Шал с гордостью осматривала главную поляну Сумрачного племени. Она прошла. Она заслужила право стать воительницей, хоть Хвост Кометы и была довольно придирчива в охоте, Хмурогрив явно дрался с ней в полную силу на проверке её боеспособности, а Метель с Бураном как-то резко растеряли свою весёлость, проверяя её знание племенных территорий. Нет, теперь они, конечно, веселились и подмигивали ей, как бы показывая, что поддерживают, но сам факт, что эти двое могут быть настолько серьёзны, Шал порядком удивил.

— Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся на Главной поляне Сумрачного племени! — бывшая одиночка переступила с лапы на лапу, волнуясь. В конце-концов, не каждый день посвящают в воительницы. Тем более что это происходит и не в её родном племени вообще. Хотя… Шал украдкой огляделась и заметила, как Метель, выходя из воинской палатки, с гордостью смотрит на неё, а Буран, поднимаясь на лапы и потягиваясь, как-то слишком уж довольно и радостно награждает её своим взглядом. Не придав этому большого значения, Шал с волнением переступила с лапы на лапу. Скоро, совсем скоро она получит новое имя.

— Мы верим в тебя, — Шал вздрогнула, а Буран, тем временем, уселся рядом с ней. Пожалуй, она бы и не расслышала шёпот воителя, если бы тот не наклонился слишком близко. «А как же личное пространство?» — вяло возмутилась серая, но, скорее, из-за чувства противоречия, чем из-за реального возмущения поступком кота. Тут было смущение — Буран казался ей очень красивым котом.

— На этот раз я вас собрала, чтобы посвятить в воительницы одну кошку. Хоть она и не родилась в нашем племени, но за время, проведённое в племени Теней, Шал доказала, что ей можно доверять. Да и не находите, что она слишком засиделась в палатке оруженосцев? — послышались редкие смешки, а Хвост Кометы, чуть ухмыльнувшись, повернулась к распушившейся от волнения Шал. — Шал! Властью, данной мне Звёздным племенем, я нарекаю тебя Подснежник. Я хочу, чтобы ты и дальше упорно шла к своей цели, не взирая ни на какие трудности. Ну и, конечно, я надеюсь, что цели эти будут хорошие… Согласно традициям, сегодня ночью ты будешь сторожить покой племени, не смыкая глаз.

— Подснежник! Подснежник! Подснежник!!!

Шал… то есть, уже Подснежник, кивнула, смотря в пол. Её так не встречали и в родном племени, так что такое отношение кошку порядком смутило. А что до имени… Новое имя ей нравилось, да и подоплёку она его понимала: мало того, что заявилась в племя ранней весной, так ещё и оговорка про это упорство… не взирая ни на какие препятствия — когда подснежникам были страшны морозы?

Да, определённо, новое имя ей нравилось.

— Ну что, подруга, будешь всю ночь бдеть, — весёлая Метель неожиданно вынырнула сбоку. Подснежник не шелохнулась — она уже привыкла к этой фишке своих друзей — неожиданно появляться где-то совсем рядом. — Советую сейчас поесть, а то потом некогда будет, да и солнце уже почти зашло.

— Быстрее-быстрее! И, да, говорить тоже нельзя. И спать нельзя. Только стоять и думать! Тем более, что тебе, действительно, надо сделать это. Быстрое ведь превращение из одиночки в воительницу самого страшного и ужасного племени во всём лесу, не находишь?

— Самое страшное и ужасное племя? Брат, да что ты говоришь! Мы ведь не такие уж и страшные! Верно, Маслянка?

— Ну…

Не слушая дружескую перепалку воителей и даже как-то затесавшихся в кампанию старших оруженосцев, Подснежник подошла к куче с дичью и взяла змею. Да, такая еда стала для неё привычной, почти родной — даже лягушки были довольно вкусны, намного вкуснее, чем та же рыба. Хотя в Сумрачном племени питались не только земноводными и хладнокровными типа змей. В куче с дичью водились и мыши, и даже птицы.

