1.

Под конец плавания на их корабле было впору начать задыхаться от настороженных взглядов подчиненных Синдбада, несколько недовольных тем фактом, что их юного предводителя бесцеремонно выкинули за борт, однако никто, кроме Руруму, не решился отчитать маги за это — все держали язык за зубами и лишь своим крайне оскорбленным видом показывали, что были не в восторге от его действий. Поэтому Джудар спрыгнул с судна на твердую землю, с непривычки после месяца в море неловко покачнувшись, в то же мгновение, как они к ней приблизились, не успев даже причалить корабль.

Маги и сам толком не понимал, почему позволял Руруму относиться к себе почти так же, как к двум балбесам, которые усердно учились читать, писать или улыбаться, а не отпугивал ее холодным взглядом, как остальных. Память услужливо подкидывала ему те первые несколько недель этой жизни, которые он провел со своей семьей, но которые на этот раз не были сожраны дочиста детской амнезией.

Но намного больше Джудара удивлял сам глупый мальчишка, который, давясь своей явной обидой, отчего-то старался относиться к нему так же, как прежде, хотя было видно, что это давалось ему с некоторым трудом. Потратив пару недоуменных минут в попытках понять, почему тот поступал именно так, маги решил, что Синдбад просто-напросто не хочет находиться не в ладах с возможным сильным союзником и следует своим меркантильным помыслам. Это вписывалось в его представления о мотивах глупого короля.

В любом случае мальчишку можно было поздравить — в своем юном возрасте он уже лучше Джудара справлялся со своими обидами, как и подобало взрослому человеку.

Маги уже начало подташнивать от извечного морского воздуха, и он был рад, что они наконец прибыли в Рэм. Он, конечно, мог в любое мгновение открыть портал в любую часть света, но у него так толком и не было места, в которое он мог бы и хотел бы вернуться и где он сумел бы отдохнуть.

В Неаполии тоже пахло морем, но уже намного терпимее. Джудар не мог припомнить, бывал ли он вообще в этом портовом городе — в эту империю он наведывался только в Рэмано, чтобы встретиться с Шахерезадой. Однако Неаполия особо не отличалась от любого другого города Рэм — цветущая, оживленная и с толпами людей, гордящимися своими золотыми волосами и ищущими себе не виданных ранее развлечений.

Синдбад же вместе с остальными явно не разделял его сдержанного отношения к этому месту. Как только мальчишка спустился с корабля к задумчиво ждущему маги, его глаза засияли от неприкрытого восторга, и Джудар со вздохом спросил себя, как долго тот еще сможет оставаться таким.

Под внимательным взглядом маги рух Синдбада на мгновение замерла, словно он резко вспомнил что-то плохое, заставившее сердце болезненно сжаться, но затем мальчишка чуть мотнул головой, прогоняя эти мысли, и рванул исследовать незнакомый город.

После недолгих приготовлений команда, к некоторому удивлению маги, расположилась со своим товаром на одной из самых оживленных улиц Неаполии, тут же принявшись торговать. Времени они явно не теряли. Вот только Джудар, не единожды видевший, как в Рэмано гоняли незаконных горе-торговцев на потеху толпе, умудрился как-то не заметить, что Синдбад приобрел соответствующее разрешение.

Однако любопытный народ самой процветающей страны мира потянулся к ним, и это было ничуть не удивительно. Даже Джудар, в свое время лениво отвертевшийся от того, чтобы помочь с погрузкой товара, с интересом глядел на него, стоя в стороне, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди.

Да как им вообще удалось свежей дотащить эту странную рыбу из Имучакка до самого Рэма?

Местные жители разошлись настолько, что один из них попытался выкупить у маги его необычный посох, приняв его за одного из торговцев. Явно опасаясь нелегкого нрава Джудара и его неутешительного воздействия на выручку, Синдбад поспешно и мягко увел этого несостоявшегося покупателя к себе.

Мальчишка в целом был неудивительно популярен даже среди незнакомых людей, в особенности — среди девушек. От взора маги, конечно, не ускользнуло то, как будущий бабник семи морей неудачно попытался подкатить к Пипирике в первую же их встречу, но в Неаполии тот совсем разошелся, вовсю флиртуя с представительницами прекрасного пола, чтобы привлечь их внимание к товару, чувствуя себя как рыба в воде.

Это не могло не напомнить Джудару о всех тех случаях, когда он слышал от других о легендарных любовных похождениях глупого короля. Они, возможно, были всякий раз несколько преувеличены, но любому, лично знакомому с героем этих слухов, казались весьма правдивыми.

Всего спустя полчаса после того, как они разложили свой товар, на горизонте появились раздраженные стражники, весьма веско и громко вопрошавшие, какого черта их странная компания, состоявшая из бывших ассасинов, огромных имучакковцев и покорителя подземелий, торговала прямо на улице. Однако сегодня у Синдбада был, похоже, удачный день — словно бы у него каждый день не был удачным — и стража, узнав, что они просто иностранцы-невежды, смилостивилась, решив не бросать их в тюрьму, и даже рассказала на пальцах, как в империи Рэм обстоят дела с торговлей.

Фирмы, купеческие гильдии… Маги, которому эти объяснения наскучили спустя пару секунд, задумчиво перевел взгляд сначала на внимательно слушавшего мальчишку, потом на голубое небо с редкими насмешливыми облачками на нем, а затем на свой черный посох, страдая от извечной скуки. На корабле он ночи напролет собирал морскую магой, чтобы хоть как-то поддержать свою разваливающуюся на куски душу, выматывался из-за это и спал целыми днями, не имея толком времени для того, чтобы изнывать от тоски. Синдбад, конечно, приходил порой поболтать, да и Руруму тоже…

Джудар отвлекся от своей привычной скуки, когда к мальчишке подскочил какой-то подозрительный мужик, принявшись тайно нашептывать тому что-то на ухо. Маги чуть нахмурился, когда новоявленный купец фамильярно схватил Синдбада за руки, фальшиво улыбаясь, и в первый раз почувствовал по отношению к Джафару, тут же вскочившему между ними и вынудившего мужчину отступить, что-то кроме раздражения. Но это редкое настроение тут же улетучилось, как только ассасин радостно завилял хвостом, услышав, что этот человек собирается помочь им, купив товар, которым они не могут торговать без разрешения.

Джудар раздраженно закатил глаза, когда эта компания деревенщин, доверившаяся первому попавшемуся встречному, облегченно вздохнула, дожидаясь грузчиков и обсуждая между собой то, как и повезло. Один только Синдбад, внимательно читавший впихнутый ему в руки договор, кинул купцу вслед спокойный взгляд, позволяя маги решить, что у мальчишки уже появились зачатки разума.

— Ты уверен, что хочешь заключить контракт с этим плутом? — отлипнув от стенки, спросил Джудар, не скрывая своего интереса к тому, как именно протекает ход мыслей Синдбада.

Тот, задумавшись, чуть вздрогнул от неожиданности, услышав вопрос, и повернулся к маги, опуская свиток с договором.

— Ты его знаешь? — чуть растерянно поинтересовался он.

Джудар фыркнул, от такого предположения ему стало смешно.

— Это ничтожество? — с усмешкой переспросил он. — Нет, конечно. Но я с первого взгляда узнаю мошенников, которые хотят обмануть ребенка.

— Вот как… — пробормотал мальчишка, всё еще слишком погруженный в свои мысли, но через пару мгновений опомнился, осознав, что сказал маги. — Ребенка? Это ты про меня? Я вовсе не ребенок.

— В самом деле? — тут же усомнился в его словах Джудар и поднял перед собой ладонь примерно на уровень роста своего собеседника. Тот молча уставился на него с видом, явно говорящим, что Синдбад, которому пока всего четырнадцать или сколько там ему, приложит все свои усилия и еще вырастет. И не просто вырастет, а перерастет одного черноволосого волшебника.

Это было почти что мило. Как когда Когёку, с нескрываемой улыбкой сверкая глазами, обещала ему стать самой сильной владелицей джинна, чтобы привести империю к славе.

— Ладно. В общем, — вздохнул мальчишка, вновь переводя взгляд на свиток с договором, пока остальные члены его команды готовили товар к перевозке и не прислушивались к их разговору. — Оформить разрешение на торговлю — дело небыстрое. К тому моменту все наши скоропортящиеся в этом климате продукты нельзя будет продать. А для тех, что не портятся, нужно будет снять склад, что весьма и весьма дорого. Или просто хранить на корабле. Но не хочется, чтобы он простаивал, да и каждый день в порту тоже не дешев. Поэтому лучше поскорее сбыть товар. Вряд ли здесь на каждом углу можно встретить перекупщика.

— Хорошо, что ты это продумываешь, — тихо хмыкнул Джудар, незлобно усмехнувшись.

Чей-то настойчивый интерес, отказывавший исчезать уже четверть часа и упорно выбивавшийся из толпы, пусть и не позволяя понять, кто именно его проявлял, заставил маги, раздраженно выдохнув и на секунду зажмурившись, повернуться к куче расстроенных зевак, сосредотачивая магой в районе глаз. Он огляделся, проверил даже слабые всполохи, пробивающиеся сквозь стены, но не нашел никого, кто бы владел джинном.

Недовольно наклонив голову на бок, Джудар, моргнув, вернулся к обычному зрению.

— Что ты сейчас сделал? — удивленно спросил затем Синдбад, словно не решавшийся подать голос раньше, чтобы не мешать.

— Да так. Проверил, нет ли рядом других покорителей подземелий, — рассеянно ответил маги, переводя взгляд на его сосуд джинна. Валефора он отчего-то держал в сумке.

Бедняги там, наверно, изнывали от скуки так же, как и он сам.

Может, как-нибудь с ними поболтать?

— Ты и такое умеешь? — с интересом пробормотал мальчишка, так, похоже, и не поверивший в бахвальство Джудара, заявившего, что он способен на всё.

Маги, вздохнув от того, как сильно его недооценивали, наклонился и щелкнул пальцем по звезде джинна на мече, что Синдбад носил на поясе, не призывая его.

— Если умеешь смотреть, то ваши метки светят сильнее солнца, — пояснил он, выпрямляясь, и по задумчивому взгляду мальчишки решил, что тот и сам не прочь обладать подобным навыком. — Только для волшебников.

