Гарри даже не дышал, от того, кто сейчас вошёл в подвал, зависела его жизнь. Сколько раз за это время он думал о последней надежде? Так вот сейчас была именно она, самая настоящая. Ведь если в ту скрипящую дверь сейчас войдут не полицейские, то Гарри уже точно ничто не поможет. Он был уверен, что даже найди Гермиона деньги, эти подонки его живым отсюда не выпустят. Сердце билось как бешеное. Ему так хотелось жить. Он не заслужил смерти, не сейчас, когда только по-настоящему понял, что все эти годы жил неправильно.

 — Эй, сучонок!

 Сердце пропустило удар и упало куда-то вниз. Вот уж действительно конец. Он открыл глаза и словно в замедленной съёмке увидел, как к нему подлетает Джи. Сильный удар в челюсть, потом ещё один, и Гарри ощутил металлический привкус крови во рту. И всё же в холоде был свой плюс. Он чувствовал боль не так сильно, она притуплялась.

 — Твоя паскуда притащила копов! — он остервенело принялся пинать Гарри, а тот не мог даже прикрыться, только шипел и стонал от боли. Дышать он уже не мог. — Готовься, мразь! Сейчас я тебя на кусочки резать буду.

 Достав своё любимое оружие, он расхохотался, и смех был каким-то сумасшедшим, истеричным. Замахнувшись, он резанул Гарри по ноге, отчего тот глухо застонал.

 — О, ну это только начало, — замахнувшись ещё раз, он оставил такой же след и на другой ноге. Поттер задёргался, попытался пнуть амбала, но тот лишь расхохотался сильнее, пнув парня в живот.

 — Джи, полиция! — крикнул от входа паникующий Микки. — Бля, ты сказал, что оторвался от них!

 — Это не мой хвост, понял? — зарычал тот, оторвавшись от избиения. 

 — Кончай его, и валим! Быстро!

 А потом… Гарри с трудом осознавал, что происходило дальше. Просто неожиданно стало очень шумно и светло. Появились какие-то люди в масках, размахивающие автоматами, кто-то принялся светить ему в глаза фонариком, задавал какие-то вопросы, только вот он не понимал ни слова. Видел, как двигаются губы человека, слышал его голос, но понять не мог. Люди вокруг бегали, суетились, кто-то наконец додумался отцепить его от батареи, и Гарри повалился на пол, закрывая глаза. На плечи легло что-то тяжелое и обжигающе горячее. Горячее… А он уже и забыл, каково это. Наверное, разожги при нём костер, он бы весь залез туда, лишь бы согреться.

 — Гарри… — донеслось сквозь шум в ушах. С трудом разлепив веки, он увидел сидящих рядом людей. Они что-то хотели от него, но ему было плевать. Очень хотелось уснуть, забыться. Или, наоборот, проснуться? Один из них пришёл ему на помощь, вколов что-то в плечо, отчего боль понемногу отступила, давая возможность мозгу отдохнуть.

***

 Монотонное пищание аппарата жизнеобеспечения так неимоверно бесило, что будь у Гарри на то силы, немедленно бы раздолбал его к чёртовой матери. Только вот он едва мог открыть глаза, что уж говорить о каких-то действиях.

 Парень очнулся около получаса назад, и первые несколько минут пытался судорожно вспомнить, что случилось. А потом, когда паника прошла и сознание прояснилось, тело как-то разом захлестнула боль, и Гарри едва не завыл от этого.

 В палате он был один, а сил на то, чтобы позвать кого-то, совсем не хватало. Поэтому он просто лежал, терпел и ждал, пока кто-нибудь не соизволит зайти к нему. Из-за двери постоянно доносились то голоса, то шаркающие шаги, но все проходили мимо. Гарри изнывал от ожидания, время текло убийственно медленно, и, чтобы отвлечься, Гарри стал строить предположения о том, насколько плохи его дела. И пришёл к неутешительным выводам. Если поначалу казалось, что болит всё тело, то прислушавшись к своим ощущениям получше понял, что боль чувствуется только где-то до уровня поясницы. Всё остальное словно вообще отсутствовало. Его прошиб холодный пот. Неужели вот это сидение на промерзшем полу дало ТАКИЕ последствия? Стало страшно. Не так, как было в подвале, как-то по-другому. Этот страх был отчётливым и холодным, и каким-то неотвратимым.

