В последующие дни обстановку на корабле можно было охарактеризовать как тревожную и неуютную. Члены экипажа чаще переглядывались, проводили больше времени в компании друг друга и вполне организованно передвигались по коридорам небольшими группами, стараясь не слишком явно озираться. Риггс не способствовал улучшению ситуации, в живописных подробностях рассказывая всем желающим из своего контейнера в трюме, как беспомощен оказался его разум перед волей неизвестных существ и какие ощущения он испытывает от сего прискорбного факта. Прежде чем капитан вежливо попросила его не нагнетать ужасов, наиболее впечатлительные личности уже успели проникнуться леденящими душу деталями. Ожидание неизвестности и перешёптывания по углам явственно отвлекали команду от работы и угнетающе действовали на атмосферу деловой сосредоточенности, которая обычно царила в БИЦе.

Впрочем, там, под надзором Шепард и Лоусон, было ещё более-менее спокойно, а вот на нижних палубах дисциплина хромала. И хотя всплесков открытой враждебности, которых опасалась Шепард, замечено не было, но не обошлось без пары недоразумений и курьёзных случаев. Всеобщая бдительность и желание перестраховаться привели к тому, что в категорию подозрительных за несколько дней попала большая часть экипажа, хотя реальных оснований для этого, конечно же, не нашлось. В частности, капитан получала по пачке репортов на каждое движение бедного Гарднера. Учитывая, что его рабочей зоной являлось почти всё пространство «Нормандии», а в обязанности входило полное заведование хозяйственной частью – от чистки унитазов и мелкого ремонта до приготовления пищи – особо злостных докладчиков пришлось попросить умерить пыл и заниматься своим делом. Также под определение подозрительной деятельности поочерёдно попали: Грюнт, который от безделья слонялся по трюму, играя с Урцем и тренируясь в метании клинков; Джек, которая просто сидела в своей каморке, как и прежде игнорируя окружающий мир; и Гаррус, который оказался не в то время и не в том месте. В связи с какой-то особо замудрённой частью настройки «Таникса» турианцу без конца приходилось мотаться в отсек к инженерам, где они совместно проводили сложные отладочные тесты, и это не укрылось от внимания наблюдателей.

Ещё несколько проверочных проходов по кораблю в компании варрена результатов не дали – даже с помощью Мордина обнаружить больше таинственных сфер не удалось. Когда к концу четвёртых суток так ничего и не произошло, экипаж заметно утомился от постоянной внимательности, вдоволь наигравшись в шпионов, и впечатления от произошедшего несколько подразмылись. Все постепенно возвращались к обычному ритму жизни, но в воздухе всё равно ещё витала какая-то настороженность, давящая на корню всю будничную беззаботность, какую только можно позволить себе на военном корабле со строгим режимом.

Проверки врачей также не выявили ничего тревожного – больше никто не подвергся постороннему влиянию, а все отклонения в самочувствии и состоянии служащих объяснялись стрессом и ничем более. Но обнаружилось также и кое-что неожиданное. Штурман Веласкес уже успела засветиться в докладах неравнодушных за чересчур частое посещение туалета, однако Шепард отмахивалась от этого как от незначительной мелочи – ровно до многозначительного комментария Касуми, что жизнь везде пробьёт себе дорогу, даже на корабле «Цербера». После чего капитан в принудительном порядке отослала девицу в медотсек, где после более тщательного обследования было установлено, что Веласкес находится в интересном положении и сама крайне удивлена сюрпризом.

Выпав в осадок, та клялась и божилась, что такого быть не может, ибо аккурат перед миссией ей установили новый гормональный имплант. Исследовав его, доктор Чаквас заключила, что по какой-то причине он не сработал, и на некоторое время девица впала в ещё большую прострацию. С учётом текущих обстоятельств выбор, который могла предложить ей капитан, был невелик. Дождавшись, пока штурман немного переварит внезапно свалившуюся на неё новость, Шепард деликатно сообщила, что вариантов у неё всего два: либо она выбирает родительскую стезю и сходит на берег, либо службу на «Нормандии», но в единственном экземпляре. Времени на подумать у неё оставалось как раз до Иллиума. Посерев лицом и одновременно пойдя цветастыми пятнами, Веласкес не смогла дать никакого вразумительного ответа и бурно задышала от подступающих слёз. Доктор Чаквас одними глазами указала капитану на выход, и Шепард с облегчением ретировалась, оставляя успокоение потрясённой служащей на медика.