 — Вот как, — разочарованно вздохнул Синдбад и повернулся, с сожалением глядя на то, как его друзья вновь запаковывают их товар.

— Если попросишь, я за день достану тебе это разрешение на торговлю, — неожиданно даже для самого себя выпалил Джудар, когда в поле зрения появились грузчики, и заработал себе этим удивленный взгляд.

— Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь, — сдержанно ответил тот, уставившись прямо перед собой и сложив руки на груди.

Не то чтобы маги всерьез рассчитывал на то, что он согласится.

— В самом деле? — с уязвленной насмешкой хмыкнул Джудар. — Гордость взыграла?

— Вовсе нет, — тут же замотал головой мальчишка. — Однако не будет никакого смысла, если я не заполучу это разрешение самостоятельно.

Маги, немного успокоенный этим ответом, бывшим вполне в духе Синдбада, хмыкнул, безразлично глядя на вернувшегося купца, поспешившего заполучить на контракте подпись мальчишки. На мгновение Джудар обернулся на ликующую кучку деревенщин и со вздохом скучающе потер шею.

Если подумать, тут рядом наверняка был где-нибудь базар с персиками. А у него самого, как обычно, не было и гроша местных денег. Наведаться, что ли, к Шахерезаде и воспользоваться ее гостеприимством? Не такая уж и плохая идея…

— Джудар, — рискнул обратиться к нему Синдбад, и маги поспешно сглотнул слюну, возвращаясь к реальному миру, к сожалению, лишенному персиков. — Ты уже бывал в Рэм? Такое количество золота — это справедливая цена?

Зачем он спрашивал его сейчас, когда другой купец уже ушел с их товаром, а Джафар, ожидая ответа, настороженно глядел на маги, обнимая мешок золота словно игрушку?

Ну, раз даже ребенок мог поднять их выручку…

— Бывал, конечно… — протянул Джудар, со вздохом поймав выжидающие взгляды остальных. — Думаю, если найти в столице заинтересованных коллекционеров, то можно впарить им каждую единицу товара за всё это золото.

— Да быть того не может, — с сомнением возразил Виттель, почти что нежно глядя на их выручку, и маги безразлично пожал плечами.

Синдбад же только кивнул, принимая его слова к сведению.

Когда компания решила отправиться дальше шататься по городу, Джудар махнул им рукой на прощанье, кратко сославшись на дела и кивнув на предложение мальчишки встретиться вечером у корабля, отошел подальше от мешающейся толпы и, открыв портал, шагнул во дворец в Рэмано.

2.

— Надеюсь, ты не делал ничего дурного, Джудар? — с намеком на беспокойство спросила сидевшая за столом напротив него Шахерезада, любовно попивающая чай. Она была настолько крохотной, что ее ноги не доставали до земли, и она могла бы махать ими, словно малое дитя, если бы захотела.

— Ну… — протянул он, надеясь, что она перескочит на другую тему, и под ее неодобрительный взгляд добавил в свой чай еще немного сахара. Которая это была чашка… — Ничего прямо-таки дурного…

Всего-то немного издевался над кучкой детишек, но кто этого не делает.

Девушка вздохнула со старческой измотанностью, подобающей ее истинному возрасту, и покачала головой.

— Я рада, что по крайней мере с тобой всё в порядке, — сказала она, и черный маги слегка усмехнулся, на удивление веря ей.

Он заявился к ней пару лет назад, когда впервые почувствовал, что его душа начинает сдавать, в надежде, что самый древний человек, рожденный в этом мире, сумеет ему помочь. Он предложил ей магию, останавливающую старение тела, и она в самом деле помогла ему всеми силами, сделав возможным то, что он дожил до этого момента. Весь этот сбор магой для своего благополучия был ее идеей, но меньше всего Джудар не понимал, почему она в итоге сменила свою настороженность по отношению к падшему на дружелюбие.

Он не понимал, почему она так мягко ему улыбалась.

Маги кинул взгляд в сторону и застыл, наконец заметив, что солнце закатилось за горизонт. Он совсем забыл о том, что согласился вечером встретиться с остальными.

— Мне нужно идти, — выпалил он и подскочил, нагруженный подарками от верховной жрицы Рэма.

— Спешишь куда-то? Как необычно для тебя, — отметила Шахерезада и, тоже поднявшись со своего места, подошла к нему. — Вечерами холодно, смотри не заболей. Не дерись с кем попало. Лучше следи за собой.

На каждое из ее наставлений Джудар внимательно кивал, неспешно открывая портал.

— Будь осторожен, мальчик, — под конец со вздохом наказала ему она.

Маги хотелось бы такого же теплого приема и в императорском дворце в Ракушо, но некоторым вещам, похоже, было не суждено воплотиться в жизнь. На мгновение он задумался над тем, почему даже при всей дружелюбности и небезразличности Шахерезады ему не хотелось просто остаться рядом с ней и насладиться последними годами или месяцами жизни с ее бесконечным спокойствием, так отличавшейся от его прошлой жизни, в которой он вечно безуспешно за чем-то гнался.

— Как думаешь, когда люди перестают быть детьми? — внезапно спросил он, не закрывая понемногу высасывающего из него силы портала.

Жрица удивленно наклонила голову набок, а Джудар и сам понимал, что вопрос довольно странный и неуместный. Но ответ знать хотелось.

— Полагаю, в тот момент, когда они начинают нести ответственность за свои решения, — тем не менее серьезно ответила она, и маги, чуть задумавшись, кивнул и шагнул обратно в Неаполию, в небо над причалом.

Пожалуй, Синдбад в самом деле уже не был ребенком, как бы им порой ему не казался.

Джудар завертел головой — но их огромный и тут же бросающийся в глаза имучакковский корабль нигде не было видно даже с воздуха. Команда вроде как причалила его у вон того здания с помпезными рэмскими колоннами или у другого точно такого же в совершенно другой стороне. В Неаполии все дома были похожи друг на друга как две капли воды.

Так они просто свалили?

Он их, конечно, мог без усилий догнать, но всё же…

Переключивший зрение, чтобы разглядеть магой живых существ, маги удивленно моргнул, обнаружив на причале одинокого Синдбада: у кого еще здесь могло быть сразу два джинна. Он устремился к нему и приземлился в нескольких метрах, заставляя вздрогнуть задумавшегося мальчишку, сидевшего на земле, прислонившись спиной к одному из тех столбов, к которым они привязывали канаты.

Это точно было то место, где они утром причалили, Джудар простоял здесь значительное время, ожидая. Но корабля и в помине не было.

— Где остальные? — прямо спросил он, глядя на удивленно смотревшего на него Синдбада, пока что не привыкшего, что волшебники вечно без предупреждения заявляются с воздуха.

— Я отправил их обратно в Имучакк за следующей партией товара, — отозвался мальчишка и, поднявшись с земли, вытянул над собой руки, потягиваясь.

Чудесно. Только он и Синдбад, месяца на два. Ни ссор, ни пререканий, ни обид — да между ними всё будет просто идеально.

Джудар отступил на несколько шагов назад, глядя на довольно крупные надписи на земле, на которые он умудрился приземлиться.

— Ты не очень-то спешил, — спокойно заметил мальчишка, и маги чуть смущенно зарылся рукой в волосы. Разумеется, это ведь был он, он не мог не налажать при первой же возможности.

«Я пойду за едой, скоро вернусь».

«Меня пригласили в «Золотого единорога», приходи тоже».

— Я заболтался, — вздохнул он, разглядывая на земле море каких-то кривых завитушек, наверняка оставленных Синдбадом со скуки. — Кто тебя пригласил? Очаровал какую-нибудь девушку?

— Это был мужчина, — тут же возразил мальчишка, и Джудар уставился на него долгим взглядом, будучи в силах найти лишь одну-единственную причину, по которой мужчина мог пригласить куда-то это смазливое создание. — Я потратил последние деньги, чтобы вытащить его из небольшой передряги, и он решил так отблагодарить меня. Оказалось, он купец и видел, как мы днем продавали товар, поэтому заинтересовался нами.

Хорошо, возможно, маги был несколько испорчен.

Интересно, именно этот купец тогда на них пялился?

— Я ему немного рассказал о своем путешествии, а потом оказалось, что он король! — словно позабыв о своем недовольстве из-за нерасторопности Джудара, с воодушевлением поделился Синдбад, раскидывая руки в стороны. Похоже, ему в самом деле хотелось с кем-нибудь поговорить об этом. — А еще он сказал, что напишет мне рекомендательное письмо в купеческую гильдию, если я заработаю сотню золотых, и…

— Подожди мгновение, — перебил его маги, и мальчишка послушно остановил поток своей истории, в упор на него глядя. Джудару потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить сказанные слова, но затем он с недоверием уставился на Синдбада. — Ты хочешь сказать, что вот так вот просто встретил на улице короля?

— Я тоже был в шоке! — ничуть не обижаясь из-за этой подозрительности, ответил тот, чуть подаваясь вперед. — Я думал, он из знати, но чтобы король…

Хорошо, это ведь Синдбад, в первую же встречу девушки падали в его объятья, а совершенно случайно попавшиеся по дороге правители стран одаряли своим благословением. Ничего необычного. Чему тут удивляться-то.

В самом деле, просто нашел короля, прогуливаясь по улице?

— Ладно, ладно, — выдохнул Джудар, тщетно пытаясь убедить себя, что подобное и в самом деле нормально. — То есть, ты сейчас на мели, я правильно понял?

Мальчишка кивнул без тени смущения.

— Но король Рашид оплатил мне комнату в гостинице. Точнее, нам, она на двоих человек, — тут же поделился столь неожиданной приятной новостью Синдбад.

От подобного хотелось рассмеяться. Что с этим мальчишкой было не так, почему ему вечно так везло на людей, которые им в итоге столь страстно интересовались?

Рашид, где-то он уже слышал это имя.

По дороге в гостиницу Синдбад не переставал трепаться о том, как ему можно выполнить поставленное условие и заработать столь немалую сумму денег. Спросив у Джудара совета и получив в ответ одно только предложение продаться немолодой богатой женщине, он молча уставился на маги, очевидно, теряя уверенность в его полезности.

3.

