Ночь. Улица. Фонарь. Соседка.

Соседкин мопс полил фонарь.

В окне девица. В небе ветки

Деревьев ловят звезд янтарь.

...На них с тоской глядит девица.

Уж полночь. Что же ей не спится?

Каре черней полярной ночи,

в носу серьга, в помаде рот,

подведены сурьмою очи...

А демон что-то не идет.

Она согласна на вампира!

Она б его впустила с миром.

Один холодных уст укус  —

и ей не надо утром в ВУЗ.

Летай во тьме, кусай бомжей,

на взрослый мир плевать уже.

Поймет она, дай бог, к утру,

что сказки про вампиров врут.

...Соседка с мопсом завернули

за угол. Это неспроста.

Не бультерьер ведь, не питбуль он,

гулять в ночи что за нужда?

Быть может, пес - верво... вердог?

Быть может, у него семь ног?

И за углом, без лишних глаз,

тот мопс - не мопс, а дикобраз.

...А вон окно в соседнем доме.

За шторой отсвет голубой.

Герой с дробовиком и ломом

ведет с ордой чудовищ бой.

Идет направо  — орков мочит,

налево  — по зомбям палит,

и, в монитор таращась ночью,

ни глаз, ни мыши не щадит.

...Какой-то ворон с темной крыши

Глядит, к кому бы на чердак

Влететь, стекло к чертям разбивши,

И томно каркнуть: "Никогда!"

Но в городке народ простой,

отсылку не поймет никто.

Наш городок уныл, степенен.

В таких унылых городках

в кино и книгах непременно

творится черт-те что и как.

И стоит тьме упасть на крыши,

глядится он в себя в сто глаз:

готическое что-то ищет,

раз днем в нем не найти прикрас.

Ракушка скучная ценней

в сто крат, коль тайна скрыта в ней.