Темнота с привкусом спокойствия. Очень странное настроение и ощущение, если учесть, что она в Городе. Даже слишком странное. Где вой живых-неживых Чудовищ? Где резкая, неприятная для слуха речь Двуногих? Где, где постоянный шум и гам Города?

Шал принюхалась и, прищурив глаза, огляделась. Даже для ночного времени суток тут было слишком тихо. Настолько тихо, что она, начиная что-то подозревать, подобралась и подходила к гнезду Двуногих уже напряжённая, готовая к бою. Спокойствие было слишком подозрительным для того, чтобы быть реальным. А значит, тут всё не так просто.

Только вот серой бродяге хотелось есть, очень хотелось есть. Не так, конечно, как раньше, до встречи с Гарпией, но… Из гнезда Двуногих пахло едой, и она не смогла устоять — легко и грациозно запрыгнула на ограду, слишком уж низкую, чтобы защитить сад от кошки. Шал, на всякий случай, опять принюхалась, но не обнаружила ничьего запаха, кроме Двуногих. И еды, конечно же.

Она спрыгнула с невысокой ограды и, осторожно ступая, начала обходить гнездо — именно оттуда она чувствовала манящий запах. «Наверняка опять спрячут еду в эти их кон-тей-не-ры», — Шал чуть поморщилась, так как знала, что открывать эти огромные бочки очень трудно, долго и муторно. Она очень надеялась, что крышка, по счастливой случайности, будет открыта.

Сделав очередной шаг в сторону бака с едой, она вдруг остановилась. Крышка была открыта, что просто прекрасно, но… Ей показалось, или в баке действительно что-то шевельнулось? И глухо зашипело, тихо, на грани слышимости? Шал попятилась. Она намного лучше теперь владела искусством боя, но предпочитала уступать, а не бросаться в драку, если не видела противника. Потому как неожиданность не всегда может спасти, если противник намного сильнее и опытнее.

В баке опять что-то зашевелилась, а Шал попятилась активнее, не рискуя поворачиваться спиной к неведомому врагу. Конечно, она могла бы убежать, но кто знает — может тот, кто сидит в баке, двигается быстрее неё? Она ведь не воительница племени Ветра, чтобы бегать быстрее всех и вся. И не уроженка племени Теней, где все такие хмурые, ледяные, ничего не боящиеся… да и не в Грозе родилась — а там ведь все бесстрашные и смелые.

Она родилась в Речном племени, где, по идее, всё было обычно. Только Шипозвёзд, предводитель, часто говорил, что в Реке самые умные и изворотливые коты. И Шал это всегда устраивало: приятно быть умной, зная, что остальные этим качеством обделены.

Теперь она, конечно же, понимала, что нет такого чёткого разделения. Не бывает такого. И в Тенях может родиться робкий и чувствительный котёнок, и в Грозе может появиться на свет трус. Она, бесспорно, стала умнее за эти луны. А ещё — изворотливее, обогнав, наверно, всё Речное племя разом.

Шал не строила иллюзий, она отлично понимала, что по изворотливости любой внеплеменной обгонит любого лесного кота. Просто потому, что по-другому в Городе выжить невозможно — постоянно нужно учитывать возможное наличие врагов. Паранойя прилагается бесплатным, но вполне ощутимым бонусом. А что? Тут, в городе, нужно держать ухо востро. Иначе не выживешь.

Бак с мусором зашатался активнее, и Шал сделала то, что делать было нельзя — повернувшись спиной, со всех ног бросилась к невысокому забору. И притормозила только перед оным, ради прыжка, а запрыгнув — облегчённо перевела дух. Забыла, похоже, что некоторые особи умеют двигаться совершенно бесшумно… за что и поплатилась, кубарем скатившись с заборчика и больно подвернув лапу.

