Свет в уютной комнате горел ровно и ярко, освещая детскую в стиле доисторического юрского периода, в которой двое детей сидели на пушистом голубом ковре и рисовали картинки для урока рисования.

— Смотри-смотри! — радостно завопил темноволосый мальчик, улыбаясь своему брату и показывая ровно нарисованный коричневым мелком домик, — Правда похож на наш?

Второй, чуть постарше, оторвал светящийся взгляд зеленых глаз от своей, более взрослой, картины и посмотрел на творчество младшего. Они сидели в тишине, на втором этаже теплого дома, в который недавно переехала их семья, и без капризов выполняли домашнее задание, которое по случаю совпало у младшеклашек.

— Похож. Только ты гараж не дорисовал… и клумбы перед домом. А еще, вот тут, — старший брат указывает на верх крыши, — должен быть дымоход.

— Да! — веселая улыбка младшего и решительный вид, когда он вновь склоняется над рисунком, начиная доделывать детский шедевр.

— Мирт, а тебе какую тему задали по чтению? — хлопая большими глазами, любопытно спрашивает младший ребенок.

— Эээ… Прочитать про волшебных существ и написать про них сочинение.

— Правда? — младшенький вскидывается, его глаза почти того же зеленого цвета, блестят воодушевлением и он смотрит на старшего, — И про кого напишешь? Про Санту? Или, давай, про Пасхального Кролика? Я его так люблю!

— Хем… Можно. Я, по правде, хотел про них всех, — задумчиво кусая кончик черного карандаша, проговаривает Мирт, из-под длинной челки смотря на своего братика.

— И даже про Ледяного Джека? — радостно хлопнув в ладоши, восклицает мелкий. Он то знает, кто устраивает снегопады и замораживает тротуары, ведь старший брат давно ему рассказывал о волшебном Ледяном мальчике.

— И про Дже... Кого? — за секунду вспыхнувшие добротой зеленые глаза тут же тускнеют, и теперь с непониманием смотрят на младшенького.

— Да ты что! Сейчас же сам говорил про Ледяного Джека! Он ведь существует!

— А… — потерев тыльной стороной руки глаза, Мирт поднимает голову, смотря на брата, — Да не бери в голову, это просто тема. Нет никаких волшебных существ, в том числе и Ледяного Джека.

— Но, а как же? Ведь они сущес… Но наверное... Да. Точно. Нет никаких волшебных существ, — моментально воодушевившийся слишком резко и монотонно заканчивает маленький мальчик, он словно не понимает, почему так говорит, на минуту морщится — будто вспоминая, но после и вовсе забывает весь разговор и о чем была тема, снова наклоняясь над рисунком, и начиная рисовать трубу на крыше домика. В комнате наступает понимающая тишина.

Прозрачная фигура блеснула холодным белым взглядом, находясь за окном каменного дома, поглощая чистую веру двух добрых детей, и оставляя съедающее безверие после себя, плавно растворилось в воздухе полностью.

***

— Тошнооо… — откинув голову на спинку массивного стула почти воет Джек, — Вы не думали о еще хоть каких-то идеях? — голос хрипит из-за неудобного положения откинутой головы, но светловолосому парнишке лень принимать более культурное положение. Он устал и запутался в непрекращающихся планах Хранителей.

— Может ты тогда предложишь? Давай! Я весь во внимании.

Джек усмехается, правда в его положении этого никто не видит. Неужели Кролик и впрямь думает, что теперь его можно поддеть такими подколками? Да по сравнению с унизительными издевками Бугимена, грубые фразочки Банни кажутся в принципе безобидными и даже какими-то топорными.

— Да и так понятно, что ты весь внимании — вон как уши навострил, даже мне видно, — со смешком поддевает Джек.

— Что? — Хранитель Пасхи аж подскакивает со своего места, громко ударяя лапами по столешнице и враждебно смотря на Ледяного Духа.

— Ребята! — Фея всегда в своем добром и положительном настроении пытается унять перепалку.

— Он первый начал! — дернув ушами, Банни обиженно тычет пушистой лапой в сторону молоденького Духа Веселья.

— А ты еще не успел закончить? — прыснув, Джек резко выпрямляется на стуле, с усмешкой смотря на злого кроля.

— Хватит! Оба прекратите! — строго одергивает обоих Северянин, недовольно посматривая сначала на Банни, а после переводит такой же взгляд на Джека. Молодой Дух спокойно поднимает руки вверх и примирительно улыбается. Банни фыркает достаточно недовольно, но садится на свое место и переговоры продолжаются.

Хранители собрались в полном составе, и теперь, за тем же массивным столом, идет обсуждение о том как нейтрализовать Духа Пустоты. Джек, сидя на своем стуле, постоянно морщится или сильно прикусывает нижнюю губу в попытках сдержаться и не поправить план Николаса. Уж всё больно гладко на словах, и они сейчас сидят здесь, обсуждают, прям как люди на дипломатических переговорах. Только тонны ненужных бумаг не хватает и презентабельного вида, а так — прям в точку. Единственное что понравилось и одобрил даже для себя Джек, это хорошо подготовленное нападение на Безликого: обессилить насколько это получиться, а после загнав в ловушку из нитей золотого песка, попытаться нейтрализовать.

Последнее Джека передергивало. Пусть он и Дух Пустоты и тот, кто не должен существовать… Но загонять, как какого-то зверя, ведя жестокую травлю, а потом добить бессильное существо. Уж это слишком. Но ведь всё на благо, да? Где-то Джек уже слышал такие слова. И даже может припомнить, где и когда конкретно. А вот что в итоге из этого вышло…

«Что сейчас мы сидим здесь и думаем, как не дать самому могущественному и безэмоциональному Духу поглотить веру и всё чудо, вместе со всеми нами», — лаконично угрюмо додумывает Зимний Дух, скрещивая руки на груди и пытаясь вникнуть в слова Николаса.

