События, как и обычно, изо всех сил старались развиться наименее благоприятным образом. Однако Синдбад давно к этому привык.

Он схватил руку принцессы, останавливая ее полный покров джинна и пытаясь скрыть свое раздражение из-за ее вмешательства. Если бы она не появилась так не вовремя, ему удалось бы избавиться от одной большой проблемы, даже не запачкав свои руки…

Как только король собрался сказать что-нибудь обвораживающе успокаивающее, чтобы сбить девушку с воинственного настроя, его взгляд наткнулся на метку, красовавшуюся на тыльной стороне ее изящной ладони, показавшейся из широких рукавов в пылу сражения.

— Эта метка… — с неверием выдохнул он, с полувзгляда узнавая этот сложный узор черного солнца, издалека сливавшийся в неприглядное темное пятно. — Чья она?

Встретив недоверчиво-настороженный взгляд принцессы, он поспешно отпустил ее руку и оттянул край своей одежды, демонстрируя впечатанную в кожу под левой ключицей точно такую же метку, которой он обладал с самого рождения.

К его удивлению, девушка враждебно насторожилась еще больше, одаривая Синдбада почти ревнивым взглядом.

— Еще один с его меткой, — зло процедила она сквозь зубы, сверкнув глазами.

Его.

После секундной задержки король медленно выдохнул, поняв, что вызвало ее недовольство. Когда один человек своими действиями значительно влиял на жизнь другого, к примеру, спасая из смертельной ситуации или вызывая сильные эмоции, он невольно оставлял на нем свою метку, называвшуюся вторичной. И обладатели одной и той же вторичной метки зачастую грызлись между собой.

К Синдбаду это не относилось. Ему нужно было как можно скорее узнать, кто это был.

— Это моя первичная метка, — коротко сказал он, пытаясь вернуть разговор к интересовавшей его теме. — Чья она?

Девушка удивленно распахнула глаза, и всякая враждебность исчезла из ее взгляда.

— Ваша метка — это молния? — после небольшой паузы спросила она и, когда король нетерпеливо кивнул, пораженно выдохнула. — Родственная душа Джудара…

— Что? — переспросил он, кинув взгляд вверх, на ковер, на котором находился потерявший сознание черный маги. — Нет, невозможно.

— Эту метку мне, без сомнения, оставил Джудар, когда, взяв за руку, пригласил пройти подземелье, — ревниво сообщила принцесса, приняв его слова на свой счет. — Кто Вы такой?

Он представился, вновь заставляя ее удивиться, но в мыслях был уже не с ней, лихорадочно пытаясь продумать свой следующий ход.

Стоило ли ему прямо сейчас попробовать забрать Джудара себе? Нет, с ним не было Ямурайхи, которая могла бы вылечить раны, которые тот только что получил. У него не было даже сосудов джиннов, с помощью которых он мог бы защитить себя и других, когда очнувшемуся маги взбредет в голову разбушеваться.

И у него не было даже малейшего желания нянчиться с этим взбалмошным идиотом, с невозможной тупостью следующим приказам организации и без сомнения наслаждающимся этим.

Синдбад со злостью стиснул зубы — ему к черту не нужна была родственная душа, добровольно связавшая себя с мерзостью Аль Сармен.

— Я не могу оставить оракула здесь, даже если Вы его родственная душа, — холодно сказала принцесса, неверно понявшая его злость. — Однако я могу отправить Вам сообщение, когда он очнется.

Это было совершенно необязательно. Он не собирался менять своего отношения к маги, внезапно начав холить и лелеять его. Синдбад даже в этом случае не хотел иметь с ним ничего общего.

— Буду премного благодарен, — тем не менее соврал он, чтобы не заставлять девушку недоумевать, и, собравшись, улыбнулся ей.

Она вспыхнула, неосознанно потерев свою ладонь, и спрятала ее за рукавами.

Королю было разве что немного интересно, где именно молния его метки разразилась на коже Джудара. До этого он был уверен, что его первичной являлась восьмиконечная звезда Аль Сармен, черным горевшая на всей его щеке.

Но прежде всего ему нужны были его джинны.