Время растянулось невесомой пеленой – здесь не было разницы между бесконечностью и мигом. Тогда, сейчас и потом были одним целым, будто не имея значения. Никаких мыслей, только странные, фантомные образы мерцали на самой грани сознания… Разглядеть их было так же невозможно, как увидеть вспышку на кончиках собственных ресниц.

Она не могла сказать, что выдернуло её из той мутной толщи небытия, за которой её просто не существовало – у этого чувства не было названия ни в одном из языков мира. Это было похоже на медленное всплытие в гигантском пузыре, стенки которого лопнули, едва достигнув поверхности, и внезапно на свет появилась она, ошеломлённая, барахтающаяся и испуганная.

«Что…» — Первая попытка подумать далась очень тяжело, с болью, от которой раскалывалось буквально всё тело. Мысль не хотела оформляться во что-то конкретное и отчаянно сопротивлялась. Застонав от обжигающей ломоты, женщина содрогнулась всеми мышцами и резко вдохнула – от этого заново вспоминались давно забытые ощущения. Так новорождённый ребёнок чувствует, каково это, когда воздух впервые проникает в лёгкие, наполняя альвеолы кислородом и разгоняя кровь, а потом где-то в глубине тела рождается звук и движения, хаотичные и неуправляемые. Открывшиеся глаза неистово болели от ослепительного света, но веки не поддавались управлению и больше не захлопывались.

«Где…» — Вторая попытка просверлила мозг насквозь. Мышцы вывернуло судорогой, и тело, неестественно выгнувшись, упало с… Откуда она упала? Что за гладкая поверхность приятно холодит её раскалённую… Чёрт, как называется эта штука?.. Больно, как же больно просто чувствовать движения молекул воздуха по коже!

«Нет, всё не то. — Третье явление мысли прошло почти безболезненно на фоне предыдущих. — Кто… Кто я?»

Звук из фонового тревожного звона превратился в отдельные фрагменты, среди которых можно было при желании вычленить неразборчивый бубнёж. Он становился всё громче и громче, пока не превратился в оглушительный крик в её голове:

— …слышите?! Шепард! Вы слышите меня? Вставайте!

«Точно, — вяло и почти без удивления отметила она. — Я – Шепард. Шепард – это же я».

— Коммандер! — голос продолжал надрываться. Мучительно замедленный мозг проводил фокусировку слуха, звук скакал туда-сюда, становясь то громче и глубже, то тише и глуше, пока реальность наконец не определилась с настройками, и вопли внезапно приобрели высоту и явно женские модуляции. — Здание атаковано, немедленно вставайте! Шепард! Шепард! Дайте хоть какой-то знак, что вы меня слышите!

— У-у-у… — протянула она, сделав над собой громадное усилие. Самым странным ощущением из этого стали вытянувшиеся трубочкой губы. Картинка перед глазами раздвоилась и сложилась обратно, очертания предметов начали терять чёткость и приобретать её, яркость освещения то вспыхивала, то тускнела – неугомонный мозг принялся за проверку зрения.

— Так-то лучше, — женский голос мгновенно успокоился. Его журчание сквозь динамики лилось как-то отрезвляюще. — Вынуждена перед вами извиниться, коммандер, не так я планировала провести ваше первое пробуждение, но у нас возникла чрезвычайная ситуация, и теперь у меня просто нет выбора. Вы можете встать?

— Встать… — повторила Шепард, прокатывая слово на языке и как бы пробуя его на вкус. Оно отдавало неуверенностью и замешательством. Её пальцы дрогнули, сжимаясь в кулак и разжимаясь.

 — Я перефразирую свой вопрос: нужно, чтобы вы встали, коммандер. Сейчас же. — Голос не просил, он требовал, и что-то в интонациях незнакомки указывало на невозможность ослушаться.

Шепард с трудом согнула ногу, подтягивая её поближе, а затем и вторую, пока не распласталась в позе препарированной лягушки. Подключив руки для опоры, она смогла слегка оторвать верх корпуса от пола, но казалось, что это не её торс повис на локтях над холодным кафелем, а она отжала тонну от груди – настолько тяжёлым было усилие.

— Давайте, Шепард, подъём! — настойчивый голос удерживал её связь с действительностью и подгонял. — Знаю, ваш организм ещё не полностью восстановился, но разлёживаться некогда – кто-то ломает нашу систему безопасности, и в вашу сторону направляются охранные роботы. Они будут здесь уже через пару минут. Я выиграю для вас столько времени, сколько смогу, однако вам придётся пошевеливаться.

