— Лань Чжань, — вкрадчиво произнес Вэй Ин, перевернув мужа на спину и устроившись сверху. — Можно?

Лань Ванцзи на несколько мгновений окаменел, так что Вэй Усянь подумал было, что «нет, нельзя». Но супруг наконец ответил:

— Тебе не обязательно спрашивать.

Эти слова Вэй Ину уже доводилось слышать в разных ситуациях, как то: «Лань Чжань, я позаимствую твой кошелек?», «Ханьгуан-цзюнь, прикроешь меня перед Лань Цижэнем?». В этот раз он, улегшись с супругом в постель, запустил руку под его ночное одеяние, сжал его плоть, заставив ее приготовиться к их каждодневным утехам, а потом скользнул ладонью ниже, нащупал вход в тело Лань Ванцзи и попытался просунуть палец внутрь.

И чуть не забыл спросить — а хочет ли так Лань Чжань?

— Что значит «не обязательно спрашивать»? Вдруг ты против? — поинтересовался Вэй Ин.

— Но ты же не против, когда я делаю это с тобой.

— Первый раз может быть больно, — предупредил Вэй Ин и мысленно добавил: «Будет наверняка».

— Но и тебе в первый раз было больно, — все еще непонимающе смотрел на него Лань Ванцзи.

— Лань Чжань, Лань Чжань, — вздохнул Вэй Ин. — Только не говори, что не сопротивляешься лишь потому, что хочешь испытать то же, что и я.

Испробовать вино, что он любил. Познать те раны, что ему достались.

Вэй Ин почувствовал, что теряет настрой.

— Лань Чжань, так можно или нет? — серьезно спросил он.

В глазах Лань Ванцзи же блеснул странный огонек, и тогда он сам взял ладонь мужа и вернул ее туда, откуда тот ее убрал. Вэй Усянь не глядя нашарил свободной рукой масло, вылил его себе на ладонь и продолжил готовить Лань Чжаня. Наблюдать за сосредоточенным лицом Ванцзи, словно бы тот переписывал дурацкие клановые правила, было и забавно, и упоительно.

Спустя какое-то время Вэй Ин вынул из него пальцы и расположился между его ног.

— Смотри, Лань Чжань, — прошептал он ему куда-то в шею. — Сейчас я возьму тебя, — и вошел.

Лань Ванцзи издал удивленный вздох.

Пыл Лань Чжаня, с которым тот каждый раз соединялся с мужем, никуда не делся, но проявился лишь спустя время, и Вэй Усянь даже удивился тому, как этот обычно хладнокровный нефрит, только что несший околесицу с серьезным лицом, подается ему навстречу и при каждом толчке выдыхает его имя.

Вэй Ин поцеловал его в висок и шепнул:

— Гэгэ так хорош... Почему только мне не пришло в голову сделать это раньше? Оказалось, что ты просто создан для того, чтобы отдаваться. Хочешь, я тебя свяжу твоей лентой, а, Лань-гэгэ?

— Прекрати!..

— Прекратить? — Вэй Ин замер внутри него.

— Т-так говорить! — с трудом произнес Лань Чжань и теснее прижал его к себе ногами и руками, призвав двигаться дальше.

— Лань-гэгэ чего только не делал со мной, — не внял ему Вэй Ин, — а от простых слов сгорает со стыда.

Вэй Усянь и не подумал затыкаться, но Лань Чжань продолжил обнимать его и насаживаться глубже.

— Лань Чжань, ведь тебе именно так больше нравится, да? Лань-гэгэ, ты мог бы и раньше сказать!..

Ванцзи отвернул от него пылающее лицо, словно все это относилось не к нему. Но продолжал со всей своей нечеловеческой силой обнимать Вэй Ина и раскрываться под ним. Наконец сквозь сомкнутые губы прорвался низкий и долгий стон, а немного погодя Лань Чжань все-таки отпустил себя и закричал.

— Лань-гэгэ зря стесняется, — усмехнулся Вэй Ин. — Все и так знают, чем мы заняты после отбоя. Лань Чжань, поцелуй меня.

После они нечасто сближались именно таким образом. Потому что в этой позиции Лань Чжань кричал так, что Вэй Усянь, обычно плевавший на все правила приличия, вынужден был зажимать ему рот. Чего, однако, нарочно добивался всякий раз.

В конце концов, невозможно было выдать большей непристойности, чем возглас: «Я правда хотел лечь с тобой в постель!» на виду у врагов и знакомых.