Всё начиналось слишком хорошо.

«Да, невероятно хорошо!» — со злым фырканьем подумал Дух Веселья, легко уворачиваясь от очередной прозрачной атаки.

— Черт, он призывает этих тварей из ниоткуда! — рявкает Джек, с силой ударяясь об острый камень, но времени на осознание насколько это было больно нет, и быстро пригнувшись от троих острых ножей, к слову таких же прозрачных, Джек наносит в отместку сразу три удара состоящие из ледяных шаров, десятка копий и, как ни странно, ледяных сюрикэнов.

И ведь действительно, пару часов назад начиналось всё настолько прекрасно! И какое было прекрасное утро.

После вчерашнего и того, как он по-детски заснул в объятьях Черного Духа, новый день начался на странность хорошо. Оказалось, что Фрост проспал так всю ночь, и главное его ни разу не побеспокоил Кромешник, лишь под первые лучи солнца наверху осторожно разбудив. И ведь скованность после неожиданного и весьма необычного пробуждения сошла на нет, стоило услышать пару язвительных шуточек этого самого Короля, и наконец ощутить что он дома, и никуда не нужно лететь, что-то делать в белых залах Северянина. И не нужно постоянно ходить по холодному паркету.

После того, как Бугимен пошел шугать своих диких Кошмаров и приручать совершенно безбашенные ужасы в глубине подземелий, Джек первым делом проверил глобус и с радостью обнаружив, что огоньков не стало меньше за ночь, пошел в знакомые залы, где сохранялся резерв из самых необычных и пугающих Кошмаров и тьмы.

По пути обратно Джек вновь натолкнулся на Короля, и так перекидываясь то колкостями, то обыденными фразами они отправились наверх. На самом деле было только раннее утро, но с каждой минутой становилось всё светлей и можно было хорошенько потренироваться, а после поиграть с Кошмарами, которые, кстати, очень обрадовались возвращению второго хозяина. На второй пункт — поиграть с Кошмарами смотрел скептически Король всех этих Кошмаров, в своей эгоистичной манере приказывая всему табуну отправиться на патруль леса, а сам, с довольно пакостной ухмылкой, начал тренировать молодого Духа. Точнее, сам он так думал, а Джек же чудом увернулся от нескольких острых черных стрел, брошенных в него самым неожиданным образом.

Фрост проклял всё на свете, зная, что последующие полчаса пройдут ужасом для него, но все-таки он был рад вернуться даже к изнуряющим тренировкам. В конце получасового урока Кромешник впервые расщедрился на короткую похвалу о реакции Зимнего Духа, и дал совет по поводу новых блоков и щитов, которые, конечно же, создавались без помощи посоха. В общем, после тренировки весь хороший настрой никуда не делся, и пока Джеку разрешили перевести дух, он нагло воспользовался этим, и как только с дозора вернулись Кошмары, Фрост без стеснений затеял легкую локальную метель и игры в снежки. Да и большое ли значение играет, что противником в игре был никто иной, как самый лучший и сильный табун Кошмаров Ужаса Ночи?

А парнишка веселился, фыркал подобно этим разыгравшимся скакунам и пытался от них то убежать, то построить снежную стену, но толку было мало: понявшие, что им дозволено порезвиться, веселые и полные энергии черные кони начали с азартом носится по поляне, пытаясь сцапать Джека то за капюшон толстовки, то осторожно цапнуть за волосы. Они носились везде, уворачивались от летящих в них снежков, сверкали красными глазищами и радостно фыркали и ржали, били копытами и игриво вставали на дыбы. И всё это время сам непосредственный хозяин и Ужас всех светлых Духов стоял возле входа в подземелья, скрестив руки на груди и подумывая о замене этих радостных сущностей. И ладно, ладно бы один дурень, что постоянно носится сломя голову со своим снегом и инеем, но Кошмары-то почему? За какие грехи они подхватили озорство и радость Джека, думал тогда Черный Дух. И никто из них совершенно не подозревал, что через час тени-ищейки в срочном порядке доложат об активности Безликого, в небольшой деревеньке на западе Китая. А еще через несколько десятков минут после этого, они уже вступят в яростный бой.

«Вот и начинай после этого хороший день!» — с нервным смешком в подсознании подумал Джек, укрываясь за стеной из тьмы, что удачно успел призвать Кромешник.

— Фрост, я тебя лично сейчас прибью! — разозленный хуже некуда Бугимен почти рявкает на молодого Духа, не обращая внимания на Безликого, который запустил в него белыми ножами, впрочем, они так и не долетают, рассыпаясь о новый черный щит, поставленный на автомате. — Да, чтоб тебя в Тартар, Снежный Дух! Ты же видишь, черт тебя дери, это существо неуправляемо и маниакально настроено тебя убить, а ты за ударами не следишь!

— Да знаю, знаю! Потом будешь орать! — не менее злостно и холодно одергивает Джек, создавая в руках несколько магически-ледяных шаров и кидая их в свору из прозрачных сущностей, которые приняли облик гиен.

Скрежет, как фоновый звук, подбешивает уже сильнее чем ожидалось, но Ледяной только морщится, и когда Пустота оказывается всего в шаге от него, сверкая белыми глазами, Джек не пугается, и вовремя создает вокруг себя светящуюся льдисто-белым сферу, через которую не пробивается ни одно прозрачное оружие и ни одна атака Безликого. Из-за этого тот металлически шипит, подрывается ближе и со всей силы ударяет когтисто-белой рукой по магической защите, но потенциал Джека действительно вырос, и сфера не рушится.

Он правильно отвлекает Духа Пустоты на себя, высчитывая секунды, и когда Безликий замахивается на очередной удар, в его спину уже по классическому варианту врезается черная коса, пробивая насквозь прозрачное тело. Он шипит, дергается, желает призвать своих сущностей, но те борются с тенями и Кошмарами. Дух Зимы не теряет времени и собрав в себе концентрацию сил, и по-прежнему не снимая сферу, создает более приличный кинжал, светящийся голубым светом, и с размаху вгоняет магическо-эфемерное оружие в грудную клетку Духа Пустоты. Вновь двойной удар, уже даже не сговариваясь, а понимая друг друга с полу взгляда.

