Ласковое весеннее солнце теплыми лучами заполнило все пространство в просторной кухне, в пределах которой с раннего утра хозяйничал Лань Чжань. Его брат вчера попросился заночевать у него, под предлогом того, что давно не виделись, хотя на самом деле Лань Хуань ужасно устал проверять студенческие работы до поздней ночи и просто немного поленился поехать к себе домой. Решив сделать утро своего гостя более приятным, Ванцзи уже приготовил завтрак, а сейчас позволил себе понаблюдать за городскими пейзажами стоя рядом у окна с кружечкой ароматного кофе, при этом задумчиво вертя в руках небольшой кусочек прямоугольного картона.
— Доброе утро, — лениво шурша домашними тапочками по полу, Сичэнь поприветствовал хозяина квартиры.
— Доброе, — едва оторвавшись от собственных мыслей, ответил Ванцзи. — Чай, кофе?
— Я выпью молока, спасибо, — мужчина нырнул головой в холодильник, желая отыскать заветный напиток среди горы продуктов. — Ты чего так рано проснулся? Я понимаю, что воспитание дяди сложно искоренить, но хотя бы в выходной день можно себе позволить немного расслабиться.
— Мне плохо спалось, — Лань Чжань положил визитку на стол, после чего пошел к раковине, дабы помыть опустевшую чашку.
Заметив появившуюся на столе вещицу, Сичэнь ловко перехватил ее, всматриваясь в напечатанные буквы, от чего на лице появилась теплая улыбка.
— Ты все-таки решился, — Лань Хуань выпил пару глотков молока, от чего у него появились смешные белые «усы». — Ну и как? Молодой господин Вэй обладает горячим нравом, тебе удалось с ним поговорить?
— Да, удалось, — сделал небольшую паузу, — и я подвез его домой.
— Что-то случилось? — мужчина вопросительно изогнул бровь, продолжив пить молоко.
— Он предложил выпить, и немного перебрал.
Вспомнив это, Лань Чжань отвернулся, чтобы рассыпать приготовленные блюда на тарелки, но на деле он лишь пытался скрыть от брата свои истинные эмоции, связанные с вчерашним вечером. Розовый румянец на щеках, сверкающие огоньком серые глаза, торчащие в разные стороны непослушные волосы, слегка влажные ладони, и покусанные мягкие губы, что остановились буквально в сантиметре от его собственных — все это настойчиво всплывало в подсознании, лишь от одного мельчайшего упоминания о нем. его имени… Вэй Ин. Обвивая руками теплое тело, брюнет даже немного обрадовался состоянию парня, ведь только благодаря этому Усянь, скорее всего не смог заметить, как сильно в тот момент билось его собственное сердце, готовое проломить грудную клетку в желании вырваться наружу.
Заметив легкое покраснение на ушах Ванцзи, которое проступило на белоснежной коже, Лань Хуань все равно обо всем догадался. По всей видимости, случилось что-то приятное, и теперь младший брат находится в полнейшем смятении, от непонимания, как действовать дальше.
— Ты написал ему сообщение?
Лань Чжань немного вздрогнул, чем больше он живет, тем сильнее удивляется тому, как у Сичэня ловко получалось едва ли не пробраться внутрь его головы, сразу же попадая в саму цель внутренних терзаний.
— Еще нет, — Ванцзи расставил посуду с едой на стол, приглашая своего гостя за стол для завтрака. — Я не думаю, что он до конца давал отчет собственным действиям. Когда Вэй Ин давал мне визитку то едва ли ему удавалось ровно устоять на ногах.
Представив ситуацию во всех красках, Лань Хуань еще сильнее разулыбался, потешаясь над своим смущенным братом. Он прекрасно знал, каких усилий тому стоило, чтобы набраться решимости и хотя бы заговорить с Вэй Усянем, а тут судьба подкинула сюрприз в виде неожиданных крепких объятий, за которыми последовала поездка к дому взбалмошного тату-мастера.
— Ванцзи, послушай моего совета, и просто не усложняй ситуацию. Тем более, господин Вэй достаточно прямолинейный молодой человек, потому если бы ты ему не приглянулся, то он четко дал тебе понять, что не желает продолжать общение с тобой. Рассуди сам: Вэй Усянь компанейский, у него много друзей, с которыми можно провести вечер пятницы, но ему захотелось побыть именно с тобой — это же что-то да значит.