Испытывая ноющую боль во всех мышцах и сильное головокружение, Шепард не столько поднялась, сколько подтянулась о кушетку, на которой раньше лежала. Колени неприятно тряслись в приступе предательской слабости, руки тоже подрагивали. Тело лихорадило от озноба, несмотря на комфортную температуру в помещении и одежду по минимуму – на ней были майка и штаны. Босые ступни под весом тела будто срослись с прохладным полом и отказывались повиноваться. Кожу на лице раздирало так, как если бы её небрежно полоснули скальпелем в нескольких местах.

— В шкафчике на том конце комнаты есть пистолет, возьмите его. И не забудьте про броню, — скомандовала невидимая собеседница.

Вскинув голову резче, чем хотелось бы, она увидела перед собой мелкие разноцветные пятна, от созерцания которых глаза попытались покинуть орбиты. Потребовалось несколько секунд на то, чтобы сфокусировать взгляд, и Шепард наконец увидела капсульную стойку для хранения. Подобравшись к ней нетвёрдым шагом, она и в самом деле нашла там оружие и комплект неплохой, насколько позволяли судить обстоятельства, брони.

— Я понимаю, что многого прошу от вас в вашем текущем состоянии, но, как я уже говорила, у нас нет выбора. Пожалуйста, постарайтесь не погибнуть, коммандер, я слишком много труда вложила в работу над вами. И да, кстати… Меня зовут Миранда. Миранда Лоусон. А теперь одевайтесь, держите оружие наготове, и вперёд.

Шепард не чувствовала себя в состоянии думать трезво, когда мысли в её голове норовили разбежаться подобно тараканам на свету. Застёгивая на себе броню негнущимися пальцами, она всё ещё пыталась осознать, где находится, как попала сюда и что с ней произошло, но возможности задаваться вопросами больше не было. Интуиция, сейчас немного ошалевшая от происходящего, подсказывала не доверять никому и ничему, кроме собственных ощущений. Однако ей казалось, что таинственная Миранда, кем бы она ни была, не желала ей зла. И если она не лгала, то убираться отсюда стоило поскорее.

Помещение, где она очнулась, очевидно, было лабораторией – здесь наличествовали стерильная обстановка, сложное медицинское оборудование с манипуляторами, примостившиеся у стены капсулы жизнеобеспечения и несколько столов с терминалами. При взгляде на всю эту технику желудок почему-то начинал недобро сжиматься.

Дверь в дальнем конце комнаты вела в коридор, где её первым делом встретило лежащее на полу тело мужчины в бело-серой форме. Шепард нагнулась проверить пульс, ловя себя на привычности этого движения, и не обнаружила его – неизвестный был безоговорочно мёртв. Логотип на его рукаве казался узнаваемым, однако времени рассматривать не было – инструкции Миранды, немного нервные, но диктуемые чётко поставленным голосом, гнали дальше.

На противоположной стороне коридора виднелись двери в рабочие комнаты, напичканные таким же высокотехнологичным оборудованием. Беглый взгляд на внутреннюю конструкцию здания позволял предположить, что она находится на модульной станции, состоящей из отсеков-переходов и отсеков-комнат. И в довершение всего едва заметная, но хорошо знакомая низкочастотная вибрация генератора полей, пронзающая стены и ощущаемая где-то в области затылка, подсказывала текущее местоположение – прямо посреди космоса. Выводы, которые можно было из этого сделать, ей уже не нравились.

Жизненно важные навыки бега и стрельбы из укрытия пришлось вспоминать на ходу, под звуки ревущей сирены, грохот периодически сотрясающейся от взрывов станции и аккомпанемент собственного бухающего сердца. Пульс зашкаливал, ноги всё ещё подкашивались, трясущимися от адреналина руками было очень трудно целиться, ещё труднее – нажимать на спусковой крючок задеревеневшими пальцами и почти невозможно – попадать по целям. Роботов её затруднения не волновали: они шли вперёд напролом, и останавливала их только простреленная голова. Пробегая по типовым коридорам, Шепард находила всё новые тела, охваченные огнём отсеки и запертых в них людей, которые пытались отбиться от атакующих их машин. Некоторые из них успевали заметить её и звали на помощь, колотили руками по обзорному окну. Её нутро болезненно замирало, но двери, ведущие к ним, были наглухо заблокированы. Она ничем не могла им помочь, бессильно наблюдая за бушующим пламенем и самой настоящей бойней. Бездушные механизмы расстреливали работников станции, и брызги их крови на стекле наверняка ещё долго будут преследовать её в кошмарах… Но её проводница и навигатор в одном лице была неумолима, из раза в раз заклиная поторопиться к эвакуационному челноку и больше ни на что не обращать внимания.