— Не ожидала, что это прозвучит так жёстко, — поделилась она с Гаррусом, вновь присаживаясь на любимый ящик и устраивая подбородок на сплетённых в замок пальцах рук. — И точно не ожидала, что когда-нибудь мне придётся решать такие вопросы.

В качестве старшего офицера ей доводилось разбираться с разными проблемами подчинённых: личными конфликтами, употреблением алкоголя, отлыниванием от работы, домогательствами и прочими дисциплинарными нарушениями различной степени тяжести. Даже в жёстких условиях военной службы под чинами и званиями крылись люди со своими слабостями. Однако с зарождением новой жизни на борту подведомственного ей корабля Шепард до сих пор как-то не сталкивалась, судьба миловала. А если бы столкнулась – Альянс, хоть связи на службе и запрещал, всё же был государственной организацией, и продолжение рода на флоте не возбранялось. Женщины либо заводили потомство планово и уходили в официальный отпуск, либо имели возможность определять, что им делать с неожиданной радостью материнства, самостоятельно. Но сейчас был совсем другой случай, и её слегка коробило от того, что приходится вот так ультимативно решать судьбу чужой незапланированной беременности.

— Думаю, ты всё сделала правильно, — ответил турианец, на секунду отвлекаясь от консоли, чтобы взглянуть на неё. — У нас впереди важная миссия – а это значит кучу работы с множеством факторов риска и сомнительными шансами на успех. Как руководитель, ты несешь личную ответственность за каждого из нас и обязана предотвращать все угрозы благополучному исходу. Может, для этого порой и приходится поступать жёстко, но любой командир на твоём месте поступил бы так же.

— Знаю. — Шепард забралась на ящик с ногами, откинувшись спиной на стену. — Просто сама ситуация... Все, кто заключил контракт с «Цербером», чтобы отправиться на наше задание, сделали этот выбор осознанно, с полным пониманием риска. Они были готовы к тому, что могут не вернуться домой. А Веласкес теперь предстоит сделать ещё более сложный выбор, и ей не позавидуешь. Далеко не все смогут выбрать между жизнью своего ребёнка и спасением человечества.

— Шепард, что бы она ни выбрала, это в любом случае будет на её совести, а не на твоей, — резонно заметил Гаррус. — У тебя и без того полно забот, чтобы думать о чужих решениях.

— Ты прав. — Капитан задрала голову к потолку, рассматривая своё отражение в блестящих потолочных панелях. — Хотя я была бы рада не ставить её перед такой дилеммой, но детям на «Нормандии» однозначно не место.

— Несколько раз видел беременных человеческих женщин на Цитадели. Выглядели… внушительно, — признал он, и Шепард хмыкнула – женщины на поздних сроках были способны произвести неизгладимое впечатление даже на мужчин своей расы, что уж говорить о любопытствующих турианцах. Вакариан тут же поправился, не иначе как из опасения ляпнуть бестактность: — То есть, в сравнении с нашими, конечно. Не знаю, как на самом деле, но со стороны казалось, что с таким животом передвигаться им тяжело – не похоже, чтобы они в таком состоянии могли ещё и работать. Хоть у наших женщин это не настолько заметно и большую часть срока они трудятся наравне с мужчинами, но даже их отстраняют от вахт и оперативной работы. Ведь тут уже вопрос риска не одной жизнью.

— Ну, справедливости ради, наши женщины в положении тоже способны на многое, — заметила капитан. — Но да, даже если не принимать во внимание нашу миссию – человеческая беременность сама по себе проблематична. Она и при нормальном-то течении довольно непредсказуема, а уж если с осложнениями... 

Шепард высоко воздела брови, уставившись в никуда и медленно покачивая головой.

