— Может, в окно выйти? — устало вздохнул Изуку и тут же покачал головой. — Второй этаж — максимум инвалидность. Смертельный исход только если неудачно упаду, что мало вероятно. Не подходит.       

Он читал анатомию вот уже который час, на дворе давно уже была кромешная тьма, а часы показывали совершенно не добавлявшие радости два часа ночи — он уже давно должен был спать, но всё ещё не оставлял попыток выучить хоть что-то к коллоквиуму, который сдать нужно уже послезавтра, а он даже не открывал до этого собственные распечатки… Самую малость хотелось плакать, но Изуку стоически держался. По крайней мере, пытался.       

Он откинулся на спинку стула и отодвинул конспекты подальше, чувствуя вполне понятное ему отвращение. Нужно было отдохнуть. Срочно. Желательно, вообще забыть о существовании анатомии и о том, что её следовало бы учить.       

На сегодня — какое именно сегодня? — с него хватит.       

Быстро выключив свет и раздевшись, Изуку помылся и юркнул в кровать, включая заряженный телефон. Тот тут же начал нещадно вибрировать: пришлось даже включить режим «не беспокоить», — и Мидория наконец просмотрел все сообщения Бакуго. Тому явно было весело в компании Киришимы и Даби, которые только и делали, что творили какую-то совсем непонятную дичь — он соврал бы, сказав, что разобрал хотя бы половину. Вышел из сети Катсуки недавно, и Изуку был благодарен себе за то, что не включил телефон раньше, иначе бы был погребён за пьяными монологами друга, будучи не в силах отказать или отложить разговор. Краем глаза пролистав все сообщения, он зашёл в беседу своей группы и тут же закрыл её, поняв, что ничего интересного и уж тем более полезного там явно не было.       

Конечно, можно было лечь спать, однако только-только прочитанная информация совсем не хотела давать ему покоя и невольно возвращала к столу, поэтому Мидория решил отвлечь себя каким-нибудь аниме. Конечно, он вполне мог глотнуть снотворного и успокоиться, но не особо хотелось возвращаться к таблеткам, с которых он с трудом слез и после чего смог засыпать самостоятельно. Не дай Боже, он снова станет от них зависим.       

— Что там по новинкам?.. — сонно пробормотал он, листая ленту. — Что-нибудь скучное… Ага-а-а… Нашёл…       

Включил всё необходимое и с расплывавшимся изображением в глазах нажал на запуск первой серии.       

— В их мире было много монстров, и лишь юные девушки с особой силой могли противостоять им…       

Что ж, началось…       

Кажется, заснул он на первых минутах. Изуку не был уверен точно, но из первой серии помнил только самое начало, и то довольно смутно, лишь размытыми образами и безликими словами. Что-то об очередных лолях-супервумен, если он не ошибался… Впрочем, это было не столь важно, как голодный желудок и количество пришедших за ночь сообщений, смотреть которые Мидории было просто на просто страшно, поэтому он отложил это на потом и пошёл в ванную, чтобы умыться и наконец спуститься к завтраку.       

Вернувшись вчера с учёбы он не особо задавался вопросом о лишней паре обуви, но сегодняшний шум снизу вполне явно говорил ему о том, что без его ведома у них дома заночевал Аояма-сан. И это было не то чтобы плохо, да и кто он такой, чтобы запрещать матери приводить в дом уже давно проверенного мужчину, просто на мгновение это несколько дезориентировало его, потому что обычно мама всегда предупреждала о приходе гостя, да и то, что его не побеспокоили вчера, совсем не в характере этого мужчины…       

Изуку покачал головой, отгоняя всякие ненужные мысли, и резко выплеснул на себя немного холодной воды из-под крана. Это заставило мурашки пробежаться по всему телу, и организм немного проснулся — в глазах словно уменьшили фильм размытости. Легче жизнь от этого не стала, но он определённо был теперь больше готов ко всем её вывертам, теперь уже выполнив все необходимые с утра процедуры и спускаясь на первый этаж.       