— Всё, Шепард, — сообщила Миранда после расправы с очередной кучкой роботов, — переходите в… ш-ш-ш... встретимся там. Шепард? Слышите? Ко мне… ро… Шеп… — сильные помехи заглушили её голос, и передача оборвалась.

Вскоре, пробежав очередной коридор, она наткнулась на рослого чернокожего парня в униформе, который умело отстреливался от роботов. Он точно не был одним из научных работников – в его действиях и в том, как он держал пистолет, чувствовался многолетний боевой опыт. Шепард никогда его не встречала, но боец её откуда-то знал.

— Моё имя – Джейкоб Тейлор, коммандер, — представился он, когда та помогла ему уничтожить нападавших. — И я обещаю ответить на все ваши вопросы, но сначала нам нужно выбраться отсюда и найти Миранду.

Шепард оглядела его с подозрением, но они только что сражались плечом к плечу, и что-то в прямом честном взгляде Джейкоба заставляло верить в его искренность. Ведь он даже не стал скрывать, что работает на «Цербер».

Пятнадцать минут спустя они нашли Уилсона, всё это время орущего в интерком просьбы о помощи, а ещё через несколько минут он оказался тем, кто устроил диверсию и взломал систему безопасности базы. Хотя мотивы его действий так и остались неизвестными – предатель уже ничего не мог сказать в своё оправдание, потому что был хладнокровно застрелен появившейся Мирандой.

— А вот теперь, — произнесла Шепард, скрещивая руки на груди и внимательно рассматривая красоту её безразличного лица, — я хочу знать, какого чёрта здесь происходит.

***

Не может быть. Этого просто не могло быть! Так не бывает даже в самых глупых фантастических фильмах. Наверное, это всё сплошной идиотский розыгрыш, и сейчас ей кто-нибудь скажет, что над ней просто пошутили…

— Мне жаль, коммандер, но всё обстоит именно так. — Пристальный взгляд сидящей напротив Миранды не содержал в себе сочувствия, но в нём почти угадывалось понимание того, что творится в голове Шепард. — Я не прошу вас поверить мне, но как только мы доберёмся до нашего пункта назначения, вы сможете выйти в экстранет и увидеть ту же самую информацию в открытом доступе. Хотя насчёт причин вашей смерти ходит множество различных слухов, и источники часто не сходятся друг с другом – в остальном всё совпадает.

— Простите, Шепард, — сказал Джейкоб и покачал головой, когда та перевела на него глаза. — Не представляю, что вы чувствуете в данный момент, но всё это правда.

В отличие от безэмоциональной Миранды, его лицо выражало напряжённое сожаление. Шепард не могла поверить в их слова – какой человек в здравом уме поверил бы в столь чудовищный факт, как собственная смерть? Однако она с ужасом понимала, что у неё также нет причин не верить. Слишком странно всё происходящее, слишком живы в памяти первые ощущения её нового тела, которое всё ещё словно хочет развалиться на куски. Должно же быть другое объяснение, логичное и правильное – но его нет. Если бы только она могла вспомнить…

Челнок, в котором они трое покинули станцию, пронзал космическое пространство, и Шепард обречённо закрыла глаза, думая о том, что сейчас ей стоит отложить своё дальнейшее схождение с ума. По крайней мере, до получения первых внятных доказательств.

— Значит, никаких воспоминаний после активации маяка на Иден Прайм? — уточнила Лоусон, скрещивая руки и откидываясь на сиденье. — Что ж, в нашем проекте и без того с самого начала было огромное множество потенциальных рисков, и потеря памяти за последние полгода вашей жизни – не самый худший из них, коммандер.

— Это навсегда? — поколебавшись, спросила Шепард. Её было трудно обвинить в малодушии: она обязана знать, что потеряла и чего ей стоит ждать.

— Не могу сказать точнее, пока не проведу дополнительные тесты с помощью специального оборудования, — Миранда пожала плечами. — Будем надеяться, что нет. Но на вашем месте я бы не рассчитывала на надежды, они – плохой союзник в грядущей войне, Шепард.

 Её слова не вызывали ничего, кроме горькой усмешки. Она только что восстала из мёртвых, и её просят не рассчитывать на многое. Первый же день её новой жизни определённо задался.

