезти из сумки и поплыть прямо по ручейку. Девушка испугалась, чувствуя, какой нагоняй её ждёт от начальства, и побежала за ними, схватив свои мокрые вещи. Скарлетт бежала прямо по лужам, постоянно наклоняясь за своими бумагами, но они успешно ускользали от её рук, заворачивая в разные стороны. В скором времени девушка оказалась в другом районе у каких-то древних гаражей. Именно сюда приплыли её документы, успевшие впитать в себя всю дрянь с грязных улиц. Скарлетт позволила себе нецензурную брань, когда огляделась и поняла, что до дома ей теперь, как до Луны. Схватив бумаги, девушка поникла от усталости и грусти. Документы были безвозвратно испорчены.  

Скарлетт позволила себе зарыдать. Она часто делала это в подушку, оставаясь наедине с собой после скандалов с Сэмом, своими родителями, которые теперь были далеко от неё, и вообще после любой стрессовой ситуации. Порой Скарлетт мыла полы — и плакала, обедала — и рыдала, просыпалась и засыпала, изрядно наплакавшись. Жизнь её была весьма однообразной, эмоции — тоже. Менялись только обстоятельства, люди и локации. Жизнь не крутилась вокруг Скарлетт, Скарлетт крутилась вокруг жизни, и от бега по кругу у неё кружилась голова и поднималось давление, даже развились мигрень, варикоз и хронический бронхит. Не знаю, причем здесь бронхит, но то, что сейчас девушка стояла под проливным дождём поздно вечером, всё объясняет.  

От отчаяния Скарлетт пнула ногой воду в луже. Вода мстительно заплеснулась ей в ботинок. "Отлично", — вздохнула девушка. Она подошла к какому-то подъезду ветхого старого дома, пытаясь выжать грязь из своих бумаг, и села под козырьком, даже не поправляя изношенное пальто. Терять было нечего. Слёзы ручьями катились с глаз Скарлетт. Так же стремительно из жизни девушки уходил всякий смысл. Ей больше не хотелось никуда бежать: ни к Сэму, ни к маменьке, ни домой. Не было у Скарлетт ни дома, ни Сэма, ни самого родного и близкого человека. Её воспитали в строгости; такой суровой и правильной и осталась вся её жизнь. Ни друзей, ни весёлых компаний, ни любимого занятия. Хотя нет, последнее всё же было: Скарлетт обожала рисовать и находила в этом себя. Правда никто другой, кроме неё, не находил в этом ничего хорошего. Рисовала Скарлетт, по мнению окружающих, совершенно обычно. "Нормально", "прикольно", "забавно"... "Тебе что, нечем заняться, кроме как рисовать подобное? Иди лучше поработай".

Девушка вздохнула. Она подняла взгляд к небу и поняла: жизнь её закончится здесь, в незнакомом районе, под холодным дождём. Не сказать, что такое положение дел радовало Скарлетт, но, по крайней мере, она смирилась с этим. В её ушах даже заиграло что-то вроде похоронного марша. Но это, скорее, был всего лишь непрерывный звон дождя.  

Вдруг послышался шорох.

Ещё шорох. И ещё один.

"Крысы, что ли?" — вздохнула Скарлетт. Даже помереть ей сегодня спокойно не дадут.

Шорохи продолжались, а источник медленно, но верно приближался к отчаявшейся девушке. Скарлетт заметила двигающуюся к ней коробку. Она недоумённо посмотрела на неё, не понимая, что происходит.

Шорох. Коробка слетела, и из неё вылез...

Девушка затаила дыхание.

Мальчик лет семи с блондинистыми волосами, в белоснежных футболке и штанишках, словно светящийся от радости. Скарлетт удивлённо воскликнула:

— Матерь божья!

— Нет, это всего лишь я, — улыбнулся мальчик и подошёл к девушке. Скарлетт испуганно оглядела его.

— Ты кто? Ты откуда? Ты с кем?

— Ты же сама видела. Из коробки!

Скарлетт покачала головой, стряхивая все нападающие на неё мысли. "Ну, вот и всё, Скарлетт Йорк, ты окончательно сошла с ума: с тобой разговаривают ангелы".  

— Ты.. Ты моя галлюцинация?  

— Сама ты галлюцинация! — мальчик обиженно всплеснул руками и надул нижнюю губу. — Я, между прочим, самый настоящий! Может, даже настоящее тебя!

Скарлетт схватилась за голову. Может, она и в самом деле сходит с ума? Это ведь обычный мальчишка... Совершенно обычный мальчишка, пусть и в белоснежных одеяниях... Обыкновенный мальчик, верно, ребёнок какого-нибудь бедного работника. "Возьми себя в руки, Скарлетт! Где твоё благоразумие?"

