На следующий день, к тому моменту, когда он уже начал немного волноваться, что Когёку всё же умудрилась потеряться где-то во дворце, одна из безликих и безымянных служанок притащила ему сильно потрепанную бумажонку, почтительно пролебезив, что она от восьмой принцессы.

«Ка Кобун взбесился! Отвечай и пиши!»

Джудар не слишком удивился подобному поведению помощника принцессы. Скорее он был немного поражен тем, что Когёку удавалось сбегать от него и своих обязанностей каждый день, чтобы уделить время ленивому маги. Если она вчера после встречи вернулась в расстроенных чувствах, вся красная от смущения, то Кобун просто не мог не ограничить ее свободу перемещений и не заставить ее приняться за позабытые дела, наверняка решив, что принцесса находилась в шаге от ужасной ошибки.

Похоже, на этом всё.

На первый день его душа, привыкшая, что Когёку всегда пишет первая, молчала.

На второй день его душа что-то написала, но он не обратил внимания.

На третий день его душа писала ему каждые несколько часов, но он уже вернул браслеты на положенное им место.

Джудар чувствовал, что это немного жестоко, но давно привык игнорировать голос совести.

На четвертый день он перед выходом из своей комнаты кинул взгляд на зеркало и обнаружил на своем лице жирные черные линии чернил.

Три на правой щеке, три на левой. Один глаз обведен в круг. Жирная точка на самом кончике носа.

Он застыл, глядя на свое собственное шокированное лицо. Заторможенно поднеся руку к щеке, он провел пальцем по одной из линий, затем взглянул на него. Следа не было. Не было даже запаха. Значит, это точно не забава кого-то из дворца Ракушо.

Скрипнув зубами от злости, Джудар принялся стаскивать браслеты с левой руки, морщась от боли из-за своей же неаккуратности. Он как знал, что не было смысла их опять надевать.

Раздраженно швырнув их в стену, маги огляделся по сторонам. Еще в самом начале этой идиотской затеи Когёку притащила в его комнату всё необходимое для того, чтобы связаться с родственной душой. Еще и положила рядом с кроватью.

Обычное перо явно не могло выразить его чувств по поводу новой боевой раскраски, поэтому Джудар окунул большой палец в чернильницу и размашисто вывел на левой руке «Какого черта».

Медленно выдохнув сквозь стиснутые зубы, он тут же убрал магией едкую жидкость с пальца. Как же он ненавидел этот запах.

Почти сразу же он пожалел о том, что сделал. Нужно было просто продолжать игнорировать этого парня, рано или поздно он бы отстал. Как-то же они жили друг без друга предыдущие девятнадцать лет.

А он повелся на раскрашенное лицо и вышел из себя.

Поздно уже было притворяться, что у него нет родственной души, или нет?

А этот парень явно знал, как наслаждаться победой. Джудару пришлось прождать почти что четверть часа, прежде чем он соизволил ответить. Маги легко мог представить себе, как тот, не пряча своей крайне кривой и самодовольной улыбки, лениво отсчитывал минуты. Это он, Джудар, и носа за дверь высунуть не мог, чтобы не попасться на глаза надоедливым слугам, чьим жизненным призванием было разнесение слухов и их дополнение нелепыми подробностями, а его душа наверняка давно смыла следы этого напоминающего кота позора.

«Извини, дети друга нашалили».

Разумеется, он его тут же простил. За все эти годы такого не случалось ни разу, а теперь так внезапно, совершенно неожиданно и непреднамеренно.

«Так я тебе и поверил, идиот», — в очередной раз скрипнув зубами, написал он, на этот раз прибегнув к помощи пера.

Ответ опять задержался на несколько минут, заставляя Джудара бессильно сжимать ладони в кулаки.

«Ты не та девушка, с которой я общался ранее».

«Верно».

«Так я и думал».

Маги фыркнул, представляя себе, что этот парень уже успел себе напридумывать.

«Такой милый человек, как она, не стал бы игнорировать свою родственную душу».

В нем поднялась новая безотчетная волна злости.

«Катись к черту».

