Какая ирония - именно отсутствие всех ощущений приносило жуткую боль.  

А все началось с незначительного дискомфорта. Сначала было легкое покалывание - оно раздражало не так сильно. К нему можно было привыкнуть. Но вскоре все это переросло в неприятный зуд, а потом - и вовсе, все начало жечь. А ведь нельзя и пошевелится - ноги и руки скованы так, что каждое движение дается с большим трудом.  

Так неудобно сковали - найти позицию, в которой боль начинала сходить на нет, было нереально. Вроде бы, ты нашел ту самую позицию, в которой ничего не болит и не жжет - но через несколько минут тело вновь ныло.  

А отвлечься от боли было нечем. Если бы он мог хотя бы услышать малейший звук, увидеть.. даже ту серую комнату, возможно ему удалось бы избежать всего этого. Но этого все равно не случится. Эрроу не был уверен, как долго он мог просидеть в таком положении.  

Столь внезапная потеря слуха сделала свое - у него зазвенело в голове. Конечно, на самом деле ничего не звонило - это лишь галлюцинации, но в голове явно что-то слышалось. Что-то гудело - тембр изменялся каждое мгновение.  

Это раздражало.  

Но, хуже всего, было то, что на нем была эта маска, эта ткань, опутанная вокруг рук и ног, и эта лента, скрывшая от него внешний мир. Все это создавало ощущение... как будто он находился в некоем пуховом одеяле, из которого невозможно выбраться. А лента... Отсутствие внешнего мира пугало. Ничего нельзя было почувствовать, барьером становились эти мягкие и безобидные вещи.  

Закружилась голова, ему стало несколько худо.  

Когда он двигался, каждая мышца отдавала нестерпимой болью. Жгло все.  

Но ничего нельзя было сделать, кроме как сосредоточить свое внимание на... а на чем?