ᅠᅠСохранение сущего — звучит как очень плохой план. Дерьмовое начало истории, у которой никак не настанет конец, и непонятно: из-за медленно разлагающейся надежды, что превращается в смолу, через которую нет хода, или из-за бесцельных слёз. Хиггс ступает по трупам в буквальном смысле и переносном, втаптывая в чёрные глубины вылезающих тварей, пытающихся его коснуться. Будто бы прокажённые, что хотят получить благословение Бога и на свету механизмов кажется, что маска на его лице скалится особенно хищно и болезненно. Если присмотреться, может показаться, что золото впаяно в кожу, что оно — часть организма, смотрящего на всех свысока.
ᅠᅠУ Хиггса нет сожаления и жалости, они испарялись с каждой буквой, высеченной на лбу, он помнил, как медленно текла кровь и чернила по коже, по щекам, заливая глаза и окрашивая существование в темноту. Он помнил слёзы, смешанные с удушающим безумием, он чувствовал, как в минуты касания иглы мир вспыхивает яркими всполохами и тогда ему казалось, что он жив.
ᅠᅠЕго распяли надписями, гласящими о его величии.
ᅠᅠКажется, что у Хиггса не в порядке с головой и это совершенная правда, только вот Сэм почему-то решает заглянуть глубже, чем видение чужих поступков и чужой ненависти, он видит за его словами что-то ускользающее, за каждой буквой и интонацией, за каждым нервным движением и театральной ужимкой.
ᅠᅠОн видит это за словами о ненависти к своему лицу, за тем, как нервно дёргается улыбка в мгновение сказанного о его желании умереть и если бы у Сэма было время, он бы понял, что этому человеку просто нужна помощь, которую он отчаянно просил, смеясь навзрыд и ухмыляясь до трещин в уголках рта.
ᅠᅠХиггс казался злодеем без мотивации, злодеем для злодейства, тем, кто просто хотел уничтожить мир.
ᅠᅠНет.
ᅠᅠВ каждом его действии был подтекст, была предыстория.
ᅠᅠВ его жизни было начало, в его жизни был метафорический слом и надрыв, в его жизни был удар по голове, от которого перед глазами плыло, и удар не единичный, их было много, обрушивающихся один за одним с желанием то ли убить, раскроив голову на маленькие кусочки, заставляя лопнуть глаза и вытечь мозг, то ли оставить в живых нарочно, лишь бы страдал, лишь бы полз к выходу, который закроется прямо перед ним, отрубая свет, идущий откуда-то сверху.
ᅠᅠВ его жизни был удар под дых, ножом, холодным от хирального дождя, после которого текла кровь, много крови, застревающей в горле, сочащейся через пальцы, ускользающей подобно смыслу, которого у Хиггса никогда не было.
ᅠᅠНе страшно на самом деле, Монагану он был и не нужен, свой единственный «смысл» он зарезал собственными руками и выкинул на ближайшую территорию тварей. Его папочка заслужил это, а разве смысл в этом мире не связь с другими?
ᅠᅠХиггс, всю жизнь стремившийся избежать заточения и задыхающийся в желании стать частью общества, превратился в единицу силы, которая хотела стать всеми, но рассеялась в своем желании.
ᅠᅠУ Сэма он был. Смысл, конечно же. У Сэма была жизнь в привычном для всех понимании, у Сэма был тот самый путь, который соединил воедино существование, ведущее к мирной смерти от старости и который исчез с раскатом грома и тучами, закрывающими небо.
ᅠᅠУ Сэма была жизнь — вот что главное, жизнь настоящая, счастливая, не нуждающаяся в исправлениях и правках, в тексте поверх строк, в его жизни было всё на своих местах, структурированно и идеально, будущее, которого он лишился.
ᅠᅠУ Сэма была любовь.
ᅠᅠРазве что-то ещё имело значение?
ᅠᅠА осталась пустота, отрешение и желание изолироваться, закрыть себя на замки, найти кокон и спрятаться в него, только бы никто не трогал, только бы никто не узнал, как медленно, будто бы тупым ножом, выскребали его сердце после того злополучного всплеска.
ᅠᅠСэм ненавидел человечество и его остатки так же сильно, как осознавал его необходимость и бессилие перед теми, кто просил у него помощи.
ᅠᅠОни этим и были различны, они оказались настолько иными, что кажется, воздух между ними должен был разверзнуться, открывая портал в другое измерение, и это забавно, насколько они связаны при всём при этом.
ᅠᅠУ Хиггса никогда не было, что терять, а Сэм потерял всё до единого.
ᅠᅠХиггс хотел стать всем, соединиться со всеми, а Сэм хотел отгородиться стенами и никогда не появляться в поле чужих глаз.
