Они пролежали так еще полчаса, прежде чем Шэнь Цинцю смог прийти в себя и посмотреть на супруга чуть более осмысленно. Бинхэ был так близко, что Юань мог разглядеть каждую ресничку на его веках. Сердце согрела нежная улыбка и теплый взгляд. Ло Бинхэ, все это время нежно гладивший учителя по голове и спине, мягко прикоснулся губами ко лбу. Цинцю практически замурлыкал, укутываясь в эту заботливую нежность, как в пуховое одеяло. Он уткнулся носом в шею мужа, блаженно прикрывая глаза и слыша, как заполошно бьется сердце Бинхэ.

Спокойствие.

В их бурной жизни, наполненной вечными проблемами, сюжетными дырами и ехидным голосом Системы, было очень мало таких тихих моментов, наполненных… нормальные люди ведь именно это называют романтикой?

Бинхэ всегда хотел больше, быстрее, сильнее. Но замирал, как испуганная птица, когда Цинцю проявлял редкую инициативу. Иногда он приходил и просто укладывал голову на колени Юаня, подлезал под руку, и все время старался быть ближе, ближе, еще ближе. В глубине души Ло Бинхэ так и остался жадным до любви ребенком. Даже Бин-гэ был таким же — аккуратно ластился под руки, почти мурчал, когда Цинцю его расчесывал.

Юань поднял голову, встречаясь с заботливым взглядом Бинхэ, и тепло улыбнулся, нежно прикасаясь губами к щеке. Один поцелуй, второй, третий… Вновь и вновь. Горящие алым глаза, уязвимый висок, демоническая метка на лбу — Цинцю был решительно настроен полностью зацеловать счастливо урчащего мужа.

Прикосновения губ, легкие, едва ощутимые и наполненные невыразимой нежностью и любовью.

Бинхэ был явно доволен, охотно подставляя лицо и целуя в ответ. Тонкие, резкие черты лица Шэнь Цинцю смягчились, щеки вновь едва заметно порозовели.

Завораживающее зрелище, доступное только Ло Бинхэ.

Они пролежали еще несколько минут, нежась в объятиях друг друга и обмениваясь поцелуями. Юань охотно прижался ближе, подставляя спину нежным поглаживаниям Бинхэ, когда почувствовал, что в бедро что-то упирается. Вздрогнув, он встрепенулся, вспомнив. Цинцю перевел взгляд с лица мужа ниже — на шею и грудь.

Мягко отстранив Бинхэ, Цинцю сел на кровати и со смущением оглядел учиненный беспорядок. Сбившийся в комок под поясницей ночной халат, любимая накидка Бинхэ, грубо смятая и небрежно отброшенная прямо на пол, растрепанный муж, который даже и не снял с себя штаны, и, в довершение всего…

Его грудь, да.

Вся в засосах.

Абсолютно.

Шэнь Юань мучительно покраснел, рассматривая то, что натворил. Никак не меньше сотни смачных, наливающихся кровью засосов — на самом деле, конечно, не так много, но ему было не до подсчетов — тянулись цепочками от горла к ключице, вокруг шрама и сосков.

А еще он в этот раз…

Бинхэ сам даже не…

Он только от одних чутких пальцев, давящих так глубоко…

Со страдальческим стоном закрыв лицо руками, Шэнь Цинцю свернулся в комочек, желая провалиться сквозь землю.

Раскинувшийся на кровати Бинхэ посмотрел на него и умиленно улыбнулся. В смущении шицзунь был совершенно очарователен. Эти распахнутые глаза, ярко алеющие нежные щеки… Демон не совсем понимал, почему исполнение одного своего желания вызвало у шицзуня столько неловкости и стыда.

Всего лишь одно милое, маленькое желание! Нет ничего сложного в том, чтобы его удовлетворить. Бинхэ с удовольствием провел рукой по шее, ощущая, как едва-едва ноют следы. Жаль, что как бы он ни замедлял демоническую регенерацию, они быстро исчезнут — два-три часа, и метки шицзуня пропадут с его кожи.