— Эй! — крик вырвался непроизвольно, из-за боли. Впрочем, Шал тут же сжала зубы и фыркнула, поднимаясь и чуть морщась из-за больной лапы. Хотя… для неё это не критично. Гарпия учила и одной лапой воевать. И, вообще, Гарп научила её действительно многому. Пожалуй, даже больше, чем умел предводитель… в военном деле, конечно. И, к сожалению, не всё всегда у неё получалось — из Гарпии был ужасный учитель. Она просто вываливала информацию, показывала что да как и уходила, обещая через какое-то время проверить.

Если же Шал не успевала… да, не все синяки, ссадины и шрамы появились у этой кошки из-за недругов. Гарпия оказалась очень придирчивым и, к тому же, психологически неустойчивым учителем. Настроение у чёрной кошки менялось очень, очень быстро. Как погода в горах, или даже быстрее.

— Зачем ты… вы… зачем ты сделал это?! — запуталась в словах, но всё же выкрикнула Шал. Сложность заключалась в том, что никого в округе она не видела — хотя, если подумать, что неизвестный может прятаться за забором… Но как он — или они? — тогда толкнул её и бесшумно приземлился? Точнее, как у него получилось бесшумно приземлиться? Слух ведь у неё не самый плохой…

Шал не ответили. Серая кошка порывисто поднялась и даже сделала несколько шагов в сторону забора, но остановилась. Волевым усилием, сжав зубы, повернулась и пошла куда-то, совсем забыв о том, что поворачиваться спиной к неведомому противнику — последнее дело. Слишком была недовольна и раздражена обидным пинком под зад, из-за которого и свалилась с забора. И лапу подвернула… кошка, называется.

Из-за удара она опять покатилась кубарем и, только собравшись что-то зашипеть, почувствовала резкую, вспыхнувшую вдруг боль. И тут же заткнулась — если противник напал с когтями не из-за чего, то это серьёзно. Это значит, что напал кто-то действительно ненормальный. «Гарпия говорила, что надо или бежать к ней в берлогу… — Шал перекатилась и успела заметить, как когти скользнули по странной земле Города, — или принимать бой, если ты слишком далеко. Только вот…» — Шал вскочила на лапы, поворачиваясь к противнику мордой. Она отлично помнила, что Гарпия, безо всякого сожаления, сказала, что Шал битву с психом не выиграет. Те не щадят себя и, как правило, очень опытные.

— Маленький котёнок вышел погулять… — из-за мурлыканья огромного рыжего кота Шал пробило на невольную дрожь страха. Огромный рыжий котище с янтарными глазами, одним отсутствующим ухом и таким количеством шрамов, что Гарпия показалась бы рядом с ним невинным котёнком. — Раз-два-три-четыре-пять…

Шал, сглотнув, отпрыгнула вбок, а потом ещё и попятилась назад. Вовремя: огромный кот прыгнул как раз туда, где раньше стояла она. Длинные когти опять царапнули по твёрдой земле, и бывшая ученица с ужасом заметила, что когти не кошачьи, а собачьи. И — резко похолодела, тут же задумываясь, как вообще такое может быть.

«То есть… он надел на свои когти эти, собачьи? Или как, вообще? А ведь собачьи, они, наверное, ещё больнее в кожу, Гарпия же говорила… Так, стоп! Он что, смог победить собаку?!».

Одиночка уже с явным страхом покосилась на рыжего, который почему-то застыл на месте и что-то бормотал себе под нос, то и дело потрясая своей огромной башкой. Шал сглотнула и начала ме-едленно пятится назад, надеясь, что убийца ещё долго будет «в себе». К сожалению, надежды имеют дурную привычку рушиться в самый неподходящий момент — и именно это их свойство серая кошка познала на себе, когда кот вдруг резко поднял голову и жутковато, даже, пожалуй, ну очень жутко оскалился.

Шал нервно хихикнула:

— Ну, милый, может, разойдёмся без драк? Ты устал, я устала, все мы устали и хотим спать. И жрать. Так что, может, ты пойдёшь в одну сторону, а я — вон туда? — да, Шал понимала, что несёт бред, бред такой, который не несла никогда раньше. Даже в племени. Даже с Волнолапом. Даже с Гарпией, рядом с которой все становились немного более сумасшедшими.

