Помидория и Кетчунез

Шото закашлялся. Облизывая с губ и с руки белёсое семя, он смотрел на распростёртого на татами Изуку, чья грудная клетка ходила ходуном; дрожа, Изуку свёл вместе колени и выглядел так по-детски трогательно и невинно. Его кудрявые волосы разметались, а приоткрытые губы шевелились точно в безмолвной молитве.