— На горизонте ходячих нет, по еде пока все хорошо, на дневном посту сейчас Вайолет, — четко и будто на автомате говорит ЭйДжей, медленно идя рядом с Клем. Они вместе шагали по залитому солнцем коридору школы Эриксона. Ну, точнее шагал один лишь Элвин младший, Клементина же, медленно, стараясь не морщиться, передвигалась с помощью своих костылей.

Она намеревалась выйти на улицу чтобы в полной мере оценить обстановку. Отчет отчетом, но все же хотелось осмотреться самой.

— Чтобы я без тебя делала, малыш, — девушка остановилась и потрепала мальчика по голове. Сделала она это ласково и с любовью, улыбнувшись одними лишь уголками губ, -ты стал моими глазами с тех самых пор…- и на автомате сразу же глянула на свои ноги. Одна твердо стояла на полу, а вторая заканчивалась у колена. Клементина определенно никогда не думала, что однажды лишится самого важного, что вообще нужно при выживании — ноги. Если бы не эта бывшая школа-интернат и подростки, что ее населяют, Клем уже, скорее всего, не было бы. И она это сама прекрасно понимала.

— Я пытаюсь помочь всем, чем могу, чтобы ты меньше передвигалась, а ты все равно идешь на улицу, — мальчик скрестил руки на груди, также не двигаясь с места. Он действительно делал все, что от него зависит, всегда старался быть точным и серьезным в своих словах. Делал все, чтобы привносить пользу в группу и быть полезным для Клементины. Быть ее глазами и ушами, когда у нее нет возможности увидеть или услышать.

— Не в этом дело, малыш. Сейчас я просто хочу подышать свежим воздухом. Я не была на улице со вчерашнего дня, — девушка успокаивает его и вновь по голове гладит. Отчасти ее слова были правдой. Она очень устала сидеть в четырех стенах.

— Кто это у нас? Это же моя дорогая Клементина! — звук доносился в конце коридора, и оба тут же повернули головы, услышав этот задорный голос. К ним уже спешил Луис, как всегда с широкой улыбкой на лице. ЭйДжей тут же увидел, как глаза парня налились какой-то теплотой и трепетом, стоило ему ближе подойти к Клементине.

— Какой ты смелый, учитывая, что в руках у меня деревянные костыли, — мягко усмехается девушка. По ее лицу и улыбке Элвин младший подмечает, что она никого лупить костылями не собирается, это понимает как Луис, так и она сама. По ней в принципе видно, что если бы не ЭйДжей, стоящий рядом, она бы расцеловала парня на месте.

— О, не обманывай себя и меня. Я же знаю, тебе нравится эта песня в моем исполнении, — и Луис вдруг резко хватает Клементину на руки, не давая ей даже секунды на размышления. Он с заливистым смехом кружит ее по коридору и затем начинает напевать: «О, моя дорогая, Клементина». Его голос эхом разноситься по зданию и деревянные стены начинают скрипеть, будто бы подпевая ему.

— Опять ты за свое! — Клем вдруг захохотала, что было ей не свойственно, а затем ухватилась руками за его шею. Когда до ушей Луиса донесся ее смех, он заулыбался во все зубы. Ведь обычно Клем это все не нравилось, ее это смущало и приводило в какой-то конфуз. А сейчас она смеялась, что ни могло не греть душу влюбленного в нее по уши Луиса.

ЭйДжей же, уставившейся на упавшие с грохотом костыли, подметил для себя, что Луис все реже позволял Клементине на них ходить, а если видел, как она, немного морщась от усталости, передвигается по коридорам школы, то тут же подбегал и хватал ее на руки, совершенно игнорируя ее недовольные возгласы. Как это произошло и сейчас, только Клем не была против.

— Наконец я слышу твой смех, — это Луис говорит уже на ходу, перестав наконец кружиться. Он с легкостью удерживал девушку на руках.