А Безликий противно воет, пытается даже в таком положении достать юного Хранителя, но отлично спланированная атака дает о себе знать и силы медленно покидают прозрачного Духа. Он ненавистно смотрит на Джека и испаряется в воздухе, словно горячий столб воздуха поднимающийся над костром. Но его подчиненные сущности того же сделать не могут, и их за минуту уничтожают дикие Кошмары и тьма.

— Это не прекратится никогда... — смотря, как дикие Кошмары и обычные спешно исчезают в темных скальных обрывах, тихо констатирует Джек, оседая на снег и на автомате хватая свой посох, который услужливо отдает ему тьма.

— И чего расселся? Через минуту тут будут Хранители. Видите ли засекли сигнал… — нависая худой тенью над Джеком, раздраженно произносит Кромешник. Впрочем, руку протягивает уже обыденно, и так же обыденно дергает Фроста вверх, поднимая на ноги и прижимая к себе.

Когда на место битвы заявляется сначала Кролик, выпрыгнув из тоннеля, а после и Песочник, на скальных еще заснеженных обрывах, возле горной деревушке, уже никого нет. И неизвестно что здесь происходило.

***

— Может уже наконец одобришь? — хмурится Фрост, двумя руками придерживая черную чашку с горячим какао и смотрит, как Кромешник создает новый вид оружия из самой необузданной и злой тьмы.

— Даже и думать забудь, — раздраженный шипящий ответ.

Джек стоит на пороге в ту самую залу, где размещены запасные Кошмары, и наблюдает уже более пяти минут за Королем, который воссоздав из теней приличный стол с черно-зеркальной поверхностью, уже битый час сверяется с древними, к слову сказать очень древними, чертежами и иногда тихо ругаясь, создает нечто из тьмы.

К слову сказать глоток вкусного горячего напитка помогает смотреть не так предвзято на весь балаган и перебор с Кошмарами вокруг, а тенька-Кошмарик, что улеглась на пороге, возле ног Джека, действует медитативно-успокаивающе, и лишь благодаря её, чисто кошачьему, мурчанию он не придирается к Королю.

А всё началось еще неделю назад. Как раз после выматывающей битвы в Китае. Ведь после того, как их прекрасное утро было испорчено Безликим, а половина Кошмаров не вернулись и они собственно оба свалились после возвращения домой, Кромешника откровенно и очень мягко говоря достало существование этой… «ненормальной прозрачной твари, которая никак не может подохнуть». И поэтому впервые за всё время Питч спустился в библиотеку, находя настолько древние свитки по созданию магического оружия, что казалось они пережили не только многие из цивилизаций, а были в принципе написанные ещё до создания как таковых в этом мире. В общем, существовали эти свитки благодаря микроскопическим сетям из тьмы, что не давали за столько тысячелетий разложится хрупкому материалу, на котором были записаны и начерчены уникальные знания.

После этого достаточно хорошо разбирающийся в различных схемах, чертежах и планах, Король Кошмаров, стал вытаскивать самое полезное из свитков, и в прямом смысле модернизировать старые чертежи оружия, пытаясь создать оптимальный, действенный и мощный вариант с помощью своей тьмы. Получалось по-разному, но Кромешник не был бы самим собой, если б забросил всё через несколько дней. Нет. Этот Король Кошмаров с дотошным упорством решил в один бой уничтожить Духа Пустоты, и раз выбора нет, он создаст оружие, которое не оставит Пустоте шансов на существование.

Джек удрученно вздохнул, переглянулся с саблезубой тенькой, и вновь отпил горячего какао. Теперь, когда у Фроста появилась своя кофе машинка, адаптированная приготавливать различные виды какао и горячего шоколада, молоденький Дух решил попытать счастье в более крупном запросе.

И ему ничего не стыдно и даже бровью не ведет, ведь занятый почти что с утра до ночи Черных Дух вовсе не обращал внимание на Джека, выделяя час только на тренировку, несколько минут в день на незначительные разговоры и на этом их общение прекращалось. Безликий не объявлялся, Хранители готовили свои планы и пытались оживить веру во многих детях, Джек по утрам делал то же самое, облетая некоторые города на севере. И в принципе обстановка за неделю была спокойной. Но вот скука намертво вцепилась в Зимнего Духа, не желала отпускать. Он не знал, чем занять себя в свободное от тренировок время, бродил по подземельям, летал наперегонки с Кошмарами, пытался создать снежные бури на поверхности, но все было слишком скучно и отдавало пыльным запахом одиночества. И, к тому же, ему вновь начало не доставать уюта.

И вот в один из дней, когда он уныло пожаловался Кромешнику на этот фактор, и предложил что-то поменять в пустых скальных комнатах, а тот только отмахнулся, Фрост гордо-обиженно удалился из подземелий. И направившись в Канаду, проводил время с ребятней, создавая легкий снег и кидаясь снежками. Правда под вечер все дети весело разбежались по домам, а Джеку ничего не оставалось, как еще раз грустно облететь городок и слегка подморозить окна. И вот когда он отстранено выводил узоры на одном из кафетерий, то желание заполучить такую же кружечку ароматного, горячего шоколада, как у незнакомого рыжеволосого паренька, который её только что заказал, полностью захлестнуло его. И хоть Духам не нужно питаться человеческой едой, но просто порой лакомиться чем-то вполне насущим можно. И у Хранителей Джек неоднократно стаскивал у бубенцов имбирные пряники и, когда хотелось, пил сладкий кофе.

Поэтому, по возвращению домой, Ледяной попросту начал выводить и без того раздраженного и нервного Бугимена, доказывая и приводя примеры, что было бы не плохо, если даже у них — Духов, появились бы некоторые человеческие предметы быта, и даже некоторая кухонная утварь. Убеждения были весьма веские, и во многом обоснованные. Но Кромешнику было всё равно. Черный Дух всерьез решил довести дело до конца, и создать то, что одним выплеском магии будет способно уничтожить Пустоту.