Джудар не мог вспомнить, когда в последний раз спал на нормальной кровати. Подобной роскошью ему не доводилось пользоваться ни на корабле, ни в имучакковской деревне, ни на лодчонке мальчишки, ни во время его спешных поисков. Из-за этого образовывалась нездоровая причинно-следственная связь между присутствием Синдбада и отсутствием постели.

Она, конечно, наверняка не могла сравниться с той, которую он как-то принимал в своих личных покоях в Ракушо за должное, но хотя бы не нужно было делить ее со склонными к насилию подростками, пусть даже один небезызвестный покоритель подземелий ночью тихо посапывал на соседней, то и дело ворочаясь. Утром этот мальчишка первым вылез из кровати, принявшись чем-то шуршать, но лишь немного проснувшийся из-за этого маги принял стратегически важное решение не подниматься так долго, как только сможет.

Он перевернулся на другой бок, спиной к Синдбаду, чтобы не отвлекаться от своей задачи на его копошение, и засунул руку под подушку, блаженно прижимаясь к ней щекой и сонно устраиваясь поудобнее, стараясь не запутаться ни в простынях, ни в своих волосах. Из оконного проема, для которого невероятный хозяин гостиницы не приготовил штор, прямо на кровать мерзко падал свет, постепенно становящийся все более пронзительным, и Джудар раздраженно выдохнул, подумывая, как бы от него избавиться. Его размышления бесцеремонно прервал сдавленный крик.

Маги тут же выпрямился и, резко настороженно повернувшись, плохо соображая спросонья, обнаружил стоявшего к нему спиной Синдбада, схватившего двумя руками его черный посох, который Джудар вчера небрежно бросил на стол. Только он успел подумать, что ни к чему хорошему это не приведет, как мальчишка обернулся, часто дыша и заставляя сердце маги пропустить удар своими чернеющими от внешнего воздействия глазами и рух.

О нет-нет-нет.

Джудар тут же рванул к нему, всё же чуть не запутавшись в простынях и позорно споткнувшись, но, преодолев полпути, резко остановился, отступив на полшага назад, когда Синдбад сам направился к нему, со скрежетом таща за собой по полу чересчур большой для него посох. Разум подсказывал, что мальчишка сейчас слаб, почти что беззащитен по сравнению со взрослым собой, а перед глазами вопреки этому стоял тот момент, когда, улыбнувшись ему напоследок, Хакурю погиб из-за слуг Священного дворца, и это воспоминание на несколько невероятно долгих мгновений парализовало Джудара, позволяя уже пробравшемуся за защиту борга Синдбаду, рванувшему вперед и преодолевшему последние разделявшие их несколько шагов, повалить маги на пол.

Тот пребольно ударился затылком, почти прикусив язык, и это наконец привело его в чувства. Как только Джудар, приподнявшись на локте и раздраженно стиснув зубы, потянулся вцепиться навалившемуся на него мальчишке в волосы, чтобы отшвырнуть в сторону и отобрать опасную игрушку, тот схватил маги одной рукой за грудки и дрожащим голосом спросил:

— Почему мой отец должен был умереть?

Джудар застыл, а Синдбад продолжил распинаться о несправедливости мира и жестокости войны. У маги в этой жизни неоднократно пытались стащить его посох, и каждый воришка, сумевший схватить его двумя руками, не мог заставить себя его отпустить, мгновенно поддаваясь находящейся в металле черной рух, полной его старого-доброго гнева. Те же, кто находился в большем душевном равновесии, до посоха даже дотронуться не могли, обжигая пальцы, как спросившая на корабле разрешения и получившая его Руруму, поддавшаяся любопытству.

Джудар впервые видел, чтобы кто-то добровольно отпустил его посох, пусть даже только одной рукой.

— Отдай мне мой посох, если не хочешь, чтобы я сделал тебе больно, — медленно проговорил он, решив испытать удачу.

— Почему ты не можешь просто извиниться передо мной? — зло спросил мальчишка, и маги, вздохнув, закатил глаза, решив, что идея провалилась, раздражая Синдбада этим еще сильнее, если судить по тому, что тот всё же отпустил посох только ради того, чтобы схватить его за грудки и второй рукой, отнюдь не нежно прикладывая головой о пол еще раз.

Ладно-ладно, Джудар понял, он бесил мальчишку настолько сильно, что одним своим существованием сумел заставить того бросить манящее и сводящее с ума скопище рух. Это чувство порой бывало весьма взаимным.

Но он же взрослый здесь, нужно держать себя в руках…

— Потому что мне совсем не жаль? — чуть удивленно брякнул он, наконец заметив, что Синдбад настороженно зачем-то ждет его ответа.

А он довольно тяжелый.

— Как тебе может быть ни капли не жаль? — возмущенно взвыл мальчишка, и от его громкости маги чуть поморщился. — Ты меня за борт выкинул! У меня до сих пор всё тело болит!

Встретившись с несколько обоснованным вопросом, Джудар слегка растерялся. Сейчас ему следовало думать о том, как избавить Синдбада от немного потемневшей рух, хоть он никогда не интересовался теми недоумками, схватившими его посох. Одним падшим больше, одним меньше, разницы никакой.

Пока речь шла не об этом мальчишке.

Временно, он надеялся, темная рух будет у того только временно. Не хватало ему запороть свою идею в самом бесславном начале. Здравствуйте, почему Ваш мир так похож на отхожее место? Да это просто один черный маги случайно обратил в грех ребенка с талантом, что появляется раз в тысячелетие. С кем не случается.

Синдбад еще и злился всё сильнее, пока Джудар, задумываясь, забывал ему отвечать.

— Ты ведь мне по лицу врезал, — невпопад сказал маги, в голову которого не приходило ни одной дельной идеи по поводу того, как он сам, на редкость падший человек, может пнуть мальчишку в нужную сторону, возвращая к светлому и вечному.

Мимоходом он заметил, что глаза у Синдбада всё еще черные и свои эмоции тот контролировать пока совсем не может.

Наверное, чтобы успокоить того, нужно было думать как Аладдин. Да, Джудар любит в этом мире всех и каждого, он белое, пушистое и никчемное создание, читающее проповеди на каждом углу, он знает, как возвращать заблудших овечек на путь правильной рух. От одной этой мысли тошнило. Легче вырубить мальчишку.

— Я ведь извинился, а ты принял мои извинения! — с негодованием воскликнул Синдбад, прижимая Джудара к полу, и тот меланхолично уставился на потолок, не понимая, с каких он пор возится с детьми. Если мальчишка сейчас еще и схватится за один из своих сосудов джиннов, то от гостиницы и камня на камне не оставит, а Шахерезада обязательно узнает, что черный маги был в этом замешан… — Зачем ты их принял, если меня не простил? Да ты ведь сам предложил всем тебя ударить!

Возможно, вырубить его было в самом деле хорошей идеей, слишком уж громким он был. Джудар начал задумчиво считать трещины на потолке, пытаясь прикинуть, что ему делать и остынет ли Синдбад сам.

— Я ведь говорю с тобой, ты меня вообще слушаешь? — с явно слышимой угрозой в голосе проговорил мальчишка, и маги не нужно было даже кидать на него взгляд, чтобы удостовериться, что чернота всё еще не покинула его глаза. А это вредило здоровью? — Если ты так сильно хочешь, чтобы ни я, ни Джафар, ни Виттель, ни Махад, ни Хинахохо к тебе даже не подходили, то скажи это прямо сейчас. Всем будет проще соревноваться в твоей игре в игнорирование, если узнают, что ты никогда не изменишь свое отношение.

На секунду Джудар представил себе, каково это будет. Синдбад со своими подчиненными идет в очередной тронный зал доставать новый контракт — а он остается снаружи, потому что никогда ни перед кем не преклонял колено и не собирается этого делать. Синдбад постепенно взрослеет, голос становится более глубоким, взгляды в сторону маги, тенью следующего за ним, начинают быть не просто настороженными, а понемногу враждебными — от этого в прошлой жизни каждый раз становилось так горько во рту. А в один прекрасный для Синдбада день он, почувствовав, что конец уже совсем близко, тихо уйдет прочь, словно смертельно больной кот, осчастливив этим всех окружающих и наконец позволив им спокойно вздохнуть.

И Коха, и Когёку, и Хакурю когда-нибудь вырастут прекрасными генералами для своей империи, а Хакуэй сможет забыть сцену убийства своей матери или по крайней мере смириться с воспоминаниями.

Джудар закрыл глаза, стискивая зубы и стараясь избавиться от комка в горле.

— Не хочу, — сипло сказал он и рвано вздохнул, чувствуя, как вздрогнули руки державшего его Синдбада, похоже, ожидавшего не этого ответа. Маги и сам знал, что нужно было соврать, что хотел, и прикинуться безразличным. Вырубить мальчишку и — точно, хорошая же идея! — стереть ему подчистую память. Но отчего-то не смог этого сделать, а вместо этого признался. — Не хочу быть в одиночестве до самой смерти, — медленно выдохнув, он устало открыл глаза и вновь приподнялся на локте, глядя на Синдбада, уставившегося на него, широко распахнув свои бесстыже золотые глаза. — Но вам в любом случае не стоит приближаться ко мне. Я вовсе не…

«Хороший человек», — хотел закончить он, но мальчишка тут же с жаром его перебил.

— Мы сами будем решать, хотим мы к тебе приближаться или нет! — возразил он.

Джудар почти опять измученно вздохнул от его напора, но затем заметил, что чужой черной рух, кажется, немного поубавилось.

— Какой вообще смысл общаться с человеком, если знаешь, что он здесь ненадолго? — негромко пробормотал он, искренне не понимая.

Разве только ради его силы.

Синдбад наконец отпустил его, отклоняясь назад, и взгляд маги на мгновение метнулся к его посоху, чтобы убедиться, что тот его не касается. Но мальчишка явно всё еще не в себе — иначе первым делом хотя бы слез с него.

 — Знаешь, моя мама была очень больна, даже с постели встать почти не могла, — тихо сказал Синдбад, и Джудар, только задумавшийся над тем, чтобы вновь уставиться на потолок, перевел на него взгляд. — И наверняка ее можно было вылечить. Просто не было денег, чтобы переехать в столицу и нанять самого лучшего врача. А сейчас я… Просто доверься мне.

Довериться Синдбаду, даже смешно.

Он ведь ему не семья, не друг даже, зачем кидаться такими пустыми словами?