Ничего не ответив на слова Сичэня, Лань Чжань продолжил есть приготовленные на пару овощи, обдумывая услышанное. Какие бы тревожные мысли не возникали, но все же он понимал, что старший брат говорил ему дельные вещи. В любом случае написать сообщение не так сложно, как изо всех сил пытаться скрыть собственные порывы чувств по отношению к своему объекту воздыхания, который буквально несколько часов назад таял в его сильных руках.
До конца приема пищи, Лань Хуань больше не тревожил сидящего напротив Ванцзи, а с тщательным интересом читал новости из утренней газеты, дав брату время разобраться со всеми тревогами. В конце концов, от его взгляда не смогло укрыться то, как Лань Чжань с максимально-серьезным выражением лица все-таки достал мобильный телефон и наконец сделал то, на что не мог решиться не спав всю ночь.
***
— О. Мой. Бог, — останавливаясь после каждого слова, чтобы прочувствовать, как каждая буква буквально режет по слуху, пробормотал Вэй Усянь, с непосильным трудом открыв глаза.
Непрерывно моргая, парень недоумевающе осматривался по сторонам, пытаясь осознать, на каком перекрестке, и какому демону он продал душу за то, что он все же смог донести свое очень нетрезвое тело до постели. Многострадально потирая сонное лицо ладонями, Старейшина прилагал все усилия, чтобы воссоздать ход событий вчерашнего вечера, который он провел в неожиданной компании.
Головная боль напоминала сотни тысяч крошеных игл, что одна за другой вонзались в каждую несчастную клеточку мозга, превращаясь в сильнейшую боль, но даже такие мучения не смогли уничтожить из памяти янтарные глаза, длинные шелковистые волосы и умопомрачительный запах сандала. С каждой минутой Вэй Ин все сильнее округлял глаза от каждого воспоминания, что срывали с уст бедняги стоны умирающего в страшных муках животного. Во-первых, бессовестно пялился на Лань Чжаня; во-вторых, напился до полнейшего опьянения; в-третьих, не имея сил держаться на ногах, повис на шее своего гостя; в-четвертых, чуть ли не набросился с поцелуями, и в-пятых, вручил брюнету визитку в такой манере, как будто он девушка из эскорт-услуг. Все «подвиги» можно сосчитать на пальцах одной руки, и эти же пальцы можно сжать в кулак, чтобы ударить себя по лицу за такое позорное поведение.
— Черт! Черт! Че-е-ерт! — все громче скулил Старейшина, не в силах управиться ни с головной болью, ни с накатившим стыдом.
Усянь знал все грани своей развязности и обесбашенного поведения, которое не знало никаких рамок, но, несмотря, на это парню было стыдно за все содеянное. Правду говорила Мадам Юй — чаще нужно включать голову, а не действовать, невзирая ни на какие устои нравственности. Тем не менее, что сделано, то сделано — машины времени не существует, потому придется мириться со всеми последствиями.
Едва ли не ломая пальцы, Вэй Ин измученно катался по скомканным простыням, коря себя за все на чем только свет стоит, при этом продолжая жалобно хныкать от сильнейшей после алкогольной мигрени. Сокрушающим выстрелом в голову, стала мелодия входящего звонка, которая в сию секунду казалась невыносимо громкой. Желание переломать Вэнь Нину ноги возрастало с каждым словом песни, ведь это именно он выбрал ее со своей неизменной любовью к року. Хотя, если подумать, Старейшина сам виноват — нечего давать свой телефон всем подряд и разрешать в нем копаться.
— Так мне и надо, — бормотал Усянь, падая с постели, чтобы доползти до стола, где голос Дэнни Уорснопа — солиста группы Asking Alexandria* «просил» ответить на звонок.
Добравшись до прямоугольного объекта утренней ненависти, парень не глядя взял трубку, дабы скорее обменять громкую трель мобильного на спокойный голос пока неизвестного звонившего.
— Вэй Ин! — от громкого тона, в голову словно спица вонзилась, от чего Старейшина убрал руку с телефоном подальше от уха. — Какого черта?!