— И верно, где? — поддакнул мальчик.

— Что? Я сказала это вслух?.. — испуганно прошептала девушка, прикрыв свои губы.

Мальчик тоже испуганно прикрыл свои губы. Так они стояли, разглядывая друг друга, минут пятнадцать. Скарлетт вдруг почувствовала сильную боль в районе ног. Точно, варикоз!

— Ты живёшь здесь, верно? — девушка вздохнула с надеждой, что этот паренёк действительно чей-то ребёнок из местных.

— Ну, как сказать. Вообще-то, нет.

— В смысле? Откуда ты тогда?

— Как откуда? Так ты же уже спрашивала. Из коробки, откуда ж ещё.  

Скарлетт разозлилась.

— Не надо так со мной шутить. Я злобная, уставшая женщина! Мой гнев страшен! Меня все выбесили за сегодняшний день! И начальница, и коллеги, и Сэм... Ух, берегись, маленький хулиган! — прорычала девушка. — Да если бы не моя совесть, я бы давно уже кого-нибудь поколотила!.. — Скарлетт замахнулась на воздух. Мальчишка испуганно отпрыгнул. Неожиданно для всех, девушка вдруг зарыдала и упала на колени. — Ооо! Если бы ты знал, мерзкий мальчишка, как меня всё достало!

Скарлетт всхлипывала, почти лёжа на холодных каменных ступенях. Мальчик подошёл к ней и начал гладить её по голове, напевая какую-то колыбельную. Девушка медленно успокаивалась, размазывая слёзы и сопли по своему лицу. Наконец, она подняла голову и посмотрела на мальчика. Он весь светился, подобно послу небес, и улыбался, как сущий ангел. Скарлетт вздохнула и невольно поддалась улыбке.

— Значит, ты не отсюда..

Мальчик кивнул, глядя на девушку.

— Значит, у тебя никого нет...  

Мальчик пожал плечами.

— Но не могу же я оставить тебя под этим холодным дождём в одиночестве! Ты ведь совсем крошка! Тебе, наверно, очень холодно и грустно здесь одному... — Скарлетт заплакала из жалости к новому знакомому и прижала его к своей груди. Мальчик не сопротивлялся. — О, бедное дитя, а я ведь так кричала на тебя, я такая дура! Ещё и смею называть себя доброй и хорошей...

Мальчик хотел было сказать, что он, вообще-то, совершенно не чувствует ни холода, ни пустоты внутри души, но речь Скарлетт так глубоко проникла в его сердце, что он лишь промолчал, гладя девушку по волосам.

— Кто ты, дитя? Как тебя зовут? Только говори честно, я не трону тебя, — прошептала девушка.

— Я — тот, кто сделает твою жизнь во много раз лучше. Я — гелиос, мы существа, которые помогают отчаявшимся людям выбраться из своих проблем и победить свою слабость.  

Скарлетт рассмеялась.  

— Я не в том возрасте, чтобы верить в такие вещи, малыш, но, признаться честно, ты позабавил меня.  

Мальчик вздохнул.  

— Как тебя зовут, малыш?

— Лучик. Но ты можешь звать меня, как тебе нравится.  

— Лучик?.. М.. Ладно, я поняла, это всего лишь детская игра, — девушка вздохнула. — Ладно, дитя, мне пора домой. Твои рассказы очень милы, но я в это совершенно не верю. Меня ждут разъярённый парень, гора посуды и бытовые дела. — Скарлетт вздохнула ещё раз, только уже намного глубже, пытаясь вытолкнуть новой порцией воздуха горечь внутри себя.  

Девушка, легонько оттолкнув от себя мальчика, встала с земли, собрала свои бумаги в намокшую сумку и пошла прочь. Документы вылетали, но она не обращала на них никакого внимания и молча, монотонно шагая по мокрому асфальту, дошла до дома. Скарлетт и не заметила, как по её щекам перестал бить дождь, а фонари, стоящие обычно без дела, внезапно начали светить, помогая девушке добраться.  

Что-то будто изменилось внутри Скарлетт, но она сама не понимала, что именно.

Наконец, девушка зашла в родную квартиру. Родную — это ещё громко сказано. Не было ничего родного в этой ветхой клетке для желаний и мечт Скарлетт. Все её усилия в конце концов оставались в заточении четырех стен. Девушка тихо прикрыла дверь, мечтая о том, чтобы увидеть спящего Сэма и прильнуть к его спине, но всё пошло не по плану. Свет в коридоре включился, да ещё и с таким звуком, будто это какая-нибудь пожарная сигнализация, и Скарлетт поняла, что ей сегодня не сдобровать.