Действительно жаль, ведь Бинхэ хотел бы, чтобы эти знаки принадлежности украшали его как можно дольше.

Он сел, опираясь спиной на изголовье, и утянул Цинцю, свернувшегося в смущенно подвывающий клубочек, к себе на колени.

— Этот супруг очень хочет увидеть лицо своего дорогого мужа, — нежно прошептал Бинхэ. — Ну же, Цинцю, посмотрите на этого супруга.

Шэнь Юань судорожно уткнулся в ладони еще сильнее, отрицательно мотая головой.

Этот позор…

Господи боже, он вел себя совершенно неподобающе, как с цепи сорвался!

Ни за что!

— Этому супругу очень понравилось то, что делал муж, — Бинхэ ласково поцеловал ярко алеющее ухо.

Цинцю удивился, на полсекунды приоткрыв лицо, чтобы посмотреть на мягкую улыбку.

— Правда?

— Конечно, губы шицзуня так сладко ласкали этого ученика…

— Не говори непристойностей!

Еще более смущенный Шэнь Цинцю коротко, и совсем не сильно шлепнул Бинхэ по макушке:

— И сколько раз я тебе говорил, не называй меня так в постели!

Бинхэ, довольный тем, что шицзунь перестал прятать лицо, перехватил руку и нежно поцеловал тонкие пальцы:

— Этот муж считает необходимым загладить свою вину…

Руки Бинхэ скользнули по спине, ненавязчиво стягивая ночной халат и оставляя Шэнь Цинцю совершенно обнаженным.

— И то, что супруг подготовился, очень порадовало этого скромного мужа, — такой тихий и низкий голос Бинхэ пускал по спине волны тепла.

Цинцю почувствовал, как тонкие пальцы ненавязчиво скользят по до сих пор слишком чувствительным ягодицам, в опасной близости от растянутого входа. Шэнь Юань нервно вздрогнул, чувствуя, как от неспешных ласк вновь постепенно начинает твердеть.

— И реакция мужа тоже понравилась, — глаза демона сверкнули возбуждением. — То, как супруг внутри влажен и мягок, он так плотно обхватывал мои пальцы…

— Б-бинхэ!

— И так красиво и нежно стонал…

— Бинхэ!

— Стонал только для меня, — голос демона стал больше похож на басовистое мурлыканье.

Шэнь Цинцю было невероятно стыдно, но от всех этих непристойностей он завелся с полоборота — дыхание участилось, а член вжался в живот… И из-за отсутствия одежды это было прекрасно видно Бинхэ!

Бесстыдник!

— Нам стоит делать так чаще, Цинцю, — демон коварно выдохнул это прямо на ухо, тем самым особенным тоном, заставив Цинцю покрыться мурашками.

Не хотелось этого признавать, но… Жизнь с Бинхэ приучила его к частому, долгому и, стоило это признать, хорошему сексу. И тело уже откликалось само, стоило только несносному ученику что-то выдохнуть на ухо низким голосом или снять одежду.

Одежда, о-о-о! Как Бинхэ мог ее снимать с себя! Неторопливо, дразняще стягивать, слой за слоем, заставляя Цинцю неловко ронять веер и мысленно захлебываться восторгом. Невероятно возбуждающее зрелище!

Чертов Самолет в каждой сцене оригинального романа обязательно уделял внимание тому, как Бинхэ легко и непринужденно раздевался, заставляя мозг новой сестрички выдавать критическую ошибку от лицезрения идеального тела.

Ну что ж.

Теперь и мозг Шэнь Цинцю выдавал ошибку.

Сколько же чертовски неловких минут он пережил, когда несносный ученик во время стычки с демоническим растением — очередное тупое название прилагалось, как и тупое порно в оригинальной новелле — умудрился попасть под смачный залп кислотой и потерять большую часть одежды. Ходил и сверкал торсом перед бедным старым учителем. Его сердце не железное! И он не мог себе позволить, как сестрички из той сцены, трахаться с протагонистом на природе! Если бы не то, что Цинцю лично видел, что Бинхэ испортил одежду ненамеренно, он бы точно настучал веером по дурной макушке.

