Она его по-прежнему ненавидит. Всей душой. Всеми силами.

      Но из раза в раз все повторяется.

      Она приходит в один и тот же дом. В одно и то же время. И ждет. Он всегда появляется ровно спустя десять минут, словно дает ей шанс — передумать и уйти. Ложь. Он не позволит. И она не уйдет. Уже никогда. Гордость этому помешает или что-то еще — неважно.

      Ей противны его прикосновения. Но в который раз она послушно подставляется под его ласки. Выгибаясь под сильными руками, сама льнет ближе и тянется за обжигающим поцелуем.

      Их секс никогда не был нежным и ласковым, всегда какая-то бешеная борьба двух огней. Он ведет себя как дикий звереныш, желая пометить, заклеймить как можно лучше, чтобы никто не смел посягать на то, что принадлежит ему. Она не остается в долгу, хотя бы так вымещая весь свой запутанный клубок чувств и эмоций. Пускает в ход зубы и впивается ногтями в его плечи. Пытается сделать как можно больнее, но он только дьявольски улыбается и насмешливо смотрит на нее.

      Ей хочется выцарапать эти чертовы глаза, чтобы он больше никогда на нее не смотрел, и одновременно она жаждет постоянно чувствовать на своей коже его взгляд. Вырвать его лживый язык и вечно слушать его голос. Убежать от него на край света и не отпускать от себя никуда.

      Они в очередной раз не могут добраться хотя бы до спальни, и он валит ее прямо на пол. Послушно подчиняясь, она тянет его за собой на ковер с длинным пушистым ворсом, который щекочет обнаженные участки кожи. Только им не до смеха. Раздраженно рыча от нетерпения, он избавляет их от остатков одежды, большую часть которой они успели сорвать в пылу борьбы, прорываясь в сторону кровати, которая в очередной раз остается неопробованной.

      На секунду замерев, он оглядывает ее обнаженное тело словно впервые, с каким-то нездоровым восторгом замечая еле заметные отметины, оставленные им ранее. Она терпеливо ждет и гордо не отводит взгляд. Еще один своеобразный ритуал, неуклонно соблюдаемый.

      Восхищенно любуясь распластавшейся под ним девушкой, он проводит руками по ее изгибам. Почти нежно.

      Едва ли не единственный момент среди их безумства, который может сойти за ласку.

      Но неуравновешенный социопат не может долго вести себя спокойно, и они снова возвращаются к привычным ролям.

      Овладевая в конце концов ее телом, он слышит, как она шипит, и сам сдавленно рычит, словно все еще не веря, что она и вправду — с ним. Его. Хотя бы сейчас. Хотя бы ненадолго.

      Медленный темп сменяется быстрым и снова замедляется. По дому разносятся стоны, изредка заглушаемые рваными поцелуями…

      Она знает, что будет вновь себя ненавидеть, но в этот момент совершенно не хочет себя сдерживать. Он отлично изучил ее и знает, чего ей так хочется.

      В тот момент, когда вселенная разлетается на миллиарды осколков, она судорожно цепляется за его руки, рефлекторно притягивая ближе к себе. Делая несколько последних движений, он догоняет ее, опускаясь рядом.

      Через пару секунд они вновь будут ненавидеть и презирать друг друга. Но сейчас так надо.

      Вскоре она выворачивается из его объятий и садится, смотря куда-то вдаль. Глядя на ее смуглую спину, он ощущает желание протянуть руку и коснуться этой шелковой кожи. Нельзя. Их время заканчивается. Все возвращается на свои места.

      — Я могу уйти, если хочешь.

      Первые слова с прошлой встречи, и снова ложь. Ему всегда было плевать на ее желания, и они оба это знают. Но это тоже своеобразный ритуал. Притворяться, что им не все равно. Словно кого-то из них волнует, что нужно другому. Их связывает только болезненная страсть, базирующаяся на скручивающей все внутренности ненависти. Нормальные разговоры и поведение — ни к чему.

      — Нет нужды. Мне плевать.

      Но и это тоже ложь. Все что угодно, но не плевать. Ей бы перегрызть ему горло зубами, чтобы его больше не было в этой жизни, но даже тогда он не оставит ее в покое. Умный и наглый, он все равно пробьет себе путь обратно. Договорится с самим дьяволом, но мира в ее жизни не будет. А хуже того — она же его и вытащит. Или сама отправится за ним, одурев от недостатка ненавистного ведьмака в ее жизни.