— Джек, ты нас слушаешь? — Хранитель Рождества хмуро наблюдает за молоденьким Духом, не понимая от чего тот витает в облаках, когда на кону настолько важное дело.

— Может будет проще загнать в пустое место, наставив там много ловушек из всех ваших магических вещиц, а после ударить массовым ударом, сразу все на одного, а не каждый по очереди? — Снежный Дух вскидывает бровь, обводя вопросительным взглядом всех Хранителей. Те не понимают, то есть понимают, но явно считают предложение Джека слишком необдуманным.

Ледяной видит, как они колеблются, и ему хочется подняться вверх, привлечь их внимание и доступно, буквально по буквам, разъяснить, что такой план сработает. Он знает. Он видел, как можно вывести из строя Безликого. Но Защитники детской веры не поймут его, посмотрят с легким недоверием и будут дальше обсуждать слегка корявый план Николаса.

Еще одна песчинка падает на дурацкую чашу весов Джека. Эти весы не за или против Хранителей, просто каждый раз, когда друзья не доверяют ему или он чувствует, насколько они не принимают всерьёз его слова, песчинка падает на серебряную чашу, она кренится — перевешивает все хорошие убеждения юного Духа, и Джек отстраняется всё больше от Хранителей. Ему не просто признавать, что в подсознании, а может и в самой душе, образовался такой механизм, мысленно сформировавшийся именно в весы, но еще хуже от каждой песчинки, незаметной — крошечной, но когда она падает, беловолосый каждый раз ощущает словно падает многотонная глыба льда, просто раздавливая его изнутри.

Джек сглатывает, быстро вылезает из своих раздумий и смотрит на странный план–перехват, что картой лежит на столе. Его подсознание в который раз бурчит и просит выказать самый простой — действенный способ по поимке и обезвреживанию Безликого. И в самом деле, что тут сложно? Объединиться всем вместе, да победить. Под словом все, Джек и впрямь имеет ввиду всех, и даже Кромешника, особенно его.

«Учитывая его силу… И умение нападать в самый нужный момент…» — Фрост тихо хмыкает, вспоминая позавчерашнюю битву. После которой ему никто и слова не сказал, даже не поняли, что он дрался с Безликим! А сам Дух Зимы и не стал говорить, сказал лишь, что в ближайшее время Дух Пустоты не появится, ибо у него мало сил. Почему Джек не рассказал друзьям, и почему в принципе скрыл, он и сам не мог ответить, даже самому себе. Возможно сыграл на руку тот самый блок, который автоматически развился из-за недомолвок друзей.

— На сегодня всё. Разбирательства давайте прекратим, мне еще делать новую партию магических ловушек… — Северянин устало потер переносицу и улыбнулся своим друзьям.

Туоф быстрее всех распрощалась с Хранителями и через портал, вместе со своими помощницами, улетела в свой дворец. В последнее время крохи всё меньше приносили зубок, но Фея не отчаивалась и сама летала вместе с ними, как когда–то. Песочник, пробудившись от легкой дремы, зевнул, и выстроив целое предложение из знаков и символов над головой, улетел на очень добром единороге — сны не могли ждать, и тем более Сэнди патрулировал многие города, в случае нападения Безликого. Кролик остался, как не было это странно, но ссылался Банни на дополнительные разговоры с Северянином, и, вообще, нужно ведь ему получить свой личный базовый комплект магических ловушек. У самого юного Хранителя тоже имелись дела, и он с улыбкой кивнув каждому, очень быстро покинул дом Хранителя Рождества.

— Он слишком отстранен в последнее время… — задумчиво посмотрев в окно, через которое минуты назад улетел Джек, печально проговорил Северянин.

— Да ладно тебе! — фыркнул Хранитель Пасхи, — Всего лишь думает над произошедшим. Кстати, как ты думаешь он ведь?..

— Не сомневайся, Астер. Он поможет, — согласно кивнув на невысказанный вопрос кроля, Николас прошел к столу и, захватив чертеж магических ловушек, пригласил Кролика в мастерскую.

***

Тонкий лёд новым слоем поблескивал на тротуаре, почти переливаясь в лучах зимнего солнца. Бежавшая детвора, явно играющая в какую-то догонялку, принципиально не смотрела под ноги, весело шумя и смеясь, за что и поплатилась: почти всей гурьбой падая и пролетая на скользком покрытии, невзначай, и совсем случайно, сбив пекаря, который вышел подышать морозным воздухом, возле своего магазинчика.

Джек, наблюдавший за совершенно «случайно» образовавшейся кучей-малой из детей и недовольно бурчащего пекаря, смеялся, свисая с фонарного столба вверх ногами. Его радовало временное затишье, и по прибытию в город он напрочь откинул мысли о планах Хранителей, и просто решил поиграть с детьми и повеселиться сам. И пусть сейчас трудное время и не знаешь, что будет дальше, но зимние игрища никто не отменял, а как раз он — Хранитель Радости, и просто обязан отвечать за хорошее настроение детворы.

Снегу в этом году было до неприличия много, но снегоуборочные машины справлялись, очищая проезжие части, а тротуары, парки и тропинки чистили сами люди. Гурьба детей еще больше развеселилась и засмеялась, когда кто-то из совсем мелких, решил закинуть за шиворот взрослому мужчине ком снега. Тот громко завопил, пытаясь вытащить ледяной ком, но дети навалились на него, пытаясь победить количеством, а пекарю ничего не оставалось делать, как аккуратно сбрасывать с себя детвору и обещать самую страшную месть в виде закидывания снежками.