— Не будь такой чёрствой, Миранда, — недовольно произнёс Джейкоб. — Коммандер едва пришла в себя, а ты уже сажаешь её на бомбу и заводишь детонатор. Образно говоря.

— Ты же знаешь, я всегда стараюсь быть реалисткой. — Новая знакомая отточенным движением направила в его сторону безупречный подбородок, и в этом жесте отразились одновременно самодовольство и раздражение.

Джейкоб лишь отмахнулся.

— Не обращайте внимания на Миранду, Шепард, у неё некоторые трудности с тем, что нормальные люди называют дружелюбным общением. Но она лучший спец из всех, кого я знаю, и если кому и по силам разобраться с вашей проблемой, так это только ей.

Она предпочла промолчать и не упоминать лишний раз о том, что видит их двоих впервые в жизни и ещё не до конца верит в происходящее.

***

— Ваш мозг в порядке, — наконец резюмировала Миранда после тщательного изучения результатов диагностики на своём инструментроне. — Несмотря на то, что нам не удалось завершить ваше восстановление до конца, организм полностью функционален, все системы работают. Тестирование показывает, что участок головного мозга, отвечающий за память, не повреждён, но похоже, что последние по хронологии воспоминания находятся в спящем состоянии. Видимых физических причин для этого нет. Можете считать это хорошей новостью.

— Тогда что считать плохой? — поинтересовалась Шепард, устало сжимая переносицу. Ей всё ещё казалось, что она видит дурной сон и вот-вот проснётся. Даже несмотря на то, что с момента злополучного пробуждения на той станции прошло три дня и Лоусон упорно не желала растворяться в воздухе, когда Шепард в своих мыслях прилагала для этого недюжинные волевые усилия.

Ну ведь не может быть, чтобы она так просто взяла и забыла самую важную часть своих воспоминаний? Почему она так ярко помнила мгновение, когда вытолкнула лейтенанта Аленко из защитного поля протеанского маяка, которое затем полностью поглотило её, а после следовала только пугающая пустота? Что если… Что если маяк извратил её осознание реальности, и теперь всё это происходит в её воображении? Кто знает, на что способны протеанские технологии?

— Плохая новость состоит в том, что ваши воспоминания, по всей видимости, скрыты за неким психическим барьером. — Миранда оставалась всё такой же безжалостной, но последовательной. — Возможно, пережитые вами события спровоцировали срабатывание защитного механизма, чтобы не травмировать вас ещё больше. Мы не можем знать этого наверняка, и нет гарантий, что эти воспоминания когда-либо восстановятся.

— Даже не знаю, что травмирует меня больше, мисс Лоусон: моё туманное прошлое, о котором я ничего не помню, или ваши слова, — не без иронии заметила Шепард. Чувство юмора было единственным, что сейчас помогало не сорваться на вой непонимания.

Миранда повела головой в уже знакомом жесте.

— Мне импонирует ваше умение держаться в непростых ситуациях, коммандер, но для меня это может означать неудачное завершение всего проекта «Лазарь». Я лично отвечаю перед Призраком за ваше физическое и моральное состояние. Передо мной поставили задачу вернуть вас точно такой же, какой вы были на момент своей преждевременной кончины. И, к сожалению, отсутствие у вас воспоминаний о ключевых моментах вашей деятельности – это существенный минус для целей проекта и мой провал как специалиста.

— Искренне сожалею, что подпортила вам карьеру своим беспамятством, — вновь не смогла удержаться от ехидства Шепард, — но можно мне уже узнать, чего ради я так позарез понадобилась «Церберу», что меня даже решили вытащить с того света?

Собеседница окинула её оценивающим взглядом безразличных ко всему глаз.

— Об этом вам придётся поговорить с самим Призраком. Он захочет встретиться с вами сразу после моего отчёта.

ММиранда направилась к выходу, но остановилась возле самой двери и бросила через плечо:

— Лучше не заставляйте его ждать, коммандер – Призрак это ненавидит.

Оставшись одна, Шепард мрачно задумалась, каким образом её снова угораздило ввязаться в авантюру с сомнительными перспективами без собственного ведома. Даже до первой встречи с Призраком она подозревала, что некто, сумасбродный настолько, чтобы воскресить её, и организация с террористическим прошлым – плохое сочетание. Многообещающе плохое.

Голова снова болела, и свет мерцал перед глазами мелкими мушками.