Как-то раз Подснежник показала воителям, как же отличать хорошую еду Двуногих от плохой — и заработала их безграничное уважение. Еды стало больше, да и то, что зимой количество выбрасываемого «мусора» ничем не отличалось от его количества летом… в общем, всё это давало большой плюс в репутацию Подснежник. «Да и вообще, похоже, племя Теней одно из самых добрых», — решила серая, когда узнала, что, кроме неё, в племени находится ещё двое одиночек — один в палатке старейшин, другой же как раз со дня на день должен был стать воителем. И ведь в племени не нарушался Воинский закон! Теневики брали под свою опеку только тех, кто был ранен — и потом им предлагали выбор. Остаться или уйти, жить с племенем или дальше бродяжничать.

За последние пятьдесят лун одиночек, перешедших в племя, было трое, а тех, кто лечился у целителя — пятеро. В большинстве своём коты предпочитают сытую тихую жизнь, а не вечную битву с голодом, холодом и врагами.

Кто-то коснулся хвостом её плеча. Вздрогнув и подняв голову, Подснежник увидела Хмурогрива. Кот, полностью оправдывая своё имя, хмуро кивнул в сторону выхода из лагеря и отвернулся. Воительница, неожиданно для себя обнаружив, что уже съела всю змею, поднялась на лапы. «Целая ночь, чтобы подумать. Что может быть лучше?».

***

Шум и гам, что издавали коты, оглушал позабывшую уже что такое Совет Подснежник. Она неуверенно смотрела на три племени, что ждали сейчас только их племя, племя Теней. Серая кошка неуверенно сглотнула — было страшно, действительно страшно. И не только появиться перед сборищем котов как словно ниоткуда взявшаяся одиночка: было страшно, что её узнают. Что её обвинят во всём, в чём только можно — и опять будут гнобить, гнобить… Тем более что в племени Теней так никто, кроме предводительницы, целителя и его ученицы, и не узнал, что Подснежник была когда-то ученицей Речного племени, Снеголапкой.

— Давай, не волнуйся! — воительница почувствовала, как кто-то довольно близко подошёл к ней, соприкасаясь с её шкурой своей шерстью. Повернув голову, Подснежник чуть опустила уши в смущении: рядом стоял Буран и ободряюще ей улыбался. — Ты всё сможешь! Просто верь в себя.

Воительница просто кивнула. Неловкий момент прервала Хвост Кометы, давая сигнал воителям. Те коты из Сумрачного племени, что пошли на Совет, вышли на поляну. И Подснежник была вместе с ними. Всё было совсем не как в прошлый раз — тогда она была окружена отнюдь не дружелюбно настроенными по отношению к ней котами. Сейчас же её поддерживало, казалось, всё племя — хотя Подснежник и понимала, что это всё её воображение, но… Ей казалось, что где-то слева подмигнул ей Мышегрив, а маленькая Весенняя, подпрыгнув, радостно заулыбалась; что чуть справа и впереди в её сторону повернулся Хмурогрив, на секунду одарив одобрительным взглядом; что мелкие оруженосцы мельтешат вокруг больше обычного, тоже стараясь как-то утешить; что со стороны всех воителей доносится тихий одобрительный гул. «Нет, конечно же, мне это только мерещится», — подумала Подснежник и чуть встряхнула головой, как бы выгоняя из неё все лишние мысли.

Запрыгнувшая на Скалу Хвост Кометы громко мяукнула, обозначая начало Совета. Подснежник бегло осмотрела всех предводителей, отмечая, что ничего не изменилось. Вот стоит гордый Шипозвёзд, вот чуть ли не пританцовывает на месте Хвост Кометы, чуть в стороне ото всех стоит мрачный и апатичный предводитель Грозового племени Звёздный Сон, а последний предводитель, предводитель племени Ветра, обводил весёлым взглядом всех котов. «Очень молодой, — невольно отметила Подснежник. — «Интересно, насколько он меня старше? Лун на пять?». Совет шёл как ни в чём не бывало — и вот пришла очередь говорить предводительнице племени Теней:

— У нас в племени всё хорошо. Появилось несколько новых оруженосцев, это Пылинка, Неженка, Цветение и Туманник. Так же в нашем племени теперь новая воительница, ранее бывшая одиночкой — её имя Подснежник! — обведя горящим взором притихшую поляну и дождавшись приветственных криков со стороны своего племени и жидких подбадриваний со стороны остальных племён, предводительница спрыгнула со скалы и направилась к своему племени. Сумрачные коты потянулись к своему лагерю. Подснежник, успокоившись, уже было пошла за ними, но не тут-то было.