— Цзян Чэн, — наигранно радостным голосом пролепетал Усянь, — сколько лет, сколько зим. Отрадно знать, что ты все еще не удалил мой номер из списка контактов.
— Ты невыносим! Тебе было мало прошлого раза?! Я не против преподать тебе еще один урок!
— У-у-у, потише, прошу. Зачем сразу ругаться? Да и что я сделал?
— Нечего под дурачка теперь косить, — тон Цзян Ваньиня стал тише, но ноток клокочущего раздражения стало больше. — Откуда ты вообще узнал, что финансовое право преподает у моей группы Лань Сичэнь? И это ж не лень было поздно ночью писать мне тонны сообщений с дурацкими шутками. Тебе повезло, что я гостил у сестры — она посмеялась с тебя и отговорила меня от поездки для проведения «воспитательной беседы».
Поставив вызов на громкую связь, Старейшина начал проверять сообщения, которые делились на две категории: первая — ночные подвиги а-ля издевки над братом, вторая — многочисленные угрозы от друзей за то, что он неизвестно где потерялся и не отвечал на звонки.
— Мне Лань Ванцзи рассказал, — потирая глаза, ответил Усянь. — Не злись ты так, ничего страшного не произошло. Я немного перебрал вчера, и, по всей видимости, решил провести остаток ночи в общении с любимым братом.
По всем законам жанра, Цзян Чэн должен был дальше бросаться в сторону Вэй Ина всеми известными ругательствами, но его внимание привлекли совсем другие слова.
— И с каких это пор ты и Лань Ванцзи — лучшие друзья?
— Скорее всего, Яньли тебе уже рассказала о том умопомрачительном клиенте, которому я делал тату неделю назад. Лань Ванцзи — тот мужчина.
От услышанного лицо Цзян Чэна лишилось всех эмоций разом — он прекрасно помнил о нравах своего сводного брата, и так же прекрасно помнил, в каком ключе Усянь лестно отзывался о тогда еще неведомом мужчине со слов сестры. Ваньинь никогда не скрывал своего истинного мнения по поводу отношений Вэй Ина с другими парнями. Неумение обуздать себя, невиданная самоуверенность и нежелание отказываться от своих взглядов на жизнь послужили причиной, по которой Старейшина был вынужден покинуть поместье семьи Цзян. Увлеченность мужчинами и вовсе может поставить под угрозу его имидж, при этом утянув вслед за собой имена людей, которые вырастили и воспитали некогда потерянного ребенка.
Цзян Ваньинь старался не обращать внимания на флирт Усяня с любым симпатичным парнем, но не мог так спокойно принять, что теперь под это все попал Лань Ванцзи. В отличие от своего непутевого брата, он интересовался семейными делами и был осведомлен, что отец сотрудничает со стариком-Ланем. Если каким-то образом учитель Цижэнь узнает о связях неугомонного Вэй Ина с его обожаемым племянником — проблем не оберешься. Мама всегда говорила, что этот ребенок навлечет на них беду, а отец всячески пытался защитить его от своей жены. Вэй Усянь словно отказывался понимать всю сложность ситуации, упорно действуя по велению сердца, а не разума, все больше вносил смуту в отношения между Юй Цзыюань и Цзян Фэнмянем. А отец раз за разом продолжал отстаивать своего названого сына так сильно, что иногда казалось, словно он забывал о своем собственном ребенке. За это Цзян Чэн злился на своего брата, все время пытаясь заставить его не подводить родителей.
— Ты, конечно же, меня не послушаешь, но все же постарайся не донимать своим навязчивым вниманием племянника Лань Цижэня. Этот старик бережет своих лучших учеников, как самый драгоценный жемчуг, а ты со своим поведением не лучший приятель для Ванцзи.
Как бы ни хотелось вставить свои пять фэней в противовес словам Цзян Ваньиня, но Старейшина понимал, что сейчас тот абсолютно прав, потому смысла препираться не было. Усянь сам прекрасно осознавал размер пропасти, который был между ним и Лань Чжанем, и даже с его упрямством не удастся ее перепрыгнуть.
— Не беспокойся, я не совсем дурак, — на выдохе ответил Старейшина.