Оттуда доносился приятный запах омлета с сыром и тихий смех двух родных ему людей: любимой матушки, которая заслуживала гораздо больше, чем имела, и её ухажёра, которого нельзя было не любить за эти шуточки и безграничный оптимизм напополам с поддержкой, так умело оказываемой им. Аояма-сан — прекрасный человек, гораздо лучше того ублюдка, которого у Изуку не поднимется назвать отцом, и матушку он любил так сильно и ярко, что в её собственном сыне порой просыпалась зависть, задавливаемая каждый раз радостью за близкого человека. Но…       

Ему бы очень хотелось также.       

— Изуку? — удивлённо позвала его мама, выглянув из-за входа на кухню. — Ты чего застыл у лестницы? Скорее заходи! Омлет получился на диво вкусный.       

— Да-да! Это самый лучший омлет в моей жизни, Изуку-кун! — громко поддержал Мидорию-старшую гость. — Так что скорее присоединяйся к нам!       

Инко смущённо начала отпираться от слов мужчины, и тот смеялся, ловко уворачиваясь от её рук — Изуку зашёл на кухню и, опираясь о дверной косяк, с улыбкой наблюдал за развернувшейся картиной.       

Пожалуй, большего ему и не нужно.       

Разве что когда-нибудь стать частью похожей картины с кем-то столь же дорогим и любимым.       

А.       

Ну и сессию сдать. Куда ж без этого.       

***

Томура медленно, но верно начинал ненавидеть Даби. Из-за этого придурка он совершенно не выспался, вынужденный отвечать не только на его бесконечное количество сообщений, но и на постоянные звонки, ограничившиеся лишь пьяным смехом и какими-то бреднями, разобрать которые он не смог бы даже с абсолютно идеальным слухом. Именно поэтому, когда сосед позвонил в очередной раз, Шигараки просто сразу же сбросил трубку и на время добавил его в чёрный список.       

Это было шесть утра.       

Не то чтобы ему было сложно общаться с пьяным Даби: он делал это почти каждый день, — однако то, что благой сон был безвозвратно утерян, заставляло хотеть, как минимум, вскрыть соседу череп и посмотреть, был ли там вообще мозг, потому что Томура что-то очень сильно в этом сомневался.       

Он выпил уже шестую кружку кофе и всё ещё был невероятно сонным, с ненавистью поглядывая на компьютер и учебники рядом с ним: там находились все нужные материалы для сессии, однако учить хоть что-то из этого не хотелось вообще. Скорее уж было огромное желание забить на всё это и со спокойной душой вылететь, однако совесть не позволяла. Увы, его обучение оплачено на весь оговорённый период, а проёбывать такое количество денег… Можно было лечь сразу под поезд и ни о чём не беспокоиться — это было бы более гуманно по отношению к себе родимому.       

Однако садиться всё это учить он все равно не собирался, поэтому решил спонтанно написать Мидории, который точно не сидел без дела. Вряд ли он был свободен, конечно, скорее уж сидел сейчас где-нибудь и пытался что-то выучить, пока Томура старательно искал себе способ хорошенько развлечься. Пока безуспешно, правда, но он надеялся, что совсем скоро найдёт себе занятие по душе. 

Гулять не хотелось, играть он адекватно не сможет сейчас, да и фильм смотреть тоже… Скука. Даби звонить не хотелось — скорее уж хорошенько вмазать, к тому же вряд ли он сейчас был способен хоть чем-то взбодрить его, разве что запахом похмелья, но это было несколько не то, что ожидалось от начала дня. Даже если он не заканчивался.       

Томура хмыкнул, положив телефон, и встал, чтобы поставить чайник. Уже давно хотелось купить нормальную кофеварку, однако денег накопить так и не удалось, приходилось постоянно тратить их на более близкие нужды, так что приходилось давиться растворимым. Жалко, конечно, но он уже даже привык.       

Краем уха Шигараки услышал вибрацию и удивлённо обернулся. Он включил телефон и ещё более удивлённо посмотрел на уведомление, говорившее о том, что Мидория всё же решил ответить своему старшему товарищу по несчастью. Признаться честно, он не ожидал, уверенный в том, что если ему и ответят, то только через пару часов, когда проснутся или закончат с повторением материала, но Изуку не переставал его удивлять, и сложно было заставить себя не отвлекать первокурсника от подготовки. Неловкие парнишки всегда прекрасно разбавляли скуку.       