(На самом деле, больше всего «восстановить справедливость» ему мешал стояк и смущение, но он никогда, никогда в этом не признается!)

Шэнь Юань облизнул пересохшие губы под тяжелым взглядом демона и коротко выдохнул:

— Бинхэ, раздевайся.

По лицу несносного ученика было видно, что ему так и хотелось ляпнуть что-нибудь поддразнивающее, но одного ледяного «секса-не-будет» взгляда хватило, чтобы демон с клацаньем закрыл рот.

Цинцю неохотно слез с удобных коленей Бинхэ, но отсаживаться далеко не стал — а зачем? Уж на то, чтобы снять штаны, ученику никогда не требовалось много времени или места.

Юаню доводилось видеть стриптиз — в гугле его не забанили, и порно на любой вкус можно было найти мгновенно, что уж говорить о эротике.

Но все это даже близко не стояло с тем, как Бинхэ провел ладонью по груди, от ключиц до пупка и ниже, перед тем, как потянуть за пояс штанов.

Мозг Шэнь Цинцю стремительно выдал критическую ошибку.

Это что было?!

Это что, блять, было?!

Бинхэ, ты что, и правда… провоцируешь этого учителя?!

Нетерпеливо помогая…

[Порванная одежда: +70 баллов за страстность! (´ ω `)]

…раздеваться Бинхэ, он не выдержал, мимоходом целуя плечо, ключицу, шею, а затем с удовольствием провел рукой по торсу, повторяя путь ладони Бинхэ. Тело демона затряслось от смеха, и он торопливо перехватил уже собиравшегося отстраниться в смущении Шэнь Цинцю:

— Этот муж рад вниманию своего супруга.

— Этот… я…

Цинцю в смятении сбился. Взгляд Бинхэ искрился весельем. Он опять вернулся к тому, с чего они начали!

Совершенно ужасная грудь!

Слишком соблазнительная!

Взгляд Цинцю невольно — он правда не мог это контролировать! — переходил с лица Бинхэ ниже, на твердый подбородок, искусанную шею, четко очерченную ключицу.

И на грудь.

— Ну же, муж, все в порядке, — Бинхэ, откинув последнюю вещь куда-то за пределы постели, вновь обнял шицзуня, заваливаясь спиной назад.

Лежащий сверху, прямо на нем, Цинцю нервно поерзал, чувствуя упершийся в живот член. Он не понимал, почему Бинхэ так медлил.

Юань приподнялся, упираясь руками в кровать рядом с плечами ученика, и взглянул вниз.

С такого ракурса… грудь Бинхэ опять была перед ним. Кажется, бесстыдный ученик даже немного приподнялся и выгнулся, чтобы предоставить ему лучший обзор. Цинцю ничего не мог с собой поделать, чувствуя, как неудержимо и густо краснеет. При примерно одинаковом росте размах плеч Бинхэ был шире, чем у Юаня, и сейчас это было особенно заметно. Цинцю несмело положил руку на покрытую уже бледнеющими засосами шею, а затем погладил ниже. Широкая грудь его мужа, усыпанная его метками, приятно-округлые мышцы под пальцами…

Юань медленно провел ладонью по упругой коже и едва ощутимо, легонько стиснул, задыхаясь от возбуждения. Бинхэ под ним одобрительно улыбнулся и шумно, тяжело вздохнул, накрывая пальцы Цинцю своей ладонью. Пульс загрохотал в висках.

Бинхэ, так вздыхать, лежа под своим мужем — просто незаконно!

Коварно улыбнувшись, Бинхэ сжал пальцы, заставляя Юаня сдавить грудь сильнее.

Цинцю задохнулся возбужденным стоном.

Его супруг был действительно хорошо физически развит — Юань видел такое разве что в интернете. Эти плавные изгибы, широкая грудь, переходящая в тонкую талию, подтянутый живот с ярко выраженным прессом, узкие бедра и длинные ноги… Хорошие бойцы обычно были сухими и поджарыми, сплетенными из костей и сухожилий, но Бинхэ и тут отличился. Даже после всех тренировок и боев, мышцы его мужа были упругими и приятными на ощупь, эластичными, и в расслабленном состоянии охотно поддающимися на сжатие.