И только через два полноценных дня Джек понял, что достал Короля Страха своими идеями и планами по обустройству дома и приобретению чего-то человеческого. Ведь проснувшись по утру среди Кошмаров, и лениво пройдя в смежную залу, Джек увидел на том самом гранитном столе машинку для изготовления какао, а рядом стояла кофейная чашка, совершенно обычная, черно матовая, на таком же черном блюдце.

Фрост усмехнулся, наблюдая за двумя любопытными дикими Кошмарами в виде гепардов, которые заинтересованно хотели понаблюдать за работой хозяина. Но один единственный взгляд желтых глаз и теневые гепарды, склонив морды, обиженно отворачиваются и уходят в совмещенные залы. А светловолосый Дух Веселья отпивает еще один глоток горячего напитка.

— И почему нет? — нарушает спокойную тишину Джек, заинтересованно наблюдая за Кромешником, — Я ведь не о многом прошу…

— Снежный… твое счастье, что я сейчас занят, — почти доброжелательно говорит Питч, изменяя структуру тьмы и задавая ей новую форму в виде небольшой острой иглы, — Тебе что, заняться нечем? Кажется, ты говорил о тренировке без меня на сегодняшний обед. Так в чем дело? Почему тебе обязательно стоять у меня над душой и постоянно доставать своими глупыми планами?

— Потому, что мне это надо. Ну зачем тебе столько свободных пустых комнат? Ты мне одну уделить можешь? Почему ты до сих пор против камина?!

— Фрост… Ты специально проверяешь мое терпение? Или считаешь, что я после твоих нудных и безумно неинтересных высказываний сделаю то о чем ты просишь?

— Ну я же тебе объяснил, как вывести дымоход! Черт, да с твоими тенями наш камин можно подключить к любому дому на земле, и никто не узнает! Просто вывести верхнюю часть с помощью распространенной тени в какой-нибудь город, да подсоединить, образно выражаясь, к любому другому дымоходу в доме! Ты ведь сам это прекрасно давно знал и понимал, а еще меня заставил думать. Это так сложно сделать?

— Нам. Не. Нужен. Камин. — ледяным тоном чеканит каждое слово Кромешник.

— Да, конечно, — фыркает возмущенный Дух Холода, — Нам ничего не нужно! Тогда зачем в смежной стоит стол, ты мне объясни?!

— Он там смотрится вполне нормально.

— И камин там будет смотреться вполне нормально!

— Джек… — холодным тоном предупреждает Кромешник, наконец поднимая взгляд от чертежей и смотря прямо парнишке в глаза, — Я сказал — нет. Эта махина нам не нужна. И в любой другой зале тоже.

— Ну и черт с тобой! — огорченно выкрикивает Фрост, немедленно разворачиваясь и выходя из залы. Уже в смежной зале он с громким стуком ставит чашку на стол, допив едва остывший напиток залпом.

А после, в принципе не желающий больше сегодня видеть этот Ужас Ночи, просит тьму вернуть посох, и как только привычное оружие ложится в руку, вылетает из подземелий. В это же время в зале с Кошмарами черно-зеркальный стол раскалывается на несколько частей, опадая острыми осколками тьмы, а новый кинжал из тьмы, который удалось создать на основе старых чертежей, со всей дури летит в противоположную стену, разбиваясь на сотни мелких крупиц чистейшей тьмы.

Кошмары понимающе ретируются в другие залы, не попадаясь под горячую руку.

***

Дух Зимы безразлично провел посохом по-большому булыжнику, вырисовывая узоры мороза и со странным отстранением наблюдая, как серый камень становится белым, с изящным морозным рисунком. Под ногами вновь хрупко хрустнуло, и Джек посмотрел вниз. Тонкая корочка льда вновь треснула, и одной ногой Джек стоял по щиколотку в ледяной воде, наступая на круглую разноцветную гальку.

Он совершенно случайно выбрал место на юге Канады, в прекрасном лесном массиве, где по одну сторону возвышался зеленющий лес, а с другой были скалы и небольшие ручейки горных рек, которые неспешно текли. Уже была весна, и снег сошел с этих мест, давая право легкой, еще незначительной, зелени начать прорастать, и заполнять всю землю короткой травой. Но прилет сюда раздраженного и обиженного на весь свет, то есть на одного конкретного Ужаса Ночи, Ледяного Духа поменял планы природы, в миг замораживая часть скал, сами речушки с ручейками и небольшой участок поляны. И теперь Джек безразлично вырисовывал узоры на всех камнях и скалах, медленно бродя по-тонкому льду, который заморозил маленькие ручейки и края речек, что мерно журчали совсем рядом.

— И что ему стоит?.. — не унимался Джек, обиженно смотря на творение своего холода. Он досадно покусывал губу и всё думал о Бугимене, который совершенно забросил его, перестал обращать внимание, и так холодно и отстранено говорил с ним сегодня.

«Стоп!»

Фрост остановился на одном месте, еще раз проворачивая свои мысли, но теперь вдумываясь в каждое обвинительное слово у себя в голове. И получалось совсем нерадостно. По сути, он впервые понял осознано, что обижается на Кромешника по таким пустякам. И нет бы весомая причина — завоевание мира, вред Хранителям, страх всем детям мира… Но нет же! Джек злился на отсутствие к себе внимания и вредность Короля Кошмаров. Да, подумаешь, не хочет Питч устанавливать камин, да, возможно по соображениям безопасности и в угоду своего характера, но ведь это не конец света. Но Фрост всё равно обижается, потому, как хочет к себе внимания, хочет, чтоб Черный Дух… позволял ему больше. Баловал. Соглашался. Был больше времени рядом…

Зимний Дух с протяжным стоном опускается на колени, совершенно не обращая внимание на ледяную воду и острую кромку льда.