***

Обследование маленькой человеческой колонии с гордым названием «Путь Свободы» принесло больше вопросов, чем ответов. Поселенцы пропали, нет ни следов борьбы, ни крови, ни трупов, ни генетического материала похитителей – вообще ни одной зацепки. Однако прямо сейчас перед ней стояла молодая и решительная до чёртиков кварианка, отводя от неё оружия своих более ретивых собратьев.

— Шепард? — наконец недоверчиво спросила она, и её странноватый грассирующий говор почудился смутно знакомым. — Ты… Ты жива? Это и правда ты?

— Твой бывший капитан? — уточнил кварианец за её спиной, угрожающе перехватывая дробовик. — С каких пор она присоединилась к «Церберу»?

— Не знаю, но стоит у неё спросить, — растерянно ответила та.

Шепард не отпускало ощущение, что она вот-вот вспомнит что-то важное. Лёгкое чувство, словно череп щекочут пёрышком изнутри, неотступно преследовало её уже несколько дней подряд, но ничего не произошло. Память отказывалась подчиниться ей.

— Шепард? — с тревогой переспросила кварианка. Приклад пистолета нерешительно подрагивал в её руке, уже готовой вскинуться и сделать выстрел.

Инстинкты подсказывали Шепард, что незнакомку лучше успокоить, и после недолгих колебаний она решила опустить оружие, сделав знак своему отряду поступить так же.

Если… Если всё это не одна огромная постановка, затеянная вокруг неё неизвестно с какой целью… Если она действительно жива, если это не программа в симуляторе, если она не попала в ад, если это не плод её больного воображения и ещё тысячи других «если», которые возникают, когда кто-то пытается найти логичное оправдание происходящему и не сойти с ума… Возможно, это её первый и последний шанс узнать правду. Ведь Шепард ещё не встречала никого, кроме людей «Цербера», и даже не пыталась сбежать.

— Предполагаю, мы раньше встречались, — сказала она. — Ты уж прости, после смерти у меня небольшие проблемы с памятью.

Кажется, ответ был неправильным, потому что кварианка вскинула пистолет и нацелилась на неё, как и другие члены её отряда. Миранда и Джейкоб тоже подняли оружие, но Шепард не торопилась следовать их примеру.

— Ты не Шепард, — её собеседница звучала осуждающе и разочарованно даже сквозь фильтры своего костюма. За стеклом скафандра её глаза гневно светились лиловым.

— В последнее время мне всё чаще не хочется ею быть, — согласилась она. — Я не помню ничего после Иден Прайма, и моя голова скоро лопнет от попыток понять, зачем мне вообще быть живой. И если ты что-нибудь знаешь о моей смерти, сделай мне одолжение – сначала расскажи, как всё было, а потом можешь пристрелить.

Миранда фыркнула за её плечом, не сводя прицела с кварианцев.

— Вы могли бы просто спросить нас, коммандер, — заметила она с упрёком. — Мы предоставили вам все отчёты о событиях того периода.

— Ничего личного, мисс Лоусон. Я уже говорила, что никому из вас не доверяю и тем более не могу верить в то, что информация, так любезно предоставленная вашей организацией, была правдивой.

Первое, что сделала Шепард, когда ей наконец позволили остаться наедине с собой – потратила несколько суток на изучение записей «Цербера» о своих эпических деяниях. И до сих пор не могла решить, как она к ним относится. Часами она напряжённо вглядывалась в плывущие строчки, пока те разъезжались по буквам перед её воспалёнными глазами, яростно вчитывалась в список членов своей команды и всматривалась в их лица на фотографиях, пытаясь вспомнить, что могло связывать её с каждым из них. Несмотря на все усилия, некоторые имена и фамилии всё равно оставались ей незнакомы, отдаваясь в голове набором ничего не значащих символов..

Кварианка вновь неохотно опустила оружие.

— Я запуталась, — озадаченно призналась она. — Ты выглядишь как Шепард и говоришь как Шепард, но утверждаешь, что потеряла память, и ты работаешь на «Цербер».

— Если тебе станет от этого легче, меня всё это тоже бесит. — Шепард дёрнула щекой. Шрамы откликнулись раздражённым покалыванием. — И я на них не работаю. Они потратили несколько миллиардов кредитов, чтобы вернуть меня к жизни, и теперь им нужна кое-какая услуга взамен.

— Чушь, никто не станет вкладывать столько денег в одного солдата, — насмешливо обронил всё тот же кварианец из-за спины своей напарницы.

— Нет, Празза, если это действительно Шепард, то ты ещё не видел её в действии, — возразила та. — Поверь мне, вложение себя полностью оправдывает.