Странная такая и, вроде бы, никому не нужная способность. Зато, даже не смотря на все закидоны чёрной кошки, с Гарпией было весело.

Рыжий ничего не ответил — только ухмыльнулся. И напал. Настолько быстро напал, что Шал даже не успела увернуться, только вскрикнуть, почувствовав, как острые когти вонзились в лапу, заставляя кровь красными струйками стекать на землю, а боль тёмными волнами расходиться по телу.

— Кровь… молодая кошка, сильная, здоровая, молодая… твоя кровь будет отличным подарком…

Шал рвано вздохнула и тихо застонала — ну вот почему она всегда умудряется попадать в разные передряги и оказываться не в том месте совершенно не в то время?!

***

В глазах всё плыло, а лапы подкашивались — впрочем, неудивительно, так как две из них явно были ранены, и ранены тяжело. Про судьбу остальных двух Шал, к сожалению, сказать ничего не могла — она вообще мало что могла тогда. Только сжимать зубы и дышать через раз. И идти. Идти-идти-идти куда-то, в какую-то сторону. Шал даже не знала, в какую — просто в какой-то момент неравной схватки с «маньяком» ей удалось вырваться и, каким-то чудом, сбежать.

«Интересно, Гарпия меня найдёт?» — подумала она, тяжело опускаясь на землю и прикрывая глаза. Ноздри щекотал какой-то знакомый запах, но она никак не могла вспомнить, что же он означает. — «Нет, о чём я думаю, конечно же, нет… я могла уйти в другую сторону. Она меня не найдёт».

Глаза закрылись окончательно.

***

— …ней? Она же очнётся? Очнётся… да?

— Не суетись… позже. Ты каждый день…

— А… интересно…

Звуки долетали, но словно через вату, да и то, похоже, не все. Слух то выдавал голоса на полной громкости, то делал их чуть потише, то вообще становилось тихо, как в могиле. Шал открыла глаза: картинка двоилась и плавала, как не делала этого никогда раньше. Даже тогда, когда она приползала еле живая с особо жестоких тренировок Гарпии, такого не было. Только шум в голове, совсем не лёгкое недомогание и тяжёлые лапы. Обоняние же… обоняние прямо-такие кричало о том, что вокруг очень, очень много трав. А ещё — запахи котов. Котов было много, но особенно выделялись два — один принадлежал какой-то молодой кошке, другой — коту в явно зрелом уже возрасте.

— Смотри! Она очнулась! Очнулась! — звонкий голосок резанул по ушам, и она, инстинктивно дёрнувшись, зашипела. Звук слишком неожиданно обрёл прежнюю чёткость, так что к этому надо было привыкнуть.

А вот картинка всё ещё никак не могла стать чёткой — Шал лишь разглядела два силуэта кошек. Один был больше, светло-серый, другой — многим меньше, рыжего цвета. И именно от рыжего исходили так раздражающие одиночку звуки.

— Молчи, Весенняя, — отрезал глубокий голос, а Шал внутренне замерла. «Весенняя?.. Я никогда раньше не слышала такого имени, но… такие имена дают только в лесу, у воителей, верно?» — она прищурилась, пытаясь разглядеть котов, которые стоили перед ней. Точнее, перед ней теперь стояла только рыжая кошечка (как поняла Шал, обращались именно к ней, а имя ясно говорило, что это девочка), а серый кот (такой голос мог принадлежать только коту) куда-то ушёл.

Впрочем, ушёл ненадолго — серой кошке в рот ткнули какие-то приятно пахнущие травы. Чуть скривившись и застонав от очередного крика-возгласа рыженькой, Шал послушно проглотила предложенное и поморщилась — травы оказались ужасно горькими на вкус.

