Гаррус проверила путь отхода десятки раз, просчитала всё, что могла… Не учла лишь одного: не у неё одной могут оказаться какие-то дела, которые потребуют отхода. Поэтому, когда тесный фуникулёр внезапно остановился и в него уверенно шагнула королева Омеги, она могла лишь порадоваться тому, что лицо и клановые знаки скрыты за непрозрачным щитком шлема.

      Впрочем, для Арии эта встреча тоже была внезапной, и хотя азари это умело скрыла, но всё же намётанный взгляд бывшей следовательницы успел приметить кратко мелькнувшее в выражении лица удивление.

      — У тебя другой дороги не было? — с лёгкой досадой выдала Ария, присаживаясь на потрёпанный диванчик фуникулёра. Так как диванчик был один, соседство оказалось довольно… близким. Ещё не тесным, но уже где-то рядом.

      — Не нашлось, — с неменьшей досадой глухо ответила турианка.

      — Бывает, — внезапно флегматично выговаривает славящаяся своим огненным характером азари, и Гаррус примечает и припылённую гораздо более закрытую, чем обычно, одежду, и тени у глаз, и чуть более резко очерченные скулы.

      «Кажется, королеве Омеги в очередной раз пришлось подтверждать своё право на это звание. И она неплохо попользовала биотику» — мелькает в голове Вакариан, а Ария вдруг раздражённо выдаёт:

      — Не косись на меня, Архангел. Бесишь.

      Как она почувствовала взгляд из-за шлема — загадка.

      — Не кошусь, — ворчливо отвечает Гаррус. Послушно отводит взгляд и даже откидывает голову, уставляясь в металлический облезлый потолок, а мысли скачут, словно взбесившись, но строго в одном направлении: «откуда-блять-она-знает-кто-я-такая».

      — Хорошая девочка, — хмыкает азари негромко. Вздыхает и спрашивает почти нормальным голосом: — Вода есть?

      Гаррус кивает и хлопает по бедру. Тихо откидывается крышка отсека, выдвигая небольшую плоскую флягу, которую Вакариан молча протягивает Арии. Та пьёт жадно, быстро опустошив небольшую ёмкость. Облизывает губы и возвращает флягу с хрипловато звучащей благодарностью:

      — Спасибо.

      — Обращайся, — по привычке говорит Вакариан, пряча флягу обратно и широко распахивает глаза под шлемом, вмиг поняв, кому и что именно она сказала. Сейчас она ещё больше рада плотному щитку на лице. Азари смеётся, всё так же хрипловато:

      — Я не думаю, что мы ещё раз пересечёмся вот так, Архангел, — смех её обрывается внезапно, а взгляд становится изучающе-задумчивым. — Впрочем, могу обратиться сейчас.

      — Слушаю, — говорит Гаррус, стараясь не выдать напряжения. Духи знают, что способна придумать зловредная азари, а не выполнить её просьбу на _её_ станции будет как минимум не самым лучшим для планов Вакариан продолжением личного знакомства. Но Ария выдаёт что-то, чего турианка никак не ожидала:

      — Мне надо поспать. И мне хотелось бы, чтобы мой сон был спокойным.

      — Хорошо, — Гаррус осторожно сглатывает, но всё же осмеливается задать вопрос: — Не боишься?

      Вмиг заледеневший голос Арии окатывает прошедшимся по нервам морозом:

      — Не забывайся! Ты на МОЕЙ станции. Здесь и сейчас нужно бояться не мне, — турианка кивает, принимая ответ. Ей почему-то не страшно, лишь несколько неуютно.

      — А впрочем, — говорит королева уже спокойно, — нет, не боюсь. Ты слишком хорошая девочка для того, чтобы убивать спящих, Архангел. Я буду спокойна за свой сон. Правда, я надеюсь на то, — голос Арии звучит угрожающе ровно настолько, чтобы был понятен намёк, — что это происшествие останется нашей и только нашей маленькой тайной.

      — Останется, — кивает Гаррус.

      — Хорошо, — отвечает азари, смотрит напоследок прищуренными глазами на закрытое плотным щитком лицо турианки и, расслабленно откинувшись на спинку диванчика, прикрывает глаза. Вакариан замечает, что первое время Ария бдит, поглядывая из-под ресниц на закованную в броню фигуру, но проходит время, и лицо её становится спокойным и расслабленным, а дыхание замедляется.

      Тихо поскрипывает над головой запылившийся движок старого фуникулёра, бегут минуты. Гаррус старается шевелиться как можно реже, чтобы не разбудить нечаянную соседку, но едва сдерживается от нервного движения, когда голова азари мягко опускается на бронированное плечо. Впрочем, кажется, спится Арии вполне удобно: она даже не просыпается. Турианка мельком смотрит, сколько времени и отмечает оставшийся маршрут. Ехать ещё долго, усталость берёт своё и, осторожно установив таймер, Гаррус откидывает голову, прикрывая глаза и радуясь тому, что у неё нет таких же неудобных гребней, как у мужчин её расы. Спустя несколько минут в фуникулёре спят уже двое.

      Когда Гаррус просыпается от зазвучавшего в ухе сигнала таймера, в фуникулёре не оказывается никого, кроме неё, а на внутришлемном дисплее горит значок пришедшего сообщения. Со всеми предосторожностями открыв его, Вакариан находит там только одну фотографию. На ней сидящая Ария с недовольным лицом и приоткрытым глазом едва заметно светится биотикой, впрочем, ещё не подняв голову с плеча закованной в синюю броню турианки, запрокинувшей голову к стене.

      Ни об этом случае, ни о фотографии Гаррус так никому и не расскажет. Ни Шепард, ни Тали. Снимок спустя много лет случайно найдут племянники знаменитой Гаррус Вакариан — среди вороха завещанных им вещей и информации. Бессменная уже которую сотню лет королева Омеги узнает, что Архангел сохранила этот маленький и уже почти забытый самой азари секрет, когда в утренней почте получит осторожный вопрос с незнакомого адреса, не она ли это на фотографии. Узнает — и ответит честно. У всяких тайн имеется свой срок давности.