— И что теперь, Тали, мы должны работать вместе с церберовскими шавками? Почему мы ещё их не перестреляли? — с тоской спросил Празза, перехватывая свой дробовик покрепче.

— Потому что ты, придурок, работаешь на меня, — неожиданно резко ответила девушка, — и я приказываю тебе опустить оружие, пока во всём не разберусь. Если не можешь выполнять приказы, возвращайся на корабль и жди.

Её имя эхом отозвалось в голове Шепард. Тали… Это же…

— Подожди, так ты Тали? — медленно переспросила она. — Тали'Зора нар Райя? Это с тобой я работала на «Нормандии»?

— Да, да, это я, — голос кварианки существенно потеплел, и она шагнула ближе. — Только благодаря твоим данным о гетах я завершила своё Паломничество, и теперь моё имя – Тали'Зора вас Нима нар Райя. Ты всё-таки меня помнишь?

— Прости, — Шепард помотала головой. — Мне жаль, правда. Я уверена, я чувствую, что знаю тебя, только не могу вспомнить. Но я читала о том, что мы сделали вместе… Что ты сделала для нас. Для меня. Обещаю тебе, что этого я никогда не забуду.

— Вот и пригодились отчёты, — негромко произнесла Миранда позади неё. Коммандер не удостоила её взглядом, но и без того была уверена, что Лоусон опять демонстрирует свой неповторимый плавный жест подбородком.

— Спасибо, — ответила Тали, и в её голосе снова слышалась решимость. — Мне тоже жаль, что ты меня не помнишь. Я надеюсь, что со временем это изменится. А пока – рада видеть тебя живой. И приятно познакомиться. Снова.

Кварианка протянула трёхпалую руку, и они обменялись крепким рукопожатием.

— Ты спрашивала про свою смерть, Шепард… Меня не было на «Нормандии» во время взрыва, к тому моменту я уже вернулась в Мигрирующий Флот. Но Кайден и Лиара были там. Раз тебе нужны подробности, лучше найди их, если ты ещё не сделала этого.

— Найду, — кивнула Шепард, про себя отмечая ещё одно имя из списка, которое не смогла вспомнить. Лиара Т'Сони, учёная-азари. Очередной пробел в её голове.

— Что «Церберу» нужно от тебя? — перешла к делу Тали.

— Они хотят, чтобы я расследовала исчезновение жителей в человеческих колониях. Кто-то нападает на поселенцев и похищает их, не оставляя никаких следов. Прямо как здесь.

— Возможно, в этот раз мы можем работать сообща, — задумчиво отозвалась Тали. — Мы ищем одного из наших, Витора. Он отправился сюда в Паломничество…

Позже, отстреливаясь из всех орудий от колониальных роботов, Шепард начала подозревать, что её попросту настигла карма. По-видимому, где-то в прошлой жизни она успела так нагрешить, что теперь расплачивалась за содеянное, участвуя в чьём-то сюрреалистичном замысле в качестве пешки. Но Шепард никогда не вступала в чужую игру на правах мелкой, незначительной фигуры. Врываться – так с фанфарами.

Даже когда ценой немалых потерь в отряде кварианцев они нашли Витора и выяснили, что в похищениях людей замешана раса таинственных Коллекционеров, Шепард всё ещё не покидало ощущение, что её партия только началась. Тем более что теперь перед ней разворачивался новый конфликт, требовавший выбора стороны.

— Мы не собираемся вредить ему, — спорил Джейкоб с Тали, — нам просто нужно понять, знает ли он что-нибудь ещё. Мы заберём Витора с собой, обеспечим ему лучший уход и вернём его в целости и сохранности. Всё для его же блага.

— Это исключено! — возражала кварианка, пылая негодованием. Несмотря на молодость, храбрости ей было не занимать. — Витор серьёзно пострадал, он не в себе – ему нужна медицинская помощь, а не ваши допросы! Я верну его домой, на Флот – только там о нём смогут позаботиться наши лучшие врачи.

— Твои люди уже попытались предать нас, — холодно парировала Миранда. — Если мы дадим ему уйти с тобой, мы никогда не получим нужную информацию.

— Празза был идиотом, — Тали вскинула голову в почти беспомощном жесте раздражения. — Он и его дружки уже поплатились за это. Вы можете забрать информацию с омни-тула Витора, но позвольте ему пойти со мной. Он и так пережил много плохого, я не отдам его вам! Шепард, ну скажи уже им!

Шепард было не над чем здесь размышлять – если её воскрешали только для того, чтобы во всём соглашаться со своими благодетелями, этого они от неё не дождутся. «Цербер» обойдётся без запутанных показаний одного доведённого до параноидального психоза кварианца, который едва стоит на ногах от нервного истощения.