— А ты что думала, мёдом разбавлять буду? Потерпишь, не маленькая, — хмыкнул голос. Послышались тяжёлые шаги — кот явно куда-то отходил. Голубоглазая кошка прищурилась и с облегчением поняла, что зрение начинает возвращаться. К ней наклонилась рыжая зеленоглазая морда и начала с любопытством её разглядывать. С таким чистейшим и наивным любопытством, что Шал просто не смогла оттолкнуть кошку и сказать что-нибудь едкое.

Посмотрев в ту сторону, куда, как она решила, ориентируясь на слух, ушёл кот, Шал широко распахнула глаза. И дело не в том, что кот был серым, старым и низеньким. Просто она вспомнила его и осознала, куда же и в какую же пятую точку попала.

— Мышегрив, — без тени насмешки представился целитель, повернувшись. Одиночка разглядела серые глаза. — Хотя ты и так знаешь, верно? Снеголапка, насколько я помню. Ученица Реки… пять лун прошло с того времени, как тебя объявили одиночкой.

— Откуда вы меня знаете? — выдавила кошка. Сама-то она запомнила целителя только потому, что на своём первом и единственном Совете разглядывала всех и вся, а в особенности — предводителей, глашатаев и целителей.

— Учитель тебя запомнил только потому, что ты была изгоем в своем племени. Вот как он сказал! Да! А ещё… — вклинилась в разговор Весенняя.

— Думаю, тебе стоит помолчать, — Мышегрив улыбался одними глазами. «По-видимому, такое происходит не в первый раз, — подумала Шал и присмотрелась к Весенней. — Да ей же лун восемь. Ученица целителя?.. Вполне возможно. Ха, как забавно — оказаться в племени, где, как говорится, «сердца воителей настолько холодны, что почти не бьются». Повезло…».

Шал огляделась и заключила, что палатка целителя племени Теней почти ничем не отличается от палатки целителя Речного племени. Разве что пол в Речном племени был застелен камышом, чтобы раненые не ходили по камням и гальке, а тут полом служила земля. Одиночка присмотрелась к тому, на чём лежала и заключила, что подстилка устлана хвоей. Приятно пахнущей хвоей, надо сказать…

«Хвоя успокаивает», — вспомнила Шал лекцию Гарпии о травах. Ну, не совсем лекцию — чёрная явно просто передавала Шал всё то, что знала сама, и назначение некоторых трав не было исключением. На целительницу серая кошка с белыми лапами конечно, не потянет, но вот немного помочь сможет. Совсем чуть-чуть.

— Как вы меня узнали?

— Бред, — ответил Мышегрив на вопрос Шал. Криво усмехнулся, поняв, что та ничего не поняла из такого краткого ответа. — Ты бормотала в бреду что-то о Реке и каком-то Волнолапе… не подскажешь, кто это? Да и вообще, мы тебя еле вытащили. Я не буду спрашивать, где ты и как так, но поверь — ещё бы немного, и я бы не успел. Ума не приложу, как ты умудрилась пройти через Гремящую Тропу.

Одиночка смутилась. Она и не догадывалась, что могла что-то бормотать в отключке, да ещё и на такие темы. «Какого чёрта я вообще вспомнила Волнолапа? Он же сейчас вообще другое имя носит, разве нет? Да и вообще, всё же хорошо закончилось… Не успел бы…». Кошка дёрнула хвостом, не зная, куда деться от смущения и была очень рада, что в разговор вклинилась Весенняя.

— А Хвост Кометы разрешила оставить тебя в племени Теней, представляешь? — у кошечки было такое радостное и восхищённое лицо, что Шал, будто против воли, улыбнулась. Но тут же спрятала улыбку — то есть как это, остаться? Ей оставаться не хотелось… или всё же хотелось?

— Я тебя всё равно в ближайшую луну не выпущу, — Мышегрив прищурился. — Есть время подумать.

Шал, чуть поразмыслив, согласно кивнула. Может, в племени Теней всё будет не так, как в её родном племени? Может, коты тут… поймут её?