— Да ла-а-адно, — рассмеялся Томура. — Он, что, серьёзно?       

На экране высвечивалось робкое «Шигараки-сенпай, не могли бы вы помочь мне с подготовкой к сессии? Если вам не сложно, конечно…» И он готов был поклясться, что всего на секунду потерял дар речи. Чем он вообще мог помочь? Впрочем, не важно.       

Пора собираться.       

Он почти что вскочил с места и побежал одеваться, чувствуя, как сонливость уступила место адреналину. С кохаем никогда не было скучно, пусть и знакомы они совсем немного: этот парень умел веселить даже тогда, когда совершенно этого не хотел, и Томура соврал бы, сказав, что эти неловкость и робость не были по-своему очаровательны. Потому что такого Мидорию забавно дразнить, наблюдать за красным то ли от смущения, то ли от возмущения лицом и ходить по тонкому острию ножа. Упадёшь, и у Изуку лопнет вся нервная система — от этого только веселее.       

Признаться честно, Томура уже давно не испытывал такого веселья с кем-то кроме Даби, у которого вечно было шило в жопе, но ему это всё же нравилось: даже от приятной компании в лице соседа иногда хотелось отдохнуть и занять себя другими вещами, и общение с кохаем прекрасно подходило, чтобы приятно провести время и поднять себе настроение, поэтому на улицу он вышел с улыбкой почти что от уха до уха и, только вдохнул свежий морозный воздух, понял, насколько душно было в квартире, словно окна никто не открывал уже неделю. И пусть на улице было совсем не тепло, возвращаться не хотелось. Пожалуй, он жалел только о том, что не открыл окна перед уходом и проветривать придётся потом, когда он вернётся и едва ли вспомнит об этой маленькой детали, но думать об этом сейчас было несколько бессмысленно, и Томура просто направился в сторону остановки, надеясь, что автобус придёт как можно быстрее.       

Всё-таки на улице было довольно холодно.       

***

Когда он наконец приехал, едва не пропустив нужную остановку, найти дом Мидории не составило особого труда, а вот нажать на звонок… Он, конечно, никогда не был особо стеснительным или что-то вроде того, но встречаться с родителями своего кохая у Шигараки желания оказалось куда меньше, чем предполагалось. Будет довольно неловко…       

Дверь резко распахнулась внутрь, и перед лицом возник неловко и как-то нервно улыбавшийся Изуку. Они смотрели друг на друга с минуту, пока Томура пытался понять, что вообще произошло, в полной мере.       

— Здравствуйте…       

— Привет, — нервно посмеиваясь, ответил он. — Я зайду?       

— Д-да, конечно. — Мидория отодвинулся, дав гостю пройти, и едва не упал, пока пытался закрыть за ним дверь. Почему-то, когда он писал сообщение с просьбой помочь, ситуация в его голове совершенно точно не выглядела так неловко и нервирующе, но теперь и деваться было некуда: сенпай уже разувался, спрашивая, куда можно поставить ботинки и повесить куртку, и был полностью готов к чужим вопросам и просьбам помочь в чём-либо.       

Хирург и патологоанатом — это, конечно, люди разные, но весьма похожие, и Томура действительно мог очень помочь, как минимум, в половине предметов, по которым его кохаю совсем скоро предстояло нервно пытаться вспомнить хоть что-то, пока преподаватель напротив выжидающе пожирал бы его взглядом. Да и ему самому предстояло совсем скоро пройти через это, но… Первая сессия всегда самая страшная, и Шигараки не сложно попытаться дать этому мальчику чуть больше уверенности в себе, чем у него было.       

Поэтому он похлопал Мидорию по плечу и усмехнулся, сказав:       

— Не нервничай так. Куда идти? — Томура перевёл взгляд вглубь коридора. — У вас довольно просторно.       

— Прошу за мной… — заторможенно пробормотал Изуку.       