— И даже не касаясь этого – знаешь, наверное, труднее всего мне понять, как можно привести ребёнка в этот мир, осознавая, что скоро будет война. Если повезёт, у него будет несколько лет нормального детства, а что его ждёт потом, кроме ужаса и боли? Мне кажется, со стороны любых родителей будет очень эгоистично и безответственно обрекать ребёнка на это.

— Мир и без Жнецов всегда был полон опасностей, Шепард. — Гаррус передвинулся к другому концу консоли, сосредоточенно следя за каким-то показателем. — Если следовать твоей логике, для детей вообще не бывает благоприятного момента. Войны, нищета, эпидемии, экологические катастрофы, преступность... Но такова жизнь, и, несмотря ни на что, она продолжается. Те, кто хочет иметь потомство, заводят его в любом случае. Когда ещё принимать такие решения, если не сейчас? Особенно точно зная, что потом такой возможности не будет.

Она усмехнулась – здравость его рассуждений всегда давала ей ощутить больше твёрдой почвы под ногами.

— В таком случае меня восхищает их оптимизм. Хотя... если бы все родители выбирали только правильные моменты и боялись трудностей, меня бы и вовсе не существовало.

Друг вскинул голову и адресовал ей вопросительный взгляд, очевидно настроившись на историю.

Мама так хотела второго ребёнка, что не остановили её ни несколько выкидышей, ни проблемы со здоровьем, ни перспектива оказаться прикованной к постели на девять месяцев. Вынашивание будущей героини и спасительницы галактики для Ханны Шепард оказалось рискованным и настолько тяжёлым, что три разных врача уговаривали её прервать беременность ещё на ранних сроках. Будь это крупное индустриальное поселение с соответствующим уровнем оснащения больниц, ей могли бы предложить высокотехнологичные и немалостоящие альтернативы для существенного облегчения процесса. Но Мендуар на тот момент был маленькой, недавно основанной аграрной колонией – в распоряжении медиков имелось лишь стандартное оборудование, не рассчитанное на поддержание жизнеспособности эмбриона вне родительской утробы, да и средств у семьи было не так много. Однако представители их рода по материнской линии славились своей целеустремлённостью, и мама не стала исключением, упрямо заявив, что примет вызов своей женской гордости и с тяготами развития новой жизни справится сама, по старинке. 

Мучительная тошнота, к которой позже прибавился жёсткий гестоз, преследовали её весь положенный период. Лекарственные препараты помогли сделать жизнь почти сносной, но, стараясь не злоупотреблять ими, Ханна несколько раз была близка к тому, чтобы потерять плод, и большую часть срока провела в больнице на сохранении, в основном лёжа, под строгим присмотром врачей. При родоразрешении и после проблем тоже хватило с лихвой – маленькая Шепард устремилась наружу на неделю раньше запланированной даты кесарева сечения, но для Гарруса капитан ограничилась урезанной версией событий, любезно опустив подробности, от которых кровь в жилах стыла даже у неё. Достаточно было того, что вопреки всем прогнозам медиков малышка развивалась нормально и родилась здоровой. Порой было жаль, что вместо действительно важных и позабытых вещей так хорошо она помнила именно эпопею о превратностях своего появления на свет.

Кроме того, по стечению обстоятельств год её рождения выдался неурожайным – ураган в колонии уничтожил несколько хозяйственных построек и большую часть посевов, а страховка покрыла едва ли четверть причинённого ущерба. Отцу на ферме требовалась помощь, которую мать по причине своего состояния оказать не могла. Бабушка уже тогда была неспособна на тяжёлый физический труд, а пятилетняя Хелен в работники не годилась. Чтобы оплатить ремонт, закупку техники и рассчитаться с наёмными тружениками, отцу пришлось заложить землю и залезть в долги – взять кредит вдобавок к тому, что уже висел на нём по льготной программе колониального развития. По большей части именно из-за необходимости отрабатывать его Шепард-младшую впоследствии скинули на оставшихся дома членов семьи. Долговое обязательство едва не стоило семейству потери всей собственности; полностью рассчитаться по займам у родителей заняло почти десяток лет.