— Хорошо, — с некой долей облегчения сказал Цзян Чэн. — Сестра ждет тебя в гости и я тоже буду рад увидеться, так что найди время. И еще одно, не пиши мне так поздно ночью, не знаю как ты, но мне выходные в радость — я хочу выспаться перед учебной неделей.
— Бу-бу-бу, — покривлялся Старейшина. — Какие мы серьезные.
— Да ну тебя, — буркнул Ваньинь, после чего закончил разговор.
Сидя на полу, Вэй Усянь продолжил листать сообщения, время от времени шутливо отвечая своим знакомым ребятам. От каждой смехотворной угрозы хотелось рассмеяться и написать что-то еще глупее. Наконец управившись со всем списком, парень наткнулся на то, чего вовсе не ожидал увидеть.
+86 ХХХ ХХХХХ
9:00 АМ: Доброе утро. Как твое самочувствие? (Лань Чжань)
Врать самому себе, пытаясь сохранить полнейшее равнодушие к сообщению, не было никакого смысла. Сердце затрепетало внутри, от чего на душе становилось только теплее. Вэй Ин был стопроцентно уверен, что Ванцзи после его вчерашних выходок, выбросил визитку даже не дойдя до автомобиля, а если и сохранил, то точно не станет писать сообщения, беспокоясь о самочувствии изрядно перебравшего Старейшины.
Желание быстренько написать ответную весточку становилось таким сильным, от чего кончики пальцев начали зудеть, но в то же время слова Цзян Чэна плотно засели на подкорке. Он был прав — если Усянь упрямо продолжит бегать вокруг молодого господина Лань, рано или поздно эти отношения станут очевидными для всех окружающих. И как бы не хотелось Вэй Ину потом спрятать кота в мешке, лучше вообще его туда не садить, тогда и скрывать будет нечего.
Запрокинув голову на кровать, парень смотрел в потолок, взвешивая все «за» и «против». В конечном итоге эгоистичные желания были отодвинуты куда подальше, а пальцы не глядя нажали кнопку блокировки экрана, выступая последствием принятого решения.
— Это сложнее, чем казалось, — вслух проговорил Усянь. — И что теперь делать?
Оторвав чугунную голову от простыней, он уставился в собственное потрепанное отражение в зеркале. Без того запутанные волосы стали еще растрепанней, одежда до неприличия измята, а лицо убито последствиями похмелья — ответ на ранее заданный вопрос назрел сам собой.
— Ползи в душ, — дал себе установку Старейшина, после чего на четвереньках пополз в назначенном направлении.
Слегка теплая вода действовала, как чудодейственное средство, смывая все последствия тяжелого алкогольного вечера и не менее тяжелого утра. Сил активно шевелиться особо не было, потому уткнувшись лбом о стенку душевой, Вэй Ин просто позволял освежающему потоку делать свое дело. Постояв так десять минут, парень уговорил свои руки дотянуться до вкусно-пахнущего шампуня, после чего принялся со всей любовью обмывать свои волосы.
Закончив с необходимой гигиеной, Старейшина обмотал мягкое махровое полотенце вокруг бедер, напоминая себе о необходимости запихнуть порядком поднакопившиеся вещи в стиральную машинку. Но от этого нехитрого действия его отвлек громкий хлопок двери.
Недоумевая от происходящего, Усянь решил проверить, кому хватило ума вломиться в чужое жилище без должного приглашения. Намереваясь разобраться, он со всей решимостью двинулся в сторону двери, но благодаря своей неряшливости, запутался в собственном разбросанном барахле, впоследствии чего с гулким шумом вывалился из двери, что разделяла ванную и спальню.
— У тебя последние остатки совести отшибло?!
Вэнь Цин стояла посреди комнаты, уперев руки в боки, в полной боевой готовности разнести весь дом в щепки.
— Тебе телефон зачем нужен, а?! Мы как придурки вчера просидели два часа, ожидая пока ваше превосходительство соизволит обрадовать нас своим визитом! — голос девушки был настолько громким, что очередная волна головной боли накатила с новой убийственной силой, заставляя полуголого парня съёжиться. — У нас концерт через неделю, а тебя носит черт знает где! Учти, Вэй Ин, я ничуть не похожа на своего братца, так что не думай сейчас отмазываться, иначе причиндалы все оторву! Где тебя носило?!