— Витор идёт с Тали, и это не обсуждается, — вынесла она свой вердикт, глядя на Миранду в упор. — А мы забираем информацию с его инструментрона и расходимся по-хорошему.

— Поняла, коммандер, — бесцветно ответила Лоусон. К её чести, оспаривать приказ она даже не собиралась.

— Кила, — прошептала Тали в сторону, закидывая руку Витора себе на плечи. — Шепард, я не знаю, через что тебе пришлось пройти и кто ты сейчас, но я рада, что решения здесь по-прежнему принимаешь ты.

Шепард, помедлив, наконец решилась спросить.

— Может, пойдёшь с нами, Тали? Мне в команде очень пригодились бы твои технические навыки. И друг, — тихо добавила она.

— Хотела бы, но не могу, извини, — кварианка мотнула головой. — У меня много своих дел во Флоте, и они слишком важны, чтобы их можно было бросить, даже ради тебя. Когда всё улажу – и выживу при этом, – посмотрим, что можно сделать. И если я найду что-нибудь, что может тебе пригодиться, я сообщу. Но сейчас я должна позаботиться о Виторе. Пожалуйста, береги себя, Шепард. И постарайся больше не умирать.

— Ничего не могу обещать, тут как повезёт. — Коммандер впервые за долгое время позволила себе философски улыбнуться.

Тали повела измученного Витора к выходу, но на полпути обернулась к ней.

— Если нужен друг, разыщи Гарруса. Он пропал через несколько месяцев после твоей смерти, и никто не знает, где он сейчас. Дай знать, когда найдёшь. Просто хочу убедиться, что у вас обоих всё в порядке.

Гаррус Вакариан, турианец и бывший офицер СБЦ… От этого имени в голове раздался лёгкий серебристый звон, и пёрышко снова защекотало череп изнутри. Очередное имя из списка, поглощённое чёрной дырой её воспоминаний.

— Его я тоже не помню, — потерянно призналась она.

— Это не важно. Главное, найди его. И тогда я смогу больше не переживать за тебя. А пока тебе нужно запомнить только одно – не доверяй «Церберу». Ни при каких обстоятельствах. Удачи, Шепард.

Тали ушла, оставляя её гадать, что она имела в виду.

***

Призрак оказался достаточно умён для того, чтобы не пытаться навязать ей своё руководство, и оставил за ней право на полную свободу действий. Он щедро предоставил в распоряжение Шепард новую «Нормандию», издание улучшенное и дополненное, и даже нашёл для неё лучшего, мать его, пилота во всём Альянсе и доктора Чаквас в придачу. Возможно, он рассчитывал, что этот жест доброй воли должен окончательно склонить её к сотрудничеству, но Шепард знала, что за каждым тщательно отмеренным словом этого человека стоит его собственный корыстный интерес. И красивые байки о спасении и возвышении всего человечества в этом только убеждали. В конце концов, она никогда не была дурой.

Её заверили, что собрать прежнюю команду не представляется возможным: старая гвардия осела по разным уголкам галактики и обустраивала свою жизнь, в которой уже не было места для Шепард. И ей почти не пришлось делать вид, что она верит – за два года менялись целые звёздные системы, не то что чьи-то судьбы. Случайное столкновение с Тали только доказывало это. Поэтому ей выдали целый список досье на новых потенциальных союзников, приготовили всё, что только можно, к отлёту, снова не оставив времени на раздумья, и отправляться нужно было ещё вчера.

Джокер был немного обескуражен их встречей, ведь их более близкое знакомство состоялось немного позже, чем она помнила. Сожалел, что Шепард забыла подробности их совместных приключений, в которых он «столько раз вытаскивал её командирскую задницу из полной жопы». Но клятвенно заверял, что капитан может на него рассчитывать, и теперь, раз уж ей удалось вернуться в строй живых, она тоже не имела права его подвести. Иначе «сидеть ему, вечно безработному, на берегу, и пусть важных шишек катает кто-нибудь другой». Кажется, думала Шепард, она всё ещё не разучилась производить впечатление на людей. Разговоров о её смерти Джокер старательно избегал, однако по виноватым взглядам пилота было очевидно, что последние минуты её агонии в леденящей тишине космоса ещё свежи в его воспоминаниях.