ᅠᅠУ Хиггса из груди торчат невербально переломанные ребра, разрывающие ткани тела, и коснешься — поймёшь, что из хирального кристалла, а не из костей, что сердца у него уже давно нет, превратилось в блестяшку и что оно, блять, острое, царапает самого хозяина, заставляя плакать не только от аллергии, потому что ему бывает нестерпимо больно. Потому что ему хочется, чтобы кто-то это сердце сжал, но не убил, не уничтожил, а посчитал важным.
ᅠᅠУ Сэма из груди идёт лента, охватывающая весь этот чёртов континент и даже горло Хиггса, заставляя его быть частью всего, а не тем, кто наблюдает со стороны и Монагану от этого чертовски страшно.
ᅠᅠСэму тоже страшно, потому что хотелось отрезать ленту, но теперь он уже этого сделать не сможет.
ᅠᅠОни пересекаются до финальной точки, Хиггс находит его сам. Без огромной твари за спиной, без какого-либо намёка на желание навредить, он стоит перед ним, как вкопанный, не зная, зачем пришёл и что здесь забыл. Его повело сюда ощущение нужного, чего-то по настоящему важного, а Сэм молчит, потому что привык молчать и слушать. Потому что уже понимает, что скоро окончание истории и кажется, что они встретятся в последний раз.
ᅠᅠПервым говорит Хиггс, срываясь на тон выше, чем обычно, слышно, как по обыкновению плавный тон голоса сбоит, подобно сети в особенно сильные грозы.
ᅠᅠ— Подумал навестить тебя пораньше. Посмотреть, как ты пытаешься не сдохнуть в очередное нападение мулов. Было бы обидно не убить тебя са…
ᅠᅠ— Заткнись. И сними эту чертову маску. — И Хиггс смотрит на него по-настоящему опешив от наглости, что исходит от Бриджеса (сказал человек, вломившийся в его «дом»), но почему-то тянет руку к золотым переливам. Сам не зная, почему подчиняется, отсоединяя крепления, а после — стягивая балаклаву. Как под гипнозом, как под трансом смотрит на Портера, а после пытается спрятать взгляд, соскальзывая глазами на бб, что смотрит на него пристально в ответ со стены убежища. С него будто сняли кожу, содрали что-то важное, оголили нервы.
ᅠᅠ— Подними взгляд. И посмотри на меня.
ᅠᅠ— Это что, допрос с пристрастием?
ᅠᅠ— А с тобой по-другому нельзя. Ты же как пёс, которого недолюбили. Нацепил на себя намордник, скалишься.
ᅠᅠИ Хиггсу до одури больно, глаза жжёт от чего-то непонятного и сильного, будто бы руку запустили внутрь и начали копошиться, разрывать его на части, отматывая время назад, до его детства.
ᅠᅠОн скалится, ухмыляется, делает нарочитый шаг вперёд, стараясь будто бы напугать, и Сэм правда отклоняется, по инерции, смотрит внимательно за каждым чужим движением, но позволяет подойти ближе, сам сдерживая порывы панического неприятия. Когда Хиггс оказывается максимально близко, почти дыша в чужое лицо и гордо вздёргивая подбородок, Портер поднимает руку и опускает её на голову человека, сдерживая звуки боли, проходящиеся по оголённой коже из-за аллергии. Боль покалывает кончики пальцев, которыми он зарывается в чужие волосы. Смотря на опешившего Монагана, который и слова вымолвить не может, хотя в голове уже подготовил тысячу и одну язвительную шутку, от того, что он слишком привлекательный, раз Сэм пускает его так близко до сомнений, что гаптофобия Сэма — всего лишь фикция. И просто смотрит, ощущая, как ему ломают нарост на сердце, вырывая из кристального плена замурованное нечто, настоящее, состоящее из алой плоти, потому что кто-то впервые коснулся его САМ. Растрёпывая всегда зализанные назад волосы.
ᅠᅠКогда они встречаются в следующий раз, то Хиггс ведёт себя так, будто бы ничего и не было, только теперь Сэм отчётливо видит трещины, расползающиеся по чужому лицу. Маска, — когда-то Хиггс клялся самому себе, что ему больше не понадобится его настоящее лицо. Что отливы золота заменят ему его сущность, когда-то он клялся. Что оставил всё это в прошлом, но Портеру удалось вскрыть его даже без помощи острых предметов.
ᅠᅠКогда они оба падают на берегу, смеются надрывно, грязные, с болью во всем теле и со сломанными душами, Сэм произносит задушено-приглушённо:
ᅠᅠ— А намордник ты всё-таки снял.
ᅠᅠИ дышать почему-то становится легче.