Он неуверенно зашагал в сторону лестницы, периодически скашивая назад взгляд, чтобы проверить, поспевал ли за ним сенпай. Это было глупо, но почему-то казалось важным: терять из виду сенпая совсем не было желания. И даже когда они вошли в комнату, Мидория старался всегда держать Шигараки в поле своего зрения и вместе с тем найти все нужные бумаги. Книги, конспекты, распечатанные страницы атласа… Так много материала, что он невольно путался, терялся в этом бесконечном потоке информации и совершенно ничего не запоминал. Это было огромной проблемой. Точнее не столько это, сколько абсолютное неумение Изуку выбирать из огромного потока информации самое важное. Абсолютно всё казалось необходимым. А учитывая то, что это была первая сессия в его жизни, ситуация по итогу казалась ещё более плачевной, поэтому, когда он всё же вспомнил о существовании номера Шигараки-сенпая, позвать того, по его мнению, плохой идеей точно не было. Но сейчас…       

— Ну и воды же ты понабрал… — ворчливо подметил гость, пролистывая конспекты кохая и периодически — что происходило довольно часто — зачёркивал совершенно ненужную информацию.       

Изуку неловко мялся совсем рядом, стараясь сдерживать стыд и неуверенность в правильности всего происходившего, и вчитывался в каждый зачёркнутый сенпаем иероглиф. Сложно было поверить, что в распечатанном им материале оказалось настолько много излишней информации, которая вряд ли бы ему пригодилась, но довериться Томуре всё же пришлось: он учился здесь не первый год, наверняка знал многих преподавателей и мог поделиться тем, что дано только таким ветеранам, которые не сдались на своей первой и второй в жизни сессии. И пусть он совсем не был похож на того, кто способен зубрить тонны материала, Шигараки выглядел сейчас таким сосредоточенным, что в его знаниях Мидории было стыдно сомневаться, поэтом он, чуть помедлив, тихо предупредил о том, что собрался пойти за чаем, на что гость лишь кивнул, что-то неразборчиво пробормотав.       

На кухне никого не было, и так, казалось, даже лучше. Матушка спешно ушла за продуктами, а её ухажёр пошёл следом, дабы помочь с сумками и лишний раз не смущать своим присутствием Изуку, слишком сильно нервничавшего из-за гостя, которого, если быть честным, всё это мало интересовало. Томура просто хотел немного помочь, провести время с не самым плохим человеком и, возможно, чуточку сблизиться с ним? По крайней мере, кохай был достаточно забавным и интересным, чтобы хотя бы попытаться стать с ним кем-то вроде друзей по универу. Это было бы действительно весело, а если ещё и заставить его надеть ту шапку…       

Шигараки хохотнул от представившейся в голове картины и отложил проверенную кипу бумаг, чтобы тут же взять следующую. На сей раз в его руках оказалась биоорганическая химия, и лицо невольно искривилось в гримасе отвращения. Да… Помнил он эту абсолютную херню, которая вызывала нервный тик и что-то вроде истерик на сессии. Отвратительное, на самом деле, время, и он действительно рад, что больше никогда в него не вернётся.       

— Эм, Шигараки-сенпай? — В комнату зашёл всё ещё взволнованный Мидория, и Томура повернулся к нему, услышав, как его звали. — Какой чай вы предпочитаете?       

— Я, вообще, больше кофе люблю, но если нет, то чёрный, — задумчиво ответил тот, периодически кидая взгляд на химию, от которой несколько разболелась голова.       

— Хорошо! Спасибо за ответ. Я сейчас всё принесу… — спешно поблагодарил Изуку и уже было хотел уйти, но его оставили неожиданным предложением:       

— Может, выпьем по чашечке на кухне? Мне бы хотелось немного отвлечься от этой хрени. — Сенпай демонстративно покрутил бумаги в своих руках. — Химия слишком отвратительна, чтобы на трезвую голову её хотя бы просматривать.       

— Хрен поспоришь, — фыркнул Мидория и улыбнулся. — Тогда я позову, когда всё будет готово.       

— Оке-е-ей.       