Она ждала от Вакариана как минимум подкола о том, что некоторые, видимо, даже родиться не могут без приключений, но он воспринял её рассказ гораздо серьёзнее, чем она могла представить.

— Жаль, что я не могу с ними встретиться, потому что за твоё рождение я бы хотел пожать им руку. Без шуток, — сообщил Гаррус, и Шепард не сдержала короткой тронутой улыбки, самовольно захватившей губы.

— Мне приятно, что ты оценил их усилия, но они вряд ли приняли бы благодарность за это. Они поступили так, как, по их мнению, должны были поступить любые другие родители, — пожала она плечами, — и никогда не признавали, что им пришлось тяжело. В какие-то годы было лучше, в какие-то – хуже, но мы всегда справлялись. Я бы даже не узнала, чего им это стоило, если бы бабушка однажды случайно не обмолвилась. Они могли легко сдаться и отложить попытки завести ребёнка до лучших времён, но не сделали этого в самый тяжёлый для них период. Уж не знаю, случай ли помог или мамино легендарное упорство, но если бы не это, я бы не родилась, так что с родителями мне очень повезло. — Она задумчиво склонила голову набок. — Если Веласкес всё-таки решит оставить ребёнка, я буду надеяться, что ему тоже так повезёт. Но провести профилактическую беседу с экипажем насчёт минусов неуставных связей всё же придётся, — вздохнула она, не без насмешки покосившись на Гарруса и ловя не менее ехидный взгляд в ответ.

 — Я так и знал, — пробормотал он. — В конечном итоге тебя просто бесит, что на этом корабле секс был не только у тебя.

Шепард недобро сощурилась, а затем запустила в него стоявшим рядом с ящиком бутыльком полироли, и он ловко поймал его, разводя жвалы в широкой ухмылке.

***

— Активней, активней! — Капитан легко, пружинисто подпрыгнула в боевой стойке, посылая противнику раззадоренный взгляд поверх сжатых и поднесённых к лицу кулаков в тренировочных перчатках. — Не надо сдерживаться, бей в полную силу!

Джейкоб посмотрел в ответ хмуро, не слишком уверенно – не то не мог бросаться на непосредственное начальство, не то всё ещё опасался атаковать её на полном серьёзе из-за разницы в габаритах и весовой категории. Опасение было бы здравым, будь они простыми бойцами на ринге друг против друга. Но Шепард не столь давно обновила квалификацию, заново пройдя интенсивный курс тренировок N7, и в данный момент была напичкана кучей имплантов, а также усовершенствована физиологическими модификациями от Мордина, которые давали множество преимуществ в бою. Даже если бы всего этого не было, ей в любом случае не нравилось, когда её недооценивают – и тем более поддаются.

На секунду прикрыв глаза и коротко выдохнув, Тейлор всё же ринулся вперёд с серией коротких, почти молниеносных ударов. Шепард с усмешкой заблокировала большую часть, принимая только те из них, что приходились на безопасные зоны тела и рассеивались о её свежеукреплённые мышцы, а затем контратаковала предсказуемым хуком в плечо. Отшатнувшись от силы удара, мужчина на мгновение сбился с выверенного темпа дыхания, но тут же собрался и вернул ей ответную усмешку. Они обменялись кивками и снова пошли на сближение. Дело начало спориться куда лучше.

Месить облепленные мускулами бока Джейкоба доставляло определённое удовольствие: частью эстетическое, частью профессиональное. Шепард уже давно не выпадала возможность провести хорошую разминку в дружественной обстановке – в основном как-то получалась непосредственная практика, где враги предпочитали стрелять, а дрались только в крайнем случае: если капитану удавалось подобраться к ним на расстояние прямого удара и заблокировать возможность пользоваться огнестрельным оружием. И даже тогда с их стороны в ход шло припасённое холодное, а так как сохранить противникам жизнь задачи не стояло… Можно было понять, почему капитан отнеслась к перспективе подобру-поздорову помахаться на кулаках с таким энтузиазмом. Джейкоб, оторванный ею от очередной инспекции приближающихся к бесконечности запасов арсенала, тоже заметно оживился.

