У меня нет никакого желания обсуждать тему моего возраста. Иногда мне самой кажется, что я слишком рано повзрослела, словно бы каждый год шел за два. Мне было шесть, когда я бросила играть в куклы и включилась в игру под названием «человеческие отношения». Честно говоря, игроком я была довольно слабым, потому что первое время пыталась видеть в людях только хорошее, как учила мама. К восьми годам детская наивность навсегда стёрлась из моего сознания, а к десяти я уже могла обставить любого взрослого, притворяясь невинной и беззащитной, какой мне и полагалось быть в силу возраста. Тогда я уже знала, что все люди врут и притворяются, а твои шансы на выживание тем выше, чем правдоподобнее ты умеешь лгать. К тринадцати я уже умела разыгрывать целые спектакли с участием одной актрисы, а в пятнадцать… совершенно позабыла, кем являюсь на самом деле, и не могу вспомнить до сих пор.

- А разве ты не присмотришь за мной, красавчик? – улыбаюсь почти игриво, перегнувшись через стойку. Алекс фыркает. Мне кажется, он один из немногих, кто так просто не покупается на мои уловки… или делает вид. Этим он меня и привлекает. – Плесни мне, пожалуйста, что-нибудь покрепче. У меня был отвратительный день.

Парень молча ставит на стол стакан и одним лёгким движением наполняет его тёмно-коричневой жидкостью. Я испытываю удовольствие, сравнимое с экстазом, когда делаю щедрый глоток виски и чувствую, как алкоголь обжигает горло. В этом мире есть только две вещи, способные поднять мне настроение в такое отвратное время – красивые парни и крепкий алкоголь. Сейчас я получаю всё это в полном объёме.

- Как тебя занесло сюда? – задаю вопрос, с наслаждением делая ещё глоток. Признаться, Алекс выглядит ещё привлекательнее в чёрной облегающей футболке и с этой трёхдневной щетиной, которой так и хочется коснуться, чтобы узнать, насколько колючая она наощупь. – Не думала, что после окончания школы ты подашься в бармены. С такой головой, как у тебя, двери любого университета открыты.

- Решил сделать перерыв в учебной деятельности, и чтобы не тратить время и накопления своей семьи зря, устроился сюда, - небрежно отвечает он, попутно наливая текилу какой-то вульгарно разодетой девчонке. Я с удовлетворением отмечаю, что он на неё даже не смотрит. – А что заставляет тебя сидеть здесь и накачиваться алкоголем?

Из его уст это звучит так, словно бы у меня нет причин это делать. Словно бы я просто маленькая избалованная девочка, которая не может найти себе другое занятие в понедельник вечером, кроме как пойти в бар и напиться до отключки, флиртуя с симпатичным барменом… Смешно, но он чертовски прав. Мне действительно больше нечем заняться.

- Бренность бытия и экзистенциальный кризис, - отвечаю с ухмылкой, подталкивая к нему свой пустой стакан. Он хмурится, но всё же послушно наполняет его виски. – Разве не это заставляет людей тянуться к бутылке? Ты ведь бармен, ты должен это знать.

- Я думаю, что на путь алкоголизма людей толкает одиночество. А ещё глупая иллюзия того, что алкоголь хоть сколько-то его скрашивает, - говорит Алекс, смотря мне прямо в глаза. Я не спешу отворачиваться, слишком очарованная пронзительностью его взгляда.

- Тебе ведь это знакомо, верно? Одиночество? – спрашиваю взамен, задумчиво вычерчивая узоры на стеклянной стенке стакана. Он неспешно кивает. – Как жаль, что в то время ты обратился к бутылке… Иначе, возможно, понял бы, как бывает прекрасно одиночество, если раствориться в нём с головой.

