— Так вы хотите узнать, какой ваша мама была в вашем возрасте? — переспросил Джудар, окруженный оравой ребятни, уже успевшей перерасти его на голову, а то и на две. Здесь были не только дочери Пипирики, живо интересовавшиеся юностью их матери, но и их двоюродные братья и сестры из тех, что помладше, просто ходившие по празднику вместе веселой цветастой стайкой.

 — Да, будьте так добры, — с улыбкой ответил вместо своих несносных дочерей Мистрас, и маги красноречиво хмыкнул, не припоминая, когда это он соглашался служить развлечением для оравы детишек.

Но раз его так вежливо попросили, то он конечно же не мог просто взять и отказаться.

 — Что-нибудь из тех дней, когда она еще была подростком, да… — вздохнул он, потирая подбородок, и, отрыв в своих воспоминаниях кое-что забавное, ухмыльнулся. — Когда я только с ней познакомился… да и с Хинахохо, и с Синдбадом тоже… Мы с Пипирикой разделили постель, и в порыве страсти она сломала мне ребро. Сами знаете, как это случается…

 — Ч-что? — пытаясь закрыть уши всем своим детям одновременно, с ужасом воскликнул Мистрас, бросив быстрый взгляд на свою жену, спокойно разговаривавшую вдалеке со своим братом и его женой, державшей на руках своего первого внука, в честь рождения которого и устраивался этот праздник.

Не то чтобы дети в самом деле поняли что-либо кроме части про сломанное ребро. Зато одна из дочек Руруму хихикнула, и рыцарь застыл с очень противоречивым выражением лица, не зная, должен ли был по какому-то знаку понять, что это всего лишь шутка, или вступиться за честь Пипирики, наглядно разъяснив Джудару, что подобные подробности ее личной жизни не следует разглашать на публике, еще и не самой взрослой.

 — Я ни слова лжи не сказал, — задорно протянул маги, с удовольствием наблюдая за тем, как Мистрас то бледнеет, то краснеет, и, бросив пару прощальных слов, развернувшись, ушел, не обращая внимания на просьбы малышни остаться и не собираясь дожидаться того момента, когда Пипирика, узнав о его забаве, гневно прокричит его имя.

Посмеялись, и хватит. Он мог перекинуться с этими подростками парой слов, но ведь не был для них какой-то сиделкой, общение слишком выматывало. Последние несколько месяцев с его возвращения, полные одних только мирных, умилительных и плавных вещей, в самом деле порядком выматывали.

Все знакомые хвастались своими преспокойными и безмятежными достижениями, кто-то детьми и внуками, на обоих континентах царили лишь мир и процветание, и Джудар попросту изнывал от скуки, неуютно понимая, что такая смирная жизнь подле короля ему отнюдь не по душе. В этой повседневной рутине он даже в разговорах толком участвовать не мог, ничего не приходило в голову, ничто не возбуждало интерес. Маги только один раз вслух с ухмылкой упомянул, что его гордостью была его дочка, еще мелкая, но уже прослывшая самым несносным существом во всей Артемюре, готовая к тому же надрать задницу любому, бросившему косой взгляд на ее девушку. Второй раз упомянуть ее он не мог и молчал себе дальше.

Джудар хандрил, не чувствуя ни капли веселья на этом празднике, и был почти готов сбежать искать недовольных этим миром и устраивать беспорядки. То, что один определенный король в последнее время с головой зарывался в работу, от тоски не слишком-то спасало.

Вечно нужно было самому находить себе развлечения, такая морока.

 — Ты слышала? Его Величество и господин Джафар только что разругались в пух и прах, — сказал стоявший невдалеке один из гостей, смутно знакомый, кажется, работавший еще в компании Синдрия.

Чтобы Син, да разошелся во мнениях со своим верным генералом, к словам которого неизменно прислушивался? Это было что-то новенькое, и Джудар заинтересованно навострил уши.

 — Господин Джафар ведь с самого начала не поддерживал его намерение… И я его в этом понимаю, — вздохнула его собеседница.

 — А вот я его совершенно не понимаю, — горячо возразил тот, заставляя ее нахмуриться.

Послушав их еще немного и не узнав толком ничего конкретного, Джудар решил, что речь в очередной раз шла о политике или экономике, ни капли его не интересовавших. Синдбад год за годом выстраивал свой мир грез без войн и лишений. И маги не мог не признаться, что этот мир действительно хорош. Потихоньку он становился таким, как король обещал ему еще не знавшим жизни мальчишкой.