— И насколько же я к нему привязался?.. — устало спрашивает сам себя Фрост, смотря перед собой. А сам в это время проигрывает в голове всю эту неделю. И вроде было всё спокойно, и никаких близких контактов, как, например, объятия или сон на коленях у Кромешника. Если они касались друг друга, то только на тренировках, и то редко, потому как Питч предпочитал дальний бой, и чисто чтобы выдрессировать быструю реакцию у Джека приближался ближе, атакуя на минимальном расстоянии.

А Ледяной тем временем закипал, медленно, но с каждой минутой всё больше. Конечно же неосознанно, но, как показали семь с половиной дней отсутствие внимания и касаний, это выводит его из себя. Теперь-то Джек это понял в полной мере, и прекрасно уяснил, с чего так крупно вспылил и поругался с Бугименом.

Взгляд серых слегка печальных глаз переводится на обрушенную скалу, на вершине которой криво растет лес, а внизу протекают тонкие речушки. Красиво. Но Джека больше волнует сможет ли он отказаться от этой привязанности и сможет ли прожить без внимания того, кто уже стал близок. Ведь ему стало страшно, он еще ни разу за всю свою жизнь Духа не подпускал к себе настолько близко, а тут… Черный Король Кошмаров, из-за отсутствия внимания которого, парнишка уже готов бесится и делать столь опрометчивые и, на самом деле, глупые поступки.

«Отказаться от Кромешника… Заморозить все отношения…»

Джек кусает губу и смотрит вдаль. Ему не свойственно так переживать за взаимоотношения. Ведь он привык быть один за триста лет, что уж там, привык быть невидимым. А теперь его бесит и обижает невнимание самого Темного из Духов. Но отказываться от того кого принял и подпустил? Он ведь и дальше хочет подпускать ближе, доверять, теперь полностью и бесповоротно.

— Да гори оно всё! — злобно фыркает Джек, крепче сжимая посох.

За столько лет, пусть они и прошли путь от врагов к хорошим пока что напарникам, Фрост не собирается терять первого, кто защищает, учит, говорит правду и доверяет ему. Он не хочет терять друга. Только вот… Ледяной смотрит, как медленно вниз по-небольшому склону стекают ручейки воды и медленно подмораживает их.

Он давно понял, что слово "друг" не подходит. Король Кошмаров слишком давно значит намного больше. И прямо сейчас Джек опознает чувство разжигающее его изнутри. Это необычная, смешанная с обидой и легким раздражением... ревность. Да. Именно на то, что всю неделю Кромешник не уделял внимания ему, и проводил время со своими чертовыми свитками и дурацкой опасной тьмой!

— Бездна Великая! Джек, какой же ты дурак! — сжимается в комок Ледяной Дух, понимая весь масштаб его проблемы и тех чувств, которые и являются теперь большой такой проблемой.

«Идиот, идиот! Джек Фрост, ты просто наиглупейший болван! Ты ведь понимаешь, к чему это приведет! Ну нет, ну за что? Бездна, Господи, Луноликий! Да не важно! Но что, что я такого натворил, чтобы на меня это свалилось? За что?!» — мысленный монолог, или лучше сказать — мысленный вой был достаточно красноречивым и пылким, но его вновь никто не услышал, да и Джек не уверен, что хотел бы, чтоб сейчас ему хоть кто-то да отвечал.

— Болван... — зажмурившись, страдальчески обозвал себя он, понимая, что одной «ревностью к чертежам» дело не обойдется. Это уже вышло за грань…

Тень на руках в виде узоров опалила кожу мягким огнем, и в ту же секунду за спиной раздался знакомый хрипловатый голос:

— Согласен. Порой ты действительно ведешь себя как глупый мальчишка.

Джек открывает глаза, грустно улыбаясь, пока этого не видит Питч, и спокойно спрашивает:

— Ну и зачем ты меня нашел? Я бы сам вернулся. Я ведь не до такой степени глупый, чтоб пропасть на несколько дней или не найти маршрут до дома.

— Я такого не говорил, Снежный. Порой ты меня поражаешь, — Кромешник немного помолчал, создавая ощущение, что никого рядом не было, но после продолжил более спокойным тоном, — Всё. Давай возвращайся домой. К тому же, не порть природе естественное пробуждение. Твой снег здесь абсолютно неуместен.

Фрост кивает, не то самому себе, не то Бугимену. И поднявшись разворачивается, но не желает пока смотреть в желтые глаза Ужаса Ночи. Он привычно подходит к нему ближе и позволяет себя приобнять, в следующее мгновение оказываясь в смежной зале.

«Всё по-прежнему», — думает беловолосый парнишка и, высвободившись от теплых рук Короля, отходит дальше, направляясь в разветвленный круглый коридор, подумывая спуститься ниже, в темные комнаты, почти совсем необитаемые и с минимальным количеством светящихся кристаллов в стенах и потолке.

Он находит ту самую комнату, уж больше похоже на цилиндрическую, без углов пещеру, с высоким потолком, и хочет пару часов провести здесь. Благо не кромешная тьма, ибо хоть высоко, но пара кристаллов слабо освещают высокое помещение, однако для того, чтобы рассмотреть что-то в цветах возможности не хватит. Идеальный для настроения Джека сумрак. Он обреченно выдыхает и, положив посох на пол, подходит к стене, упираясь лбом о твердый холодный камень. Определенно ситуация пошла под откос, а его эмоции вышли из-под контроля.

«А еще Ледяным Духом зовусь...» — с насмешкой поддевает сам себя Джек. Он может прекрасно понять, что происходит, ровно, как может принять свои эмоции, но вот совершенно не понимает как дальше вести себя и реагировать.

«Почему я не заметил всё раньше? Может тогда был способ избежать… всего этого?» — жаль, что его тяжелые мысли прерывают, и полностью подумать и всё решить для самого себя не удается.

