Маринетт всегда знала, что её долг — помогать людям.

Это было что-то естественное, что-то, зашитое в подсознании так же прочно, как и другие инстинкты. Она не задумывалась, стоит ли так делать или же может в этот раз попробовать хоть раз подумать о себе. Родители лишь закатывали глаза, а она пожимала плечами и утыкалась в следующую серию Сейлор Мун, делая звук на телефоне погромче. Все эти мультфильмы вселяли странную и необъяснимую веру, что не всё ещё потеряно, что есть хорошие люди и что она может быть одной из них.

Она не знала, что двигало ею, когда она нашла красивенький амулетик, валяющийся на асфальте: может это была та самая, давно затаившаяся вера, что она избранная, та самая девочка, что спасёт этот мир. А может ей просто понравилась побрякушка и хотелось завтра показать одноклассникам. Или же это была судьба. Неизвестно, что именно, но она взяла его себе.

Именно так на свет появилась Минни, героиня без геройства.

Она знала, что пользы от Мистера Бага и Куро Неко куда больше. Что они регулярно спасают этот город и восстанавливают его. Кайзер Хаммел тоже помогает городу, да все герои не зря так зовутся! Маринетт не верила новостям, утверждавшим, что Баэтид и Вольпина якобы напали на других, это просто была клевета. Точно так же она не видела правды и в статьях с Конуры, — блога Саб, — или же в слухах, что Зиге и Ао попытались ограбить банк. Это всё было клеветой!

Но единственным, что она могла делать — помогать людям, в тщетной надежде очистить чужие имена от всей этой грязи, что лилась из СМИ. Ведь не могли же талисманы попасть в руки плохим людям? Мулло на это лишь переворачивалась через себя, — как будто плечами пожимала, но слишком миниатюрными, чтобы это было заметно, — да говорила, что всякое бывало. Веру Маринетт это разрушить не могло.

В это утро она привычно отсмотрела новое видео в Конуре про ограбление банка, — Минотавр была такой классной, не побоялась в одиночку остановить грабителей. Хотела бы Маринетт быть такой же, — после чего объявила родителям, что пойдёт прогуляется, раз уж выходной. Те, привычно занятые делами в пекарне, лишь покивали, да вернулись к обсуждению, какая выпечка продаётся лучше. Маринетт подмигнуло Мулло, прятавшейся в сумочке на боку.

— Как думаешь, сегодня много людей будет? — она пошла за угол, где обычно и превращалась. В норме там стояли вёдра для отходов, потому люди старались обходить и можно было не волноваться, что её личность раскроют. Как объясняла это сама Мулло, герой не должен быть <i>личностью</i>, он должен быть <i>символом</i>. Нельзя, чтобы кто-то видел за маской личность.

Мышь в сумочке свернулась клубочком, недовольно что-то бормоча о том, что ей дают недостаточно сыра для такого труда. Маринетт в ответ лишь отмахнулась. О каком сыре может идти речь, когда стольким людям требуется её помощь? Если так хочет, то пусть поест сыра потом, когда они уже закончат с делами за день. Мулло на такое заявление лишь устало пискнула:

— Откуда ты только такая появилась… — она вылетела из сумочки, оглядываясь. Маринетт с улыбкой протянула ей сыр, на что мышь благодарно пискнула, мгновенно выхватывая его и съедая в пару укусов. Затем внимательно посмотрела на саму Маринетт, даже не скрывая подозрений:

— Ты опять решила весь день этим заниматься? Маринетт, мы вроде бы уже обсуждали, что это не выход. Ты не сможешь снять всех кошек Парижа с деревьев, да и всех бабушек тоже не переведёшь, — она подлетела совсем близко к лицу. Маринетт в ответ неловко засмеялась, тщетно пытаясь скрасить нелепую ложь. Ну как она может быть в стороне, когда людям нужна помощь? Ведь Мистер Баг и Неко столько всего должны делать, её долг — помогать им в этом. Да, толку от неё немного, но даже маленькая помощь — все ещё помощь.

— Мулло, писк! — воскликнула она. Тут же непроизвольно сделала вдох, от всей той силы, что потекла по её венам. Костюм появлялся на теле сам собой. Серое платьице в горошек и с ярко-розовым бантом. Она улыбнулась, позволяя всем этим ощущением напитать её, придать уверенности, знания, что делать.

Маринетт больше не существовало. Была лишь Минни.

Она тут же пошла как можно дальше от пекарни, стремясь заметить всё и сразу. Вон там дети играют в мяч, буквально через несколько метров идёт целующаяся парочка, а ещё дальше…

Бинго.