Смотреть на то, как мальчишка страдальчески сводит брови к переносице, стало невыносимо, и Джудар всё же откинулся, неловко пялясь в потолок. Немного погодя, он осторожно коснулся его головы, слегка зарываясь пальцами в волосы, глядя куда угодно, только не на своего невольного соседа по комнате.

— Ты меня жалеешь, значит? — с толикой насмешки спросил Синдбад, тем не менее не убирая его руку и, кажется, даже немного расслабляясь.

— Нет, что ты, — ответил маги, делая вид, что спохватился, и фыркнул. — Я просто думаю, что ты слабак.

Мальчишка невесело рассмеялся, а Джудар только слабо усмехнулся в ответ, поглаживая его по голове и рискуя поверить, что это того успокаивало.

Черная рух утихала, становясь светлее с каждой секундой, и Синдбад старался дышать более размеренно, словно он даже подсознательно понимал в этом больше, чем маги.

— Ты успокоился? — ровно спросил Джудар через молчаливую четверть часа, показавшуюся ему целой вечностью, начав размышлять о том, стоит ли ему наконец перестать гладить мальчишку по голове. Плевать, глупый король не так часто позволял ему прикасаться к своим волосам, стоило пользоваться моментом.

Мальчишка кивнул, чуть напрягаясь.

— Но что это вообще такое? — хмуро спросил он и, когда приподнявшийся маги недоуменно наклонил голову набок, добавил, указывая пальцем в сторону, но не глядя туда. — Твой посох. Разве тебе не больно его держать?

Джудар задумчиво уставился на своего старого приятеля, о котором он никогда не думал в таком ключе. В этот раз он прекрасно помнил, какой именно скромный вклад Гёкуэн привнесла в его жизнь, и, без всяких трудностей призвав гнев, сделал этот посох из палочки, которую Аль Сармен почти сразу же всучила ему, чтобы он к ней привязался. Это ведь просто инструмент, полный черной рух, как и он сам…

— Мне не больно, — сказал он. — Мой посох, напротив, чуть-чуть упрощает мою жизнь, постоянно поглощает немного неприятной энергии.

— Значит, ты хранишь в нем то, о чем не хочешь вспоминать? — спросил Синдбад, и Джудар оторопел, не понимая, как тот так резко перескочил к подобному выводу. — Потому что я видел отрывки… Как сжигают деревню.

Маги чуть нервно сглотнул — это, конечно, не могло ускользнуть от внимательного взгляда мальчишки — и, убрав руку из его волос, рывком поднялся, заставляя того пошатнуться и опереться о землю.

Когда он наконец слезет?

— Что еще ты видел? — сухо поинтересовался он, надеясь, что не просочилось ничего из его воспоминаний о глупом короле.

— Только отрывки… — опешил от его внезапного волнения Синдбад. — Каких-то людей с посохами. Женщину с косами. Ничего больше.

Джудар мрачно уставился на него, пытаясь понять, говорит ли тот правду, а мальчишка выглядел честнее некуда.

— Ты ведь знаешь, что я пойму, если ты соврешь? — с угрозой сказал он, и Синдбад, припомнив купца этим утром, кивнул.

— Клянусь, я ничего больше не видел, — заявил он, почти что торжественно прикладывая руку к сердцу.

А маги просто не мог ему поверить. Не после всех тех, кого обманул себе в пользу глупый король. Особенно Когёку.

Решение было простым — стереть мальчишке память о сегодняшнем утре, и дело с концом. Хотя этого почему-то не очень хотелось…

Но сначала ведь можно было проверить, вдруг он в самом деле ничего не увидел. Джудар привычно молча потянулся к нему рукой, но застыл, заметив, что Синдбад вопросительно на нее смотрит, ничего не понимая.

— Можно я… взгляну на твои воспоминания? — неловко спросил он, не обманывая себя на тот счет, что остановится, если мальчишка ему откажет.

Тот удивленно моргнул несколько раз — и маги прекрасно его понимал, сам бы не позволил подобного.

— Ты и такое умеешь? — вместо отказа пораженно выдохнул Синдбад и, когда Джудар молча кивнул, закрыл глаза, держа спину ровно. — Ладно, давай. Но у тебя явные проблемы с доверием.

Маленькая зараза.

Маги чуть раздраженно цокнул языком и, схватив одной рукой свой посох, со вздохом протянул другую, легко касаясь лба мальчишки тыльной стороной ладони, не в силах не подметить, как сильно тот напрягся, сжимая рот в плоскую линию. Боится, что будет больно?

Но он же не один криворукий маги-недомерок…

Рух и воспоминания, извлеченные из нее, — это его область исследований, так что Синдбаду совсем не о чем беспокоиться.

Кроме образов Аль Сармен и Гёкуэн — другими словами, того, что он больше всего ненавидел на момент создания посоха — ничего не было, и Джудар через недолгую минуту убрал ладонь.

— Уже всё? — недоверчиво пробормотал мальчишка, явно ожидавший чего-то больше, и с опаской приоткрыл один глаз.

— Да, — коротко ответил маги, наблюдая за тем, как Синдбад с неким облегчением вздыхает. Он выглядел уже совершенно нормально, ни черных белков, ни черной рух, так что Джудар решил спросить еще раз. — Ты успокоился? — получив в ответ утвердительный кивок, он сказал то, что собирался сказать уже давно. — Тогда слезь с меня наконец.

Тот вспыхнул, опустил голову — в самом деле, только сейчас в полной мере осознал, что сидит у маги на коленях? — и поспешно повиновался, почти что сбегая.

4.

Загадочный король, столь удобно подвернувшийся Синдбаду, оплатил ему и его спутнику и питание в той же таверне, на верхних этажах которой находилась гостиница, в которой они ночевали. Разбалованному готовкой Руруму Джудару еда показалась просто сносной, а мальчишка пока что был готов молиться на всё для него экзотическое.

Когда маги, будучи не в состоянии выкинуть из головы жалобы Синдбада на то, что ему было больно из-за его действий, после завтрака в первый раз с того дня, как выкинул его за борт, молча потянулся к нему, собираясь схватить и применить лечебную магию, мальчишка от неожиданности машинально отшатнулся, отворачиваясь, кажется, в первый раз с момента их знакомства. Джудар взглянул на него с удивлением, но не стал заглядывать ему в лицо в попытке понять, о чем тот думает. Он уже привык к тому, что его боялся или хотя бы опасался в общем-то каждый человек, который мог узнать его на улице, за одним-единственным странным исключением.

Ко всему прочему, маги находил довольно забавным тот факт, что он так и не научился читать рух Синдбада, несмотря на всё то время, которое он провел, надоедая глупому королю, в попытках сделать это. Те жалкие результаты, состоявшие в том, что он мог по колебаниям понять, что Синдбад в данный момент хочет или крайне презирает его, не слишком-то помогали в случае с этим мальчишкой.

Хотя, возможно, хорошо, что они не помогали. То есть, хорошо, что они ему не пригождались. Не хватало ему еще понять по рух, которая не способна лгать, что и этот Синдбад начал презирать его, пусть и старательно прикрываясь вежливой улыбкой.

Но почему же так? Он проводил с другими еще меньше времени, но уже примерно понимал по движению их крохотных птиц, какие чувства они испытывали. А у мальчишки они двигались словно совершенно хаотично, и маги никак не мог найти хоть какую-нибудь схожесть или систему…

— Я собираюсь пойти в город, хочешь со мной? — слегка неловко спросил Джудара вновь повернувшийся к нему Синдбад, и маги, переведя на него взгляд, молча кивнул. — Хорошо. Я кое-что придумал насчет того, как мне заработать деньги, и хочу проверить пару вещей.

— Деньги… — пробормотал Джудар. Он наконец достал себе средства, чтобы добыть персиков, но мальчишка же их не примет. — Если хочешь, ты мог бы стать гладиатором, к слову.

Эта идея была явно лучше работы жиголо и, разумеется, появилась только сейчас.

— Гладиатором? — удивленно повторил Синдбад, и маги вспомнил, что в Партевии, которой вечно не хватало солдат, их и вовсе не было.

— Это боец, — сказал он и вздохнул, морщась, пытаясь подобрать слова. — Он на арене сражается с себе подобными или зверями. На потеху зрителям. Заодно научишься пользоваться своим сосудом джинна, — мальчишка поднес руку к подбородку, с интересом размышляя над его предложением, и Джудар, сглотнув, передумал. — Хотя, знаешь, просто забудь. Ты не сможешь.

— Что? Почему? — недовольно поинтересовался Синдбад. — Я умею драться.

Маги в этом несколько сомневался, но причина была в другом.

— Это бои насмерть. А если зрители пожелают, то выигравший должен будет убить раненного, не способного драться дальше, — пояснил он, и мальчишка пораженно распахнул глаза. — Ты бы не убил кого-то просто на потеху незнакомцам. По крайней мере, мне так кажется.

Синдбад яростно замотал головой — он угадал, это противоречило всем его жизненным принципам.

— Конечно, я бы не сделал этого! — воскликнул он, стискивая зубы. — Но почему что-то подобное вообще существует в такой стране? Здесь мирно, а люди все довольно милые…

— Так ведь именно потому, что здесь мирно, — с толикой удивления ответил Джудар. — У местных жителей особых забот нет, поэтому им скучно.

— Скучно? — с заминкой переспросил Синдбад, почти что вздрогнув от этого столь привычного для маги слова.

— Ну да, — пожал плечами тот, не видя в этом ничего удивительного. — Им скучно, и от этого они ищут себе развлечений. Посмотрели на то, как люди мутузят друг друга, выпустили пар — и могут быть такими милыми с окружающими.

— Но бои насмерть — это всё-таки слишком для развлечения… — пробормотал себе под нос мальчишка, похоже, переживавший очередной культурный шок, а давно привыкший к такому маги только неопределенно пожал плечами. — Почему людям нравится подобное, а не представления актеров или музыкантов?

— Ох, ну, я без понятия, — честно признался Джудар и озадаченно провел пальцем по посоху, который привычно держал в руке. Он предпочитал драться сам, а не смотреть на то, как сражаются какие-то слабаки, не владеющие ни магией, ни сосудом джинна, так что этот вопрос поставил его в тупик. — Может, от этого у них кровь кипит в жилах?