Как сейчас.

Цинцю в восхищении приоткрыл рот, резко выдыхая. Он облизнул губы и, повинуясь ладони мужа, сжал еще раз, более сильно и грубо, и оттянул, а затем отпустил.

Юань просто завис, смотря на то, как на коже на несколько секунд появляются белые следы от его пальцев. Пара ласковых поглаживаний, и они порозовели и начали пропадать. Но кожа все равно выглядела… Выглядела так… Бледная, тонкая, усеянная засосами и покрасневшая от грубых движений.

Член подтекал смазкой и стоял до боли, и Бинхэ, на чьем животе он сидел, наверняка это чувствовал. Но Шэнь Цинцю уже не заботило, что его мнимый авторитет — боже, да какой авторитет, Бинхэ зовет его учителем, раскладывая во всевозможных позах и трахая до умопомрачения — был подорван.

К черту все.

Ничего не имело значения, кроме тихих постанываний Ло Бинхэ.

Цинцю сжал снова, резко, жадно, заставляя мужа изогнуться навстречу всем телом и громко простонать.

Только через пару минут беспощадного тисканья до него дошло, что его грубые сжатия могут быть неприятны, и он поднял взгляд на лицо Бинхэ.

Демон облизал губы, часто, мелко дыша и глядя на Шэнь Цинцю голодным, темным взглядом с алыми искрами в глубине.

— Бинхэ, тебе непри...?

— Мужу нравится?

Он перебил его, даже не дослушав вопрос!

Покрасневшая от грубого обращения кожа груди служила Юаню немым укором. Он совершенно забылся и начал сжимать слишком сильно!

Следы пальцев до сих пор были видны — красные, но, вроде бы, синяков не было.

Шицзунь смущенно закусил губу, неловко поерзал и тяжело вздохнул. Бинхэ повторил свой вопрос:

— Мужу это нравится?

— Д-да, — шепотом выдохнул Цинцю.

— Значит, все хорошо, — заключил демон, укладывая свои ладони на его поясницу и нежно поглаживая.

Прижав к себе Шэнь Цинцю, Бинхэ перекатился, меняя их местами, и навис над ним, уперев локти по бокам от его головы и удобно расположившись меж разведенных бедер. Кожа приятно ныла, разогретая движениями Цинцю, опустившись ниже, Бинхэ прижался чувствительной, горячей грудью к телу охнувшего шицзуня.

— Супруг так красив и нежен, — пальцы Бинхэ скользнули меж ягодиц и ненавязчиво огладили до сих пор приоткрытые, податливые края входа.

–Он так широко раскрыт и влажен…

— Бинхэ, прекрати, — смущенно выдохнул Шэнь Цинцю.

— О-о-о, шицзунь, всегда строгий, но всегда так ласково принимает этого мужа в себя, плотно обхватывает…

Цинцю прикрыл глаза, чтобы не видеть этот жадный взгляд и впился в губы Бинхэ поцелуем.

В мире существовало два способа с гарантией заткнуть Ло Бинхэ, начавшего говорить непристойности. Первый Цинцю использовал сейчас, лаская языком нежный рот и посасывая нижнюю губу. Второй способ был надежнее, но Цинцю пока что морально не был готов попросить Бинхэ встать на колени и… и…

Ласкать ртом.

Послушный взгляд, дрожащие ресницы, непристойно растянутые алые губы, встрепанные кудри, зажатые в кулаке, и тихие постанывания Бинхэ, прилежно опускающего голову еще ниже, чтобы взять больше… 

Мысли были невероятно возбуждающими, но Цинцю просто сгорел бы со стыда, если бы реально ляпнул что-то такое.

Он так любил Бинхэ! Но Юаню действительно было слишком тяжело и неловко сказать о своих чувствах и желаниях, даже за закрытыми дверьми спальни.

