В его сны Ви тоже заглядывает — стоит босыми ногами на холодном полу в его спальне, перебирает пальцами темные волосы, густо блестящие в красном тревожном закатном свете, шелестит страницами книг, стоящих в гостиной. Неро никогда не думал о том, чтобы пригласить Ви в гости, но во снах он всегда тут, рядом, и он просыпается с комом в горле и жжением в уголках глаз, понимая, что в гостиной пусто, и только позабытая Кирие шаль висит на подлокотнике кресла.

   Неро начинает любить эти сны больше, чем просыпаться в реальности. 

   Разум играет с Неро злые шутки: Ви сидит в гостиной, утопая в мягком потрёпанном кресле. Вытянув одну ногу, касаясь прохладного пола — узкая ступня с тонкой лодыжкой выглядит неправильно на фоне старого потертого паркета, а Неро почему-то думает о том, что надо заново покрыть пол лаком. Вторую ногу Ви подбирает под себя, сидит, как нахохлившаяся диковинная птица, перебирая сухими пальцами пожелтевшие страницы детской книги с картинками. На нём привычные тёмные брюки и свободная футболка, Неро сглатывает, когда Ви потягивается в кресле, закладывая пальцы между страниц книги, придерживая место, где остановился. Взгляд скользит по полоске молочной кожи, расчерченной витиеватыми рисунками татуировок над поясом брюк, Ви ловит этот взгляд и возвращает его Неро, будто знает, о чём тот думает.

   — Так и будешь стоять на пороге? — его голос звучит немного печально, Неро прижимается виском к прохладному косяку двери и коротко улыбается.

   — Нет, — получается хрипло, — просто не хотел помешать. Извини.

   Ви коротко усмехается, поглаживая кожаную обложку книги большим пальцем. Неро отдал бы всё, чтобы руки Ви также касались его лица.

   — Всё нормально, ты не помешаешь, — наконец, говорит Ви наклоняет голову — короткий жест, словно подзывает, как благосклонный король к своему трону. Или у Неро разыгралась фантазия, сплетя из теплых солнечных лучей вокруг темных волос Ви светящийся нимб.

   Он проскальзывает в свою гостиную украдкой, будто у него нет права тут находиться, садится на пол подле ног Ви, укладывает щеку ему на бедро и хрипло вдыхает. Ви пахнет стиральным порошком, теплом и немного книжной пылью, одежда Неро пахнет так же, сердце пропускает удар. Он сшивает их красными нитками — самого себя и Ви, цепляясь за каждую мелочь, которая делает их похожими. В конце концов, между ними такая огромная пропасть, что он просто пытается выстроить хоть какой-то шаткий мостик, чтобы добраться до Ви.

   Ви, который соткан из чернильных строк, метафор и фантазий, и Неро, простой человек, что возится в грязи. 

   Иногда он боится, что Ви увидит его настоящим и окончательно отвернётся. 

   Но вместо этого ладонь мягко ложится на короткие волосы Неро — он вздрагивает от прикосновения — и мягко ерошит их, треплет, как большую собаку за ухом.

   — Ты можешь сесть на диван, — просто говорит Ви, не приказывая, и не утверждая, просто констатируя факт в пространство. 

   — Не хочу, — Неро и тут хорошо, да вообще ему тут самое место, под руками Ви, сухими и прохладными, прижавшись щекой к его бедру и разглядывая солнечные зайчики на протертом от времени полу, — лучше почитай мне вслух.

   Ви коротко смеётся — его смех отдаётся вибрацией в теле и пропустившим удар сердце Неро, ладонь останавливается в серебряных волосах на мгновение, а потом снова продолжает перебирать их.

   — Думаю, ты уже читал эту книжку, — вопреки словам Ви, Неро слышит шелест страниц и скрип нитей, которыми сшита книга, запах застаревшей бумаги усиливается. Он улыбается, потому что знает, что Ви всё равно прочитает что-нибудь.

   — «Я могу унести тебя дальше, чем любой корабль, — сказала Змея. И обвилась вокруг щиколотки Маленького Принца, словно золотой браслет», — Неро вздрагивает, потому что голос Ви звучит иначе, когда он читает истории, сочиненные другими, а не им самим; он думает, что, возможно, для Ви это способ выказать уважение, но ещё он думает, что голос Ви звучит прекрасно.

   А Ви продолжает читать. 

   — «Всех, кого я коснусь, я возвращаю земле, из которой они вышли, — сказала она, — Но ты чист и явился со звезды… — Маленький принц не ответил», — ладони Неро вздрагивают, он резко дёргается, сбрасывая руку Ви со своей макушки, и заглядывает ему в лицо, снизу вверх.

   Ви не смотрит в книгу, он смотрит в лицо Неро в ответ, книга покоится на его коленях, с зажатым между закрытых страниц указательным пальцем левой руки.

   — «Мне жаль тебя, — продолжала Змея. — Ты так слаб на этой Земле, жесткой, как гранит. В тот день, когда ты горько пожалеешь о своей покинутой планете, я сумею тебе помочь. Я могу…» — Ви продолжает, понижая голос, Неро чувствует, как кровь стучит в висках, почему-то умиротворение сходит на нет, а липкий страх накатывает волнами, заставляя его отшатнуться от Ви. 