Позади слышится шелест теней, и тихие шаги раздаются в густой тишине. Кромешник подходит почти вплотную, прожигая взглядом белый затылок молодого Духа. Ему, как Джеку, не нужен свет, чтобы видеть в темноте. И даже если бы в зале не было кристаллов, он различил бы мельчайшие детали. Вся ситуация жутко гнетущая и находится на острой раскаленной грани, как перед крупным скандалом. Но единственное, что делает Король Кошмаров — опирается руками о ту же стену, по обеим сторонам от Джека, тем самым пресекая попытки парнишки сбежать от него.

— Поговорим? — специально склонившись, так, чтоб голос был тише, но Джек смог различить все холодные нотки в нем.

— Зачем? — шепотом, с едва уловимой усмешкой, спрашивает Фрост, смотря на черную стену перед собой.

— Затем, что это переходит уже все границы.

— Что конкретно? Моя невежественность или твое безразличие? — Джек прикусывает язык, но уже поздно, коварные слова произнесены.

— Ты заметил во мне безразличие, Джек? — колко допытывается Питч, не зная наверняка, как теперь реагировать. По сути когда он сюда спустился, то решил помириться, признав свою неправоту. Но теперь не понимает как поступить. Слова Джека и задевают, и звучат обиженно одновременно.

— Я… я не знаю. Просто давай оставим этот разговор. Я не могу так! — Дух Зимы сдается, устало прикрывая глаза и закидывая далеко на пыльную воображаемую полку план с камином. Черт бы с ним.

Дальше сил препираться и выяснять отношения просто нет. Особенно, учитывая последние новости о самом себе и своих эмоциях к тому, кто стоит за спиной. Но вопреки правилам и вопреки ядовитому характеру Кромешника, он не отвечает, только коротко усмехается, и осторожно обнимает юного Хранителя со спины.

— Я не понимаю, зачем тебе сдалось здесь всё переделывать? Можно из теней создать всё что угодно, — стараясь уйти на компромисс, заявляет Бугимен, немного успокоившийся от того, что Джек не дергается и не уходит от прикосновения.

— Хотелось уют создать… — смущенно ворчит Джек, и помолчав несколько минут, совершенно никого не отягощающих, тихо спрашивает: — Ну чего тебе это стоит?

— Мне? — спокойная усмешка, — Мне ничего не стоит. Начиная от переноса сюда новой кофе машинки, и заканчивая вырыванием из древнего замка готического старинного камина… Но просто ответь мне, зачем он тебе здесь?

— Не только для красоты. Ведь так будет уютней. Я не хочу чтоб… наш дом… — Ледяной с трудом подавляет судорожный вздох, когда произносит слово «наш», и старается спокойней продолжить, — …был всего лишь подземельем. Ведь у тебя есть библиотека, там много книг, идущих в три этажа стеллажи, там кристаллы света, два удобных кресла, на которые ты вечно накидываешь пологи в виде теплых теней, и вот там из-за этого уютно, тепло, есть жизнь. Я хочу эту атмосферу в каждой комнате… — Джек заканчивает неуверенно, но свою основную мысль он смог высказать правильно.

— Глупый маленький Дух... — едва слышно произносит Питч, усмехаясь и сильнее прижимая к себе мальчишку, — Разве ты не понял, что нет жизни там, где обитает тьма и страх?

— Отговорки, — ни на грамм не поверив, фыркает парнишка, — У тебя в каждой тени и сгустке тьмы жизни больше, чем порой в некоторых разумных существах. Если просто эта идея тебе не нравится, то скажи напрямую. Не приплетай сюда Кошмаров и тьму. — Фрост делает попытку вырваться, но Кромешник прижимает его к себе только плотнее.

— Мне сейчас не до этого, Джек.

— Да, конечно! — начинает опять заводиться Ледяной, — У тебя эксперименты с тьмой, оружие нового уровня среди Духов. И старые нудные чертежи!.. Да, я помню, Питч.

— Кажется, твой юношеский максимализм никогда не пройдет, — с довольным смешком Кромешник специально дергает парнишку на себя, словно пытаясь отвлечь от сумбурных мыслей. Ведь сам он давно понял, что так взбесило Джека, и конечно это не могло ему не понравиться. Такая потребность внимания и подростковая ревность сиюминутно подкупали, и вся злость на Снежного улетучивалась в один миг.

— Джек, ты понимаешь, чем раньше я создам оружие, тем раньше мы сможем победить Пустоту? А чем раньше всё это закончится, тем… раньше мы сможем заняться домом и вплотную твоим обучением? — Питч коварно ухмыляется, решая добить взбунтовавшегося мальчишку, — Еще не дошло, что мне самому хочется поскорее избавиться от препятствий и заняться нашими жизнями?

А у Ледяного после заключительных слов перехватывает дыхание, и он рад что стоит спиной к Королю, рад, что здесь плотный сумрак и не видно, как на него повлияли эти слова. По ощущениям теплоты на щеках, он уверен, что даже появился едва заметный румянец. Но и это для него перебор. Столько лет ни одно событие не могло смутить и вызвать такую реакцию, а теперь эти слова — «заняться нашими жизнями» вытащили все эмоции, что были спрятаны в ледяной сейф, и подожгли. Вообще, всё к чертям в его душе подожгли… Или поджег, один единственный, бывший враг…

— Да ну тебя! Почему ты мне сразу не сказал тогда? — вспоминая, что лучшая тактика — это нападение, Фрост старается запечатать ледяной стеной все свои эмоции и принять более отстраненный вид, но вот горячие руки крепко держащие за пояс в принципе этому не способствуют, и возводимые холодные стены рушатся.

— Я действительно увлекся оружием. Там нужна точность, Снежный… И, к тому же, мне казалось ты поймешь, что просто сейчас не время, — Бугимен ни за что не будет признавать, что и впрямь последние несколько дней испытывал Фроста, но и равносильно не будет извиняться за свое… безразличие. По крайней мере не словами.

И пока Снежный Дух находится так близко, и в таком удобном захвате, Король Кошмаров наклоняется достаточно близко и мимолетно целует парнишку в висок, надеясь, что в следующую секунду в комнате не начнется ледяной войны.