Не прерывая поцелуй, Бинхэ нащупал пальцами кольцо мышц и одним резким движением втолкнул внутрь сразу три пальца, разводя их и растягивая в стороны чувствительный вход. Цинцю вздрогнул всем телом от неожиданных движений, вскинулся и невольно развел ноги шире — пальцы Бинхэ надавили именно туда, куда нужно. Он наверняка бы застонал в голос, если бы не заткнутый поцелуем рот.

Колени ослабели, ноги стали будто ватными, и Шэнь Цинцю откинулся на подушки, слыша грохот сердца в ушах и собственные мелкие, тихие стоны. Бинхэ над ним довольно улыбнулся, вслушиваясь в издаваемые шицзунем звуки — он любил, когда Цинцю не сдерживал себя — так он мог чувствовать и понимать реакцию Юаня на любое свое действие. Бинхэ всегда был слишком внимательным к нему.

Шэнь Цинцю всхлипнул, вцепившись пальцами в плечи Бинхэ. Заклинатель уткнулся горящим от смущения лицом ему в шею, в попытке спрятаться от пристального взгляда мужа.

Из груди Бинхэ вырвался нежный звук — похожий на урчание, ласковый и заботливый. Он мягко поцеловал красное от смущения ухо и тихо позвал:

— Муж, посмотри на меня.

Шэнь Цинцю смущенно выдохнул, уткнулся лицом в покрытую бледнеющими засосами шею плотнее, будто стараясь спрятаться. Юань несмело приоткрыл рот, чтобы ответить Бинхэ, когда твердые, покрытые плотными мозолями пальцы вновь нежно, но уверенно обвели простату по кругу. Голос Шэнь Цинцю сорвался, и он громко всхлипнул, крупно вздрагивая и судорожно дергая ногами, не в силах понять — хочет ли он сомкнуть их плотнее или наоборот развести навстречу.

Это было слишком!

Юань прижался к Ло Бинхэ всем телом, бессознательно целуя его лицо и хаотично гладя спину дрожащими руками.

Он так любил его, правда!

Цинцю не знал, как это сказать — он мог лишь обнимать его крепче и стараться объяснить свои чувства нежными действиями и ласковыми поцелуями.

— Муж, пожалуйста! Посмотри на меня!

В голосе Ло Бинхэ зазвенели подступающие слезы.

Цинцю в ответ и сам жалобно всхлипнул, несмело открывая глаза, но не смея поднять их к лицу Ло Бинхэ. Демон приподнялся над ним и медленно, ласково скользнул свободной рукой по лицу Шэнь Юаня, поднимая его голову. Пытливые алые глаза поймали расфокусированный, пьяный от счастья взгляд Цинцю.

— Бинхэ, этот муж… я… пожалуйста!

Ло Бинхэ хрипло выдохнул, осушая слезы своими поцелуями.

Шэнь Цинцю чувствовал себя так, будто мир вокруг перестал существовать, ужался до простыней под ним и горячего тела мужа сверху. Член, зажатый меж их телами, подтекал смазкой, и Юань чувствовал, как эрекция Бинхэ упирается в живот, но этого было слишком мало, недостаточно, чтобы подвести к грани.

В прошлый раз ему хватило только пальцев внутри, чтобы кончить, но сейчас…

Сейчас ему хотелось большего.

— Пожалуйста, пожалуйста!

Юань даже не знал, говорил ли это вслух, или же это так громко звенели собственные мысли в голове.

Движения Бинхэ были торопливыми и резкими, нетерпеливыми и даже немного грубыми — он долго ждал. Но все это было до странности возбуждающим. Возможно, Цинцю даже хотел, чтобы муж прижал его запястья к постели, или и вовсе связал его, и творил все, что ему вздумается. Эта мысль сейчас не вызывала опасения, как раньше, лишь чувственное томление и желание развести ноги пошире, принимая его во всю длину.

Шэнь Юань жалобно всхлипнул, вскидывая бедра и тихо постанывая от того, как Бинхэ заботливо вновь ощупывал его пальцами внутри, проверяя насколько он растянут и готов.

