Джудар никогда особо не задумывался, где его семья. В детстве он даже и не знал толком, что это такое, благодаря тотальному контролю Аль Сармен, долгое время не допускавшей даже мимолетных встреч с любыми людьми, не принадлежащими организации.

Маги отчетливо помнил свое недоумение при виде младенца — громадного младенца — тогда, когда он еще вместе с Серендиной маячил рядом с Синдбадом. Он слышал об экспериментах, проводимых в Партевии, знал о джиннах и сосудах джиннов, умел использовать кучу различных заклинаний, но при этом не имел и малейшего понятия о том, откуда берутся дети.

Джудар откровенно пялился на ребенка в объятьях огромной женщины, широко распахнув глаза и не зная, куда деть руки, когда рядом появился Синдбад.

«Никогда раньше не видел младенца?», — спросил он с выражением, неуловимым для маги, тогда не слишком много общавшегося с людьми, не пытающимися уничтожить мир. Разумеется, он решил, что это пренебрежение, и разозлился.

— Джудар!

Донесшийся снизу голос он откровенно проигнорировал, сильнее прижавшись к стволу дерева. Опыт подсказывал, что если игнорировать кого-то достаточно долго, то даже самый навязчивый отстанет.

Он просто хотел, чтобы его ненадолго оставили в покое. Казалось, что энтузиазм не вернулся бы, даже если бы к нему сейчас прибежал Хакурю, поджав хвост и моля провести его через подземелье.

Серьезно, ему нужно было время подумать над тем, что ему показал в Балбаде тот мелкий пацан.

— Джудар, слезай вниз!

Он не мог просто отрицать увиденные видения, как бы ему не хотелось. Он не мог просто игнорировать их, не мог продолжать куролесить в привычном темпе. Он просто опять застрял на дереве, отказываясь спускаться и признавать ту возможность, что если бы не Аль Сармен, то у него была бы совсем другая жизнь.

— Хватит кукситься и спускайся немедленно!

Возможность свободно выбирать свой путь и свободно действовать, не подчиняясь ничьим приказам, лишь следуя своим собственным прихотям.

— Джудар!

Маги рефлекторно отклонился в сторону, привычно применяя магию гравитации, чтобы не свалиться с ветки. Моргнув несколько раз, он вскинул голову, возвращаясь из мира бесконечных раздумий и терзаний в реальный. Переведя взгляд в сторону, он увидел хорошо знакомую шпильку для волос, застрявшую в коре дерева совсем рядом с тем местом, где до этого было его лицо.

Раздраженно фыркнув, он одним резким движением вытащил сосуд джинна, подавляя свое право маги призвать его, и кинул взгляд вниз. Не менее разозленная Когёку стояла на земле, упрямо глядя на него и уперев руку в бок. В другой она держала чернильницу с пером, один только взгляд на которые не предвещал Джудару ничего приятного.

— И так ты обращаешься со своим сосудом и драгоценным маги? — поинтересовался он, с помощью магии медленно опускаясь на землю в паре метрах от нее.

— Только если этот самый «драгоценный маги» думает, что ему позволено игнорировать меня третий день подряд, — хмыкнув, ответила принцесса, настойчиво протягивая руку ладонью вверх. Недолго думая, Джудар бесцеремонно кинул сосуд ей обратно и зевнул, потягиваясь, наблюдая, как девушка неуклюже его ловит, чуть не проливая чернила. — Ну что же ты делаешь!

Аккуратно вернув шпильку на законное место в волосах, Когёку, немного порывшись во внутренних карманах своих одежд, протянула маги сочный персик. Джудар, завидев его, сглотнул выступившую слюну и попытался вспомнить, ел ли он вообще сегодня. Или вчера.

Впрочем, не слишком большая проблема для волшебника поголодать пару дней.

Спуская принцессе с рук попытку заколоть его шпилькой, Джудар со вздохом принял подарок и, недолго думая, откусил немного.

Безвкусно.

— Ну и зачем ты здесь? — решил всё же поинтересоваться маги, наблюдая, как Когёку грациозно присаживается на землю и раскладывает перед собой принесенные предметы.

Элегантно опустив руки на колени, девушка кивнула на место перед собой, призывая его тоже присесть.

Долгий разговор, значит. Совсем не то, к чему располагало его настроение.

— Тебе нужно связаться со своей родственной душой, — без обиняков заявила она, как только он принял указанную позицию.

Джудар уставился на нее долгим взглядом. Они уже обсуждали этот вопрос в прошлом, неоднократно и безрезультатно.

— Я так не думаю, — кратко сформулировал он свое мнение по этому вопросу.

Маги ожидал того же, что и обычно. Убеждения, что общение с родственной душой — это лучшее, что вообще может случиться с человеком, крайне неубедительны, если слышать их от человека, чья собственная родственная душа не отвечала ни разу.

— Я знала, что ты так скажешь, — услышал он вместо этого, что уже заработало его недоуменный взгляд. Раз знала, так зачем пришла? — Я буду писать вместо тебя.