Потребовалось несколько минут пробных атак, чтобы подстроиться под стиль друг друга, и рисунок боя сменился на более размеренный: задача была не в том, чтобы победить соперника, а в том, чтобы просто держать удар и отвечать на него своим. Сходясь и расходясь, они не пытались подловить оппонента неожиданным приёмом, задавить его превосходством и завершить схватку – только обменивались рассчитанными по мощности и интенсивности выпадами. Шепард поистине наслаждалась каждым движением, чувством тепла и лёгкого гудения в разогретых мышцах. 

В ярком освещении спортивного уголка трюма широкие, рельефные плечи Тейлора блестели от пота, и она невольно поймала себя на том, что при взгляде на них думает о других – чуть менее массивных, чуть более поджарых. Покрытых плотной бурой кожей и небольшими пластинами, жёстких, абсолютно неудобных – на такие нормально голову не пристроить и надолго не улечься, но чёрта с два это остановит её попытаться и в следующий раз, и потом.

Шепард не знала, вызывает ли телосложение темнокожего офицера арсенала положительные ассоциации и у Касуми, но теперь определённо лучше понимала, почему та то ли в шутку, то ли взаправду глазеет на него с нескрываемым удовольствием при любой подвернувшейся возможности. Если это отвлекало её от печальных воспоминаний о Кейдзи, то было только к лучшему. Кстати о воровках – даже при всей своей занятости она ни за что бы не пропустила такое знаковое зрелище, и, позволив себе на секунду окинуть взглядом ближайшее пространство, капитан заметила превосходную точку для обзора: с ближайшей опорной балки перекрытия открывался отличный вид на всю тренировочную площадку. На первый взгляд там, разумеется, была пустота – никто не обнаружит Гото, пока она того не захочет. Но если присмотреться получше, создавалось впечатление, что в углу возле стены всё же что-то есть. Можно было списать это на обман зрения и игру воображения, а можно было немного напрячь глаза и увидеть, как густые тени и едва уловимая рябь воздуха, как над раскалённой землёй под жарким полуденным солнцем, складываются в очертания небольшого силуэта. На месте Касуми она расположилась бы именно…

Додумать ей не дал лёгкий удар, прошедший вскользь по скуле.

— Простите, коммандер, — тут же покаялся Джейкоб, отступая на дальнюю дистанцию, — но вам лучше не отвлекаться.

— Ничего, сама виновата, — с досадой отозвалась Шепард, приложив ладонь к саднящей щеке, и указала подбородком за его спину. — Там просто кто-то опрокинул ящик с термозарядами.

— Где? — стремительно обернулся он и тут же получил удар в грудь.

Борцовская жилетка с противоимпульсным покрытием смягчила прямое попадание, рассеяв на площадь всей грудной клетки, но никак не убавила мощности толчка – Джейкоб даже не пошатнулся, а просто пролетел целый метр назад, приземлившись на спину. Он немедленно судорожно втянул воздух, захрипел и закашлялся.

— Ох… — только и смогла выговорить Шепард, растерянно глядя на свою руку. Удар должен был выйти совсем лёгким: она всего-то и собиралась, что подловить Джейкоба и вернуть ему совет не отвлекаться. — Чёрт, я… Прости, Джейкоб. Ты в порядке?

— Ах-кха, — с запинкой выдохнул Тейлор, держась за грудь и медленно садясь. Он всё ещё кашлял, пытаясь глубоко вдохнуть. — Сейчас… Дайте минутку, и продолжим.

— Достаточно, — вмешался внимательно наблюдавший за ними Мордин. Он подошёл, присел возле пострадавшего и принялся водить по его груди инструментроном. — Видите, Шепард? О чём и говорил. Внедрение новых мышечных волокон вызывает неравномерность работы позже установленных имплантов. Выше нервная проводимость – быстрее нервный импульс. Быстрее импульс – меньше контроля. Меньше контроля – хуже реакция.

— А хуже реакция – верная смерть на поле боя, — подытожила очевидное Шепард, подавив в себе желание непроизвольное оглянуться на дальний угол, где в зловещем молчании высилась пирамидка гробов. — Как это можно исправить?