Вот только несколько скучноват.

Синдбад… Где он пропадал?

Джудар, заинтересовавшись, двинулся прочь с праздника, разыскивая свое златоглазое развлечение с помощью магой, теплившейся в его серьге, и шаг за шагом и приветствие за приветствием полузнакомых людей, которым маги лишь мимолетно кивал, ноги привели его в порт синдрийского острова. Он медленно двинулся вдоль холеных кораблей, высматривая знакомую копну волос.

Раньше Джудар постоянно спешил куда-то, понимая, что ему осталось недолго. Теперь он получил в свое распоряжение всё время этого мира и был в растерянности, не зная, что с ним делать, поскольку никогда не строил в своей жизни долгих планов. Они его попросту отталкивали и тогда, и сейчас.

Так же как и крохотная лодчонка, спрятавшаяся в гуще больших сестер-кораблей, на которой маги после недолгих поисков обнаружил Синдбада, занятого своими парусами и мешками с припасами настолько, что умудрился даже не заметить Джудара, бесшумно забравшегося на лишь немного скрипнувшее под его весом судно, скрывая свое присутствие, прислонившего к борту посох и подобравшегося к королевской особе со спины. Тот, согнувшись в три погибели, почувствовал что-то неладное лишь в самый последний момент и успел только настороженно повернуть голову, когда маги навалился на него со спины, разглядывая, чем тот там занимался.

 — Ваше Величество… — без должного почтения взлохматив ему челку, игриво протянул Джудар, обнимая его за шею и с интересом разглядывая. — Что это Вы здесь делаете, разодетый, словно какой-то простолюдин?

Ни сосудов, ни побрякушек, ни роскошных одежд, любой, не знавший его в лицо, мог запросто спутать с обычным человеком, и маги было крайне любопытно, зачем всё это.

 — Что… я здесь делаю… — очень медленно повторил Синдбад, явно пытаясь выиграть себе немного времени, и опустился на колени на палубу, позволяя Джудару полностью перенести на него свой вес и устроить подбородок на его макушке. — Кое-что, что я не успел закончить… Ты пришел слишком рано.

 — А что же стало с твоими заверениями, что ты всегда рад меня видеть? — насмешливо спросил Джудар, пропуская мимо ушей ответ, что те, как и всегда, в силе, и соскользнул с него, с нетерпением устраиваясь рядом и заглядывая в глаза. — Так что ты делаешь? Син?

Король, потянувшийся было с загадочной улыбкой продолжить свою работу, перехватил его нетерпеливый взгляд и замер. Затем, не переставая улыбаться кончиком рта, вздохнул и, придвинувшись, поцеловал его, положив на шею ладонь и скользнув большим пальцем по линии подбородка. Джудар мгновение колебался, не зная, хочет ли немедленно получить ответ на свой вопрос или продлить хоть ненадолго горящее в груди нетерпение, и позволил углубить поцелуй, обнимая его за талию.

Предположения роились в голове, сил закрывать глаза и наслаждаться близостью не было. Заметив это, Синдбад, отстранившись, негромко рассмеялся, качая головой.

 — Ох… Видел бы ты себя сейчас, — прошептал он, прислоняясь своим лбом к его.

 — Хм? Что не так? — удивленно спросил маги, чуть жмурясь от щекотно скользнувших по шее прядей волос.

 — Всё… всё так, — медленно ответил король и, отстранившись, поцеловал его в лоб, затем в висок. Потом, не сдержавшись, и в щеку и прижал к себе, бессовестно пользуясь тем, что Джудар был согласен немного потерпеть его прилипчивость в обмен на развлечение. Но лишь недолго. — Я хочу… позвать тебя с собой в путешествие.

Маги, извернувшись к нему спиной, прислоняясь ей к его груди, чтобы было удобнее расслабиться, закинул себе на живот его руку, зная, что маленькое королевское сердечко от этого растает, и задумчиво хмыкнул, даже не пытаясь скрыть свою заинтересованность. Всё равно не получилось бы.

 — На этой крохотной развалюхе? — насмешливо уточнил он.

 — Развалюхе? — Синдбад возмущенно схватил воздух ртом и в праведном гневе дернул того за косу. — Это прекрасная лодка! Уж получше той, на которой ты зябнул в первые дни после нашей встречи. Или хочешь большой корабль и целую команду с нами для него в придачу?