Войны не начинается. Джек просто замер, осмысливая, что только что было. Но, как известно, все мысли Ледяного Джека к добру не приводят, и Питч решает нарушить создавшуюся тишину и отстраняется от парнишки, прямо оповещая:

— У меня сейчас есть время, потому давай, марш на тренировку в нижний зал. Так и быть, сегодня дам тебе еще один важный урок.

***

Джек выходит из комнаты на автомате, равносильно идет за Кромешником до просторного очень светлого, из-за обилия кристаллов, и совершенно пустого зала для тренировок. Комната сама по себе большая, равносильно поляне наверху по размерам, и здесь кроме ровных стен и черного пола нет совершенно никаких предметов или существ.

Из-за как всегда внезапной атаки Фрост не успевает до конца подумать, что вытворил в той темноте Бугимен. Его вновь затягивает бой, атаки тьмы, и контроль над собственным телом и щитами, которые нужно ставить очень вовремя. Но в течении тренировки даже несмотря на быстрые черные стрелы или массивные черные пики, до конца отвлечься и забыть молодой Дух Веселья не может. Это был поцелуй. Мимолетный, аккуратный, но черт возьми — поцелуй!

Фрост еще сильнее закусывает губу и, сконцентрировавшись, посылает ответную волну своей магией, разрушая всё льдом и вымораживая даже стойкий камень стен. Тьма на полу замирает в одночасье, и часть черных шаров, кольев и острых игл, летящие в него, останавливаются в воздухе и осыпаются колким черным стеклом на пол. Король смотрит удивленно, но в то же время одобрительно. Но через секунду его уже нет в конце зала, а Джек чувствует у своего горла острое лезвие ножа.

— Похвально за такую массовую атаку, Снежный. Но не забывай ни только об оружии противника, но и о самом противнике, который может в одночасье оказаться у тебя за спиной, — насмешливо объясняет Кромешник. Он по-прежнему стоит за спиной Джека и специально удерживает острый кинжал у беззащитной шеи, а вторым направляет острие клинка в сердце молодого Духа, — Тебе нужно следить не только за оружием, но и за самим врагом. Скорость, Джек, всегда выигрывает тот, кто быстрее среагирует. И не важно, это холодная война, где надо включать мозги, или локальный бой, где каждое движение нужно продумывать и не задерживать. Уяснил, Хранитель Радости?

— Уяснил, — сдавленно подтверждает Зимний Дух. И когда в следующую секунду два острия исчезают, он может нормально пошевелиться и вдохнуть воздуха. Это конечно не требуется, но Джек порой забывает, что он Дух. Он не успевает развернуться к Черному Духу, Кромешник сам появляется теперь перед ним, смотря на него едвали насмешливым и довольным взглядом.

— Сдерживать боковые атаки по-прежнему выходит плохо, — пристально наблюдая за Джеком, Питч специально, как и всегда, берет мальчишку за подбородок, заставляя поднять голову и смотреть в глаза. — Но ты хорошо научился ставить блоки.

Он едва касается пальцами, мягко оглаживает подбородок, и подобравшись большим пальцем чуть выше, проводит по нижней губе, ласково прикасаясь и не сводя при этом взгляда с шокированных серебряных глаз мальчишки.

Именно это становится для Джека последней каплей в сегодняшних потрясениях. Он наобум кивнув, и отстранившись от прикосновений, выходит из залы молча. Хотя все эмоции и чувства кричат в попытках вернуться. В ту залу, под тот пристальный, горящий золотом взгляд, под те теплые касания... Но это слишком для Фроста, и, захватив посох, он стремительно улетает. Для него скоро войдет в привычку трусливо улетать, когда дело доходит до него самого.

***

Ледяной находит идеальное для себя место — северная точка Гренландии, немного в низине, где ледяной поток воздуха спускаясь вниз и становится еще холоднее, и температура не повышается выше -59 по Цельсию.

Там пусто, постоянная пурга заметает острый снег в причудливые, синеватые вихри. Из-за крошки снега, что никогда не лежит на одном месте, буря кажется похожей на туман, и видение плохое, не видно дальше двух метров ничего, только белая мгла днем, и темно синяя ночью. А Фросту плевать.

Он садится в самую низкую точку, обнимая себя и кладя голову на колени. Посох лежит рядом, и для своей безопасности он лишь усиливает холод, понижая температуру до -75. Ему так нравится, как он себя убеждает... А на самом же деле по-глупому, действительно по-детски, надеется выморозить всё, что греет изнутри. Надеется выстудить все эмоции и заморозить чувства.

Он никогда не задумывался, что не подпускает к себе никого. Когда были Хранители, с ним настолько близко не общались и не задевали его личное пространство. Он не показывал всех слабостей и страхов, он не открывал свои эмоции другим. Ему вообще казалось, что нет ничего внутри, кроме радости, детей, предназначения быть Хранителем… Все самые ранние и тяжелые мечты, желания он буквально похоронил, очень давно смирившись. И только когда в жизни повторно появился Король Кошмаров, и в последующем парень обрел дом, наконец начали оттаивать все блоки, собственные возведенные стены.

Джек хоть кого-то допустил к себе, и сам подпустил себя же к своим сокрытым чувствам, открывая заржавевшим ключом ту самую потайную дверь в душе. Ту, которую он запер около трехсот лет назад, когда понял, что ему как Духу, тем более невидимому Ледяному Духу, ничего не светит, и лучше навсегда остаться веселящимся подростком.

Джек хмурится, накидывает капюшон, и старается игнорировать тепло распространяющееся по телу. Тени преданы ему и несмотря на то, что Дух Холода по идее замерзнуть ну никак не может, нарочито заботливо окутывают тело, постепенно превращаясь в облегающую черную кофту под толстовкой.