Что ж, день начался весьма занятно.

Джек рассмеялся и сделав круг над веселящимися, добавил больше льда на весь длинный тротуар, и взмыв чуть выше, полетел в другой квартал. Как раз в парк, там должны играть ребята постарше, он подслушал утренний разговор и был уверен, что многие дети вышли поиграть, покататься на санках и полепить снежных чудищ.

«И почему не обычных снеговиков?» — пожав плечами, призадумался Зимний Дух, но оставив тему без разбирательств, полетел дальше.

***

Свет веры в детях всегда горел золотистым, скорее потому, что золотой всегда был цветом волшебства, добра и самого чуда. Маленькие точки, подобно чудесным светлячкам, мирно горели на точной, но железной, копии земного шара, а шар мерно крутился, не надоедая своим тихим гулом.

Некоторые, как сейчас, огоньки горели с частым миганием, словно дети колебались — продолжать верить или прекратить надеется в чудо. Некоторые из огоньков затухли и вернуть веру в тех детей было очень сложно, но, всё же, надежда оставалась, что после исчезновения Безликого даже затухшие огни вновь засияют волшебным золотым светом. Хранители с тревогой следили за своими подопечными, за теми, кого они защищали испокон веков, но рано или поздно наступало время, когда даже они не могли ничего поделать и лишь смотреть. Хранители всегда боролись за веру, но когда огонек исчезал было трудно вновь зажечь его — разжечь ту веру, что угасла в маленьком ребенке. Так и случилось сегодня.

Хранитель Пасхи и Хранитель Рождества порой заходили в центральную залу, к примеру забрать нужные материалы или просто отдохнуть от кропотливой работы, и естественно посмотреть не изменились ли огоньки на глобусе.

Был полдень, Северянин устало вздохнув и потерев болящую шею, зашел в залу, где то и дело сновали йети, а под ногами неизменно бубенцы, предлагая только что испеченное печенье. Главный Хранитель с усталым вздохом подошел к крутящемуся глобусу, пристально всматриваясь в разнообразно горевшие огни. Некоторые горели ярче, другие же тускнее, а некоторые и вовсе потухли. Взгляд печальных глаз был переведен на Штаты, засмотревшись на такие знакомые огни. Но присмотревшись внимательнее, Северянин начал мрачнеть. Один из самых ярких огней, никогда не затухавший, даже когда Король Кошмаров почти уничтожил всю веру, начал медленно тускнеть, и на глазах Хранителя затух полностью.

— Банни… — позвал Санта, вглядываясь обреченным взглядом на серую точку. Кролик зашел не слышно, но Северянин уже знал о его присутствии, поэтому без слов просто ткнул пальцем в потухший огонек.

— Не говори что это…

— Да.

— Он знает? — сипло кашлянув, достаточно аккуратно спрашивает Кролик, прекрасно понимая чья именно вера погасла.

— Не знаю, друг. Огонь потух сейчас, на моих глазах. И, ты посмотри, — Северянин порывисто выдохнул и развел руками, показывая большую площадь шара, — кроме этого ни один огонек не задет. Словно целенаправленно всего один загасили...

— Что, значит стало еще хуже?

— Да. Как я и предполагал, — Николас вздохнул, понимая, что стало еще хуже. Возможно Безликий решил лишить их самого главного оружия.

***

— Так… — балансируя с помощью посоха на кабеле электропередач, Джек задумчиво рассуждал, — В снежки поиграли, каток я заморозил самым гладким льдом, и даже снеговиков построили на ура, забавных и веселых. Что я забыл?..

Закусив нижнюю губу и вовсе не обращая внимания на новую привычку, Джек слегка хмурился и расхаживал по толстым проводам, додумывая как бы еще поиграть с детворой и повеселиться. Он давно не устраивал таких радостных забав. Призадумавшись, Хранитель Радости посмотрел на восток, в той стороне…

— А это ведь неплохая идея! — довольно улыбнувшись, беловолосый парнишка легко взлетел в небо, прося ветер отнести его к знакомому дому.

Он давно не был у своего друга Джейми, и, наверное, пора подольше погостить у замечательного мальчишки, поболтать, рассказать настоящее положение дел, ведь когда-то этот сорванец помог Хранителям, помог самому Джеку. Он первый из детей, кто в него поверил и увидел, и наверное всегда таковым для Джека останется — первым, значащим очень много. Радостно фыркнув своим мыслям, Ледяной легко сделал переворот в воздухе и пролетел в узкой улочке меж домами. Настроение было замечательно, так почему бы не создать волшебный узор на мелькающих в полете окнах?

«Надо не забыть и показать Джейми, как с помощью льда и ветра создавать ледяные скульптуры за очень короткое время» — вовремя вспомнил Фрост, и вместе с потоком снежного ветра свернул на нужную ему улицу.

Несколько одинаковых домов, и вот он — такой же как и все остальные, только большой снеговик под два метра с ярко желтым шарфом и таким же ведром на голове отличает это дом от всех остальных. Джек опускается тихо и плавно, улыбается, вспоминая, как накануне Рождества, когда всё замело достаточно большими сугробами, Джейми, с решительным видом, создавал это снежного стража. Беловолосый парнишка по-доброму усмехнулся, и пролетев через окно на втором этаже, оказался в спальне своего друга.