      И проведет с ним ближайшую сотню вечностей, мечтая убить его еще раз и наслаждаясь своим падением.

      Она не смотрит на него, но чувствует взгляд, разъедающий кожу. А в голове пролетают воспоминания давно минувших событий.

      Она не знает, какого черта снова здесь делает. После всего, что было. Всего, что он сделал. Друзья не поймут ее. Никогда. Как объяснить им то, чего она сама не знает? Если сама не понимает, зачем каждый раз врет всем вокруг и едет Бог знает куда ради нескольких минут сомнительного счастья?

      Как рассказать, что она — гордая и сильная ведьма — плавится и задыхается от страсти в руках самого ненавистного ей ведьмака в мире?

      Усмехнувшись, он начинает одеваться. Ему и в самом деле все равно, чего она хочет и чего от него ждет. Он — это он. Эгоистичный социопат, пробивший себе путь кровью своей семьи. Он бы давным-давно отстал от нее, но жажда обладания непокорной девицей вряд ли когда-то его оставит. Он отлично знает: ее мечты далеки от всего, что между ними происходит. У него есть всего полчаса в неделю, чтобы быть главным в ее мыслях, и большую часть этого времени она его презирает, не желая прощать все, что было там, в другом мире. Где они были вдвоем. Но его это не волнует. Какими бы ни были чувства, на это время именно он центр ее вселенной. Этого пока вполне достаточно.

      Когда он случайно касается ее запястья — она отдёргивает руку, ощущая холод металла на пальце, и вспоминает про того, кто верно и покорно ждет ее дома. Муж. Когда-то такой любимый, а сейчас… непонятно, что сейчас. Погрязшая по уши в нездоровых отношениях, она не хочет от него ничего. И даже уже не чувствует себя виноватой. Чертов ведьмак занимает в ее чувствах куда больше места.

      Она практически видит лицо мужа и лицо его сестры, если она скажет им правду. Правду, что ей действительно нравится отдавать себя в его руки, громко стонать и шептать ему на ухо всякий бред, мечтая всадить в него нож и отлично зная: у них нет будущего. Только убийственное прошлое и больное настоящее. Она представляет, с какой горечью в глазах на нее смотрела бы вся их компания, узнав, что та, кто больше всего жаждет его смерти, уничтожила всех и каждого, кто пытался его убить.

      И она хочет, чтобы они знали. Но никогда сама им не скажет.

      — Я больше не приду.

      Он знает: она может. Собраться с силами, пережить самые острые моменты ломки и жить дальше. Вот только он не хочет, чтобы ее «дальше» было без него.

      — Как ты захочешь.

      Ей хочется верить, что это правда. Что он ее отпустит, и она выкинет его из головы. Сейчас у нее получается забывать про него на целую неделю, но как только их встречи прекратятся, он поселится в ее разуме навечно, ерничая и издеваясь. Даже не находясь рядом, он все равно продолжит её изводить.

      — Ненавижу тебя.

      Она облокачивается на полуодетого парня, совершенно не стесняясь своей наготы, и он переплетает их пальцы.

      — Я знаю, — тихий шепот на ухо, с неизменной улыбкой на устах.

      Больные. Неизлечимые. Когда-то давно сломанные. Никаких нормальных отношений. Никакого будущего. Только дикая страсть до прокусанной кожи и синяков по всему телу. Что бы они ни говорили, как бы ни врали себе — итог один.

      Разные стороны баррикад, разные чувства, разные жизни, разные цели. Сколько бы они ни пытались убить друг друга — это ничего не значит. Они будут вместе до конца. Проклиная, ненавидя и любя. Ядовито, удушающе и разрушая себя изнутри. Неправильно и неадекватно, скрываясь от всех. Но вместе.

      И оба это понимают, продолжая играть в их вечную игру.

      Когда они наконец расстаются, она в который раз обещает не возвращаться, и он снова напоминает, что ему все равно. Но уже семь дней спустя она будет мчаться, не разбирая дороги, а он будет ждать. Как и всегда…