— Тш-ш-ш, тише, шицзунь, — уха коснулся ласковый поцелуй ученика. — Потерпите еще немного, этот муж сейчас…

Бинхэ приподнялся, неохотно отрываясь от Цинцю, и потянулся к тумбочке, ловко выуживая из нее бутылек. Юань жадными глазами наблюдал за тем, как он льет масло на руку, а затем растирает по налитому кровью члену, практически прижавшемуся к животу от возбуждения.

Бинхэ наклонился над ним, и горячая, влажная головка коснулась внутренней поверхности бедра, размазывая смазку. Цинцю нервно облизнул губы, наблюдая за мужем. Такой сосредоточенный и серьезный — тепло окутало душу. Бинхэ возвышался над ним, а с его одухотворенного лица можно было писать ебанные иконы.

Нахуй, просто нахуй.

Какие к черту, иконы с членом длиной почти в локоть?

Приподняв Цинцю за поясницу, Бинхэ скользнул членом по входу раз, другой, а затем вошел внутрь одним плавным, сильным толчком, таким, что из глаз искры посыпались. Пусть он и не погрузился в тело полностью, но все же, это было непривычно легко. Пожалуй, даже когда Бинхэ брал его третий раз подряд, входило хуже. В этот раз, старательно растянутый заранее и готовый, Цинцю практически не почувствовал боли — член проехался по простате настолько сильно и резко, что вспышка удовольствия перехватила горло и заставила забыть обо всем. Он содрогнулся всем телом и тесно сжался.

— Муж, — обеспокоенный голос Бинхэ прозвучал будто из другого мира. — Больно?

Цинцю закусил губу и жалобно всхлипнул, дернув бедрами навстречу.

— Шицзунь, — в голосе Бинхэ появились обеспокоенные нотки, и он полностью замер, удерживая тонкую талию. — Шицзунь, вам…

Цинцю свел бедра плотнее, охватывая ими торс мужа и раздраженно прошипел, задыхаясь:

— Двигайся!

Бинхэ над ним потрясенно приоткрыл рот, и скользнул рукой вниз прежде, чем Юань успел его остановить. Чуткие пальцы пробежались по краям входа, непотребно растянутого членом. Цинцю застонал в голос, сжимаясь плотнее и закатывая глаза. Мало того, что место было чувствительным, так еще и бесстыдство Бинхэ дополнительно подогревало возбуждение. Пальцы скользили по краям входа, аккуратно надавливали, потирали, заставляя Шэнь Цинцю жалобно, беспомощно всхлипывать.

— Бин…

Голос Юаня оборвался, когда он почувствовал, как ученик надавил на вход совсем рядом со своим членом, будто хотел впихнуть внутрь и палец тоже.

А Бинхэ все продолжал — закинул ногу Цинцю на плечо, заставив принять не слишком удобную позу, и оттянул ягодицы в стороны, под возмущенный стон Юаня.

— Учитель, хотите, я растяну еще сильнее?

Цинцю вздрогнул, ощущая как палец медленно надавливает на растянутое отверстие и входит внутрь. Это было на грани боли, невероятно чувствительные края припухли и покраснели, судорожно пульсируя вокруг члена и пальца Ло Бинхэ.

— Бинхэ, пожалуйста, — в голос Цинцю просочились жалобные нотки.

Бинхэ наклонился над ним, медленно, неторопливо входя чуть глубже. Палец шевельнулся, оттягивая мышцы еще сильнее.

— Так, шицзунь?

Юань тихо всхлипнул, вцепившись пальцами в простынь и отрицательно замотал головой.

— Шицзунь хочет, чтобы я двигался?

— Д-да, — хрипло выдохнул Шэнь Цинцю, откидываясь на простыни.

Палец выскользнул из глубины, напоследок погладив вход и, наконец, Бинхэ начал двигаться — неторопливо, с оттяжкой и так и не входя до упора. Цинцю почувствовал внутри странную, неожиданную пустоту — неглубоких толчков Бинхэ до странности было мало. Будто бы чего-то не хватало. Было недостаточно.