Доктор Чаквас, как всегда, вела себя сдержанно и доброжелательно, но появлению прежнего командира заметно обрадовалась. Другие члены экипажа, кроме Миранды и Джейкоба, были ей незнакомы, но выглядели толковыми ребятами, каждый специалист в своём деле и вместе с тем – обычный человек, которого жизненные обстоятельства привели к работе на «Цербер». Смутные опасения вызывала только СУЗИ, искусственный интеллект новоявленного корабля. Создание, а тем более использование ИИ запрещено законами Цитадели и в масштабах галактического опыта до сих пор не приводило ни к чему хорошему. Наложенные на функции СУЗИ загадочные ограничения, о которых она всё время твердила, тоже ничего положительного не внушали. Но Шепард и законность отныне находились в причудливых отношениях, и потому оставалось довольствоваться тем, что у неё есть.

Она взошла на капитанский помост – чёрно-белый мундир с иголочки навевал неизбывную тоску по синим цветам Альянса – и окинула критическим взглядом БИЦ своего нового корабля, в котором царила кипучая деятельность. Экипаж завершал расчёты предполётной подготовки.

— Всё готово к старту, коммандер, — доложил Джокер по громкой связи. — Ждём ваших распоряжений.

Держа перед лицом датапад со списком будущих членов команды, Шепард напомнила себе, что в эту игру она собирается играть только на своих условиях. Так что сначала ей было необходимо разобраться с одним незавершённым делом. Тело приняло отточенную годами выправку: руки за спиной и ноги на ширине плеч.

— Курс на Алкеру, — громко и чётко скомандовала она.

— Вас понял, капитан, — в голосе Джокера послышалось удивление, однако он знал, когда не стоит задавать вопросов.

Корабль вздрогнул всем металлическим телом, когда сработали компенсаторы импульса, и мягко тронулся с места. Пока никто не видел, Шепард оперлась на поручни перед консолью, потому что её колени снова дрожали в предательской слабости.

***

Несмотря на неоспоримые факты, на понимающий взгляд Чаквас, на осторожный – Джокера и косой – всех остальных, верить не хотелось до последнего. <i>Неправда, бред, это всё ложь,</i> крутилось в голове заезженной пластинкой. Ровно до тех пор, пока нога не ступила на голубоватый лёд Алкеры.

Её прежний корабль, её маленькая уютная «Нормандия», неправдоподобно искорёженная, изломанная, как раненая птица, лежала посреди бескрайних заснеженных пустошей. Шепард медленно бродила среди обломков от одной части к другой, проникаясь естественным безмолвием этого места и чувствуя пустоту, которую ничто не могло заполнить. Пусть её память застала лишь начало их совместного пути, но видеть, как когда-то красивый, гордый и сверкающий от новизны фрегат лежит грудой бесполезного хлама, было не просто больно – это хуже всего, что она могла представить. Та особая связь с кораблём, которую способен ощутить каждый, распалась отзвуком лопнувшей струны – резанув воздух свистом, затухла и рассеялась эхом. Утопая в сугробах, Шепард надеялась, что никто не видел, как она гладила обугленный металл рукой в перчатке, и не слышал её горячий шёпот:

— Моя девочка…

От злости и горечи на глаза наворачивались непрошенные слёзы. «Нормандия» лежала в руинах, как и её прежняя жизнь – непогребённая, неоплаканная и всеми забытая. Альянс чествовал Шепард как героиню, но даже не удосужился похоронить её корабль и останки погибшего экипажа, вслед за тем успешно поставив крест на ней самой.

У неё больше не было ни значительного куска памяти, ни своего места в этом мире. Всё, что дожидалось её здесь – это призраки прошлого, её шлем N7 из запасного комплекта, треснувший и подкоптившийся, да жалкая горстка именных жетонов, позвякивающих в ладони.

Упав на колени возле «Мако» с оторванной башней, пробитым корпусом и без передней оси, Шепард бессильно коснулась лопнувшего колеса, и мёрзлая резина рассыпалась в её руках на ошмётки. Резвая машинка была теперь мертва.

Стоя в полном одиночестве, в нелепой позе на четвереньках посреди стужи негостеприимной планеты, на которой первая «Нормандия» нашла последнее пристанище, Шепард наконец нашла в себе силы понять, что то же самое случилось и с ней. И её тело сотряслось от крика, который, по счастью, жадно поглотила тишина.

— Джокер, — сдавленно произнесла она, включив внутреннюю связь, и словно услышала свой голос со стороны, — я возвращаюсь. Летим на Омегу.

— Так точно, капитан, — сразу ответил пилот, будто только этого и дожидался. — Конец связи.