И кохай снова покинул Томуру, спустившись на первый этаж. Сам он отложил химию подальше, чувствуя некоторые угрызения совести из-за того, что почти сразу, можно сказать, забросил попытки помочь, но почти сразу Шигараки уверил себя, что вернётся к этим бесконечно бесполезным потокам информации чуточку позже, когда немного отдохнёт и сможет вновь засесть за ненавистную химию. Помочь-то он обязательно поможет, даже если по итогу просидит здесь весь день, а Даби точно будет терроризировать его телефон бесконечными звонками — это всяко лучше одиночества в холодной квартире или общества соседа, от которого за милю несло бы перегаром. Томура, бесспорно, терпеливый, но это ложь и очевидная провокация, а такое он предпочитал игнорировать лет так с… Стоп. А сколько ему сейчас?       

Задумавшись на секунду над столь глупым вопросом, он почувствовал себя настолько тупым, насколько не чувствовал даже на коллоквиумах, что уж говорить о сессии, но это не было чем-то необычным, так что Шигараки только почесал затылок и послушно спустился на первый этаж, услышав, как Мидория звал его.       

Есть наедине всё ещё было достаточно неловко, особенно когда вы в доме, а не каком-то кафе или типа того, поэтому они ничего особо и не говорили, стараясь как можно реже сталкиваться взглядами. И это молчание в абсолютной тишине напрягало. Томура был бы совсем не против, если бы сейчас кто-то потревожил его звонком, и раздражавшая мелодия наполнила бы весь дом или хотя бы первый этаж, делая ситуацию не только ещё более неловкой, но и разрешённой, однако звонить никто ему не собирался, и эта напряжённая атмосфера продолжала давить и смущать до тех самых пор, пока Изуку всё же не встал и не начал мыть посуду, заглушая тревогу внутри себя. Шигараки же лишь тяжело вздохнул, откинувшись на спинку стула, и наблюдал за ним с желанием напеть какую-то мелодию, крутившуюся на языке, но совершенно не хотевшую собираться во что-то единое и понятное.       

— Слушай… А ты всех малознакомых сенпаев приглашаешь к себе домой, чтобы те помогли с сессией? — неожиданно даже для себя спросил он, и Мидория ошарашенно вздрогнул, уронив ложку, которую до этого старательно намывал.       

— Что вы имеете в виду? — уточнил кохай, явно смущённый подобным вопросом. — Я не понимаю немного…       

— Ну, я и сам до конца не понимаю. Просто… — Томура нервно закусил губу в попытках обдумать ответ так, чтобы это всё не выглядело как пустое и совершенно не нужное обвинение. Хотя, наверное, уже было немного поздно. — Мы с тобой едва знакомы, а ты не выглядишь, как человек, который просит помощи у… малознакомого парня, который чёрт его знает, что может натворить. Я, вот, сейчас задумался об этом, и это действительно выглядит довольно странно. Как и то, что я согласился весьма охотно. Или тебе так не кажется?      

Выжидавший взгляд красных глаз нервировал, поэтому уклониться от ответа Изуку было сложно, но и сказать правду тоже. Наверное, потому что её он и сам не особо понимал или осознавал, а оттого и произнести не мог, так что просто стоял, лихорадочно переводя взгляд с одного на другое в поисках ответа, который устроит всех. Однако тот не особо хотел находиться, и парень сдался.       

— Это сложный вопрос, Шигараки-сенпай, — обречённо вздохнул он, откладывая кружку на сушилку.       

— Не сложнее билетов по анатомии, — подметил тот в ответ.       — Справедливо… Но я все равно не знаю, что вам на это ответить. Просто так получилось, а про причины я ничего сказать не могу, простите.       

— Ну и ладно. — Томура резко поднялся и подошёл к кохаю, чтобы тут же потрепать его по волосам.       

— Э-э?!       

— Не дрейфь, я тоже не знаю ответ на этот вопрос, — усмехнулся старший. — Так что у нас обоих пересдача.       

Изуку рассмеялся в кулак, чувствуя, как напряжение между ними тут же пропало, растворилось, будто никогда его и не было. И правда. У них ведь много времени на пересдачу, не так ли?       

— Тогда, может продолжим? — спросил Мидория, наконец подавив приступ смеха. — Вы всё ещё ведь согласны помочь мне, сенпай?       

— Ты ещё спрашивает!       