Джудар застыл на несколько секунд, пытаясь осмыслить услышанное.

— Ты не можешь заменить свою родственную душу чьей-то другой, — осторожно заметил он, не понимая, к чему Когёку клонит.

— Я знаю, — тут же ответила она, упрямо не сводя взгляда с его лица. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что твоя душа всегда рядом с тобой, всегда ответит, если ты всё же решишь с ней связаться.

В ее словах явно присутствовала какая-то логика, которую маги не мог понять.

— Ты не можешь знать, что кто-то действительно ответит.

— Попытка не пытка, — спокойно сказала она, лишь подпитывая неуверенность Джудара. — Просто сними браслеты.

Маги застыл под ее пристальным взглядом. Он помнил, что старики из Аль Сармен обещали сделать, если он попытается связаться со своей родственной душой, но ведь Когёку ничего об этом не знала. Она наверняка думала, что он просто упрямится.

А ведь сейчас ему хотелось бушевать. Снести к чертям всё, что создали, что искалечили убийцы его семьи, которую он толком и не помнил. Противиться приказам, кричать о непослушании, а не ждать, ждать, ждать, пока придет подходящий момент, появится подходящий союзник, чтобы уничтожить всё ненавистное.

В конце концов это ведь не он связывается со своей родственной душой, а восьмая принцесса империи Коу.

Какое жалкое оправдание.

Не сводя глаз с Когёку, Джудар нащупал пальцами стык на браслетах на своей левой руке и, чуть морщась от боли, стащил их, используя магию. Белая, незагорелая кожа выглядела особенно жалко на границе с более смуглой.

Девушка пристроилась с правой от него стороны, явно пытаясь подражать тому, как он сам бы писал свое сообщение. Обмакнув перо в чернила, она чуть дрожащей рукой вывела на его левой руке скромный «Привет», умудрившись от волнения оставить среднего размера кляксу.

— Серьезно, — спросил Джудар, даже не зная сам, о чем он, — скудном сообщении или ее неосторожности.

— Тише! — смущенно фыркнула она, отложив перо и уставившись на его руку так, словно на ней был написан ответ на главную загадку мироздания.

Было, конечно, немного неловко рушить ее надежды, но маги был уверен, что его родственная душа не ответит, даже если она всё еще жива. Когда он был еще совсем ребенком, он получал десятки посланий ежедневно, тщательно заматывая руки, чтобы и вовсе их не видеть. Джудар ни разу не ответил. Если его родственная душа такой же урод, как и он, то сейчас ни за что не ответит.

А если ему ответят, придется опять заматывать руки, на этот раз, чтобы не увидел никто другой. Вечно снимать и надевать браслеты было бы слишком большой морокой.

Но конечно же ему никто не ответит.

Когёку упорно сжимала губы в плоскую линию, вертела головой в разные стороны, словно бы надеясь, что ответ может быть написан где-нибудь еще. Джудару начинало казаться, что за минуты молчания его сердце, тяжело бившееся в груди, упало в желудок, оставив после себя тянущее противное ощущение, когда он почувствовал легкое дразнящее прикосновение пера к своей руке.

Не того пера, что бездвижно лежало рядом на земле.

На его руке сами собой неспешно появились аккуратные буквы, заставившие Когёку прижать ладони к лицу, чтобы не издать восхищенный возглас. Маги и вовсе забыл, как моргать и дышать, не отрывая взгляда от слова, которое писал кто-то, кто мог находиться за сотни километров от него.

«Здравствуй».

— Видишь? Тебе ответили.

***

Как бы Синдбад ни избегал формальных и высокопарных вещей, от некоторых отвертеться было невозможно. К примеру, от писем. Порой ему и вовсе казалось, что миром правят одни письма. Особенно сейчас, вдали от своей страны.

Письма с поздравлениями, письма с приглашениями, письма с предложениями и увещеваниями. Полные изысканных и лишь с трудом понимаемых оборотов, обязательно написанные рукой короля.

Письма, письма, письма.

Когда Синдбад почувствовал невесомое прикосновение пера к своей левой руке, он лишь подумал, что уже немного свихнулся, дописывая третий абзац своей бесконечной благодарности союзникам, и лишь мимолетом кинул взгляд в сторону, убеждаясь, что ему не досаждает никакое насекомое.

«Привет».

Король застыл с рукой в воздухе, краем глаза замечая, что чернила с пера оставили на почти готовом письме кляксу примерно такого же размере, что и неуверенная рука его родственной души, безнадежно пачкая его. В этот момент, правда, Синдбаду было немного не до этого.

— Джафар. Джафар! — тут же выкрикнул он, чувствуя, что сейчас ему как никогда нужны хладнокровие и твердая рука его первого советника, чтобы не натворить никаких глупостей.

В следующую секунду Синдбад с измученным стоном вспомнил, что оставил его заправлять Синдрией. Некому было остановить поток его неловкостей и неуместных замечаний, возникающих из-за волнения, словно грибы после дождя.

Его родственная душа еще ни разу не отправляла ему посланий.