   — Почему ты всегда говоришь загадками? — спрашивает он не своим голосом, слова даются с трудом, кажется, что горло забито землёй и кровью, и он задыхается, и это последнее, что он скажет в своей жизни. Он замечает, какие густые и синие тени прячутся по углам, тянутся к ногам Ви, обвиваются вокруг его тонких лодыжек и исчезают под брюками. 

    — «Я решаю все загадки, — сказала Змея» , — возражает Ви и тает вместе с освещённой алыми закатными лучами гостиной.  

   Неро просыпается в своей спальне, залитой теплым утренним солнцем.

   Кирие сопит рядом — её волосы, похожие на тонкие нити карамели, лежат на подушке, поблескивают на солнце, вместе с ними на солнце поблескивает золотой обруч на безымянном пальце её маленькой, но сильной ладошки. 

   Кирие — молоко и мёд, янтарные осколки в белом песке, тень от кружева на узких плечах и звенящий под сводами церкви голос. Он не заслуживает её — он вообще не заслуживает ничего хорошего в этой жизни, искаженный и изуродованный своими чувствами, смятый, как ненужное письмо с затаённым признанием, которое никогда не найдёт адресата.

   Неро любит её — но он не заслужил её ответной любви. Он думает, что пятнает её, ему кажется, что от каждого прикосновения на её молочной коже остаются кровавые разводы от его пальцев. 

   Она открывает глаза — такие же карамельные, как волосы, коротко поворачивает голову на мягкой подушке и встречается с Неро взглядом.

   — Доброе утро, — спросонья у неё слабый голос, чуть выше, чем обычно, но более глухой — у Неро сжимается сердце от того, насколько она прекрасна. И он того, насколько он несправедлив к ней.

   — Доброе, — он тянется к Кирие и коротко касается губами лба — целомудренно, она мягко улыбается и проводит тонкими пальцами по его щетине.

   Ежедневный ритуал выполнен — Неро падает обратно на свою подушку, Кирие, наоборот, садится на кровати и потягивается: рыжие волосы спадают на ровную спину, укрытую ночной сорочкой, она глубоко вдыхает и встаёт, будто ныряя с постели в объятия нового дня.

   — Хочешь блинчиков на завтрак? — Неро прячется под одеялом от настойчивого солнечного света, но её звенящий голос настигает его даже там, он всё же показывается из-под слоёв ткани и соглашается на блинчики. На самом деле он бы на что угодно согласился — она превосходно готовит, и, он помог бы ей с готовкой, но она всегда говорит, что на кухне должна быть только одна хозяйка, а Неро лишь отвлекает и неловко гремит кастрюлями и ложками. 

   Кирие выходит из комнаты, и почему-то становится снова тревожно — Неро закапывается глубже под одеяла, зажмуриваясь и сводя брови к переносице.

   Матрац прогибается под чужим весом на месте, где недавно спала она — Неро не может пошевелиться, будто на него напал сонный паралич. Он хочет крикнуть, позвать кого-нибудь, но изо рта вырывается лишь судорожный выдох, когда он слышит хриплый и до боли знакомый голос.        

   - «Ты сам виноват, — ответил Маленький Принц, — Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно. Ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил», — Ви нагибается над ним — Неро кажется, что утреннее розоватое солнце снова сменило цвет на раскалённо-красное, длинные тени меняют спальню до неузнаваемости. Ви прекрасен — красное солнце пробивается через спутанные волосы, роняя рассеянные отблески на меловую кожу.

   Это жутко — но Неро не хочет, чтобы он исчезал. К Кирие он боится прикоснуться — запятнать её, к Ви он тянется сам, потому что Ви уже покрыт черными разводами, и руки Неро вплетаются в тонкие волосы и тянут на себя за шею.        

   Кровать тихо скрипит — Ви опирается на локти, пока Неро целует его теплые губы, шероховатые и обветренные, цепляется за них зубами так, что Ви едва слышно шипит от боли. Красное солнце уже не только снаружи — внутри Неро разгорается пожар, он заваливает Ви на подушку Кирие, короткими поцелуями осыпая его сильную шею и острую линию челюсти.

  — Не.о…ди, — губы не складываются в слова с первого раза, он повторяет ещё, ещё и ещё, лихорадочно собирая горчащий на языке вкус чужой кожи, — не уходи больше, я умоляю тебя, — Неро жмётся к чужому виску лбом, дрожит как наркоман, дорвавшийся до долгожданной дозы, руки Ви блуждают по его затылку, шее и спине, спускаются к лопаткам, едва ощутимо царапают кожу короткими ногтями — Неро не против, если он даже оставит там немыслимые раны, несовместимые с жизнью. 

   Когда Неро просыпается на самом деле, он не может отдышаться, его всё ещё трясёт, пальцы до побелевших ногтей сжимают побитое молью одеяло. Пролёжанный диван в агентстве Данте предательски скрипит, стоит Неро подняться с него и подойти к задёрнутым шторам.

   За окном глубокая синяя зимняя ночь.