— Не думаю, что всё будет легко, — негромко проговорил целитель. Шал с грустью на него посмотрела, и тот усмехнулся. — Давай я лучше тебе расскажу, что же случилась за время твоего отсутствия. Ну, во-первых, в твоём племени сменился целитель…

***

Лечение Шал продвигалось со скрипом, но продвигалось — через неделю она уже могла ходить, хоть и медленно, а через две — уже быстрее. Попробовав какой-то боевой приём и свалившись от сильнейшей боли в рёбрах, кошка получила нагоняй от Мышегрива и дальше старалась не делать ничего без его ведома. Как ёмко и точно однажды сказала Весенняя «Учитель в гневе страшен». Вообще, за время лежания в палатке целителя, Шал крепко сдружилась с обоими обитателями этого места, посмеиваясь над привычкой ученицы целителя называть Мышегрива учителем и никак иначе и вместе с Весенней же слушая старого кота, когда тот рассказывал о травах.

Иногда Весенняя приводила в палатку кого-то из своих друзей — и Шал была благодарна за это рыжей кошечке. Большинство учеников, конечно же, просто отворачивали от неё носы и фыркали, но, что было для Шал важно, со временем смирялись и уже более свободно говорили с голубоглазой, лишь изредка опуская едкие шуточки. Как поняла серая, это было что-то вроде отличительной черты племени Теней — острый язык. Даже милая и беззащитная с виду Весенняя могла что-то эдакое сказать.

Как-то раз в палатку зашёл кто-то из молодых воителей — Шал так и не могла вспомнить, кто. Постепенно их становилось больше, и она всё сильнее проникалась доверием к ершистым с виду котам. Конечно, некоторые её не любили, демонстративно отворачиваясь, когда заходили в палатку, но Шал махала на них хвостом. Жизнь не может быть без изъянов, это она уяснила прочно.

Как-то раз её даже навестила предводительница племени Теней — грациозная, тонкая кошка с кремового цвета шерстью, Хвост Кометы. Шал была полностью согласна с таким именем — предводительница была порывистой как в своих движениях, так и в действиях, была гордой, умной и сильной духом кошкой. А ещё она как-то призналась Шал, что взяла её в племя только из-за того, что воителей стало не хватать — слишком уж многие ушли в палатку старейшин, да и оруженосцев в этот сезон набралось много. А ведь ещё и котята в детской имеются… в общем, все воители сбивались с лап, стараясь одновременно и патрулировать границы, и охотится, и учить оруженосцев.

Но больше всего Шал сошлась с молодым воителем по имени Буран и его сестрой Метелью. Оба были старше её на две луны, белошёрстные и с синими глазами. Правда, у Метель один из глаз был янтарным — но это только прибавляло кошке обаяния.

***

Мышегрив, как и обещал, выпустил Шал из палатки целителя только спустя луну. Хвост Кометы тогда же объявила, что принимает бывшую одиночку в племя, а сама Шал… просто не смогла отказать. Слишком уж она привязалась к вечно ворчащему Мышегриву, милой Весенней, серьёзному Бурану и непокорной Метели. А ведь были ещё коты — воители, оруженосцы, даже глашатай Теней, Хмурогрив, как-то зашёл к ней, поговорил и, похмыкав, ушёл. Шал так и не поняла, что означали эти хмыки, но старалась себя вести с глашатаем дружелюбно — просто на всякий случай.

Немного покоробило одиночку то, что её, оказывается, принимают в племя лишь как ученицу, но тот же Хмурогрив её успокоил. В своей собственной манере, правда:

— Проходишь где-то луну ученицей и со своим именем, доказав свою лояльность — для тебя проведут экзамен. Бой, охота, знание территории. Сдашь — получишь новое имя и статус, не сдашь — тебе сменят имя, но ты останешься ученицей.

Шал постепенно вливалась в жизнь Сумрачного племени и понимала, что, хоть соплеменники не слишком её жаловали, её принимают. Постепенно, понемногу, но она становится своей. Взгляды котов становились менее колючими, а подколки — всё более дружелюбными. Тем более что к ним у Шал ещё в Городе выработался иммунитет.

Жизнь начинала налаживаться.