 — И то верно, хуже той коряги ничего быть не может, — лениво подтвердил Джудар и предупреждающе схватил за ладонь вновь недовольно дернувшего бровью короля, чтобы тот не задумал чего-то, о чем позже пожалеет. — Не хочу. Но на кой черт путешествовать по морю? Магией куда быстрее.

Синдбад уставился на него долгим терпеливым взглядом, так и не убедившим маги, что в соленом воздухе и вечном покачивании есть что-то хорошее или романтичное.

Ладно, ради одного сына рыбака, чудака, который вырос, убаюкиваемый шелестом волн, он мог совсем немного потерпеть.

Затем, когда его терпение скоропостижно закончится, всё равно продавит то, что ему хочется.

Не удастся Сину убедить его, что в мореплавании есть что-то стоящее, пусть даже не надеется, этот глупый мальчишка.

Джудар задумчиво уставился на деревянный борт лодки, невольно прислушиваясь к ее тихому поскрипыванию, и на мгновение затерялся в воспоминаниях о давно случившихся событиях, навеянных тем, насколько нелюдимым и отстраненным он был, когда только оказался в этом мир, до того, как встретил Сина.

Он об этом уже совсем забыл.

 — Столь многое… изменилось, — пробормотал маги, думая о том, что сделал всё, что было в его силах. И этого, кажется, было достаточно.

 — Верно, — спокойно подтвердил Синдбад, мерно дыша за его спиной, и Джудару приходилось прикладывать некоторые усилия, чтобы уютно не задремать здесь же. После небольшой паузы тот продолжил с весельем в голосе. — Ты больше не выглядишь так, словно тебе всё еще девятнадцать.

 — А на сколько я тогда выгляжу? — лениво спросил маги, готовый немилосердно пнуть возлюбленного, если ответ придется ему не по душе.

 — Дай прикинуть… — с наигранной задумчивостью протянул король, вскидывая его подбородок, глядя в глаза, нависая, и заставляя съехать чуть ниже. — На девятнадцать с половиной, должно быть.

Джудар возмущенно фыркнул и слегка пихнул его локтем в бок, но ничего не сказал.

Как бы сильно его ни прельщало дразнить древним Синдбада, неизменно напоминавшего с каменным лицом, что маги вообще-то его старше, причин навечно выглядеть на тот же возраст Джудар больше не видел. Он еще перерастет эту каланчу, король пусть только подождет.

 — Так ты согласен? — выждав еще немного, спросил Син несколько взволнованным голосом, и маги, поняв, что ясного ответа так и не дал, отчетливо кивнул. — Ты уверен? Тогда ведь придется терпеть мою готовку изо дня в день.

 — Не так уж ты и плохо готовишь, смогу потерпеть, — сказал Джудар с таким видом, будто делал тому огромное одолжение, и, фыркнув от недовольного бурчания короля, не оценившего столь искренний комплимент, перевернулся на бок, закрывая глаза и прижимаясь к нему. — А вот я буду красть из блюд всё самое вкусное, оставляя тебе одну гадость. Уверен, что сможешь это вытерпеть?

 — Думаю, смогу, — серьезно взвесив все за и против, решил Син. — Всё же я не настолько привереда, как ты.

Он в самом деле напрашивался. Неужели думал, что Джудар позабыл о его главной слабости? Глупый мальчишка ведь даже спустя столько лет всё еще до хохота и боли в животе боялся щекотки, уворачиваясь изо всех сил…

 — Джу… Спасибо, — обхватив того за талию чуть сильнее, сказал король, и маги, отвлеченный от своей затеи, вскинул голову, вопросительно глядя на него снизу вверх. — За то, что засомневался тогда.

Джудар, желавший, чтобы тот никогда не узнавал, с какой отнюдь не доброжелательной целью он устроил их самую первую встречу, нахмурился в разрозненных чувствах.

 — Спасибо, Син, — внезапно ответил он и потянулся рукой, оглаживая его щеку. Глядя на него, Джудар наконец-то видел не призрак из другого мира и не то, каким тот когда-то был, а лишь его самого, и мог с чистым сердцем признаться, что любит эти золотые глаза. — За то, что позволил мне тогда засомневаться.

Путешествие только начиналось, и ему хотелось, чтобы оно не заканчивалось как можно дольше.