Старейшина стоял молча, давая возможность подруге сорвать на нем весь накопленный гнев. Этот день явно начался не с кофе: сначала Цзян Чэн со своими нравоучительными лекциями, Лань Чжань с утренним беспокойством, теперь Вэнь Цин жаждущая избить его до синяков. «Люди, какое зло я вам сделал?» — мысленно хныкал Вэй Усянь, продолжая принимать весь град обвинений.
Закончив свою продолжительную гневную тираду, девушка кинула в сторону провинившегося бутылку минералки.
— И попробуй сказать, что ты не налакался вчера. У тебя на лбу все написано, — не менее злобно прошипела Вэнь Цин. — Еще я тебе поесть принесла, так что жду на кухне. И будь добр одеть на себя что-то, устроил тут стриптиз-шоу.
Каким бы противным временами не был характер подруги, но все же у нее были свои достоинства. Снова отметив это у себя в голове, Старейшина отыскал в шкафу последнюю чистую футболку, в спешке натягивая на себя, ведь запах свежеприготовленной еды уже манил до слюнок во рту.
— Все же, где ты был?
— На работе был, — Усянь сделал паузу, обдумывая, стоит ли говорить о Лань Чжане. — Ко мне снова пришел тот клиент, которому я солнце набивал.
— Поня-я-ятно, — у гостьи закатились глаза, — увидел симпатичную мордашку и залип. Как я только сразу не догадалась.
Вэнь Цин хотелось со всем пристрастием снова кинуться на друга с воспитательными криками, но от представшей взору картины его хотелось только пожалеть. Вэй Ин чуть ли не носом клевал тарелку, едва перебирая палочками принесенную лапшу. Что-то терзало парня, потому девушка все же решила сменить гнев на милость.
— Что стряслось?
— Ничего.
Коль никакого продолжения этому общению теперь уже не будет, то Старейшина утратил смысл рассказывать о чем-либо. Тем не менее, Вэнь Цин не могла долго смотреть на расстроенного Усяня, который выглядел словно загнанный несчастный кролик.
— Он же тебе нравится? — она продолжала расспрашивать, зная, что этот бедняга быстро расколется.
— Нет, — Вэй Ин еще сильнее зарылся, пытаясь скрыть свою досаду.
— Да ты влюблен в него по уши, — констатировала девушка. — Ты весь покраснел. Кто он?
— Слышала о Ланях? — дождавшись кивка подруги, Старейшина продолжил, — Это Лань Ванцзи.
— Шутишь? — Вэнь Цин не верила собственным ушам. — Я помню его. Половина сокурсниц судачили о двух неписаных красавцах — братьях Лань. Ладно старший, он более общительный, но младший вовсе нелюдим. Учения старика-Цижэня во всей красе нашли отражение в этом парне.
— В этом вся и проблема, — обречено вздохнул Усянь, — я с ним, как белое и черное. В довесок, мне удалось крепко опозориться вчера. Приставал к нему…
Голос Вэй Ина становился все обреченней. Девушка впервые в жизни видела, чтобы этот ловелас так расстраивался из-за чего-то подобного. Она не знала, чем помочь другу, но в тот же момент понимала, что если оставить его в одиночестве с такой хандрой, то оправится он совсем не скоро.
— Он больше не хочет поддерживать с тобой связь?
— Ну-у… Он написал мне сегодня, спросил о моем самочувствии.
Опередив реакцию парня Вэнь Цин шустро схватила телефон Старейшины и сразу же полезла в сообщения.
— Что ты задумала?! — встрепенулся Усянь. — Не вздумай писать ему.
Подруга лишь хитро улыбалась, не глядя в экран, печатая сообщение молчуну-Ланю. Быстро справившись с этим немудреным делом, она вернула мобильный его владельцу.
— Совет вам да любовь.
Завидев написанное, у Вэй Ина мигом пересохло в горле. На экране отчетливо черным по белому красовалось:
Вэй Ин
12:37 РМ: Со мной все хорошо, спасибо за беспокойство. Эм, я не знал, как сказать вчера, но ты мне очень нравишься. Хочешь еще раз встретиться?