— Где ты была? — раздался голос. Сложно описать, как относился к девушке человек, который произнёс эти слова. То ли он любил её до ненависти, то ли просто безумно ненавидел. Во всяком случае, голос был подобен грому, и Скарлетт уже готовилась к тяжёлому разговору.

— Я задержалась на работе, — пролепетала девушка, разуваясь.  

— Можешь не разуваться. Сегодня ты здесь не ночуешь.  

— Что случилось, Сэм? — испуганно проговорила Скарлетт. Парень говорил с ней, повернувшись к ней спиной. Так его голос звучал ещё зловеще.

— "Что случилось"? Самой-то несмешно? Опять шлялась по мужикам, пришла чуть ли не под утро... А что ж ты вообще тогда пришла? — закричал Сэм, и от каждого его слова у Скарлетт по спине бежали мурашки.

— Что? — девушка была в шоке. — Что, прости? Я? Шлялась по мужикам? С чего ты взял? Как ты можешь говорить такие вещи? Я верна тебе, Сэм! Я правда задержалась на работе!

— Я не верю тебе, вот что. У всего есть конец, Скарлетт. И у моего терпения — тоже! — прокричал парень. — Вот что. Не хочешь уходить — я сам уйду, но с такой шалавой, как ты, я в доме больше не останусь.

Скарлетт побледнела. Шалава? Какое отвратительное, мерзкое слово, ещё и из уст любимого человека... Девушка застыла в ступоре, пока Сэм одевался, и даже не думала его останавливать. Через некоторое время дверь захлопнулась. Волна громкого звука подхватила Скарлетт, и она, стоя на ватных ногах, вдруг пошатнулась. Хватаясь за стены в полнейшем отчаянии, девушка вошла в комнату так, как и была, в пальто. Слово, ставшее для Скарлетт последней каплей, ударило её в спину, будто добивая после тяжёлого дня. Девушка расплакалась, упав на пол. На улице снова пошёл дождь. За неприкрытым окном ярким пламенем сияли молнии, гром от них бил по старым стенам дома. Скарлетт почудилось, будто она никуда не ушла, а осталась здесь же, посредине улицы, на каменных ступеньках.

Девушка склонила голову и по щекам её полились горячие слёзы. "Лучше бы я там и осталась, раз нет никакой разницы", — зарыдала Скарлетт.

— Неправда, — раздался знакомый звонкий голос.

Девушка обернулась и заметила мальчика. "Опять?" — пронеслось у неё в голове. Скарлетт шмыгнула носом и встала с пола, сбрасывая с себя мокрое пальто. Она скинула с себя сырой головной убор и пригладила непослушные влажные волосы. Присутствие мальчика будто даже и не смутило Скарлетт. Ей стало казаться, что это, верно, и вправду её галлюцинация — наверно, это к смерти или к чему-то подобному. "Надо бы к гадалке сходить", — подумала девушка.  

Лучик тем временем осматривал свой новый дом. Он уже рассмотрел все статуэтки на пыльных полках, протёр зеркала своими маленькими пальчиками и даже успел попрыгать на старом диване. Скарлетт вышла из ванной и столкнулась взглядом с мальчиком. Он расплылся в улыбке.

— Ну у тебя и парень! Таких тупых я давно не видывал.

— Много ты чего видывал, я смотрю, — монотонно проговорила девушка, расстилая себе постель на том самом старом диване.  

— Ну, вообще-то, да... — Лучик хотел было продолжить, но заметил суровое лицо Скарлетт.

— Я разложила тебе кресло, — безэмоционально пробормотала девушка. — Доброй ночи.

"Ещё и какой-то ребёнок теперь на моей шее", — подумала Скарлетт. Не со злости, конечно. Девушка не умела так долго на кого-то злиться, иначе не объяснить то, что Сэму она прощала каждое оскорбление и всегда неслась мириться первой.  

— Я всё слышу! — недовольно проговорил мальчик.  

Скарлетт не ответила. Она повернулась лицом к стене и накрылась одеялом по шею. В голове её таился рой мыслей. Крики маразматичной начальницы, сплетни коллег, шушуканье бабок-уборщиц, оскорбления любимого человека — всё это сплелось в один клубок ниток, который медленно расплетался и завязывался узлом на шее Скарлетт. Ей было тяжело; слёзы сами по себе текли из глаз девушки на свежезастеленную простыню. Узелок всё туже и туже затягивался на шее девушки.

Вдруг всё ушло; верёвка порвалась. Скарлетт почувствовала сквозь сон, как проклятья уборщиц медленно превратились в колыбельную маленького мальчика. Кто-то гладил её по голове, нашёптывая приятные слова. С упавшим с души грузом девушка провалилась в сон.