Алекса отвлекает очередной клиент, а я допиваю свой виски одним глотком и улыбаюсь. Я пью не из-за одиночества, нет. Я свыклась с одиночеством, я… подружилась с ним, я перестала видеть в нём кошмары и скорую смерть, а нашла повод для размышлений и самопознания. Я пью, потому что мне скучно, потому что мне грустно и потому что я чертовски зла на мир, который не работает по моим законам. Я зла на людскую глупость, на их слабость и привычку сбиваться в кучки, как овцы на пастбище. Зла на ригидность законов и ржавость систем, которые, однако, никто не спешит менять. Я зла на весь мир, и эта злость бурлит во мне так сильно, что её жар способен заглушить лишь крепкий алкоголь…

- Как там Романа? – интересуюсь невзначай, меняя тему. Я знаю, как сильно он любил девушку моего брата и как велико было его разочарование, когда эта любовь оказалась всего лишь фальшивкой. Страх одиночества делает людей уязвимыми, и они начинают видеть спасение в тех, кто на самом деле им не предначертан.

- Разве она не с твоим братом? – тон парня вновь становится холодным, и я улыбаюсь. Сколько огня скрывается за этой снежной оболочкой…

- В последнее время мы редко видимся, - пожимаю плечами, пока он снова наполняет мой стакан. Я мысленно отмечаю, с какой грацией он это делает. – Дэн слишком увлечён своей… вновь разгоревшейся любовью… А как твоё сердечко? Зажило?

- Оно и не беспокоило, - хмыкает Алекс, смешивая коктейль для очередной размалёванной клиентки. Девчонка бесполезно пытается строить ему глазки. Мне даже жаль бедняжку. – Любовь… довольно призрачное чувство. Оно не способно причинить боль, оно может только отобрать у нас иллюзию того, что когда-то казалось ценным. Человек не умеет жить без иллюзий.

Я киваю, опустив взгляд на дно своего бокала. Откуда-то веет холодом. Алекс, определенно, прав, но почему-то от осознания этой мысли мне становится грустно. Если смотреть на мир с этой точки зрения, то вся наша жизнь иллюзорна: возможности абстрактны, любовь призрачна, а душевная боль нереальна. Это вроде бы упрощает всё, но одновременно делает в разы сложнее.

- Мне кажется, тебе уже хватит, - строго замечает парень, когда я в очередной раз подталкиваю к нему стакан. Я качаю головой. – Как ты собираешься добираться домой?

- Ты ведь проводишь меня? – улыбаюсь довольно нагло, чувствуя, как алкоголь всё больше и больше окутывает мозг. Мир вдруг светлеет, а люди уже не кажутся такими никчёмными… Какая прекрасная иллюзия. – Я всё равно уже вряд ли смогу без проблем добраться до двери.

- Я заканчиваю в полночь, - сообщает Алекс, вновь отвлекаясь на новый заказ. Его слова ничуть меня не пугают. Я никуда не спешу.

- Прекрасно, тогда у меня ещё куча времени, чтобы опрокинуть в себя пару стаканов, - воодушевляюсь, удобнее устраиваясь на высоком стуле. Алекс послушно подливает мне алкоголь.

Когда смена Алекса заканчивается, я успеваю уже немного протрезветь. В последний час мы почти не разговариваем из-за большого количества посетителей, заполнивших тесное помещение бара. Чтобы скоротать время, я разглядываю людей на танцполе и отшиваю полупьяных парней, которые время от времени подходят ко мне, чтобы познакомиться. Я замечаю, как напрягается в такие моменты Алекс, и это определённо поднимает мне настроение.

Я дожидаюсь, пока Алекс закончит разговор со своими сменщиком и забираю кожаную куртку из гардероба, накидывая её поверх тонкой бордовой майки. Мы вместе выходим из бара, и я разочарованно вздыхаю, услышав писк сигнализации.

- О, боже, ты на машине? – хмурюсь, не скрывая своего разочарования. Алекс идёт к чёрному джипу, и я неторопливо бреду за ним. – Что может быть скучнее, чем поездка в этой коробке?

- Есть другие предложения? – парирует он, останавливаясь. Я загадочно улыбаюсь.

- Мы могли бы прогуляться, - предлагаю, поднимая глаза к звёздному небу. То ли я так пьяна, то ли луна сегодня действительно по-особенному прекрасна. – Давно ли ты гулял по ночному городу?

- Кажется, в прошлой жизни, - произносит Алекс, и уголки его губ ползут вверх. Таким он определённо нравится мне ещё больше. – Что ж, может, нам следует захватить с собой ещё виски?