Сессия близко. И они тоже близко настолько, насколько позволяли приличия — Изуку не мог избавиться от мысли, что иногда ему невольно хотелось нарушить их.       

***

Просыпаться с головной болью было не шибко приятно, но достаточно ожидаемо, чтобы Катсуки не захотелось что-нибудь сломать, и он просто устало вздохнул, понимая, что совершенно не готов разбираться с последствиями их вчерашней (сегодняшней?) гулянки, однако выбора у него как такового не было, поэтому пришлось подняться, хватаясь за голову и иногда позволяя болезненным стонам сорваться с языка, одеться и пойти в ванную, чтобы не только умыться и привести себя в чуть более живой вид, но и достать спасительные таблетки, которые позволят ему начать хоть немного соображать за рамками рефлекторных движений.       

В доме царила абсолютная тишина, но Бакуго казалось, что по нему разносился отвратительный звон, давивший на мозг ещё больше и делавший этот день ещё отвратительнее. Хотя казалось бы…       

После ванной он спустился на первый этаж, чтобы наконец посмотреть на тот бардак, который остался со вчерашнего вечера. Честно говоря, Катсуки слабо помнил, что тогда произошло и куда вообще в итоге легли Киришима и Даби. Сколько они выпили? Даже представить страшно, раз сегодня похмелье всё же настигло его при том, что обычно удавалось отделаться лишь небольшой вялость. День определённо не собирался начинаться хорошо.       

— Ого-о-о! Не ожидал, что кто-то после такой пьянки вообще решится встать с кровати, да ещё так рано, — усмехнулся Даби, весьма уютно устроившийся на чужой кухне и во всю попивавший кофе. Со стороны плиты пахло чем-то вроде яичницы с беконом, на удивление Бакуго, даже не подпалённой и, предположительно, съедобной.       

— А ты тогда чего встал, спрашивается? — спросил в ответ он и взглянул на часы, чувствуя подступавшее разочарование: стрелки показывали отнюдь не радужное полвторого дня. — И это рано? Серьёзно?       

— Та я так бухаю каждые выходные, — рассмеялся в ответ старший и откинулся на спинку стула. — Обычно валяются весь день, мучаясь от головной боли, а ты, вон, встал, умылся. Это реально удивляет! Так что давай, садись на своё место, хозяин: сегодня твой верный слуга Даби снизойдёт до твоего лика и накормит тебя.       

— Показушник, — фыркнул Катсуки и послушно сел точно напротив своего гостя. Тот тут же поднялся и стал хозяйничать, словно уже давно жил в этом доме и привык вот так стоять у плиты и готовить что-то для себя и других. Это странно и немного напрягало, но Бакуго всё устраивало, пока он мог просто сидеть и наслаждаться тем, что за ним самую малость ухаживали: сил что-либо делать все равно не было, а так он хотя бы поест и не будет чувствовать себя ещё отвратительнее от голода. — А Киришима ещё спит, что ли?       

— Естественно! Грех не поспать в свой выходной, — отвратительно бодро сказал Даби, и с его стороны это звучало так, словно в его словах не было и толики искренности. Собственно, такое вполне возможно, и Катсуки не стоило бы исключать такой вариант. В конце концов, его гость учился на преподавателя, а это тоже не являлось какой-то супер очевидной вещью. Скорее уж наоборот: это последнее, о чём вообще можно было подумать, взглянув на Даби. — Он в зале дрыхнет и проснётся, похоже, только под поздний вечер. А что? Хочешь разбудить?       

— Ну да, — совершенно честно пожал плечами Бакуго. — Так сильно сбивать себе режим в наших условиях совершенно не выгодно. Он мне потом спасибо скажет.       

— И как?       

— Ведро стоит в кладовой, а гостевая ванная довольно близко.       

Гость присвистнул, поражённый до глубины души столь хитрым и безжалостным планом. Даби мог поспорить, что на секунду в нём даже проснулось сочувствие к брату по окрашиванию, но заснуло обратно оно также быстро и совсем не неожиданно. Все рано или поздно проходили через подобное, так что…       

— Я в деле!       

Катсуки оставалось только хохотнуть и предвкушающе усмехнуться, когда перед ним поставили тарелку с поздним завтраком.