Весь этот бесполезный обмен любезностями оставил Джудара без сил, не давая приписать к своему сообщению сотню восклицательных знаков и черепов.

Его душа опять замолчала, и он понадеялся, что на этот раз навсегда. Он не милая девушка и в каждом втором предложении посылает свою родственную душу куда подальше. Это они выяснили, теперь можно расходиться.

«На самом деле я этому даже рад. Тому, что та девушка не моя душа».

Возможно, они потопчутся еще немного на одном месте, вместе решат, что он безнадежен, и замолкнут еще лет на двадцать? Сил маги, плюхнувшегося на кровать, хватило на одно-единственное слово:

«Ненормальный».

«Ха-ха-ха!»

В самом деле, вот умора-то.

«Думаю, ты прав», — незамедлительно продолжила его душа. — «Я слишком ненормальный, чтобы всерьез увлекаться нормальными девушками».

Джудар ненадолго завис, уставившись на свою руку. Этот парень только что назвал восьмую принцессу империи Коу, покорительницу подземелья с самой безумной улыбкой по эту сторону Тензанских гор нормальной девушкой? Ответ на подобное мог быть только один:

«Ха».

И что это еще значит, «всерьез увлекаться»?

Не в силах коротко и внятно описать свои отношения с любым из его генералов, Джудар сократил вариант для Когёку до общей сути в краткой фразе:

«Следи за словами, это моя младшая сестра».

«Постараюсь не оскорбить ее при встрече».

Джудар нахмурился, наблюдая за проявляющимися словами. Из-за недостатка места, а точнее, его предыдущего неэкономного использования, его душа продолжила на предплечье.

«С чего ты взял, что встретишься с ней».

«Вы, похоже, весьма близки».

Маги скривился, поняв, к чему клонит его собеседник. Неуверенно сжав перо в руках, он зачеркнул слова «с ней» в своем последнем предложении и подписал сверху «со мной».

Ответ пришел почти что сразу:

«Это то, что делают все родственные души. Сдерживают своим присутствием грехопадение».

Джудар откинулся на кровати, прищурившись, всматриваясь в ровные полосы слов. Он, разумеется, во время путешествий тоже слышал слова религиозных фанатиков, стенающих о необходимости постоянной близости с родственной душой и грозивших вечным забвением в ином случае. Странный выбор аргументов для встречи, на его вкус. Или этот парень сам один из этих фанатиков? Путешествует по миру, не умеет не рассказывать истории — очень даже похоже.

Отвратительно.

Маги был более чем уверен, что знал о грехопадении больше, чем почти что любой другой. В его случае никакие родственные души ничего не могли бы исправить или предотвратить.

«Ты, кажется, не всё понимаешь».

«Так объясни», — явно смазанным, спешащим почерком ответили ему.

И так ведь было ясно, что он сейчас начнет объяснять?

Нужно было выдумать какую-то правдоподобную ложь, не упоминающую Аль Сармен. Джудар начинал чувствовать, что его жизнь сводится к объяснению сути, не объясняя ее.

«Наша семья видит причину грехопадения в существовании родственных душ. Связываться с ними запрещено. Если возможно, их убивают».

«Никогда не слышал о подобным».

Как самоуверенно. Еще щепотку лжи.

«И всё же уже которое поколение нет ни единого случая грехопадения».

Подождав немного ответа, но так его и не получив, Джудар продолжил, собираясь вконец запугать свою душу:

«Если кто-то попытается использовать связь, чтобы узнать, кто ты или где ты, никогда не отвечай».

Джудар размял затекшие плечи. Достаточно ли драмы он нагнал?

«Я пойму, что это не твой почерк. К тому же я более чем уверен, что смогу себя защитить».

Действительно, как самоуверенно.

«Писать могу и я. Сейчас ты меня только немного бесишь, но», — Джудар застыл, не в силах объяснить, насколько он себя не контролирует, когда увеличивается плотность черной рух, зачеркнул последнее слово и переделал запятую в жирную точку. — «Не забывай позже, что был я, который не желал тебе зла».

Он ведь загнал его в тупик, верно?

Он ведь и правда не желал ему зла прямо сейчас.