— Джейми? Ты здесь? Говорил ведь, что все каникулы дома. Ты куда убежал? — Джек перекинул посох на плечо, свободно разговаривая в слух и зная, что все кто в него верит обязательно услышат его в этом доме, а взрослые ничего и не заметят. Комната, как и всегда, была аккуратно убрана и всё находилось на своих местах.

— О! Наконец, а я уж думал ты ушел гулять или опять в супермаркет, — увидев как в комнату заходит столь знакомый темноволосый парнишка, Джек расплылся в веселой улыбке, правда мальчик не поднял на него взгляд, — Эй, ну ты чего? Обиделся?

Мальчик остановился посреди комнаты, поставив рядом с собой набор строительных инструментов в большой коробке. Он всё время смотрел в коробку, даже когда зашел в комнату, и судя по заинтересованному виду собирался смастерить что-то интересное.

А Джек не понимает, почему Джейми не смотрит на него, ведь Зимний Дух стоит совсем близко, как и всегда, слегка подмораживая ворсистый темно-зеленый ковер босыми ступнями.

— Джейми, ну прекращай. Извини, я не мог прилететь раньше, не обижайся на меня. У нас просто проблемы, и я должен был помогать остальным, — быстро начал объяснять Джек, размахивая руками и делая шаг чуть ближе.

На пол упал молоток, потом кусачки.

— Джейми… — дыхание у Хранителя Радости замедляется.

Коробка с гвоздями с шуршащим шумом ставится рядом, тупой стук и на ковре три вида плоскогубцев.

— Эй, приятель!

Ноль реакции. Из коробки вытаскиваются толстые рейки по тридцать сантиметров в длину.

— Джейми, посмотри на меня, — голос молодого Духа становится сиплым и тихим, — Прошу, подними голову и посмотри на меня.

Коробка с гвоздями открывается с легким щелчком крышки, металлические острые гвоздики высыпаются маленькой горсткой рядом с рейками.

— Джейми! — громче чем ожидал сам от себя.

Джек не поймет, что случилось. Он закусывает нижнюю губу, смотрит на темную макушку мальчика, который не замечает его присутствия. Ужас, подобно белому азоту, стекает в сердце Ледяного Духа, обволакивая убивающим даже его холодом.

— Посмотри на меня, пожалуйста... — почти неслышно просит Джек, чувствуя каким тихим становится собственное дыхание, он хочет замереть полностью не издавая ни звука, даже стук сердца, может тогда в полнейшей тишине он услышит хоть намек на тихие слова.

«Даже если и замрешь, тебе может услышится только фантомный отзыв, когда-то сказанных слов или твой разум сам придумает себе слуховую галлюцинацию, чтоб не погрузиться в безмолвную тишину», — настойчиво шепчет подсознание.

— Джейми, почему ты не отвечаешь? Я ведь здесь стою! Ну посмотри на меня! — пытаясь заглушить собственное «я», настойчиво и вслух просит Джек, смотря на мальчика.

— Ну скажи хоть! Да ты хоть видишь меня?! — со смешком не предвещающем и долю радости, впрочем, как и ничего хорошего, восклицает Фрост.

Он осторожно подходит совсем вплотную, надеясь, до последнего надеясь, что это всего-то шутка Джейми. Молодой Дух хочет взлохматить каштановые волосы мальчишки, и в легком жесте дотрагивается до темной макушки… Реакции со стороны друга нет, а холодные пальцы проходят сквозь голову, от чего Джек перепугано отскакивает, в неверии смотря, то на свои пальцы, то на Джейми.

— Только не это... Только не так, — не веря, он поднимает перепуганные серый взгляд на подростка, — Только не снова. Не с тобой, Джейми!

Он яростно сжимает челюсти, подавляя разбушевавшийся страх, и намораживает в воздухе несколько волшебных животных и снежинок. Несколько уже много для Джека, но упрямство и страх заставляют усилить поток и направить всех волшебно-снежных животных к мальчику. Переливающиеся, почти живые, зверята начинают прыгать возле Джейми, но он их не замечает.

«Не видит, бесполезно. Ты знаешь.»

Джек знает себя и сам прекрасно всё понимает, но только упрямо качает головой, словно говорит не сам себе, а кто-то стоит за спиной и разговаривает с ним, и он не верит этому чужаку за спиной. Джек не может смириться и уперто добавляет несколько снежинок — крупных, резных, которые переливаются не хуже бриллиантов, и волшебно сияют.

— Ну посмотри же на меня! — полушепотом почти молит Дух Зимы, с силой закусывая губу, не то от страха, не то от того настолько тяжело удерживать нескольких оживленных существ из магии.

Тщетно. Джейми даже не чувствует какого-либо присутствия в комнате. Джек хрипло выдыхает, смотрит долго, отчаянно. Минута. Две. Три…

Ничего.

Зимний Дух неслышно покидает теплую комнату, оставив после себя осыпающихся волшебных зверей.

К вечеру на город опустится снежная буря, впрочем, как и на остальные города которые случайно пролетит Ледяной Дух. Он не нарочно. Просто печаль и отчаяние, поднявшийся страх и горечь, захватывают беловолосого парнишку, и он тонет в этом эмоциональном водовороте, захлебываясь, как настоящий человек попавший в цунами.

***

«Ты должен! Ты должен понять, Джек! Должен… смириться. Пойми. Просто пойми!» — ледяным потоком разбив окно из-за того, что оно не открывалось, Джек стремительно залетает в замок Северянина.

— Николас! — громко зовет он, шмыгая носом, пока просто шмыгая и где-то на задворках холодного разума понимая, что настоящая истерика со слезами и криками только на подходе.