— Ты! Ты во всём виновата! Ты виновата в том, что Волнорез умер! Ты-ты-ты!!! — на неё налетела какая-то пёстрая кошка. Попятившись, Подснежник сначала даже ничего не поняла. Но потом, приглядевшись, вспомнила, кто же эта трёхцветная кошка с зелёными глазами.

— Пестрошкурка? И кто такой Волнорез? — недоумевала серая.

— Для тебя Камыш! И вообще, я уже давно воительница, в отличие от тебя, Снеголапка! А Волнорез — воинское имя Волнолапа!

Подснежник пошатнулась. «Как? Волнолап… то есть, Волнорез… он… мёртв? Почему? За что? Как?». Кошка широко распахнула глаза. Вот почему она, ища глазами своего давнего друга, так и не смогла увидеть в толпе его чёрно-белую шерсть. А Камыш, не смотря на чувства Подснежник, всё не успокаивалась:

— Ты! Только ты и никто больше не виноват! Он специально из-за тебя на границе дежурил — и поплатился! Его убил какой-то псих! И даже тела не нашли!

Бывшая одиночка судорожно вздохнула. Ей было отвратительно. Знать, что из-за тебя кто-то погиб — это тяжело. Значить, что из-за тебя погиб близкий тебе, не смотря ни на что, кот — это тяжело вдвойне. Камыш ещё что-то говорила и, в конце-концов, оскалившись и мазнув по Сумрачной ненавидящим взглядом, резко развернулась, уходя. А Подснежник поплелась на чугунных лапах в сторону лагеря, не замечая, как по лицу текут слёзы.

— Подснежник, ты почему задер?.. Подснежник! Что с тобой? — вокруг неё закружился белый вихрь по имени Буран. На периферии сознания воительница отметила, что от того пахнет страхом и беспокойством, и ещё целой гаммой чувств — разбирать просто не было желания.

— Представляешь, Волнорез умер из-за меня, — глядя куда-то в пустоту, проговорила кошка.

— Волнорез?.. Я слышал о нём. Не думаю, что ты виновата в том, что он полез в Город… стоп, подожди, только не говори мне, что ты его знаешь? Или… это ты его… — Буран напрягся.

— Нет! Нет, но я его знаю. Он был… моим лучшим другом. В Речном племени, где я раньше жила. Меня Снеголапка звали… — Подснежник зажмурилась, стараясь убрать слёзы. Не помогло. Буран удивлённо вздохнул рядом, но сдержался и просто успокаивающим тоном произнёс:

— Это же было раньше. Сейчас этого нет. Надо просто жить дальше.

— Тебе-то легко говорить! Ты-то!.. — задохнулась от возмущения Подснежник. Как это часто с ней бывало, все «ненужные» эмоции переходили в гнев. Но он быстро утих, когда к ней подошёл Буран и бесцеремонно положил свой подбородок ей на плечо, вздыхая.

— Когда-то у меня с Метелью была сестра. Поверь, я понимаю тебя… нужно просто жить дальше. Стараться помнить, но не вспоминать.

Подснежник вздрогнула. Буран не был похож сам на себя — говорил тихо, спокойно, с тонкой ноткой горечи в голосе. Она осторожно прижалась к воителю, положив свою голову ему на грудь. «А жизнь-то… интересно, она хоть когда-нибудь наладится? — воительница вздохнула, прикрывая глаза. — Надеюсь, что теперь у меня в жизни будет белая полоса, а не серая. Может, для этого надо почаще общаться с белыми котами?».

Спэшл. История Волнореза

Чёрно-белый кот кружил возле границы. Вздыбленная шерсть, горящие грозовым небом глаза, рассекающий воздух хвост — всё это говорило о том, что к нему лучше сейчас не подходить. Ну а вдруг нападёт? Внезапно он остановился и повесил уши. Его печальный взгляд устремился туда, за границу, где возвышались ненатуральные стены города. Он настолько часто тут бывал, что запах, заставляющий других котов морщиться, больше не вызывал в нём того отвращения. Запах как запах. Главное, чтоб шерсть не пропахла, но для этого всегда есть вода и рыба.