— Синхронизация. Программирующая нагрузка, — сообщил учёный. — Ваши импланты не поддаются контролю, однако следуют определённым алгоритмам работы. Необходима специфическая последовательность действий. Конкретный тип нагрузки. В результате... — Он неожиданно нахмурился, прикладывая омни-тул к грудине Джейкоба в области сердца. — Тейлор, задержите дыхание. Пятая пара, левое ребро. Трещина.

— Кроганская срань!.. — вполголоса ругнулась капитан, вскидывая голову и в отчаянии складывая вокруг носа домик из ладоней. То, что предполагалось простой разминкой, грозило упечь одного из её лучших бойцов в медотсек на пару ближайших дней, и всё по её вине. Теперь она не знала, какими словами оправдываться перед Джейкобом, а главное – какими оправдать себя. Командир не должен калечить своих подчинённых, но она только что это сделала. Причём в случае с Тейлором за последнюю неделю по её милости медицинская помощь ему потребовалась уже дважды – обожжённая столкновением с горячим чаем, его спина только-только зажила благодаря ударным дозам меди-геля, но Шепард всё равно нашла способ, как подвергнуть его жизнь опасности, не прибегая к услугам Коллекционеров и прочих неприятелей. Просто волшебно.

— Торо́питесь с выводами. — Мордин нетерпеливо встряхнул однорогой головой. — Характер раскрытия указывает на давность возникновения. Могла быть получена как микротрещина, не более двух месяцев назад. При таком способе образования почти необнаружима. Удар углубил разлом, но в условиях боя последствия от подобной атаки могли быть хуже. Вплоть до фатального исхода.

Шепард тяжело выдохнула – облегчения ей это принесло мало.

— Что мне в вас нравится, так это оптимизм, доктор, — иронично отозвался Джейкоб, с осторожностью поднимаясь на ноги и стараясь не морщиться. Он выпрямился было, но тут же скривился, снова хватаясь за бок. — Угх... Должно быть, зацепило, когда мы выкуривали из укрытия ту десантницу азари на Лореке – крепко она меня тогда об ящики приложила. Я даже внимания не обратил, синяк да синяк. Не стоит переживать, капитан, — покачал он головой, заметив угрюмый взгляд Шепард, — трещина – это ещё не перелом. Профессор прав: мне повезло, что она вскрылась сейчас, на корабле и в безопасности. Если бы я получил такой удар в настоящем бою, потом мог бы вообще не встать.

— Как бы там ни было – извини меня, — откликнулась Шепард, виновато потряхивая кистью. — Я даже не предполагала, что так получится.

— Всё нормально, — махнул он. — Док починит меня в два счёта.

— Починю, — подтвердил Мордин. — Но за больший промежуток времени. Оптимально неделя на сращивание кости. При желании – ещё неделя на процедуры по укреплению костной ткани. Тейлор – в мою лабораторию.

Шепард, которой это мероприятие в своё время пришлось не по нраву до сжатия в загривке, могла только проводить Джейкоба сочувствующим взглядом, направляя ему вслед эмпатические волны сожаления. Сращивать кость искусственным путём было неприятно уже само по себе, а если бы он дал согласие на укрепление скелета, его и вовсе ждало несколько дней ощущений, от одних воспоминаний о которых хотелось передёрнуться.

Саларианец повернулся к ней, сосредоточенно и, как всегда, невероятно быстро прожимая клавиши инструментрона.

— Настройка имплантов требует времени и усилий. Переслал СУЗИ комплекс упражнений, обратитесь за получением инструкций. Разминка – два раза в день. Тренировка – одной в день достаточно. Начать лучше сейчас. Учитывая недавность пересадки и большую развитость правой стороны тела, понадобится более тщательная... балансировка.

Мордин улыбнулся ей привычно коротко, и Шепард была искренне благодарна ему за то, что он не назвал это «калибровкой».