Синдбад отчего-то вновь уставился на него с удивлением, а его взгляд осторожно метнулся к черному посоху. Маги уже настроился на мысль, что тот после случившегося будет держать с несчастным посохом почтительную дистанцию.

Мальчишка покивал еще немного, сказал в ответ несколько незначительных слов, и они наконец покинули таверну, отправляясь шататься по городу. Но Джудар вскоре убедился, что Синдбад вполне знает, куда идет, и это лишь он, маги, без особых стремлений или хотя бы толики интереса плетется за ним следом, со скучающим видом пялясь по сторонам и немного пугая тех, с кем мальчишка решался заговорить.

Сейчас, когда он не разыскивал каждого, кто мог бы привести этот мир к гибели, Джудар резко начал чувствовать, что его совсем ничего не занимает, словно он совершенно пуст внутри. Они прошлись по самым значимым местам города, даже посетили главный рынок, где маги под внимательный взгляд Синдбада наконец купил себе побольше персиков, но в итоге ничего в этом чересчур жизнерадостном городе не смогло вызвать его интереса.

Он разве что опять подумал о мелких детишках из императорской семьи Коу, когда увидел на улице какую-то счастливую полную семью, но в остальное время просто маялся от безделья, тщетно пытаясь лениво отгадать, что там задумал этот мальчишка, судя по всему, собирающий информацию.

Зачем он вообще был здесь? Кроме Фалан и неудавшегося покушения на Синдбада у него в планах было еще одно дело, вот им ему и стоило заняться, а не хвостом ходить за мальчишкой. Однако оно, к некому его сожалению, не было безотлагательным, хотя, к счастью, весьма долгим, поэтому Джудар решил приняться за него через пару месяцев, когда вернутся подданные будущего короля.

Маги тихо вздохнул.

— Что-то не так? — поинтересовался Синдбад, с сосредоточенным видом изучавший какую-то афишу рядом с амфитеатром.

Джудару лень было прикидывать, что ответить, поэтому он просто сказал как есть:

— Мне скучно.

Мальчишка снова на него удивленно уставился.

— Правда? Этот город ведь очень интересный, — не слишком-то поверил ему Синдбад, с улыбкой оглянувшись на множество людей, спешивших по своим делам.

Возможно, если человек посещал Рэм в первый раз, может, во второй. Но ведь он…

— Я бывал в этой империи уже тысячу раз, — вздохнул Джудар, измученно потирая висок. Когда он вернулся с Темного материка и узнал, что Хакурю пропал, черный маги развлекался в Рэм, подталкивая одного из местных покорителей подземелья к восстанию. Но этим он занимался только для того, чтобы скоротать время до непременного возвращения своего блудного императора.

Сейчас даже ждать было некого.

— Тогда что бы ты хотел сделать? — весьма смирно поинтересовался мальчишка, и Джудар отвел взгляд в сторону. В этом-то и была проблема…

— Не знаю, — ответил он. — Меня ничто не интересует.

Синдбад, раздумывая, промолчал несколько секунд.

— Но когда мы только прибыли в Имучакк, мне показалось, тебе тоже было интересно, — внимательно ответил он, и маги не сразу нашел, что сказать.

Тот остров был ему в новинку и отличался от всего, что он видел раньше. Все эти громадные люди, громадные дома, громадные рога вызывали в нем непонимание, а оттого и интерес, но осталось не так много мест, в которых он еще не был…

Кстати, может, отправиться на Темный материк? Его силы маги не будут там работать и он станет в разы слабее, может, сумеет под конец насладиться равным сражением и умереть в бою, как и хотел? Пожалуй, если он переживет день основания Синдрии и убедится, что ей и ее королю ничего не угрожает, то так и сделает.

— Ненадолго, — только ответил он, и мальчишка, вздохнув, зарылся рукой в волосы, напряженно думая. Может, им немного поиграть? Нет, Синдбад слишком мелкий, слишком слабый, еще прибьет его ненароком. — Не заморачивайся. Если меня что-то не интересует, то никогда интересовать и не будет. Второй тип рух, тут ничего не поделаешь.

— Тип рух? — удивленно спросил мальчишка, и Джудару показалось, что все его с ним диалоги только и состоят из вечного непонимания и постоянных переспрашиваний.

— Рух отражает… душу человека. Его сущность. Личность. Настроение. Гои не могут… — маги оборвал себя, когда заметил, что Синдбад непонимающе округлил глаза. — Только волшебники могут видеть рух. Чем сильнее, тем четче.

Мальчишка застыл на несколько секунд, а затем бросил задумчивый взгляд на толпу в стороне, словно пытаясь представить себе, как же это должно выглядеть.

— Значит, ты можешь видеть мою душу? — с ноткой чего-то, что Джудар не смог распознать, спросил он.

— Да, — ответил маги, а Синдбад чуть шевельнулся, и его рух, кажется, стала щебетать слегка взволнованно, хотя Джудар и не был уверен. — Не беспокойся, твоя душа очень красива. Хочешь взглянуть моими глазами?

Когда мальчишка кивнул, маги решил было перебросить посох в левую руку, чтобы освободить ведущую, но вовремя остановил себя. Не хватало ему еще, чтобы тот от этого жеста опять отшатнулся в сторону. На мгновение захотелось спросить, боится ли его и Синдбад.

Вместо этого он, мысленно вздохнув, медленно потянулся вперед, закрывая левой ладонью глаза мальчишке, который сумел героически не вздрогнуть из-за этого. Физический контакт есть, нужную магическую формулу он вроде как вспомнил, и посох слегка нагрелся от посланной в него магой.

Синдбад внезапно чуть вскинул голову, и Джудар напрягся, опасаясь, что всё-таки где-то напортачил. Но тот лишь протянул вперед руку, из-за чего волшебник перевел на нее взгляд, и сложил ладонь так, словно предлагал птице сесть на его указательный палец. Значит, он видел окружавшую его самого рух.

Мальчишка, рассмеявшись, опустил руку, поняв, что каждая из его ослепительно белых птиц, окончательно вернувшихся к своему правильному цвету после утреннего происшествия, не собирается садиться на его палец. Джудар хотел было показать, что этой привилегией обладают только любимые рух маги, но его руки были заняты.

Он скучающе повернул голову в сторону, позволяя Синдбаду взглянуть на прохожих, и тот издал пораженный вздох.

— Невероятно, — сказал он. — И ты всегда так видишь? Неужели не мешает?

Раньше рух ему безумно мешали, особенно в детстве. Не давали спать, пронзительно щебеча одним лишь маги понятные послания, мельтешила перед глазами, слепя. А сейчас он даже заснуть толком не мог без ее успокаивающей колыбельной.

— Со временем привыкаешь, — пробормотал Джудар, мотая головой по сторонам в желании показать немного цветов рух.

В фонтане, рядом с которым они стояли, она текла близко-близко к воде, сливаясь с ее синевой.

Редкие красные крылья сверкали в каком-то церемониальном огне рядом с амфитеатром.

Почти что прозрачные оранжевые птицы плавно спускались на землю вместе с лучами солнца.

Высоко в небе длинными линиями виднелась белая рух, обозначающая движение ветров.

Внезапно Синдбад снова потянулся рукой вперед, почти хватаясь за маги, и тот удивленно перевел на нее взгляд, опуская голову.

— Твоя… рух? — Джудар кивнул, мысленно хваля его хорошую память. — Почему она черная?

Свободная рух чернела, когда волшебник применял магию силы, но с человеческой всё было не так просто.

— В подземелье Валефора я видел таких же черных птиц… Рядом с Джафаром и Фалан, — продолжил мальчишка и, чуть дернув пальцами, вернул руку к себе. Ну, он уже добился, чего хотел, заставив маги взглянуть на себя, чтобы рассмотреть его собственную рух.

Джудар поразился своему самообладанию, когда не цокнул языком.

Немалая в подземелье, похоже, была концентрация черной рух, раз даже гои могли ее видеть.

— Потому что я падший, — ответил маги с небольшой вопросительной ноткой, подразумевающей, что Синдбаду следовало самому догадаться об этом.

Тот вздохнул, и Джудар удивленно наклонил голову набок.

Еще пару минут они провели в молчании, и маги, то и дело от скуки бросавший взгляды по сторонам, гадал, надоело ли уже мальчишке это маленькое путешествие в мир рух. Может, он просто не решался сказать об этом, чтобы не разозлить волшебника.

— Так почему ты сказал, что моя рух красива? — внезапно поинтересовался Синдбад. — Рух разных людей вроде никак не отличается…

Джудар задумчиво проследил за одной из крохотных несносных птиц, круживших вокруг будущего короля. Сколько он в своей жизни повидал обрюзгших правителей, рух которых едва-едва трепетала крыльями, безмозглых трусов, у которых она то и дело замирала от страха, и людей, довольных тем, чем владели, душа которых не выходила за установленные рамки. Должно быть, нужно было пялиться на рух с десяток лет, чтобы с одного взгляда определять, кто достоин стать королем.

— Отличается, уж можешь мне поверить, Синдбад, — спокойно проговорил он, решив ничего не объяснять.

— Син, — тут же выпалил мальчишка, и маги недоуменно изогнул бровь. Стянув со своих глаз ладонь Джудара, он с беспечной улыбкой сказал. — Можно просто Син. Так ведь намного короче?

— Не думаю, что когда-нибудь переучусь, — пожав плечами, возразил маги, убирая руку, и чуть поморщился, осознав, что тот просто не знает, что он использует это имя, а не сокращение, уже пару десятков лет.

 — Ничего страшного, я буду напоминать всякий раз! — заверил его Синдбад, вскинув указательный палец, и улыбнулся еще шире, когда Джудар с небольшой заминкой кивнул, соглашаясь.

5.

Синдбад в самом деле не забывал всякий раз напоминать маги звать его по сокращенному имени, и через пару дней от его постоянных «Можно просто Син» Джудара уже начало слегка тошнить. Эти слова он раз десять услышал в первый же вечер, когда, помыв голову и кое-как высушив ее, притащился обратно в комнату, а мальчишка, заявивший, что в первый раз видит, чтобы волшебник распустил волосы, самозабвенно предложил помочь ему их расчесать. Синдбад сам же вскоре пожалел об этом, если судить по его недовольному бурчанию полчаса спустя, когда он не закончил даже с половиной, заставляя Джудара гадать о том, хватит ли его терпения до конца.