***

Он не помнит сколько проходит времени, знает наверняка — было два раза темно и два раза светло, а всё остальное наглухо игнорирует. Со своим природным упорством всё надеясь, что эмоции пропадут, их сможет заморозить холод, который подмораживает с хрустом даже воздух. Он знает конечно, что бесполезно, и с одной стороны считает глупостью противостоять тому, что начинает чувствовать и желать. Но…

«Вот так просто и легко поддаться, поменять всё в одночасье? И с кем? С кем? — С Королем Кошмаров?»

Фрост тихо рычит, снежная буря становится острее и яростней, заволакивая всё белым пологом. Температура понижается на еще один десяток градусов, и кажется что это предел, но нет, для Ледяного сейчас это только разогрев. Он может заморозить весь воздух, может остановить метель, и чтоб каждая снежинка замерзла в ледяном, азотном воздухе. Остановить с помощью своей силы время, пусть и на маленьком клочке этого мира, но все же может.

Но в голове вновь пробегают предательские картинки, мысли, ощущения. Джек старается посмотреть на все происходящее не так предвзято, не закрываясь от всего мира и не выставляя колья. Он может понять, что ничего такого сверх предосудительного нет. И скорее этого нужно было ожидать, живя под одной крышей… под одним пластом земли, коль быть точнее, с Ужасом Ночи.

Но ведь Джек не может смотреть как все, не в его характере простота. И он обязательно надумывает, приплетая сюда предубеждения, страхи, все свои «за» и «против». И совершенно не важно, что где-то глубоко в подсознании он давно всё решил, понял, принял и хочет быть ближе. Одно дело думать и придумывать наедине с самим собой, другое дело, когда тебя обнимают, касаются и ненавязчиво целуют.

Фрост не знает, что его пугает больше, своя собственная реакция, которую он держит на стальной цепи, чтоб не сорваться или спокойные действия самого Кромешника.

Когда наступает третий раз светло, Джек частично сдается. Нет, белая мгла до сих пор вокруг или он словно внутри огромного снежного торнадо пятой категории.* Но его внутренний дисбаланс постепенно начинает растворяться, сменяясь странным вымученным спокойствием. Зимнему Духу сложно признаваться, что на этот раз он проиграл, но с другой стороны он рад, что половина ледяных сейфов стен и многие из запретных дверей в душе медленно растворяются. Он предвидел это еще тогда, в праздник Фонарей в Китае. Помнил свои эмоции и знал, что рано или поздно не сможет больше скрывать многих своих реакций, не только от себя, но и от других.

На этот же день, ближе к вечеру, его находят. Кромешник, молча прошедший через стену белого вихря, не говорит ничего, лишь забрав тьмой заснеженный посох, поднимает Фроста и за капюшон толстовки притаскивает обратно домой.

***

Королю Кошмаров хочется сразу, как только они переместились, швырнуть мальчишку в стену, со всей силы. Но он лишь отпускает его и внимательно смотрит на нахохлившегося, покрытого инеем Джека.

— А теперь, потрудись объяснить, Снежный Дух, какого черта ты делал на самом видном и незащищенном месте целых три дня? — холодно шипит Питч, стоя возле Джека и, на всякий случай, приказав теням закрыть вход в подземелье.

— Может оставишь меня ненадолго в покое? Я тебя очень прошу, — скованный Снежный Дух хмурится, и совершенно не знает, что дальше ему делать.

Его так до конца и не отпустило, хоть и эмоции улеглись мягкими слоями, и каждая на свою полочку. Но он вновь дома, в окружении теплой и дружественной к нему тьмы. Но самое теперь невыносимое, он не может скрывать своих реакций, а его персональный Кошмар вновь стоит слишком близко.

— Да чтоб ещё раз я тебя отпустил! — холодное шипение и злой взгляд на беловолосого парнишку, — Ты — ходячая катастрофа, Фрост! Благо эта прозрачная тварь не высовывается, и не засекла тебя одного на ледниках Гренландии! Черт тебя возьми, о чем ты только думал, Джек?

— Знаю. Но всё хорошо, что хорошо кончается. А теперь мне нужно вниз! — быстро проговорив, Джек отворачивается и решает сбежать, хотя бы к Кошмарам, но его перехватывает сильная рука, и Кромешник с силой дергает на себя.

— Я тебя не отпускал!

— Да отстань! Ты не понимаешь, что мне нужно просто порой побыть одному? — вспыльчиво рявкает Ледяной, бесполезно надеясь, что его отпустят.

— Что тебя так испугало? — сменив злость на интерес, неожиданно спокойно и серьезно спрашивает Кромешник, впрочем, молодого Духа так и не отпускает. Он слегка прищуривается, осматривая Джека, и про себя понятливо усмехается, а вслух только уточняет: — Мое повышенное к тебе внимание? Тот поцелуй? Касание? Что?

— Помолчи... Просто помолчи!

— Тебе было неприятно? Или ты хочешь всё оставить как есть? Ну же, Ледяной Дух Морозов, я здесь и не убегаю подобно тебе, — с насмешкой проговаривает Питч, как бы издеваясь над молоденьким Хранителем, в отместку за его трехдневный побег, — Скажи, мне тебя больше не касаться? Не подходить? Хочешь, вообще больше не будем видеться?

— Нет! — испугавшись этого больше, нежели перемен в их отношениях, резко выкрикивает Джек, испуганно глядя в глаза Черного Духа, — Я, я просто не знаю… Я не хочу, чтоб ты уходил, или… в общем не хочу, чтоб прекращалось всё то, что ты перечислил. Но… Да отпусти же ты меня!..

Фрост с силой дергает рукой, однако эта попытка перевести внимание Короля проваливается, да и отпускать его тот не намерен. Дух Холода сдается, и опустив голову, смиряется и понимает, что как прежде уже быть не может, шепотом доканчивает:

— Я не могу понять этих изменений. И да, я боюсь…

— Меня? И того что я делаю? — едва насмешливо выпытывает Бугимен. Возможно эта язвительность и холодность помогают ему самому, ведь слова Снежного Духа, каждое его слово сейчас, не менее важно и для Короля. Но показывать свою уязвимость до такой степени он не намерен, вот и прячется уже под привычным ядом и цинизмом.