— А, Джек, а я то думал… — Северянин останавливается на середине фразы, выходя из соседнего зала, по виду молоденького Духа сразу всё становится понятно, но Хранитель Рождества не знает, что начать говорить, как упокоить и заверить в лучшем.

Следом за Северянином выходит Кролик, он хмуро смотрит на Джека, видимо готовя очередную колкость, но увидев в каких растерзанных чувствах явился Дух Зимы сразу прячет взгляд, и колкость так и остается — только в мыслях.

— Что происходит? По всему континенту началось, да? Всё Безликий, я знаю, — еще раз шмыгнув носом, Джек подлетает к глобусу, пытаясь выискать множество серых точек. Кощунственно желать, чтоб пропала заодно с верой Джейми и вера всех остальных детей, но Джек ничего с собой поделать не может. Он быстрым и упрямым взглядом ищет, да хотя бы ближайшие города, пусть они высветятся — будут серыми!

— Джек, это произошло несколько часов назад… И мы ничего не смогли сделать, — осторожно начинает Николас, подходя ближе к мечущемуся возле шара Духу Зимы.

— Как ничего? Совсем? — Фрост оборачивается с напуганным, почти затравленным, видом, он нервно смотрит на Хранителя Рождества, — Сколько еще детей? Вы засекали?

— Только… — Банни хочет сказать, что только один сегодня, но Санта его перебивает:

— Нет. Не засекали. Джек, я понимаю... — Николас делает шаг ближе, но Джек лишь мотает головой, резко, сильно. Он срывается, это видно по дерганным движениям и расширенным от страха зрачкам, — Я хочу вернуть веру. Мы все хотим. Поверь, всё будет хорошо. Тебе просто незачем так переживать. Вера вернется.

— Ты сам-то в это веришь? — со злостью шипит светловолосый Дух, сильнее стискивая посох в руке. Он не тратит взгляд и время на Хранителя, вновь поворачивается к шару и смотрит на одну погасшую серую, такую выжженную, точку. Едва прикасается пальцами, оставляя распускающийся ободок инея вокруг.

— Джек, ничего не поделаешь, просто пойми это и…

Дальнейшее Ледяной Дух не слушает. Он просто стремительно улетает из дома Северянина.

«Им и дела нет о том, что это значит для меня! Что значит для меня Джейми и его вера в меня!» — Джек стремительно поднимается вверх, захватывая с собой самые ледяные ветры и несясь вперед, совершенно не разбирая маршрута. Просто вверх, а после вниз, не замечая, что поднимает за собой снежные бури и замораживая воздух до такой степени, что он трещит.

Ему страшно, непонятно и, до едкого отчаянья, просто невыносимо больно. Почему? Почему дети перестают верить, и тот, кто подарил ему надежду, тот, кто в него поверил и увидел с искренностью всей чистой души, сегодня не замечал, будто и не было в его жизни никакого Ледяного Джека.

Джек приземляется на какой-то обрубленной снежной скале, возле расщелин и старых, безмолвных ледников. Солнце зашло за снежные облака и ветер постепенно поднимался.

А Ледяной Дух мечется из стороны в сторону, не желая принимать, боясь вспомнить то чувство, когда ты становишься невидимым и рука проходит сквозь человека. Сквозь ребенка. Он несмотря, наотмашь бьет посохом ближайший неровный кусок ледника. В голове становится мутно, ровно, как и перед глазами, и он просто расхаживает из стороны в сторону и резкими движениями швыряет сгустки магии в неповинные скалы и стены ледников.

Почему именно Джейми? Этот мальчик был таким веселым, был всегда с верой.

— Всегда, всегда же ведь… всегда! — из тихого, нервного бормотания себе под нос, слова становятся громче и Джек переходит на крик.

Он останавливается, устремляет потерянный взгляд вдаль, неуверенно шмыгает носом, но отвлечься не выходит. Ветер завывает, как и боль внутри. Джек тихо всхлипывает, но слезы не хотят литься из глаз, просто он видит расплывчато, но никаких слез.

Солнце совсем скрывается, и не видно даже бледного белого диска, только одинаковый серо-розовый цвет облаков нависающих как всегда слишком низко. А возле грубого, высокого уступа, позади мечущегося Джека, начинают клубиться тени, и через несколько мгновений материализуется сам Черный Дух.

Тьма перетекает неслышно, а беловолосый парнишка даже не замечает, он пытается успокоиться, понять, принять и в то же время страх, боль и отчаяние захватывает его с новой силой. Кромешник, пока без слов, без единого лишнего движения, просто смотрит на мечущегося в страхе и боли Джека. Опасности рядом нет, он бы почуял её за несколько километров. Повреждений на самом Снежном Духе Король Кошмаров тоже не видит. Тогда что?

Кромешник прищуривается, желая прочувствовать, что вызвало такую реакцию у этого несносного и слишком веселого мальчишки. Но кроме огромного куска страха и отчаяния ничего не понимает и не чувствует, даже причину этого страха опознать невозможно.

— Джек? — спокойно хрипловатым голосом окликает Кромешник, пока не сдвигаясь с места, на инстинктах понимая, что резкие движения Снежному явно не понравятся.

Фрост оборачивается, он почти не испугался неожиданного голоса, да и всё равно сердце бьется как загнанная птица в клетке…

«В острой клетке, шипы которые во внутрь, а эта птица бьется-бьется об эти прутья с шипами и ранит крылья, ранит себя, обливаясь кровью, но желая высвободиться!» — обреченно мелькает мысль в голове Духа Зимы.