Однако мальчишка не сдавался, не становился менее аккуратным из-за нетерпения, а просто болтал без умолку о своей задумке облечь свою историю покорения подземелий в увлекательное представление, сбавленное магией его сосудов, чтобы заработать на нем нужную сумму денег.

Идея в самом деле была неплохой, в основном из-за того, что маги легко было представить себе Синдбада в подобной главной роли. Он изредка по ходу рассказа давал советы насчет того, как тот может использовать своих джиннов, про себя решив, что призывать их ради чего-то подобного не стоит, и слегка морщился всякий раз, когда мальчишка поправлял его обращение на «Син». Под конец Джудар, фыркнув, отказался выступать вместе с ним, но без особой неохоты согласился первым взглянуть и указать, если будет нужно что-то исправить.

Последующую неделю они, выбираясь за город, провели в попытках вдохнуть в задуманное жизнь, пока Синдбад усердно записывал всё на бумагу, которую ему, конечно же, со вздохом отдала хозяйка таверны в обмен на обещание заплатить позже, когда он заработает денег. Маги, призвав на помощь весь свой крохотный запас тактичности, постарался не обращать внимание на то, что мальчишка от использования сосудов выматывался как собака, тяжело дыша и потея, только вскользь заметив, что со временем станет лучше, и на пальцах объяснив, как работает магой.

Джудар как-то раз подшутил над ним, сначала назвав по сокращенному имени, а через пару затянувшихся мгновений добавив оставшуюся часть, затем рассмеявшись, когда тот разочарованно вздохнул.

Маги, которому для того, чтобы вновь вернуться к намертво врезавшемуся в памяти имени «Синдбад», хватало всего пары минут после того, как мальчишка поправлял его в очередной раз, чувствовал себя крайне глупо, чуть смущенно зарываясь пальцами в волосы. Тот пусть терпеливо и не подавал виду, но после сотого «Можно просто Син» наверняка решил, что Джудар в самом деле всего лишь потешается над ним и его предложением. Пытайся, не пытайся — в итоге звать его так у него всё же не получалось.

Наконец настал тот момент, когда Синдбад решил, что его представление готово для того, чтобы его увидела публика, хотя маги пришел к тому же выводу уже за пару дней до этого. Мальчишка нашел себе какую-то чуть менее людную площадь, на которой вездесущие стражники сновали не так часто, и начал свое выступление, пока Джудар, сидевший на краю крыши ближайшего здания, внимательно наблюдал за ним, подперев щеку кулаком и пытаясь выполнить свое обещание рассказать о недостатках, если таковые имеются.

Но он скорее следил за тем, что Синдбаду никто не навредил.

То есть, Сину.

В речи мальчишки порой проскальзывал легкий партевийский акцент, но жителей Неаполии он, похоже, не отталкивал, скорее придавал его речи нотку чего-то чужеземного. Кто-то из них, возможно, как и Джудар, даже считал этот акцент весьма милым.

Но в самом представлении маги не мог найти каких-либо недостатков — даже при том, что он видел его уже столько раз, что смотреть снова совсем не хотелось. Синдбад был весьма неплох в том, чтобы выдумывать что-то новое со своими джиннами, до чего не доходил Джудар, чересчур привыкший использовать свою магию для сражений, но никак не для красоты.

Рэмовцы, как дети, радовались снегу, удивлялись линиям молний, из-за которых мальчишка, как знал маги, немало волновался, боясь, что может кому-нибудь навредить. Затем они охотно раскрывали свои толстые кошельки, а некоторые особенно увлеченные подходили к будущему королю побеседовать, пока Джудар, хмыкнув, молча наблюдал с крыши за тем, как Синдбад флиртует с девушками, убрав одной из них за ухо золотой локон.

Собравший и пересчитавший свой первый доход мальчишка, крайне воодушевленный этим, потащил маги в какую-то забегаловку, которую ему посоветовали восхищенные зрительницы, хотя Джудар искренне не понимал, зачем тратить на еду кровно заработанные, когда за ужин в таверне на месяц вперед уже заплатил какой-то богатей.

Он понял только когда бездумно попробовал свою порцию, которую тот протянул ему с неизменной улыбкой.

— Синдбад… — зло прошипел он, отворачиваясь и прикрывая рукой безумно горящий рот, стараясь убедить себя, что из глаз не текут позорные жгучие слезы, и отставляя миску в сторону.

— Можно просто Син, — беспечно отозвался мальчишка, и Джудар раздраженно дернул бровью, собираясь с силами, чтобы придушить маленького засранца, спокойно жующего эту пищу, которую местные наверняка использовали для пыток чужаков. — Что такое? Вроде не так остро.

Не так остро. Может, он ему просто подсыпал побольше убийственного лука и перца? Чтобы убедиться в этом, маги схватил того за правое запястье, заставив удивленно застыть, и, подавшись вперед, утянул с вилки одного предателя кусок свинины, выглядевший точно так же, как в его собственной порции, но наверняка являвшийся не таким ужасным.

Он тут же пожалел об этом.

— Я попросил сделать себе поострее, — растерянно сообщил Синдбад только после того, как его отпустил Джудар, чувствующий себя побежденным каким-то кусочком мяса.

Пару секунд маги пытался справиться с ощущением, что его рот подожгли, а затем без задней мысли опустил температуру вокруг себя сразу на несколько десятков градусов, из-за чего все окружающие, включая мальчишку, вздрогнули, машинально обнимая себя за плечи. Хватавшему ртом спасительный холодный воздух волшебнику было плевать, что они думают. Разве что выступившие слезы неприятно сушили кожу.

— Может, всё-таки перестанешь? — явно дрожа, поинтересовался отодвинувшийся от него подальше Синдбад, пытавшийся дыханием согреть свои замерзающие ладони, и Джудар мрачно на него уставился.

Пусть своей острой едой закидывается, раз ему холодно.

Наконец почувствовав, что жар отпустил, он прекратил использовать магию, позволяя теплому воздуху хлынуть ближе, и, поднявшись со своего места, пошел по улице к гостинице, оставляя на столе это исчадие всемирного зла в миске.

— Ну извини, я же не знал, что ты совсем не ешь острое! — донесся голос мальчишки, и Джудар чуть сбавил ход, давая тому нагнать себя. Он еще и свою порцию с собой потащил. — Хочешь, я куплю тебе персиков?

Единственное, на что он тратил деньги, благосклонно данные Шахерезадой. Тяжело не запомнить.

— Успокойся, — фыркнул маги. — Ничего мне от тебя не нужно.

— В самом деле? — чуть расслабившись, усомнился Синдбад, и Джудар взглянул на него сверху вниз, вопросительно вскинув бровь. — Я имею в виду, при первой же встрече ты сказал мне, что хочешь, чтобы я изменил мир, или что-то вроде того.

Он об этом. Кажется, что-то подобное он и в самом деле говорил.

— Разве что это, — неопределенно пожал плечами маги.

Всё, что он хотел, — это не дать мальчишке поглотить черную рух медиума, с остальным тот разберется самостоятельно.

— Но на это уйдет не один год, — сказал Синдбад, и Джудар усмехнулся, когда он даже в своих словах не допустил вероятности того, что не справится. — Ты будешь рядом, когда я справлюсь?

Когда это произойдет, лет через десять? Маги вынужден был проводить за медитацией всё больше времени, чтобы вернуться к норме, но всё быстрее начинал чувствовать себя плохо. Его собственная рух продолжала рассыпаться в прах, и он покачал головой в безоговорочной уверенности.

Был еще один способ продлить себе жизнь, но Джудар с трудом мог назвать это жизнью.

— Тогда зачем тебе это? — поинтересовался, глядя на него, мальчишка, и маги отбросил свою задумчивость. — Раз уж ты уверен, что не доживешь до того момента?

Этот вопрос загнал Джудара в тупик. Он взглянул на Синдбада, и ему показалось, что тот уже вполне догадался, просто хотел, чтобы маги сказал это вслух.

Он вздохнул.

— Конечно же, чтобы те, кто мне дорог, жили в лучшем мире, — скрепя сердце, ответил он, чуть ускоряя шаг. Это было так глупо. Союз семи морей же наверняка станет противником империи Коу, зачем он вообще это делал? — Так что не вздумай их обижать, когда меня не станет.

— Не стану, — хмыкнув, с не слишком радостной улыбкой пообещал ему мальчишка. — Правда только, я не знаю, о ком ты говоришь.

— Я позже расскажу, — решил оттянуть неминуемое Джудар и, вспомнив кое-что, повернулся к Синдбаду, угрожающе ткнув его пальцем в грудь. — И даже не смей подкатывать к Хакуэй или Когёку, ты понял?

Тот ошарашенно кивнул, наверняка надумав себе невесть что.

6.

Последующие недели две Синдбад старался выкинуть что-нибудь такое, что заставляло Джудара изумленно застыть, то против воли втягивая его в свое представление, то покупая какой-то невозможно воняющий фрукт, и в какой-то день маги с толикой удивления осознал, что ему немного любопытно, что еще может взбрести в эту многострадальную голову. Мальчишка продолжал пользоваться огромной популярностью, и Джудар молча стоял в стороне, одним своим видом отпугивая стражу, судя по всему, узнавшую от верхов, что с парнем с черным посохом связываться запрещено.

Он позволил себе даже не смотреть в сотый раз на представление, во время которого зрители радостно скандировали имя Синдбада, а просто уставиться на землю, сложив руки на груди и прислонившись спиной к колонне подальше от оглушающей сцены. Джудар не мог перестать думать о том, что сегодня ночью ему что-то приснилось.

Ничего особенного в этом не было, да и сон был каким-то сумбурным бредом про персиковую империю, но удивлял сам факт того, что он что-то видел, а не просто забывался чем-то тревожным и неприятным под грустный щебет своей рух после продолжительных гляделок с темнотой. Маги и вовсе не мог вспомнить, когда ему в последний раз четко снилось хоть что-то, не похожее на кошмар.

«Возможно, потому что человек не может расслабиться?», — удивленно предположил утром Синдбад в ответ на глупый вопрос о том, почему могут перестать сниться сны, и Джудар удивленно затих.

Он… расслабился?

Это плохо?

Разве он не хотел всё время быть начеку, раз ему стало не на кого положиться?

