Перед зеркалом он задирает рубашку. Жадно разглядывает плоский живот, проводит рукой по мышцам пресса. Все в порядке, показалось, ничего и не должно быть. Из зеркала на него смотрит Наруто с золотыми искрами в глазах. Они выглядят очень знакомо.

- У меня в глазах драконье пламя, - бормочет он. И в первый раз жалеет, что сбежал от Саске так скоро, не разузнав ничуть о мифической мужской беременности.

- Придурок, - слышится шипенье за окном.

- Саске? – маг торопится на балкон.

- Я Саске, а ты придурок, - повторяет огнедышащая язва, сидит на фонарном столбе, подставляет лунному свету свой клыкастый профиль. Узумаки надо вот прямо сейчас же удостовериться в одном:

- Ты прилетел, чтобы сожрать меня?

- Нет. Придурок Узумаки.

- Ну что заладил. Как нашел мой дом?

- По запаху, Наруто.  На тебе мой запах. И в тебе мое семя. А придурок ты потому, что свалил. Пока носишь в себе дракона, не отходи от меня. В одиночку ты не сможешь выдержать его пламя.

- Саске… - Наруто не может справиться с голосом. Он у него дал петуха. Не выдержал новости, маг еще сам немного не верит. – Ты здесь не поместишься.

Конечно, он не поместится. Он хмыкает и заявляет, что Наруто живет в лачуге. И, конечно, он не слушает возражений, когда приказывает забираться на спину. А как же книги? Телескоп? Магическая арфа и карты? Как же мыши без сыра? Саске обещает спалить все дотла, чтобы парень не мучался привязанностью к вещам. Он подхватывает мага когтистой лапой и забрасывает на себя. Обещает вернуться за безделушками позже. И только тогда Наруто успокаивается. Он не собирается превращаться в наседку за эти шесть месяцев. О нет. У него магическая работа, подготовка к королевскому Походу и гороскопы, опять же.

Впрочем, все это на время забывается, когда Саске взмахивает крыльями, и они взмывают над городом. Внизу остаются крошечные, пряничные домики и тлеющие бледным магическим светом фонари. В ушах свистит ветер. Узумаки обнимает дракона за шею и смотрит на крылья. Они, и правда, заслоняют собой полнеба. Парень думает, что у его мелкого они будут такие, что за ними будет скрываться все небо целиком.

***

У него желтые глаза. С каждым днем это все заметнее. Наруто нервничает и заглядывает за спину – не прорезались ли у него на лопатках крылья. Дракон доволен, он все чаще оскаливает зубы в драконьей улыбке, а потом заваливает мага под себя. Наруто уже не дико и не странно быть под ним. Хвост, крылья, насмешливые сонные глаза – все это уже привычное, необходимое почти. Они часто и до изнеможения занимаются сексом в первый месяц совместного сосуществования. По крайней мере, так называет их жизнь в пещере маг. Саске, в свою очередь, же зовет его пузатой приживалкой и даже не делает попытки обустроить аскетичное логово.

- Главное, есть, где тебя разложить, - ухмыляется он, и Узумаки ерзает под ним, возмущенно стонет:

- У меня еще нет брюха, Саске… Давай же, заткнись и трахай, животное ты.

К середине второго месяца Наруто все время трогает увеличившийся живот. Он еще небольшой, но ему не по себе. Он никак не может узнать свое тело. Ногти густо отливают красным золотом. А в глаза даже смотреть страшно. Он прислушивается к себе и, кажется, там, внутри, негромкий рокот. Как если бы он лег и прижался ухом к земле и вдруг услышал, как кипит и волнуется далеко в глубине земное ядро.

Парень с нетерпением пережидает яростные, требующие свободы вспышки боли, а потом размахивает клинком, тычет им в соломенное чучело раз сто, строчит гороскопы, предвещающие горожанам наводнения, засухи и подпорченные урожаи, а потом, успокоившись, идет сушить травы. Саске помогает ему собирать горькую полынь и маки, больше затаптывает, конечно, но зато взамен говорит много гадостей, и иногда маг умудряется увести его в рассказывание одной из тех изощренно запутанных драконьих историй с хрустальными магами с Черных берегов, отравленными винами и древними чудовищами, которых не одолел бы сам Гай Победитель Вурдалаков.

Со временем маг приходит к неожиданной мысли, что Саске – нелюдимый, чешуйчатый, со странным чувством юмора, но все-таки не такой уж и плохой тип. Вот не смеялся бы он еще над  аппетитом Наруто. Зато он умеет успокоить боль. Ложится рядом со злющим Узумаки и начинает урчать и шипеть. Болтать о чем-то, о своем, с раздавшимся животом парня. Та маленькая бестия внутри него прислушивается и затихает. Засыпать рядом с драконом становится потребностью Наруто. Однажды перед сном он спрашивает:

- А выдержит ли мелкий поход? Он же будет как слабый цыпленок.

Саске сотрясает дрожь. Изо рта вырывается всплеск огня. До Наруто не сразу доходит, что он смеется. Он тыкает Саске под ребро, там, где есть незащищенное броней болевое местечко. Дракон, наконец, прекращает дымиться от смеха и отвечает:

- Он сильнее тебя даже сейчас, Наруто. И умнее.

К пятому месяцу живот просто необъятный. Наруто ноет каждое утро о том, что не видит свой собственный член. Кожа на животе натянута, и под ней изредка проступает то угловатый бьющийся хвост, то маленькая лапка. У драконов неугомонные детеныши, и вообще вынашивать в себе мелкого паразита – это тяжелая ноша. Становится понятно, почему помалкивают маги, владельцы этих тварей земных. Кто станет признаваться в таких немужских делах. Парень кусает губы: у него столько дел, а он даже не может легко наклониться и поднять выпавшее из опухших пальцев веретено. Бездействие его бесит и делает больным. Саске дует ему в ухо, щекочет кончиком языка пятку. Блондин расслабляется и расстегивает пуговицы: он знает, что любимое драконье занятие теперь – часами вылизывать его живот. Ему это тоже нравится.

Он совсем не помнит, как Скуалло, наконец, вырвался на свет. Единственное, что остается в памяти от той ночи – сильнейшая боль, он сгорал в ней снова и снова, и жесткое драконье рычанье, которое вроде как было знакомо и злило, и заставляло думать о том, чтобы встать и надавать нечуткому Саске по ушам. А потом все стало темно, и он почему-то подумал, что это в его глазах погасло накопившееся пламя.

На следующее утро у него есть шрам через весь живот и светлое существо под боком. Побольше цыпленка, намного. С мягкими крыльями и пока, к счастью, совсем бессловесное. Скуалло. Который тут же обжигает ему руку неустойчивым пламенем и бодро кусает за палец. Наруто отвешивает ему щелчки по каждому из тонких, почти прозрачных ушей. Уже воспитывает свое чадо, своего дракона, в котором драконьих генов больше, чем человеческих. Но это ничего, главное, чтобы нравом пошел не в папашу. Саске же весь светится от внутреннего довольного огня и притворно сокрушается, уверяет, что маг родил ему не дракона, а какого-то лося. Наруто думает, что он родил не лося, а самое красивое существо во всех мирах. Он должен эти миры увидеть и показаться им сам. В общем, в Поход, им обоим пора в Поход.

Парень говорит:

- Саске… Я бы остался с тобой, если бы ты не храпел так во сне.

- Ты бы остался со мной, если бы я тебе разрешил.

- Я вернусь.

- Попробуешь не вернуться, Скуалло принесет тебя ко мне за шиворот, Наруто.

И маг совсем не против. Саске их дождется.