— Какого черта ты тут забыл? — нервно перекинув в левую руку посох, грубо спрашивает Джек, он не желает, чтоб этот… Король видел его в таком виде. И, вообще, Джек не поймет, как тот его нашел.

— Что случилось? — в принце проигнорировав что вопрос, что интонацию Ледяного, ровно интересуется Кромешник.

— А? Не... Ничего, — сухо отмахивается Джек, отворачиваясь и пытаясь что-то найти на белых неровных склонах, но сразу же резко разворачивается обратно и быстро бросает, — Джейми перестал меня видеть.

— Тот самый?

— Да! Как будто не знаешь! И, вообще, какого ты меня спрашиваешь? Какого черта явился? — Джек сверкает злым серебристым взглядом, а ледник под ногами начинает обрастать колким инеем. Фросту сейчас совершенно плевать на самосохранение и на то, каким тоном он разговаривает с Бугименом.

«До добра такая ярость, вкупе с отчаянием, не доводит, особенно настолько ледяных персон», — с долей понимания анализирует Король Кошмаров. Ему всё теперь прекрасно понятно. Но вот оставлять Джека… Кромешник обдумывает все за и против всего за секунду.

«Слишком много боли и страха, а еще ярости, которую он сам не может понять, и отчаяние поглощающее изнутри...» — Черный Дух мог бы сейчас съязвить, поиздеваться, настроить Джека против Хранителей и переманить на свою сторону — секундное дело, особенно в состоянии мальчишки, но отключивший эмоции Фрост опаснее Безликого, своей безбашенностью и неконтролируемой силой. К тому же...

На все размышления уходит не больше полминуты, а Ледяной Дух продолжает ходить из стороны в сторону, пытается справиться со страхом, который, судя по всему, он скрывал даже от самого себя.

«Не привязывайся ни к чему и не к кому. Если потеряешь — сойдешь с ума...» — Кромешник давно знает эту истину. А вот Снежный Дух…

— Уходи, — тихо просит Джек. Сейчас он вновь отвернулся, — Просто исчезни, как всегда ты это делаешь.

— Ты должен успокоиться. Это первый пункт, — понимая, что действительно успокоить мальчишку-Духа на грани истерики дело проблематичное, Кромешник слегка морщится, но исчезать не собирается.

— Это говоришь мне ты? — резко развернувшись, почти рычит Джек, со злым прищуром смотря на Короля, — Ты?!

Слишком далеко зашел в своем страхе и привязанности, и Король прекрасно это видит, но так и до магической психушки не далеко. Джек слишком молодой Дух.

— Тебе нужно успокоиться, иначе постепенно боль захватит всего тебя, Джек. Давай, начинай выпутываться. Я не хочу чувствовать даже намека на безумие от тебя.

— Отвали! — рявкает Ледяной, метнув в Черного Духа заряд магии, впрочем, тот предугадав, лишь слегка сдвигается правей, а кусок стены-ледника позади расходится круглыми трещинами, словно в окно автомобиля бросили камешек. Спокойствия Королю хватает, и он лишь не провоцируя, вопросительно смотрит на Фроста.

— Я не уйду, а ты должен просто успокоиться, — Кромешник надеется, что не придется повторять эту фразу больше пяти раз, иначе его хваленное спокойствие и непринужденность улетучатся в один миг, и он просто схватит мальчишку за горло, по новой прижимая к стене.

— Да ты отстанешь или нет?! Мне не хочется быть с тобой здесь! Уйди! И, вообще, какого черта? Я… я… — Джек сдавленно сглатывает, потому что голос совсем становится задушенным и сиплым, словно он кричал дни на пролет.

Кромешник оценивающе посмотрев на молоденького Духа, отсылает всех теней от себя, делая единственный осторожный шаг к Ледяному. Пока есть шанс угомонить его, не применяя силу, Король так и поступит.

— Не хотелось, чтобы единственный нормальный из Хранителей сошел с ума от печали и боли. Поэтому, я надеюсь, ты всё же начнешь сейчас думать и переживешь эту ситуацию.

— Что? Какого… — Джек непонимающе моргает, — Ты только поэтому пришел? Только потому, что тебе нужен сильный соратник в борьбе с Безликим? А сумасшедший Ледяной Джек уже не нужен?! — выкрикивает беловолосый парнишка, желая заморозить эгоистичного и не меняющегося давнего… врага?

— Угомонись! — у Бугимена заканчивается терпение, он морщится от такой формулировки маленького глупого Духа и, предупреждающе сверкнув желтым взглядом, делает еще один шаг.

— Не подходи! — отчаянно рявкает Джек, и новый заряд острого льда летит в Кромешника, но тот по новой легко уворачивается, — Хватит находиться здесь! Или так хочется насладиться местью? Посмотреть насколько плохо сейчас мне?

— Джек… — тянет предупреждающе грозно.

— Что Джек?! — мальчишка взвинчивается окончательно, не отдавая отчета своим эмоциям, действиям и словом. Ему больно, очень больно и страшно. И вновь, как тогда — без веры, без детей, без надежды. И каждый проходит сквозь тебя... — Не хочешь? Тогда я улечу, подальше, чтоб тебя не видеть!

Фрост действительно разворачивается и взмывает вверх, только правую лодыжку оплетает что-то теплое, и кончик черного хлыста, что так удачно зацепился, дергает назад, и Джека швыряет вновь на ледник, со всей силы.

— Ты никуда не улетишь! — почти злобно шипит Питч, стоя в нескольких шагах от него.