Рукой Бинхэ до сих пор удерживал тонкую ногу на плече, не давая Шэнь Цинцю расслабиться и заставляя его напрягать живот. Размеренные, неторопливые толчки в тесно сжимающейся глубине тела. Ло Бинхэ довольно заурчал, подтягивая шицзуня чуть выше, чтобы он сжался внутри еще теснее. Конечно, ему хотелось сделать это несдержанно и резко, засадить на всю длину, заставить шицзуня потеряться в удовольствии. Но и такой темп тоже был чем-то неплох. Наслаждение накатывало постепенно, но неотвратимо. Сдерживаться было нелегко, но шицзуню, похоже, нравилось. Шэнь Цинцю закусил губу и раскраснелся еще сильнее, тихо постанывая и иногда даже подаваясь навстречу.

Эти медленные толчки сводили с ума даже сильнее, чем привычный дикий темп.

Явно довольный собой Бинхэ прикоснулся губами к изящной ноге, закинутой на плечо, а затем, скользнув пальцами ниже, невесомо погладил тонкую, нежную кожу на сгибе колена. Цинцю в ответ тихо простонал, покрываясь мурашками.

Впрочем, терпения Ло Бинхэ не хватило слишком надолго — ученик мягко прикусил кожу прямо над щиколоткой и потянул на себя. Цинцю, разнеженный неторопливыми толчками, резко распахнул глаза. Похоже, Бинхэ пытался повторить то, что делал учитель — засосы — но получалось не очень. Следы от зубов на тонкой коже появлялись очень быстро, но приятного в этом было мало — Цинцю раздраженно зашипел на особо сильное покусывание и отдернул ногу:

— Не так!

— Этот муж извиняется перед супругом, — глаза Бинхэ, конечно же, сразу наполнились слезами.

— Ты делаешь неправильно, — раздраженно проворчал Цинцю. — Не надо меня кусать! Это больно!

— А как тогда?..

— Втяни губами и пару раз проведи языком, — раздраженно фыркнул заклинатель. — Ничего сложного, Бинхэ.

— Этот ученик благодарит учителя за наставление.

«Если бы еще это наставление не привело к тому, что я буду с головы до ног в засосах к утру, было бы вообще замечательно», — подумал Шэнь Цинцю, смотря на то, как Бинхэ примеряется к его второй ноге.

Губы втянули кожу, но Цинцю снова зашипел, отдергивая ногу и прижимая к груди.

— Не так сильно!

— Шицзунь, — Бинхэ наклонился вперед с очередным толчком и прижал его ногу к груди сильнее, не позволяя выпрямиться.

Шэнь Цинцю вздрогнул — ученик, дотянувшийся губами до ключиц, почти сложил его пополам. Зубы мягко сомкнулись на коже, оставляя розоватый след. Губы скользнули ниже, и Бинхэ, несколько раз поцеловав тонкую шею, медленно втянул кожу. Цинцю глубоко вдохнул, почувствовав, как ее коснулся влажный язык. Напоследок Бинхэ едва ощутимо прикусил кожу, и, наконец, оторвался от медленно наливающейся кровью метки. Уха коснулся вкрадчивый шепот:

— Так, шицзунь?

— Да, Бинхэ, м… ах!

Небольшая смена положения заставила Цинцю застонать — очередной, чуть более глубокий толчок резко прошелся по простате. Ученик довольно улыбнулся, оставляя пару засосов на шее.

Горячее, влажное нутро плотно обхватывало член Бинхэ. Он толкался внутрь, лаская ладонями закинутую на плечо ногу и поджатый живот. Плавные, неторопливые движения, постепенно проникающие все глубже. Цинцю вздрогнул, чувствуя, как Бинхэ наконец-то толкнулся на всю длину — кожу на животе оттянуло и они замерли.

— Шицзуню так идет быть растянутым, — Бинхэ медленно скользнул рукой на живот и огладил появившуюся выпуклость. — Быть растянутым мной.