Вообще Луис никогда не считал ее хрупкой или слабой, потому что знал — она очень сильная, как морально, так и физически. Но он любил ее, сильнее, чем она сама могла представить, а потому не мог наблюдать за ее болью, за тем, как ей тяжело передвигаться на этих чертовых костылях. Иногда в голове проскакивали мысли, что деревянная нога по проекту ЭйДжея, уж не такая и бредовая идея. Луис был готов на все, только бы сделать Клементину счастливой и свободной от теперь каждодневной боли. Пусть он этого не показывал внешне, по его поведению это было прекрасно видно.

А Клем будто бы наоборот с каждым днем все больше ставила себя в какие-то рамки. Она всей душой ненавидела то, кем сейчас является: немощная, слабая, ни на что не годная. Не может ходить за припасами, сидеть ночью на вышке чтобы контролировать ситуацию, не может обороняться от ходячих. В принципе не может ничего, что могла делать все эти десять лет апокалипсиса. Теперь ей приходиться лишь наблюдать за этим с окна комнаты, молясь чтобы никого не укусили и каждый пришел живым и здоровым. Больше всего она волновалась за ЭйДжея и Луиса, потому что эти люди были для нее особенными. Но видя, что они защищают друг друга и остальную группу, ей становилось немного спокойнее.

Клементина понимала, что бесполезна, но не говорила этого вслух, хоть и думала об этом каждый день. Именно поэтому она вставала и пусть медленно, но выходила на улицу, разговаривала со всеми, в чем-то пыталась помочь, объясняла, как лучше поступить в той или иной ситуации. В общем она всеми силами пыталась быть полезной, а не просто лишним ртом, на который даже еду тратить жалко.

— О чем думаешь, солнце? — вдруг слышит тихий и мягкий голос Луиса Клем, и понимает, что они уже сидят на улице, на ступеньках школы. Чувствуя необычайное физическое тепло, девушка оглядывается и к ней приходит осознание того, что Луис усадил ее к себе на колени. ЭйДжей же присел рядом с ними, но смотрел сейчас куда-то в сторону вышки, где сидела Вайолет на своем посту.

Клементине казалось, что ее душа отчего-то нагревается. Ей нравилось сейчас быть рядом с Луисом, слышать его голос, ощущать его. Больше, чем обычно. Это было что-то странное, когда она не засмущается поцеловать его прямо здесь, даже если рядом будет ЭйДжей. Но она все-таки сдержала это желание, слабо улыбнулась и устало уложила голову ему на плечо, немного соприкасаясь своей шеей с его.

— О том, что скоро кончится еда и вам снова нужно будет уходить искать припасы, рисковать жизнями. Черт бы побрал этих ходячих…

— Наша жизнь сейчас — сплошной риск, с этим ничего не поделать, — Луис ласково погладил ее по голове и взглянул на небо, где за тучами уже пряталось солнце. Кажется, совсем скоро будет дождь. — Но знаешь, что я тебе скажу? Ничто и никто меня так не мотивирует жить и бороться как ты, Клем. Я будто бы внезапно обрел смысл существования, серьезно. Да, я всегда такой весельчак, на позитиве, но это лишь для того чтобы совсем не отчаиваться. Столько всего произошло, столько близких людей погибло, что я уже перестал видеть в чем-либо смысл, боролся так, для галочки, чтобы не заставлять страдать своих друзей…

Клементина подняла голову с его плеча, уставившись на Луиса и слушая его немного с розовыми щеками. Ее глаза тут же налились еще и печалью, стоило парню начать тему о смерти.

— Но когда в моей жизни появилась ты, я понял, что мне точно есть для чего жить и бороться. Я будто бы обрел, скажем так, второй смысл жизни, настолько важный для меня, что просто так и не описать, — Луис нервно и смущенно усмехнулся, отведя от нее взгляд и пряча его где-то в стороне, — и я не знаю, почему именно мне так повезло…

Клементина положила руки на его щеки, немного повернула голову парня к себе, заставляя посмотреть в свою сторону. Она выглядела немного грустной, из-за нахлынувших воспоминаний, но при этом очень растроганной. Ее глаза от чего-то блестели. ЭйДжей глянул на них и понял, что такой Клем он почти никогда не видел.