— Волнорез? — услышал кот негромкий голос. Дёрнул ухом. Повернулся, привычно уже улыбаясь и щуря глаза. Если ему самому в этом месте настолько плохо, то почему плохо должно быть другим? Пусть видят бодрого и как всегда весёлого Волнореза. А что глаза усталые, так это он в рассветный патруль ходил.

— Привет, Камыш. Что ты тут делаешь? — удивился воитель, еле удержав недовольные и даже обвиняющие нотки. Это из-за неё Снеголапка сбежала. И даже понимание того, что она бы всё равно когда-нибудь ушла, не помогала. Волнорез не любил Камыш уже давно, а после того случая — и подавно. Как, впрочем, и многие в племени. Обман раскрылся, и из лучшей умницы-ученицы трёхцветная превратилась в предмет осуждений. Её даже в воительницы посвятили позже ровесников.

— Я… — растерялась кошка, а потом недовольно прищурилась. Воитель мрачно на неё смотрел. — Я за тобой пришла. Шипозвёзд зовёт тебя на Совет.

— На Совет? — эхом повторил Волнорез, а потом тряхнул головой, выбивая из неё ненужные сейчас мысли. — Отлично, пойдём.

Камыш еле заметно кивнула, бросила странный взгляд на город и пошла чуть позади Речного воителя. Судя по тихому шагу, он хотел чего-нибудь поймать — и она постаралась идти тише. Осуждением всех и вся ей порядком уже приелось, но раскаиваться Камыш не собиралась. Снеголапка-то заслужила — прокаженная, а её за что? Воительница буравила спину Волнореза взглядом, помимо воли признавая, что кот хорош. Очень хорош. Не зря на него Соцветие вешается…

***

— Ты слышал? Слышал? — задохнулась от переизбытка эмоций Камыш, зло сверкая глазами. Племя возвращалось с Совета, а она, сама не зная почему, отстала от основной массы, пристроившись рядом с Волнорезом. Тот был непривычно сосредоточен и хмур, но поглощённая собственными чувствами кошка этого замечать не хотела. — Племя Теней приютило одиночку. Одиночку! Шал, надо же. Что за мерзкое имя. Уверена, они ещё ей и шанс вступить дадут. Все знают, что это Сумрачное…

Камыш вздрогнула и замолчала, услышав утробное рычание, доносящееся из груди чёрно-белого кота. Она рефлекторно отпрыгнула чуть в сторону, поморщившись — лапа до сих пор болела, хотя битва с Грозой прошла полторы луны назад. Но Волнорез смотрел на неё своими невозможно серыми глазами зло и яростно, так что кошка могла только сглотнуть.

— Молчи, Камыш, — чётко проговорил Волнорез сквозь зубы. — Не знаешь, о чём говоришь — не говори. Раны бывают разные. Иногда ты только лапы поцарапал, а иногда и умрёшь скоро. Настоящий, — он выделил это слово, — воитель должен помогать всем. Смерть — это ужасно, и смерть одиночек — тоже.

Камыш резко унеслась вперёд. Слова воителя её жутко разозлили, и она сдавленно рычала. Этот… этот кот… да что он себя позволяет в отношении её! Она же одна из лучших воительниц! Рыбу ловит, патрулирует, а что драки по её вине стали чаще — так это бред! «Да это всё только потому, что твоя Снеголапка тоже одиночка!».

***

Волнорез смотрел на границу с племенем Теней и думал-думал-думал. Тут, совсем рядом с ним, растут нужные целителям травы. Не факт, что их придут собирать именно сегодня, но Вспышка говорила, что в любом случае скоро — надо запасаться, а трава эта цветёт быстро. Он прикрыл глаза и даже вздрогнул от шальной мысли, что постоянно крутилась у него в мозгу. А что, если Шал — это и есть Снеголапка? У Одиночек ведь всегда странные и непонятные имена.