Урц, в присутствии доктора старавшийся держаться поодаль, тут же ткнулся любопытным носом в её ладонь, стоило Солусу подняться по лестнице. Варрена ничуть не смущало то, что его владелица принимала участие в дружеском поединке – выращенный кроганами, он, вероятно, привык к тому, что вокруг него всегда кто-то дерётся, и кидаться на защиту хозяйки не стремился. Шепард рассеянно потрепала его по голове и перевела взгляд наверх, в тёмный угол между балкой и стеной.

— Это была случайность, — на всякий случай пояснила она туда, но когда в ответ не раздалось ни звука и глаз не уловил ни единого признака движения, Шепард шумно выпустила воздух через нос, чувствуя себя глупо. Касуми могла уже давно уйти – или её вообще тут не было.

Попеняв себе на то, что в последнее время её слишком легко отвлечь на несущественное, женщина решительно отбросила всё мешающее и сосредоточилась на предстоящем.

— СУЗИ, выведи список упражнений на свой интерфейс, пожалуйста, — попросила она, найдя ближайшую к выходу станцию ИИ, и та услужливо вспыхнула яркими голографическими символами.

Быстро промотав предложенный перечень, Шепард нашла там вполне знакомые упражнения кругового вращения, маха, подтягивания и отжиманий, хотя градация их выполнения по количеству необходимых усилий выглядела несколько странной. До кучи в списке фигурировали резинка, гантели и становая тяга. Некоторые из видов нагрузки были симметричными и задействовали обе конечности, но какие-то из них требовалось применять только на проблемную. Другие присутствовали в общем наборе чисто в номинальном, почти смехотворном количестве – вероятно, отвечали за упомянутую доктором программирующую последовательность. В целом выходила неплохая такая тренировка на час с лишним. Понимая, что при её уровне физической подготовки подобная задача особых проблем не принесёт, но в ближайшее время всё же заставит крупно попотеть, Шепард перекинула голову от одного плеча к другому, сделала вращательное движение лопатками, настраиваясь на работу, и приступила к делу под инструктаж СУЗИ в сопровождении энергичной музычки.

В трюме «Цербер» организовал небольшой спортивный уголок для экипажа: у стен пристроилось несколько тренажёров разного типа, пара беговых дорожек, помост для становой тяги и баскетбольное кольцо. Зона со специальным противоскользящим покрытием, находящаяся между ними, являлась пристанищем боксёрских груш различной формы на креплениях с управляемым спуском-подъёмом. При необходимости они убирались наверх, и тогда пространство могло служить баскетбольной площадкой или чем-то вроде ринга. Всё это, а также набор гирь, различных гантелей и баскетбольных мячей составляли весь имеющийся на «Нормандии» казённый спортинвентарь. Впрочем, последние весьма пострадали от зубов обосновавшегося на постоянное проживание в трюме Урца – как выяснилось, они приходились ему на один укус, и пока экипаж не хватился пропажи, несколько штук он натурально сжевал без остатка. Опасения обеспокоенной состоянием питомца Шепард развеял всё тот же Мордин, пояснив, что в дикой природе варрены с голодухи жрут даже камни без каких-либо последствий для себя и что ничего страшнее расстройства желудка её приёмышу не грозит. Капитан вполне доверяла его авторитету в вопросах ксенобиологии, но окончательно её убедили заметные следы от зубов на грифе штанги и маленьких блинах. Мячи в организме Урца действительно надолго не задержались, и Шепард была вынуждена прибегнуть к трудолюбию Келли для ликвидации результатов – помощница, к её чести, нисколько не сопротивлялась и помогала в уборке с эффективностью электровеника. А новые мячи и какие-нибудь жевательные игрушки для варренов пришлось включить в список покупок на следующей же остановке с нормальными источниками снабжения.