— Себя, — коротко выдохнув, окончательно сдается Джек. Понимая, что создает шипы сам, но хочет, чтоб их разрушили, разломав на осколки, а его самого наконец забрали из этого ледяного острого кокона и наконец приняли, невзирая ни на что, — Своих эмоций. Боюсь, потому что есть страхи, неверные убеждения и много еще чего, за все триста лет. И уже на последнем месте, всех своих… заходов, я боюсь тебя и того что ты делаешь. Питч, это…

— Посмотри на меня, — не дав досказать то, что и так давным давно было понятно, спокойно, пока что, просит Кромешник. Но Джек по-прежнему держит голову опущенной, и у Короля заканчивается терпение, — Я сказал, на меня посмотри!

Он дергает Снежного Духа к себе ближе, и тому ничего не остается кроме как выполнить принудительную просьбу, поднимая голову и с трудом смотря в желтые глаза. Несколько секунд уходят на то, чтобы прочитать все страхи Фроста и убедиться в его подростковой глупости, еще пару на то, чтобы в последний раз осознать всё самому и принять окончательное решение, возможно после которого у него прибавится личных Кошмаров, эдак на десяток больше. Мгновения проходят, и Питч, оценивающе осмотрев Джека, серьезно спрашивает:

— Ты хочешь этого? Не важно страхи, не важно твои накрутки и глупые мысли. Просто ответь мне. Хочешь?

— А разве по мне не видно? — не смея отвести взгляд, впрочем, как и не имея возможности унять на странность теплую боль в районе солнечного сплетения, уклончиво отвечает светловолосый Хранитель.

— Джек… — предупреждающе холодный голос, совсем не доброго сейчас Короля Страха, дает понять, что Ледяной ответил не правильно.

— Да, — мысленно зажмурившись, коротко отвечает Фрост.

— И это было так сложно? — помолчав несколько секунд, без издевок и ехидства спрашивает Кромешник, едва ли ослабляя хватку на руке мальчишки, — Глупый Снежный Дух. Всегда говори мне правду, и то что чувствуешь. Страх я и без тебя прочесть могу.

— А ты? Что касаемо тебя? Тебе этого… То есть, ты хочешь? — кое-как сформулировав, сдавленно спрашивает Джек, вновь отводя взгляд и проклиная свою нерешительность и робость. И вроде живет столько столетий, а тем более сейчас XXI век, и мог бы научиться задавать такие вопросы. Но опять же, было не для кого учиться, а теперь… есть для кого?

Наблюдая за Джеком и его тщетными попытками найти выход, а лучше сбежать, Кромешник решает идти до конца, и раз есть возможность, то поддастся на еще одну авантюру. Быть может — сработает. Ведь Джек тут единственный, кто только что осознал и признался самому себе и ему. Король давно же знал свое отношение к Снежному Духу, и то к чему всё идет.

— Тебе показать насколько? — довольно усмехнувшись, и притягивая мальчишку ближе к себе, ровно спрашивает Питч. Впрочем, этот вопрос имеет лишь внешнюю свободу выбора. Черный Дух в любом случае поступит по-своему.

— Я… Может лучше скажешь? — опешивший от наглости, и от поворота разговора Джек не понимает, как теперь выкручиваться, и совершенно четко ощущает, как его обнимают крепче.

— А может, всё-таки показать, а, Джек? — с хитрой полуулыбкой, Кромешник в наглую игнорируя острый холод, который поднялся вокруг из-за эмоций Ледяного Духа, приподнимает его голову чуть выше, не сводя взгляда с темно-серых глаз.

— Ты не понимаешь… — упрямится беловолосый парнишка, хотя мысли уже совершенно другие, да и собственные руки, приобнимающие Короля за плечи говорят вовсе не о страхе. И он стоит слишком близко, еще крепче прижимая Снежного к себе.

— Джек, ты ведь врешь. Нагло. Самому себе, — Король наклоняется ближе, точно зная чего ему хочется.

— Не надо, подожди… — прерывисто выдохнув, Джек хочет отстраниться или просто делает вид, что хочет, а на самом деле лишь крепче обнимает Короля. Он еще в Гренландии понял, что упускать своего шанса, если выпадет, не намерен.

— Ты так и будешь от меня бегать? — не скрывая победоносной усмешки, Кромешник наклоняется ниже, так, что остается несколько сантиметров до желанных, мягких на вид, губ мальчишки.

— Не надо, — с тихой просьбой, только тон совсем не соответствует словам.

— Просто… — Кромешник недоговаривает, сокращает последнее расстояние, осторожно касаясь холодных и действительно мягких губ. Всего одно прикосновение, ощущая, как у мальчишки загнанно бьется сердце. И будь его воля, он бы уже прижал его крепче, а лучше прижал к стене, зажав собой, и поцеловал по-настоящему, как мерещилось все эти полторы недели.

А Джек, как олененок, смотрит испуганно, но не шевелится, не отталкивает — и не «да» и не «нет». И что с этим делать Питч не знает. Но Джек рушит мгновение, резко отстраняясь и несмотря на то, как он хватал черную ткань в попытке быть ближе, отходит от Кромешника.

— Не надо больше. Прошу... — он потерян, вновь напуган, но больше своей реакцией, нежели тем, что сделал Король. Ведь ему понравилось. Ледяной стремительно сбегает, улетая из подземелий, не смотря на тени вверху, которые он просто вымораживает. А Король остается стоять на одном месте, медленно, но верно закипая.

Под конец нудной минуты терпение его подводит, и злостно швырнув ненужный камень в стену, так, что от грохота разбивающегося на куски монолита испугались все тени и Кошмары, Питч исчезает из дома.

***

На краю вырубленного леса видно появление темного высокого силуэта, который полностью материализовавшись, быстро настигает светловолосого парнишку и, не дав тому опомнится, хватает за руку, притягивая к себе, чтобы через мгновение начать целовать, только теперь уже по-настоящему, по-взрослому, со всей охотой и желанием.