— Ненавижу! — взвыв, Дух Зимы быстро поднимается, сразу метнув несколько зарядов в Короля Кошмаров, — Это всё из-за тебя! Если бы ты тогда не гнался за чертовым уничтожением, Хранители так не поступили, не появился бы сейчас Безликий и не стер из памяти Джейми меня, не уничтожил одним движением его веру! — отчаянно выкрикивает Фрост, путаясь в координации, и не обращая внимания на то, как кружится голова. Он неудачно разворачивается и вновь создает заряд магии, швырнув его широкой волной в Черного Духа.

Но Кромешник уходит от неумелых и сейчас совершенно не скоординированных атак, просто уворачивается и всё ближе подбирается к Джеку. И последний выпад посохом, как и последний залп льда, пресекается на корню: Черный Дух просто выхватывает посох из ослабевших пальцев и со злостью отшвыривает куда подальше, а самого светловолосого Духа хватает за рукав толстовки, притягивая к себе.

— Не смей! — по-звериному рычит Джек, яростно пытаясь вырваться и, в то же время, сдержать отчаянный вскрик. Его трясет от истерики и он злобно мотает головой, не понимая как, но отчаянно желая высвободиться. Бесполезно, Джек этого еще не понимает, но зато полностью уверен Питч.

Он молча сжимает челюсти и успокаивает собственную злость, ему помогает понимание ситуации в которой пребывает Ледяной. Он знает каково это, и он прекрасно помнит <b>эту</b> боль. Мальчишка слишком сильно привязался к вере одного единственного ребенка, и был полностью уверен, что эта вера никогда не пошатнется.

«А Безликий тварь. Ещё какая», — с мрачной усмешкой думает Кромешник, — «И ведь додуматься — вывести из игры самого сильного из Хранителей одним погашенным огоньком!..»

— Либо ты успокаиваешься, либо я действую по-старому сценарию и сцепляю руку на твоей хрупкой шее, Джек, — Кромешник привирает, сейчас он такого точно не сделает, наверное… Нет. Точно не сделает, он уверен теперь полностью.

— Я тебя ненавижу! Это всё из-за той битвы, которую ты устроил, это всё из-за тебя! — сдавленно шепчет Джек, почти выбиваясь из сил и переставая активно сопротивляться, лишь рукой дергает в надежде, что его отпустят.

Но Король просто молчит, для надежности хватает и другой рукав, на предплечье, притягивая Джека еще ближе, желая, чтоб мелкий Снежный Дух точно не сбежал.

— Я… Я тебя… — парнишка сглатывает и тихо всхлипывает, — Как же я тебя ненавижу...

Ложь.

Тьма уходит на задний план, а серые, теплые руки притягивают на несколько миллиметров ближе. Кромешник молчит.

— Это ты! Это всё… — отчаянный всхлип, и дрожь проходится по всему хрупкому телу, — …всё ты. Ты! И я… Я тебя…

— Джек…

Светловолосый Дух Снегов морщится, до боли зажмуриваясь, не выдерживает и... приглушенно взвыв, прижимается вплотную к Черному Духу. Серые пальцы, до этого намертво держащие морозную кофту, сразу отпускают ткань, обнимая самого Джека за плечи и притягивая ближе.

Страх, отчаяние и паника отступают, рассеиваясь, так и не создав ядовитую каплю безумия.

Глупый, слабый Снежный Дух.

Кромешнику хочется замотать головой самому, хочется отстранить от себя Джека и со всей дури залепить оплеуху, так, чтоб упал, отлетел на несколько метров. Ведь думать надо было, думать черт возьми, и не привязываться! И прорабатывать в голове все варианты, готовиться к тому, что дети перестанут верить. Но нет! Это же наивный и беззаботный Джек Фрост! Но вслух только:

— Успокойся.

— Почему? — всхлипывает Джек, часто вздрагивая и не контролируя ледяные слезы, которые почему-то не хотят останавливаться.

«Потому что ты самый слабый в опыте и юный из всех Хранителей, а еще, потому что они используют тебя как нужную силу» — думает Король Кошмаров, но вслух конечно такого не скажет. Приходится смириться с положением вещей и просто быть более благоразумнее сейчас. Только поэтому тихо хмыкнув, Бугимен пояснительно-спокойным тоном произносит:

— Ты ведь знаешь, что перелом произошел из-за Безликого, и исчезающая вера всегда задевает самого юного и неокрепшего Хранителя.

— Да, почему я? — яростно махнув головой, Джек не желает смирятся, он зажмуривается, пока не в силах полностью взять над собой контроль.

— В плане магии и твоих выходок в бою, ты самый сильный, Джек, но пять лет в Хранителях это ничто, сам знаешь.

— Но Джейми…

— Твоя слабость. Ты это знал, и осознаешь прекрасно сейчас, всегда осознавал, я предполагаю. Только не допускал мысли и страхов, не так ли? — подивившись определенной наивности Снежного Духа, Питч смотрит в сторону, оглядывая ледники, но ничего подозрительного не заметив, переводит взгляд на белую макушку мальчишки, тихо усмехаясь.

— А они даже ничего толком не сказали… Даже не попытались его защитить, когда огонек начал затухать… Почему? — обиженно шмыгнув носом, Джек на несколько секунд прижимается чуть плотней, и совершенно наплевав, как после такого над ним будет издеваться Король Кошмаров. Просто Духу Зимы до сих пор больно, от потери друга, от страха, что в него перестал верить самый добрый мальчик, от того, насколько спокойно Хранители восприняли потерю веры того, кто и поверил в них пять лет назад.