Маги в расстроенных чувствах шкрябнул своих посохом по брусчатке и, вздрогнув, повернул голову в сторону, почувствовав рядом с собой рух человека, словно бы немного знакомого.

— Алибаба?.. — неверяще выдохнул он, и мужчина с золотыми волосами, во все глаза смотревший на выступление мальчишки, чуть удивленно взглянул на него.

Да у него же точно такой же тупой хохолок на голове.

Джудару понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять, что он обознался, хотя стоявший рядом с ним человек казался точной копией блондинистого владельца Амона, разве что был постарше и обладал бородой.

А это значит, что…

— Ты тот самый король, о котором говорил Синдбад, — несколько разочарованно заключил маги, не отрывая от него взгляда. Папаша Алибабы, да…

— А ты его тот самый спутник, — спокойно ответил Рашид.

Значит, мальчишка в своей прогулке по улице наткнулся не просто на какого-то короля, а на Салуджу, правителя Балбадда. Вздохнувшему Джудару вновь захотелось отщипнуть себе немного его небывалой удачи, пока двое стражников настороженно глазели на него.

К счастью, вовремя подбежавший Синдбад перетянул на себя всё внимание, разразившись долгой благодарственной тирадой и несколько раз назвав короля своим учителем, и тот, расчувствовавшись, всучил ему целый мешок золота.

***

Плохо было дело. Рашид его чертовски раздражал.

Мальчишка, притащивший их в таверну, с удивлением поглядывал на недовольного маги, устроившегося боком к столу и подперевшему щеку кулаком, глядящего в сторону, подальше от блондина. К сожалению, он не мог отрицать того, что его неприязнь могла быть связана с тем, что король просто-напросто не оказался Алибабой.

Так тупо.

— Ну, в общем, это мой учитель, король Балбадда, Рашид Салуджа, — с чуть нервной ноткой в голосе начал представлять их друг другу Синдбад. — А это Джудар.

Он же его меньше дня знал, в какой момент тот успел стать мальчишке учителем?

— Будем знакомы, — спокойно заключил Рашид, и маги, кинув в его сторону взгляд, молча кивнул, не удосуживаясь протянуть руку для рукопожатия.

Он прямо-таки чувствовал, как Синдбад рыдает над своим погоревшем прогрессом в том, чтобы разболтать Джудара, а королевские стражники неодобрительно на него смотрят.

— Судя по внешности, ты из восточных земель, — заметил Салуджа и потянулся за своим вином.

— Коу, — коротко ответил маги.

— Та самая воинственная империя Коу? — переспросил король, наверняка любопытствуя, как ее жителя могло занести настолько далеко от дома. — Наслышан, наслышан.

— И я наслышан о балбаддском короле, — отозвался Джудар и язвительно усмехнулся, вспоминая многие вещи, которые Алибаба рассказывал ему во время их путешествия. — Вроде тот самый, что дотла сжег район бедняков со всеми жителями?

— Подобного приказа я не отдавал, — спокойно ответил Рашид, когда Синдбад уставился на него.

— Вот как, — просто сказал маги и решил позабавиться, при этом, возможно, сделав старине Алибабе жизнь немного терпимее. — Тяжеловато различать, что уже случилось, а чему только предстоит произойти, знаешь. Можешь считать это пророчеством от имперского оракула, — Салуджа мрачно нахмурился, а Джудар скользнул пальцем по своему стакану с вином, напоминая себе, что случилось в прошлый раз, когда он напился. — Так ты уже нашел своего третьего сына?

— У меня только двое сыновей, — со вздохом возразил король, наверняка считая его слова полной чушью.

— Вот как. А я-то думал, ты любил ту служанку, — вскользь заметил маги и забрал у мальчишки его воду, взглянув на удивленно распахнувшего глаза Рашида. — А она себя теперь в твоих трущобах кому попало продает, чтобы вырастить сына от тебя. Ужас какой, ну и короли пошли.

Джудар отвлекся, когда Синдбад схватил его за плечо, придвигаясь ближе.

— Ты правда можешь видеть будущее? — шепотом спросил он, сверкая глазами от неприкрытого интереса.

Ох, это было почти что забавно.

— Порой, — уклончиво соврал маги, пытаясь вспомнить хоть что-то из того, что вскоре должно было произойти в жизни будущего короля. — А тебе нравится Серендина?

Мальчишка, ни разу не упоминавший о своей встрече с паучьей принцессой, ошарашенно вернулся на свое место, и немного заскучавший Джудар под конец их молчаливой беседы посоветовал всем недовольным отсылать жалобы на него в императорский дворец в Ракушо.

7.

Оказывается, Синдбад был вечно в делах с самого подросткового возраста. Джудар прекрасно помнил те разы, когда, наведываясь к глупому королю с одной конкретной целью, натыкался на него рядом с горами бумаг и решал подождать, пока тот закончит, сверля взглядом и наверняка неимоверно раздражая. Порой он так и засыпал, утомленный долгой дорогой до Синдрии, а утром неожиданно обнаруживал себя не в какой-нибудь темнице, а в постели Синдбада. Это всякий раз приводило к вороху непонятных чувств.

Мальчишка же с возвращения балбаддского короля постоянно был занят его идеями: наконец зарегистрировал свою фирму, расширял свое представление до размера амфитеатра, строчил свои бездарные приключения и обустраивал торговое здание для Синдрии. Маги решил не мешать ему своим молчаливым присутствием, отчего-то вечно вызывавшим у Синдбада желание отвлечься и хоть как-то его разговорить, и немного принялся за свои дела.

Идея написать книгу казалась ему вполне неплохой, хотя делать это традиционным способом он не собирался.

Верхний этаж торгового дома был жилым, и его уже полностью обставили, поэтому они оба перебрались в него, каждый в свою комнату. Ночами спалось плохо.

Джудар, спустя пару дней после прибытия Рашида, заторможенно осознал, что, должно быть, ревнует к нему Синдбада. Ладно, он еще мог понять подобную реакцию рядом с Джафаром, присутствия которого рядом с глупым королем он никогда не выносил, но при чем тут Салуджа? Маги его в прошлой жизни рядом с главой альянса даже не видел ни разу…

Синдбад постучал в дверь, хотя Джудар сотню раз говорил ему, что это необязательно, и, получив разрешение войти, проскользнул внутрь, разочарованно вздохнув при виде расположившегося на кровати маги, аккуратно выводящего на листе бумаги очередную магическую гексограмму.

Чересчур впечатленный откровенным враньем оракула о том, что тот видит будущее, мальчишка какое-то время доставал его по этому поводу, из-за чего маги пришлось «предсказать» ему, что он перерастет его на полголову. После загадочного молчания Джудара по поводу того, чем тот был занят, Синдбад и вовсе отчего-то вбил себе в голову, что тот создает книгу с предсказаниями.

Он до сих пор почему-то надеялся, что ему когда-нибудь позволят на нее взглянуть.

— Чего тебе, глупый мальчишка? — поинтересовался маги, с удивлением отрываясь от своей работы из-за такого неутешительного вздоха.

— Я за тебя волнуюсь, — в лоб заявил Синдбад, и Джудар подумал, что ослышался.

— Я даже из комнаты не выходил сегодня, чего волноваться-то? — настороженно спросил маги, поднимая чернильницу, чтобы та не расплескалась, когда мальчишка плюхнулся на край его постели.

— Вот именно! — торжествующе воскликнул тот, словно Джудар подловил сам себя. — Я заходил утром — ты сидел на кровати, захожу вечером — ты там же. Ты с нее сегодня хотя бы поднимался? Размяться для здоровья полезно, знаешь ли…

Маги… был не совсем уверен, вставал ли сегодня. Вчера вот точно, но сегодня…

— Ты курица-наседка, что ли? — со вздохом поинтересовался он, не чувствуя особого раздражения, и, поставив чернильницу на тумбу рядом с кроватью, опустил ноги на пол, садясь с Синдбадом плечом к плечу.

Тот принялся носить эту кучу драгоценных цацек и выглядел с ними откровенно смешно.

— Мы ведь друзья, конечно же я беспокоюсь! — недовольно проворчал мальчишка, и Джудар молча уставился на него.

Синдбад уставился на него в ответ, и они на несколько минут погрузились в неловкую тишину.

Маги прокашлялся.

— В какой это момент мы успели стать друзьями? — осторожно поинтересовался он.

И как он умудрился этого не заметить?

— Мы тут уже два месяца вместе торчим, видимся каждый день, поладили, а ты думаешь, что не считаешь меня своим другом? — уточнил мальчишка, и маги возвел глаза к потолку.

Он не думал, что не считал его своим другом, он его им просто-напросто не считал. Потому что быть с Синдбадом друзьями — это даже звучало смешно.

— Нет-нет-нет, я тебе сейчас раскрою глаза, тугодум ты эдакий, — прервал его назревающий поток протестов мальчишка, подобным обращением заставив нахмуриться. — Причина первая, по которой Джудар считает меня своим другом, хоть и не признается себе в этом! Я только что назвал его тугодумом, но он всё еще не выкинул меня в окно.

— Я могу это сейчас же исправить, — любезно предложил ему тот, и Синдбад со смехом отодвинулся.

Хорошо, он не был уверен, что сейчас смог бы еще раз выбросить мальчишку за борт, но это ничего не доказывало.

— Причина вторая! — не сбавляя темпа, продолжил Синдбад. — Ты безумно печешься о своих волосах, но мне разрешаешь их расчесывать и заплетать.

Джудар вздохнул. Он раньше доверял в этом даже глупому королю, который его обычно терпеть не мог, и потому считал, что мальчишка ничего плохого не сделает.

— Теперь третья! — Синдбад опомнился и показал ему три пальца, чтобы маги успевал следить за ходом событий. — Ты мне позволяешь многое, за что остальным попадает за одну лишь попытку.

И он придвинулся ближе, так, что они сидели вплотную друг к другу, и задорно ухмыльнулся, когда заработал этим измученный вздох Джудара, который не мог не признать, что отпихивал от себя любого пытавшегося чересчур к нему приблизиться.

Просто он успел привыкнуть к тому, что Синдбад жить не мог без прикосновений, будь то похлопывание по плечу, или насмешливый тычок в бок, или что-то еще. Но всякий раз, когда мальчишка уж слишком ему надоедал, маги предупреждающе растягивал ему щеки.