Цинцю задохнулся стоном. Бесстыжие реплики ученика лишь усиливали возбуждение.

— Бинхэ, ты!..

— Шицзунь может принимать меня настолько глубоко, — ладонь вывела еще один сводящий с ума круг по животу. — Этот муж очень хочет, чтобы шицзунь показал, как он готовился его принять.

— Бинхэ!

Шэнь Цинцю вспыхнул, покраснев до корней волос.

Немыслимо!

— Этот муж не требует этого немедленно, — хищная улыбка изогнула губы Бинхэ. — Но шицзунь должен показать, как доставить ему удовольствие.

Он резко толкнулся внутрь, постепенно набирая привычный безумный темп.

Шэнь Цинцю жалобно всхлипнул и прикусил пальцы, в попытках заглушить собственные стоны. Член подтекал смазкой на живот, и он подмахнул бедрами навстречу, сжимаясь изнутри. Волосы разметались по простыням, он откинул голову на подушки прогибаясь навстречу толчкам.

Бинхэ над ним довольно выдохнул и одним ловким движением приподнял выше, схватив за бедро. И теперь, Цинцю, не в силах сдерживаться, застонал в голос — небольшая смена позиции позволила Бинхэ на каждом толчке грубо проезжаться членом по простате.

Темп, заданный Бинхэ, становился все более безумным, демон начал тихо постанывать, сбиваться с ритма — еще немного и он придет к финалу.

Грудь Бинхэ, твердые пальцы, сжимающие лодыжку, жесткие толчки внутри, ладонь на животе — ощущения поглощали все сильнее, в глазах темнело. Цинцю чувствовал, что ничего не может с этим поделать, но его тоже стремительно несло к оргазму. Бинхэ над ним снова довольно застонал, сжимая бедро так, что наверняка останутся синяки. Юань протянул руку к Бинхэ — тот послушно наклонился ниже, позволяя тонким пальцам ухватить себя за затылок. Цинцю притиснулся еще плотнее, и жадно поцеловал приоткрытый рот. Ученик довольно прикрыл глаза, вновь складывая Цинцю пополам, и жадно вцепился, лаская его губы резкими, жадными поцелуями на грани с укусами.

Цинцю ощущал, что еще немного, и кончит — кожу головы покалывало, а стоны вылетали из рта совершенно неконтролируемо. Бинхэ над ухом тяжело дышал, слышались звонкие шлепки кожи о кожу.

Кажется, Бинхэ что-то говорил, стонал, жадно засаживая глубже и резче, но Цинцю этого уже не почувствовал, потому что Бинхэ особенно глубоко толкнулся, заполняя до грани, и Цинцю не выдержал. По животу расплескалась влага, по телу прошлась жадная судорога, заставляя сжаться как можно сильнее, в глазах потемнело, и он почувствовал, что срывается в свой самый сокрушительный оргазм.

Бинхэ над ним довольно простонал, ощущая, как Цинцю сжимается плотнее и выгибает поясницу навстречу. Облизнув губы, он толкнулся в последний раз, входя как можно глубже и наконец отпустил себя. Оргазм накатил приливной волной, выбив тихий, довольный стон и усталую дрожь.

Он отпустил ногу учителя, которую до сих пор прижимал к его груди и ласково погладил бедро.

Шэнь Цинцю под ним еще слегка потряхивало от отголосков оргазма, взгляд был немного расфокусированным, да и весь шицзунь выглядел очень разнеженным и затраханным. Бинхэ довольно улыбнулся и перекатился на спину, так и не выпустив Юаня из объятий.

Шэнь Цинцю, лежа на его груди, тихо зашептал на грани слышимости:

— Бинхэ, я так… так люблю… такой хороший, — он нежно потерся носом об шею Бинхэ. — Я… всегда, муж мой…

Демон счастливо улыбнулся, зарываясь носом в темную макушку и нашептывая в ответ:

— Я тоже люблю тебя, шицзунь!

Пускай Шэнь Цинцю еще и не был готов сказать это ему в лицо.

Пускай.

Бинхэ готов подождать.