Джеку не стыдно за слезы и свой потерянный жалкий вид. Он просто наплевал сейчас на всё, отрешаясь от всего мира, и только на эти мгновения позволяя тьме забрать и согревать себя. Тьма теплая — это он уже понял, но никогда не думал, что и сам Черный Дух может дарить тепло, осторожно, но крепко обнимая за плечи. Джек старается не думать, как будет выглядеть после, какой у него будет вид, и что он увидит во взгляде желтых глаз. Поэтому раздавшийся тихий голос Кромешника, заставляет слегка вздрогнуть:

— Эти вопросы не ко мне, Джек. Задавай их своим друзьям. Мою позицию ты знаешь, и повторяться, я не вижу смысла.

— Можно вернуть ему веру? — совсем тихо спрашивает Фрост, понимая, что голос и вправду сел, и горло першит от недавних криков. Он закусывает сильно губу, смаргивая последние капли застывших слез.

— Вера не так проста, чтобы выключить её, а после включить, как лампочку. К тому же, одно дело погасить, а другое — уничтожить. Я не могу пообещать тебе на сто процентов, что вера к нему вернется. Это не страх, это отрицание и сжигание даже самого духа веры в ребенке.

— Я его лично придушу… — скрипнув зубами, отчаянно злится Джек, понимая, что он попросту не успел. Даже не подумал, и даже защита не помогла.

— В последний раз тебя по-хорошему прошу…

— Я успокоился, если ты об этом… — неловко бурчит Фрост, но в принципе ничего не делает, даже не шевелится, осторожно ощущая приятное тепло, находящегося настолько близко Черного Духа.

— Жаль. А мне хотелось по-старому, — с наигранным сожалением вздыхает Король Кошмаров, незаметно для Снежного Духа возвращая к себе своих теней.

— Что, настолько нравится швырять меня в сторону? — тихо хмыкает Джек, всё же прекрасно подмечая вернувшихся теней, которые действительно теплым облаком клубятся под ногами.

— Ты лучше соображаешь, когда к тебе применяют силу. Беспомощность, как показатель включения мозга, — беззлобно усмехается Питч, в какой-то степени сам успокаивается, оценивая притихшего парнишку.

— Да ну тебя, — мотнув головой, и в последнюю секунду захватив кусочек тепла, Джек аккуратно отстраняется.

Его отпускают, и Фрост сразу отступает на шаг назад, не поднимая головы и, вообще, не желая встречаться взглядом с Королем Кошмаров. Ему несколько стыдно за то, насколько показал себя слабым, немного страшно, но по-большому счету боль в душе осталась и где-то в голове остается пусто, как и на сердце. Осознание наконец дошло до светловолосого парнишки, и сейчас приходится только смириться с потерей, надеясь, что победив Безликого удастся вернуть веру Джейми. Пошел перелом и всё начнется как прежде — вера, в ходе сражения, будет теряться, и дети, что вполне вероятно, вновь перестанут замечать Духа Зимы, и ему с этим придется примириться и пережить еще раз.

— Как ты здесь очутился? — хмурясь, спрашивает Джек, понимая, что не может поднять голову и посмотреть на Питча. Во-первых, не должен был сам Король успокаивать, в прямом смысле этого слова, на грани безумия истеричного Духа, во-вторых, не должен он был вообще видеть Джека настолько беспомощным и слабым, а в-третьих, это не правильно, — не Питч должен был успокаивать, а друзья. Друзья которым он верил и которым помогал…

— Страх. Твой страх всегда отличается от других, — равнодушно теперь оглядев Снежного Духа, Кромешник отдает теням мысленный приказ, и те метнувшись, исчезают.

— Ты меня по страху всегда чувствуешь? — не то возмущенно, не то удивленно спрашивает беловолосый парнишка, от такого заявления он даже вскидывает голову, смотря на Бугимена.

— Да, — ровный ответ без намека на какое-либо пояснение.

Кромешник не подает виду, насколько его слегка забавляет растрепанный вид молоденького Духа. Он просто делает вид, что всё нормально, да и, вообще, ничего сверх нормы не происходило за недавние четверть часа.

— Тебе нужно к Хранителям. И будь любезен, следи за огнями, раз они не в состоянии. Больше, надеюсь, на этой неделе эта нежить не заденет веру —  сил слишком мало, — Питч уже хочет развернуться и покинуть белые скалы, но тьма выполнила приказ, и тени послушно ожидают, — Кстати… попробуй научится драться без своего глупого оружия.

Король Кошмаров едва шевельнув рукой, возвращает свою тьму, и та заклубившись возле Джека, быстро возвращается к хозяину, а у ног молодого Духа остается лежать его посох.

— Еще раз попытаешься швырнуть в меня своей магией, и я не пожалею на тебя своей тьмы, Джек, — внимательно смотря горящим золотым взглядом в глаза растерянного мальчишки, тихо шипит Питч.

— Я знаю. Я не хотел… — Джек отводит взгляд, ему неловко и он не хочет показывать свое смущение.

— Приму это за глубочайшее раскаяние и извинение с твоей стороны, — усмехается Кромешник, и развернувшись делает шаг в тень, но приостановившись, поворачивает голову в сторону Джека, впрочем, так и не развернувшись полностью.

— И, да, Джек, еще раз увижу тебя в таком состоянии, и одним Духом в мире станет меньше. Мне не нужен сошедший с ума от потери и страха, бешеный Снежный Дух, — Кромешник исчезает во тьме, недовольно думая, что естественно уничтожить он может только Безликого, но никак не Фроста.

А Джек стоит на леднике и думает, что по-другому выразить обеспокоенность и невольную заботу Кромешник и не может. Впрочем, даже эти грубые слова ложатся на болящее сердце теплее, чем слова самых близких друзей.