— Тебе не кажется, что третья причина включает в себя две предыдущие? — поинтересовался он, небольно дернув Синдбада за выступающую прядку, когда тот, вконец обнаглев, положил ему голову на плечо.

— Вполне возможно, — легко согласился тот, убирая голову, но не отодвигаясь. — Уж извини, список заранее не составил.

Он помолчал немного, думая над своими следующими словами.

— А еще ты за меня волнуешься, — тише добавил мальчишка, и Джудар, вздохнув, не смог с ним не согласиться. Он уже выставлял себя пару раз дураком, порывисто ошибочно решив, что тот оказался в опасности. Вместо этого он молча взъерошил ему волосы.

— Должен признаться, Син, я думал, что друзей заводят несколько иначе, — пробормотал он, глядя на стену перед собой, краем глаза замечая, что Синдбад на него уставился.

— Например? — с короткой заминкой спросил тот.

Маги вздохнул, полагая, что у него в подобном плане было совсем немного опыта.

— Один лезет к другому, другой игнорирует его лет десять, а потом понимает, что тот не так уж и плох, и они становятся лучшими друзьями? — предположил он на одном дыхании, поворачиваясь к мальчишке, принявшему от его слов весьма кислое выражение лица.

А затем любовниками, пытающимися разрушить мир. О некоторых вещах Синдбаду лучше не знать, лучше совсем не знать.

— Ты игнорировал кого-то целых десять лет? — с тихим ужасом в голосе, но вовсе не недоверчиво спросил его мальчишка, и Джудар застыл.

— Чего? — недовольно спросил он и, повернувшись, повалил того одной рукой на кровать, другой принявшись нарочно пребольно оттягивать щеку. — Это меня игнорировали!

— То есть это ты лез к кому-то? — невнятно уточнил Синдбад, жмурясь и пытаясь отодрать его руку, и вот это уже прозвучало недоверчиво.

— Именно! — возмущенно подтвердил маги и крайне раздраженно дернул бровью, когда мальчишка уставился на него с неприкрытым сомнением. — Каждый день, когда мы виделись, я предлагал провести его по подземелью, — Джудар, вспоминая, каково это было, взлохматил Синдбаду и без того не самую аккуратную прическу, подражая той очаровательной улыбке, от которой у Хакурю, как тот признался позже, почти сводило зубы. Затем он передразнил тухлое выражение лица своего кандидата, наигранно закатывая глаза. — А он только взглядом посылал меня к черту. То есть, он был, конечно, весь такой из себя вежливый, но в мыслях-то волю себе наверняка давал…

Был.

— Ох, — немногословно ответил мальчишка, когда маги наконец отстранился, напоследок чуть пригладив ему взлохмаченные волосы. Немного помолчав, он спросил. — А я на него похож?

Син? На Хакурю?

— Ни капли, — хмыкнув, покачал головой Джудар и, наконец заметив, что из-за него мальчишка помял его листы бумаги, поспешно заставил его перекатиться на бок, вытаскивая тот, которым занимался до прихода мальчишки. Безнадежно испорчен, но хотя бы чернила успели высохнуть… — Хотя он тоже был жутко упрямый.

Маги усмехнулся, вспомнив, как считал себя, должно быть, самым счастливым человеком в мире, когда его плакса дошел за ним до самой Тензанской гряды. Он надеялся, Рэну удалось врезать глупому королю пару раз за них обоих.

— Знаешь, какая пятая причина? — прервал его размышления Синдбад, с улыбкой уставившийся на раскрашенный потолок. — Ты всё-таки зовешь меня Син.

Джудар, фыркнув, пихнул его в плечо и, когда все его цацки опять зазвенели, рассмеялся, чувствуя, что это начало его бросающихся в глаза семи сосудов джиннов.

8.

Рашид, похоже, ожидал в Неаполии команду своего самопровозглашенного ученика только для того, чтобы тут же покинуть ее вместе со своей крохотной армией, источая невыносимый пафос, и махнуть Синдбаду рукой на прощанье. Стоявший рядом с мальчишкой Джудар, вытащенный им из дома, как только тот заметил вдали свой имучакковский корабль, прикрыл лицо ладонью, лишь бы не видеть эти по-щенячьи сверкающие глаза, которыми Син с восхищением смотрел вслед своему наставнику.

Прибывшие принялись наперебой расспрашивать мальчишку о том, кем являлся этой загадочный незнакомец, а Джудар, уставившись на несколько секунд на живот Руруму, медленно поднял на нее взгляд. В последние дни их путешествия в Рэм он отчетливо видел рядом с ней слабую чужую рух, свидетельствующую о том, что она была беременна. Сейчас же, всего пару месяцев спустя, ничего такого и в помине не было.

Встретившись взглядом с нежно улыбнувшейся девушкой, маги отвернулся, молча уставившись перед собой на волны, тщетно бьющиеся о край причала.

Значит, она потеряла ребенка?

Эта новость была как-то чересчур даже для него.

— Открытие компании Синдрия! — радостно воскликнул Синдбад вместе с остальными и, заметив, что волшебник опять ушел в себя, пихнул его в бок, отчего тот от неожиданности чуть не свалился в воду. — Ты чего, Джу?

— Говорю же, не зови меня так, — проворчал маги, еще раз скользнув взглядом по животу Руруму.

Со стороны раздался вой замученного животного, и компанию повернулась туда, чтобы увидеть Джафара, над которым издевался ребенок размером почти что с него. Одетый в традиционную имуччаковскую одежду.

Волшебник тупо уставился на это создание, пытаясь понять, что происходит.

— А это наш сыночек, Кикирик! — радостно прощебетала девушка, с ослепительной улыбкой прикладывая руку к лицу. Синдбад, кажется, был немного в ужасе от того, что внезапное для него пополнение в семье немного издевалось над его ручным ассасином. — Как Джудар и говорил, родился мальчик.

Мальчишка — черт, теперь здесь было слишком много детей — уставился на него, наверняка принимая случившееся за исполненное предсказание. Но ведь любой волшебник мог отличить мужскую рух от женской, так что…

— И… сколько у имуччаковцев длится беременность? — неловко поинтересовался он и, узнав от Руруму, что всего примерно два с половиной месяца, хмыкнул, глядя на ребенка, считающего Джафара своей игрушкой.

Когда Синдбад поздравил Хинахохо с рождением сына, маги понял, что тоже следовало бы это сделать, но момент он явно пропустил.

Он, чуть улыбнувшись краешком рта, решил, что, пожалуй, пора было переставать полагаться на то, что происходит только худшее, и заметивший это мальчишка, похоже, слишком быстро сложивший в голове кусочки пазла, зловеще усмехнувшись.

— Джудар, может, хочешь подержать ребенка? — предложил он под одобрительные кивки Руруму, прекрасно замечая ошарашенные взгляды и Махада, и Виттеля, и Джафара, и Хинахохо, но благополучно их игнорируя.

Он всё еще мог спихнуть мальчишку в воду, если тот будет озвучивать уж слишком безумные идеи.

— Я бы с радостью, да вот руки заняты, — фыркнув, отказался маги, прикидывая, сколько весит это дитятко, и кивнул на свой несчастный черный посох. Синдбад вместо этого с подозрением уставился на его сумку через плечо, в которую Джудар сложил свою полузаконченную книгу.

— Раз уж все вернулись, то я, пожалуй, пойду, — подтвердил его опасения маги и чуть усмехнулся, когда потерявший страх Джафар, спасенный Хинахохо, взявшим своего сына на руки, поднялся с земли и пробормотал себе под нос, что для Синдбада наверняка было непростой задачей почти три месяца в одиночестве торчать рядом с Джударом.

Пожалуй, да, непростой.

Можно было его поздравить, раз справился.

— Нет-нет, подожди, — наконец спохватился мальчишка и вцепился ему в руку, не давая сдвинуться с места. — Ты не можешь так просто уйти!

— Вполне могу, — удивленно возразил маги, не видя в этом особой проблемы. У него были дела, а Синдбад, насколько он понял из его рассказов, ближайшие месяцы не собирался покидать Неаполию, собираясь здесь развивать свою компанию. Не должно было случиться ничего интересного или опасного.

— Но ведь прошло совсем немного времени! — запротестовал мальчишка, сильнее ухватывая его за руку, заставляя чуть поморщиться. — Неужели всё настолько плохо?

Джудар завис, удивленно хмурясь, пытаясь понять, откуда Синдбад вообще знает, куда он направляется и какое там царит положение дел.

— Может, стоит отправиться в Рэмано? Я слышал, находящаяся там верховная жрица творит чудеса, — горячо продолжил мальчишка.

— К Шахерезаде? — заторможено уточнил маги. — Да я не так давно был у этой старушенции…

Синдбад удивленно округлил глаза, единственный из присутствующих хотя бы смутно понимая, какую немалую роль в империи Рэм и всемирной истории играла эта бабулька.

— Значит, даже она тебе не может помочь, — выдохнул он, опуская взгляд.

Джудар недоуменно уставился на него, взволнованно пытающегося придумать что-то еще, и, моргнув пару раз, вспыхнул, наконец осознав, как именно мальчишка понял его слова о том, что он уходит.

— Черт, Син, успокойся, ты зачем сопли разводишь? — со вздохом поинтересовался маги, и тот удивленно вскинул голову, наконец отпуская его руку, которой Джудар тут же ухватил его за щеку, растягивая ее и приводя мальчишку в чувства. — Я пока помирать не собираюсь, у меня есть дела. Представляешь себе, дела? Вернусь через несколько месяцев.

— Серьезно? Дела, у тебя? — с недоверием и явно написанным на лице облегчением спросил Синдбад, немного смущенный своей неправильной догадкой.

Маги раздраженно дернул бровью. Он, конечно, не являл собой идеал трудолюбивого человека, пожалуй, ни в один день с самого момента их знакомства, но всё же…

Ладно, это он ему спустит рук.

— Можешь себе представить, — фыркнул Джудар, взъерошив мальчишке волосы, и, без особого интереса окинув взглядом его подчиненных, решил наконец-то спасти их от своего присутствия. — Береги себя.

Сделав пару шагов прочь, он молча создал своим посохом портал и, не оглядываясь, шагнул в небо над Магноштадтом.