— Я не хочу! Хочу мороженное! Хочу! — истерил маленький мальчик, не старше первого класса. Рядом стоял Нино, не узнать которого с его вечной кепкой и синей футболкой, было невозможно. Выглядел он порядком уставшим и измученным и даже в сами истерики не вслушивался, лишь кивая для виду. Маринетт легко оказалась рядом, слушая его требования, чтобы Нино ещё купил ему конфет и чтобы…

— Простите, вам нужна помощь? — улыбнулась она. Мальчик замолчал, уставившись на брата. Сам Нино лишь устало вздохнул, пожимая плечами. Он задумчиво посмотрел на неё, но так и не узнал. Мальчик, — вроде его звали Крис, Нино упоминал пару раз, — надулся, обиженно глядя на всех. Маринетт присела и положила руку ему на плечо, вынуждая посмотреть на себя. Она дружелюбно улыбнулась:

— Что-то случилось? — постаралась звучать участливо. Ей и вправду хотелось помочь другу, пусть он её и не узнал. Крис зло посмотрел на брата и затем на неё, исподлобья и с обидой. Буркнул:

— Меня тут не любят, — очередной взгляд на Нино. Тот открыл было рот, но Маринетт жестом показала ему молчать и тот, внезапно, послушался. Крис тут же заметил это и ликующе ухмыльнулся. Маринетт спросила, внимательно разглядывая мальчика:

— И с чего же ты так решил? — она подумала, сколько раз он закатывает такие истерики в день. Наверняка с десяток, видно по уставшему виду Нино, уже явно смирившимся с судьбой. Крис подумал немного и выпалил, совершенно не глядя на брата:

— Он постоянно меня обижает! И сейчас не хочет мне ничего покупать!

— Я же сказал, я куплю тебе мороженое после того, как сходим к врачу, — терпеливо сказал Нино. Маринетт подумала несколько секунд, а затем потянулась и парой движений развязала хвосты. Волосы тут же коснулись шеи, непривычно и щекотно. Она повязала одну из ленточек вокруг руки Криса, следившего за всем с интересом и вниманием. Затем легонько щёлкнула его по носу:

— Смотри, эта ленточка — мой подарок. Когда она на тебе, то все твои хорошие поступки возратятся к тебе, но только при одном условии: ты должен хорошо относиться к людям и не расстраивать их. Понял? — она заглянула ему в глаза. Крис задумался, внимательно глядя на ленточку. Потрогал, немного робко и неуверенно. Затем серьёзно кивнул:

— Понял. Я буду хорошим. А потом стану героем и буду тебя защищать. Ты тоже хорошая, — уверенно сказал он. Маринетт улыбнулась и поднялась на ноги. Легонько потрепала Криса по и без того растрёпанным волосам:

— Слушайся брата, хорошо?

Кивок.

Она выслушала сбивчивые благодарности Нино и хотела уже идти дальше, как к ней подскочила девушка в наряде, навевающим мысли о собаке. Вот, ушки с торчащей во все стороны шерстью, такая же шерсть на груди и вокруг перчаток… Маска тоже наверняка изображала собачий узор на мордочке. Девушка схватила её за руку и потянула за собой, на ходу тараторя:

— Надо же, новая героиня! И я первая наконец нашла! Я Саб, слышала же? Ты станешь новой сенсацией Конуры! — она затащила Маринетт в какой-то переулок и, щёлкая выхваченным на ходу телефоном, начала быстро задавать вопросы. Кто такая, как зовут, какое животное представляет… Маринетт смущённо улыбнулась, пытаясь не обращать внимание на быстрые и рваные щелчки.

— Эмм… я Минни… — пролепетала она, испытывая жгучее желание прикрыть лицо, будто её поймали за чем-то неприличным. Алья на секунду остановилась, пальцы запорхали по экрану, включая приложения, — видеокамеру, диктофон, — и тут же переключая обратно куда она хотела. Затем улыбнулась, чуть дружелюбнее:

— Ну, я Саб. Расскажешь о себе? Мне для репортажа надо, — она проникновенно посмотрела Маринетт в глаза. Та сглотнула, пытаясь убедить себя, что ничего такого, это просто репортаж, но странное ощущение, будто она предаёт свои принципы никуда не исчезало. Вздохнув, она попыталась улыбнуться:

— Ну, я хочу помогать людям…

— Разумеется, — не почувствовать этот сарказм было невозможно. Маринетт нахмурилась, не понимая, к чему он. Сказала, чуть громче и увереннее:

— Это правда вообще-то.

— Все так говорят. А потом идут грабить банки. С Зиге и Пигг не общалась что ли? Ах да, ты же новенькая… — последнее было сказано с такой жалостью, с таким брезгливым сочувствием, будто Маринетт было какой-то больной. Та на секунду растерялась, даже не понимая, как на такое реагировать. Она думала, Саб просто заблуждалась насчёт других героев, но теперь всё стало ясно. Она просто завидовала и хотела очернить других, чтобы самой выглядеть лучше!

Маринетт покачала головой и зло сказала:

— Я не хочу разговаривать. Выключи камеру, пожалуйста, — она поразилась, как до сих пор держит себя в руках. Саб хмыкнула, но даже пальцем не пошевелила. Девочка сжала зубы, чувствуя сильное, злобное желание просто выхватить телефон, да разбить его об асфальт. Вместо этого она оттолкнула Саб, да быстро пошла прочь, тщетно борясь с слезами. День был безнадёжно испорчен.

А через два часа в Конуре уже вышла статья «Минни: героиня или же популистка?».