 Он силился пошевелить ногой, хоть бы пальцем, усиленно посылал команды в нервные окончания, но не чувствовал абсолютно ничего, только всё усиливающуюся головную боль. Сцепив зубы и едва не рыча от бессилия, он делал попытку за попыткой, но все они проваливались. От этого бесполезного занятия его оторвал тихий деликатный кашель совсем рядом. Гарри вздрогнул и открыл глаза. Рядом с кроватью стоял пожилой мужчина в белом халате, а рядом у аппарата уже копошилась медсестра. Когда они успели войти? И почему Гарри их не заметил?

 — Мистер Поттер, — сухо проговорил он. — Я рад, что вы наконец-то пришли в себя.

 Гарри попытался ответить, но из горла вырвалось лишь едва различимое шипение.

 — Не пытайтесь разговаривать, вы пока ещё недостаточно сильны для этого. Не волнуйтесь, все показатели у вас в норме, так что через неделю уже сможете самостоятельно вставать с постели.

 Парень обречённо выдохнул. Либо они не в курсе, что он не чувствует ног, либо думают, что он сам пока не в курсе и не хотят тревожить. И пройдёт ещё неизвестное количество времени, прежде чем он сможет сам задать мучающий его вопрос.

 — Меня зовут доктор Гамильтон. Как вы себя чувствуете?

 Гарри театрально закатил глаза, как бы говоря, что доктор вроде и сам всё видит.

 — Я имею в виду общее состояние? Боль есть?

 Поттер кивнул. По крайней мере надеялся, что кивок удался.

 — Отлично.

 Гарри укоризненно посмотрел на врача.

 — Боль — это хороший признак, — спокойно ответил врач. — Если бы вы её не  чувствовали, вот тогда можно было бы беспокоиться.

 Лучше бы он этого не говорил. Гарри и без того был порядком напуган отсутствием чувствительности в ногах, а этот докторишка ещё пришёл подливать масла в огонь. А самое обидное было то, что Гарри даже не мог ничего сказать ему. Ведь беспокоиться действительно надо.

 — Вы здорово обморозились. Но, к счастью, вас успели привезти до того, как последствия стали необратимы. Для регенерации потребуется какое-то время, может быть месяц-полтора, раны заживут быстрее. Домой вас отпустят недели через две, и, если будете хорошо ухаживать за ранами, нагноения не будет, и шрамов также не останется. Лиз, увеличьте дозу обезболивающего, — обратился он к медсестре. — Отдыхайте, мистер Поттер. Если что-то понадобится, просто нажмите кнопку.

 Доктор сунул ему в ладонь небольшой пульт для вызова и ушёл, а через минуту, закончив манипуляции с аппаратурой и лекарствами, палату покинула и медсестра. Гарри тяжело вздохнул и принялся рассматривать потолок. Одному оставаться сейчас совсем не хотелось. Наверное он бы сейчас был рад даже Дурслям, будь они неладны, лишь бы не сидеть и не думать о том, что возможно весь остаток жизни он проведёт в инвалидной коляске.

 Спустя несколько дней тщательного ухода, интенсивного лечения и полного обследования доктор Гамильтон вынес вердикт — Гарри здоров. По крайней мере все органы целы, все отклонения были в пределах нормы, да и реакция на внешние раздражители была нормальной.

 — Это психосоматика, — как-то уж слишком спокойно сказал доктор после того, как Гарри чуть ли не с кулаками кинулся на него, крича, что все результаты обследований полная чушь, потому что он не чувствует ног.

 — Я что же, псих по-вашему?!

 — К психам это не имеет совершенно никакого отношения. Такое бывает иногда после перенесенного сильного стресса или душевного потрясения. У кого-то развивается паралич, кто-то теряет голос, кто-то зрение, у кого-то развиваются различные фобии вроде боязни людей, и прочее. Но со временем это должно пройти, просто походите к психотерапевту, он вам поможет.

 — И это всё, что вы можете мне сказать?! Вы же врач, мать вашу, так лечите же меня!

 — Гарри, — сидящая рядом Гермиона тронула его плечо, призывая к спокойствию. Она навещала его каждый день, и парень был ей бесконечно благодарен. Он плохо спал, ему всё время снились кошмары, словно он снова оказался в том подвале, и поддержка Гермионы была ему важна сейчас, как никогда. Она приходила, улыбалась, рассказывала разные истории, пытаясь его рассмешить, и даже страх остаться инвалидом ненадолго отступал.

 — Это не мой профиль, — пожал плечами доктор Гамильтон и покинул палату.

 — Тоже мне доктор, — буркнул парень, откидываясь на подушку и скрещивая руки на груди.

 — Гарри, но ведь это действительно не его профиль, — мягко сказала девушка, улыбаясь. — Я уверена, он профессионал в своей области. Смотри, как быстро он поставил тебя на ноги.