— Эй? Что ты делаешь так близко к границе? — он открыл глаза и увидел несколько испуганную рыжую кошечку. Она воинственно прищурилась. — Знай, если ты хочешь забрать нашу дичь: я знаю боевые приёмы!

— Нет, я не хочу забирать вашу дичь, — «Хотя вполне умею охотиться на земле». — Я просто хотел спросить… ты же ученица целителя, да? — кошечка кивнула и явно расслабилась. — А эта Шал, которую вы ненадолго приютили, чтобы вылечить… она не из Речного племени, случайно?

С минуту кошка задумчиво его разглядывала, и он не мог не удивиться грусти в её взгляде. Кошечка вскинула голову вверх, на облака, а потом, опустив её, начала отвечать. Выглядела она при этом на диво взъерошенной и кажется даже сердитой.

— Нет. У неё вся шерсть пропахла городом, ты о чём? — отрезала ученица целителя. — И, насколько я знаю, у воинов Речного племени шерсть отличается от шерсти других котов. У неё — не отличается. Самая обычная шерсть. Да и вообще… — кошечка фыркнула, взяла в рот пучок трав и невнятно проговорила: — Если бы она была из Речного племени, она бы первым делом отправилась к вам. Но приползла она почему-то именно на запах нашей границы.

Кошечка ушла, а Волнорез остался сидеть на границе, полностью опустошенный. Он не обратил внимания на тихий восторженный писк кошечки о том, что она наконец-то «получила это самое послание!», да и не услышал бы. Несбывшаяся надежда полностью его опустошила.

***

На границе было слышно лишь хриплое дыхание двух котов. Волнорез яростно смотрел на чёрную, разукрашенную шрамами кошку, и не понимал. Какого чёрта она взяла и напала на него? «Сумасшедшая», — мысленно выплюнул он, с прищуром глядя в грязно-серые глаза одиночки. Раз она на него напала, он победит. И пусто она явно старше и опытнее — взгляд кота скользнул по многочисленным шрамам, что на чёрной шерсти отлично выделялись, — он сможет. Потому что он — Речной воин, и он защищает своё!

— А ты неплох, — внезапно промурлыкала кошка. — Дерёшься очень похоже на ту малявку, она ещё имя своё называть отказывалась.

Из Волнореза словно вышибли дух. Пожалуй, попробуй эта кошка сейчас напасть, она могла бы его убить, настолько он был удивлён и даже обрадован. Хотя был в его эмоциях и страх — откуда эта больная знает Снеголапку? И при каких обстоятельствах она смогла оценить её стиль боя?

— Ты её знаешь? — потянулся навстречу воитель, припадая на раненую лапу. Крови вокруг было много, но это всего лишь царапины — ничего серьёзного, одна зрелищность. Противнице, впрочем, тоже было очень несладко, и Волнорез мстительно улыбнулся.

— Да, и довольно неплохо, — протянула кошка, а потом заговорила быстро, то и дело срываясь почти на визг: — Меня зовут Гарпия. Эта девчонка исчезла, но явно не умерла — я бы узнала, о трупах в Городе мне докладывают. Но я не могу её найти. Она убежала, убежала, но она так хороша… Ты должен мне помочь. Мы её найдём. Нас много, поверь, — Гарпия многообещающе улыбнулась, и вновь стала похожа на нормальную.

Чёрно-белый кот с сомнением посмотрел на кошку. Идти с ней не хотелось — она же чистый псих, но вот Снеголапка… Снеголапка манила. Точнее, манила возможность поймать её, извиниться, оправдаться… А что дальше, Волнорез ещё не знал. Но так ли это важно?

— А что за странные «мы»? — он осторожно перешагнул границу, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце. Да уж, хорош воитель. Сам же нарушает Воинский закон. А ещё Камыш что-то вдалбливал… — И меня не найдут? А, нет… — осёкся Волнорез. Сильный ветер снесёт его запах, да и собирающиеся тучи предвещали дождь. Значит, его не найдут. Он просто исчезнет.

Гарпия визгливо рассмеялась, и Волнорез ещё раз себя спросил, а не зря ли он это сделал.

— Кровавое племя! — воскликнула она, безумно улыбаясь.