воробьи собираются стайками, 
лепятся к веткам, к крышам, 
падают под ноги — слабые и больные, 
к рукам прибиваются — дурные, 
и перья их падают, осыпаются — 
ни травы, ни камня 
не видно. 
у Йоршека босые ноги, 
Йоршеку больно впиваются в пальцы перья 
и обе руки безвольными тряпками висят вдоль тела. 
воробьи несут щепки в волосы и одежду, 
воробьи осторожно клюют повисшие руки — 
им интересно: 
что это такое — 
тёплое, мягкое, 
хозяину бесполезное? 
Йоршек не чувствует кожей, 
но видит, 
и хоть ему жутко и мерзко 
— по спине холодок, 
а в горле ком — 
не может сказать ни слова. 
воробьи оставляют на коже 
узоры 
ещё не остывшей сажи, 
собирают случайные руны. 
воробьи тащат перегоревшие угли — 
пепелища под перьями тоже уже не видно. 
руны сквозь кожу опаляют Йоршеку кости, 
и если бы мог обернуться, 
он бы увидел, 
что кровавым следом проросла воробьиная кашка, 
раздвигая воробьиные перья, 
выпуская мелкие листья... 

Йоршеку снова снятся в кошмарах птицы.