 Она осеклась, поняв, что сказала. Гарри хмуро взглянул на неё.

 — Ой… То есть… Слушай, ты понял, что я хотела сказать.

 Как бы Гарри не отрицал, и всё же внутренне понимал, что это так. Всего неделю назад он был полутрупом, который только и мог, что моргать. А сейчас уже спокойно сидел и сам кормил себя обедом. Голос тоже восстановился, хотя горло ещё саднило.

 — Ла-а-адно, — недовольно протянул он, — Может быть, ты и права. И всё равно он козёл.

 Гермиона рассмеялась, и Гарри не удержался от улыбки. Вот кто действительно заслуживал уважения, так это она. Рисковать своей жизнью ради малознакомого человека — не каждый может похвастаться такой отвагой. Гарри до сих пор не знал, что и как тогда происходило, доктор Гамильтон запретил пока обсуждать это с ним до полного выздоровления. Полицейские, пришедшие на следующий день после его пробуждения, тоже ограничились общими вопросами, сказав, что вызовут на повторный допрос когда он выпишется из больницы. Гарри пытался выспросить всё у подруги, но та всегда уклонялась от ответа, говоря, что если он продолжит её доставать, она пожалуется доктору и вообще перестанет приходить.

 — Ну всё, мне пора, — объявила девушка, поправляя подушку у Гарри под поясницей.

 Она уже хотела уходить, но парень поймал её за руку.

 — А? — она удивленно посмотрела на него.

 — Спасибо, — тихо сказал он, смотря на неё с благодарностью.

 Девушка тепло ему улыбнулась и потрепала волосы.

 — Дурак, не за что меня постоянно благодарить. Каждый бы на моём месте поступил так же.

 Гарри мог бы с ней поспорить. Выходка Вернона всё ещё не давала ему покоя. Мало того, что дядя натурально обрёк его на смерть, так ещё и ни разу не заявился к нему в больницу. И дело было даже не в извинениях, которых Гарри было и не нужно. Обычного «прости, Гарри» ему было бы достаточно. Но вот такое полнейшее игнорирование своего едва не умершего племянника очень обижало. Хотя чего ещё можно было ждать от этой семейки?

 Он лишь так же улыбнулся Гермионе в ответ.

 — И знаешь, — сказала вдруг она, понизив голос, — это ты молодец. Если бы не твоя подсказка, всё было бы наверное по-другому.

 Она отвела глаза, поправила и так идеально застеленное одеяло, видимо просто стараясь занять чем-нибудь руки и отвлечься.

 — Подсказка? — не понял Гарри.

 — Ну да. Малфой. Я сначала не поняла, что это значит, ну я тогда ведь в такой панике была, всё на свете из головы вылетело. Рассказала всё Джеймсу, а уж он мне и напомнил про одного из партнёров. Ещё на предыдущей должности я очень часто работала с их фирмой и с самим Малфоем в частности.

 — А причем тут?.. — он замолчал, начиная наконец догадываться, о чем говорит девушка.

 — Ну как это при чём, Гарри! Это ведь он организовал твои поиски!

 — Малфой? — тупо переспросил парень.

 — Ну конечно! Если бы не его деньги и связи, поиски затянулись бы ещё неизвестно насколько, — она вдруг покачала головой и отошла от кровати. — И что ты мне голову морочишь? Я вообще не должна тебе всего этого говорить. Ух, жулик!

 Попрощавшись и пообещав заглянуть завтра, девушка ушла. А Гарри пытался хоть как-то проанализировать полученную от неё информацию. Так значит, она всё же успела услышать. И спасением он обязан именно своему извращенцу-соседу. Да уж, как ни крути, Гарри всё же был ему благодарен. И даже все его мерзкие выходки по сравнению с этим как-то меркли, делая его в глазах Гарри чуть ли не святым. Ну вот, дожил. Того и гляди, молиться будет под его дверью.

***

 Снег был таким белым, особенно при свете только взошедшего солнца, что у Гарри слезились глаза. Пройдёт ещё пару часов, солнце полностью поднимется над землей, и от этого белого великолепия останутся лишь маленькие лужицы. А потому он, несмотря на мороз, сидел в саду и любовался этой красотой. Никто из пациентов не решился выйти в такой холод на прогулку, кроме самого Гарри и маленького сухонького старичка, бродящего туда-сюда по запорошенной аллее.

 — Доброго утра вам, — добродушно улыбнулся старик, проходя мимо и чуть приподымая потрёпанную шляпу.

 — И вам, — вежливо ответил Гарри.

 — Чудесное утро, не находите? Не возражаете, если присяду рядом?