— Какой ты дурачок, Луис, — большими пальцами она приглаживает его скулы, заставляя парня ласково, даже как-то тепло улыбнуться, — я чувствую тоже самое. И такие чувства я никогда не ощущала прежде, до тебя. Первые дни нашего знакомства, я даже и не знала, как с тобой себя вести, меня удивляла твоя жизнерадостность и даже какая-то безбашенность. Но ты все больше показывал себя как хороший человек, который очень любит своих друзей и отдаст за них жизнь. Ты очень сильный, Луис, морально. И с каждым днем я все больше осознавала, что меня к тебе тянет, -она говорит это максимально тихо чтобы слышали только они с Луисом.

Парень смутился не на шутку. Он вдруг прикрыл глаза, положил свои ладони на руки девушки, что все еще лежали на его щеках, затем открыл глаза и с усмешкой произнес:

— Просто признайся, что ты влюбилась в меня сразу, как только я сыграл тебе ту самую песню.

Они вместе тихо засмеялись, но их воркование прервал гул, который доносился с неба. Это был гром. В это же мгновение о землю стали ударяться капельки воды и все, кто был на улице, поспешил спрятаться в школе. Вайолет же, на своем посту, лишь уселась за импровизированный козырек, который они смастерили для таких случаев. Ей все же придется остаться и наблюдать дальше, пусть и со стеной из дождя это будет сделать проблематично.

ЭйДжей же сказал Клем, что тоже зайдет внутрь, порисует. Те вещи, что остались от Тенни, его карандаши, все перешло к Элвину младшему. Он относился к этим вещам очень бережно, всегда складывал в тот самый ящик и ставил под стол. Клем повернула на него голову и кивнула улыбнувшись. Ей безумно нравилось, что мальчик хочет позаниматься делами обычного ребенка, а не что-то связанное с оружием и убийствами, отчего сейчас никак не уйти.

Они вместе с Льюисом остались одни, сидели также на ступеньке, под навесом, наблюдая за тем, как разгоняется дождь и наслаждаясь его стуками по деревянной крыше. Сейчас как никогда было хорошо и спокойно. Даже иллюзия создавалась, будто началась нормальная жизнь. Такое иногда бывает, когда ходячие не ходят и их ужасный мир на мгновение становится чем-то нормальным. Это еще если не выходить за периметр, где точно наткнешься на разруху и иллюзия о нормальном мире тут же исчезнет.

— Предлагаю сегодня устроить ночную посиделку, — вдруг произносит Луис, — можно в общем зале чтобы не мешать спать ЭйДжею. Мы можем поговорить, послушать музыку. Я принесу нам туда матрац и одеяло чтобы было максимально удобно.

Клементина даже смутилась такой заботе и мягко усмехнулась, поглядев в его сторону. Но предложение было довольно-таки заманчивым. Им действительно есть о чем поговорить, да и в принципе девушке очень хотелось побыть с ним вдвоем.

— Что ж, было бы неплохо. Давай так и сделаем.

— Я зайду за тобой, так что не засыпай, — после сказанных слов Луис мягко поцеловал ее в висок, а девушка, без лишних слов вновь положила голову ему на плечо. Затем же вдруг ощутила, как ей становится еще теплее и ветер больше не щекочет ее плечи. Приоткрыв глаза Клем замечает, что парень приобнял ее своим пальто, засунув руки в карманы.

«Какой же ты милый, Луис», — подумала с улыбкой Клем, но самому парню этого не сказала. Лишь улыбнулась и вновь прикрыла глаза.

Никакой тревоги или страха. Никаких съедающих мозги мыслей. Никаких ходячих. Только они с Луисом и дождь, что шуршит по крыше. Вот бы всегда было так.