 Гарри удивился, он не ожидал, что старик решит завязать беседу. Он чуть отъехал от стоящей позади скамейки и жестом пригласил старика присесть. Вот уже третий день он вынужден передвигаться в этом жутком кресле для инвалидов, и это просто выводило из себя. Поттер бы вообще предпочёл не вставать с кровати, чем ездить в этом, но доктор настоял, чтобы он хоть иногда выходил из своей палаты, так сказать для смены обстановки, да и воздух свежий ему не помешает. «Всё правильно, — язвительно заметил внутренний голос, — привыкай к такому положению, тебе теперь до конца дней своих придётся управляться с этой штукой».

 — Да, вы правы, — сказал Гарри, игнорируя собственное второе я.

 — Знаете, о чём я жалею?

 — О чём? — искренне поинтересовался парень.

 — О том, что пропустил слишком много рассветов, — старик закрыл глаза и вдохнул чистый морозный воздух. Потом снова посмотрел на Гарри. — Понимаете, каждый день — он уникален. Такого больше никогда не было и не будет. Он есть только сейчас, и у вас миллион возможностей сделать этот день незабываемым.

 Гарри задумчиво хмыкнул.

 — А ещё о том, что слишком мало девочек успел затащить в постель.

 Переход от одной темы к другой был настолько неожиданным, что Гарри захихикал.

 — Вы это серьёзно?

 — Ну конечно! Всё времени не было, всё старался заработать побольше денег, думая, что когда разбогатею, вот тогда и оторвусь. И что? Вот я богат, вокруг меня крутятся симпатичные медсестрички, но толку-то? — старик развел руками, потом вдруг лукаво улыбнулся. — Зато я могу безнаказанно лапать их за задницу, а они лишь качают головой «мистер Рэндалл, какой же вы шалун!».

 Гарри не выдержал и громко расхохотался.

 — Да-а-а, — протянул старик, — А у вас сигаретки не найдется?

 — Нет, извините, не курю, — покачал головой Гарри, борясь со смехом.

 — Эх, жаль. А то эти садисты совсем меня замучили. Да я курил с шести лет, и прожил ещё девяносто! И они мне говорят, что курение убивает? Ха! Да я ещё и сотню отпраздновать планирую!

 Он похихикал немного, потом закашлялся. Парень с улыбкой смотрел на своего собеседника, удивляясь его оптимизму. Хотя, что ещё остается человеку, прожившему такую долгую и, несомненно, насыщенную жизнь?

 — Мистер Рэндалл! — раздался от входа обеспокоенный голос молоденькой медсестры.

 — Ну вот, мой цербер снова меня нашел, — недовольно пробормотал старик, — Кстати, — заметил он, чуть склонившись к Гарри, — задница у нее — просто орех. И она не замужем. Так что не теряйся, парень, — подмигнув, старик медленно поднялся со скамейки и, кряхтя, поплёлся к зданию.

 — Мистер Рэндалл, опять вы сбегаете! — отругала подлетевшая к нему медсестра.

 — Сарочка, вы же сами говорили, что мне надо больше дышать свежим воздухом.

 — Да, но только под присмотром, — строго сказала девушка. — А если бы у вас опять приступ начался?

 — Ну так ведь я же был не один.

 Подхватив старика под руку, девушка с легкой улыбкой кивнула Гарри, и они медленно покинули сад. Парень долго ещё улыбался, вспоминая о юморном старике, и его слова то и дело всплывали в голове. В каком-то смысле ведь его спасение можно считать перерождением. Сидя в подвале и ожидая смерти, Гарри успел многое обдумать и многое решить. Он понял, что все эти годы занимался саморазрушением. Сам себя загнал в ловушку, которая захлопнулась с помощью бандитов. Результат был закономерен. И почему только он не видел раньше, к чему всё идет? И почему потребовалась такая жертва, чтобы что-то осознать? Как говорится, рождения без боли не бывает. И он пообещал себе, что если выберется оттуда, всё изменит. Перестанет быть эгоистом, который только и делает, что жалуется на несправедливую судьбу, при этом и палец о палец не ударяя, чтобы что-то исправить. Неудивительно, что все друзья отвернулись, не выдержав его нытья.

 Он медленно покатился к зданию, вслушиваясь в хруст снега под колесами. Да, старик был прав. Каждый день уникален. И только ему решать, каким он будет. Наметив первую цель, он поднялся в свою палату и позвонил подруге.

 — Герми, привет. Могу я попросить тебя об одной услуге?

 — Гарри, ну что за вопросы? Конечно, о чём угодно, — засмеялась девушка.

 — Позвони Малфою.