Тренировка протекала с попеременным успехом. В трюм то и дело заглядывал кто-нибудь из команды – тренажёры на корабле были весьма востребованным средством коротания досуга, но почему-то, заметив своего усердно машущего руками и ногами капитана, все спешили скрыться, бормоча извинения, хотя она вовсе не возражала против компании. Пот катился градом, заставляя то и дело хвататься за полотенце, чтобы обтереть лицо. Волосы, отросшие до той дурацкой длины, когда уже лезли в глаза, но в нормальный пучок ещё не собирались, приходилось подкалывать на несколько заколок, из которых они постоянно норовили выпутаться. Урц крутился рядом и царапал когтями прорезиненное покрытие пола, то и дело подсовываясь под ноги с риском для своей жизни. Шепард несколько раз шикнула на него, отгоняя подальше, но это не слишком помогало. И только когда она была вынуждена прикрикнуть на него, лишь по чистой случайности не зашибив штангой, зверь состроил морду угнетённого-и-несправедливо-обиженного-лапочки и потрюхал в угол на свою лежанку из одеял, откуда принялся тяжело вздыхать и ворчаще поскуливать время от времени. Как она уже успела выяснить, этот хитрюга знал о своём обаянии и мастерски умел им пользоваться. И пусть сейчас он дулся на неё за нехватку внимания, но хотя бы делал это с того места, где она не могла случайно его покалечить – с капитана на сегодня уже хватило травмы, нанесённой Джейкобу. Впрочем, когда Шепард перешла к заключительному упражнению, коим являлся ягодичный мостик, варрен уже отошёл от обиды и умилительно подползал к ней на брюхе, чтобы пофыркать в ухо, перекатиться на спину и задрыгать задними лапами в стремлении подражать хозяйке с её непонятными телодвижениями. Он старался так усердно, что в итоге смог дотянуться до её щеки и лизнуть.

— Да дай позаниматься, балбесина ты рыбоголовая! — со смехом отпихнула его сдавшаяся Шепард, уже садясь.

В ответ Урц сноровисто перевернулся, припал на передние лапы, бешено виляя хвостом, издал оглушительный звук, отдалённо похожий на гавканье, и принялся одурело скакать вокруг.

— Снова отлыниваете от работы, чтобы повозиться с инопланетными паразитами, коммандер? — насмешливо поинтересовался сверху двухтональный голос.

Она обернулась – Гаррус стоял на лестничной площадке, облокотившись на перила, и выглядел явно довольным. Шепард даже не слышала, как он подошёл.

— Я надрываю задницу на этом корабле по шестнадцать часов в сутки, Вакариан, и это ещё если крупно повезёт. Думаю, что могу потратить пару из них на свои дела. И возня с инопланетными паразитами будет считаться за развлечение, только если ты включишь себя в их список, — парировала она с ехидной улыбкой.

— Справедливо, — с ухмылкой констатировал он. — Я отправил тебе сообщение на терминал, и поскольку ты так и не ответила, решил, что ты слишком занята на мостике. Однако СУЗИ сказала, что ты упражняешься в трюме, и я понадеялся застать тебя одну. — Турианец подался вперёд и, существенно понизив голос, протянул: — А бонусом получил неплохой вид.

Внутри Шепард, едва ли находившейся в лучшем облике для получения комплиментов, воспротестовало что-то исконно женское. Она заставила себя подняться на потяжелевшие ноги и взяться за полотенце. Гаррус заставал её и в гораздо худшем состоянии, но всё же сейчас ей не хотелось представать перед ним такой непрезентабельной: в поту с головы до ног от напряжённых усилий, с прядями мокрых волос, выпутавшихся из-под кое-как прицепленных заколок. Она знала, что те в сочетании с выражением лица, когда его не отмечала печать сосредоточенности, и коротким спортивным топом делали её здорово смахивающей на старшеклассницу после урока физкультуры.

— И давно ты тут стоишь? — поинтересовалась она, вытирая лицо, шею и плечи.

— Я зашёл, когда ты легла на пол и принялась делать это движение, э-э… тазом. Не уверен, стоит ли задавать вопросы.

Она спрятала усмешку в полотенце – Вакариан застал довольно интересную часть её тренировки. Пожалуй, со стороны для неподготовленного турианского взора это упражнение могло сойти за настоящую психическую атаку, но, учитывая их недавно разделённую близость, оно было хорошо уже тем, что оставляло простор для воображения.

— Обнаружилась небольшая проблема с моими новыми имплантами – я контролирую их не так хорошо, как хотелось бы, — пояснила она. —  К сожалению, выяснилось это только после того, как я отправила Джейкоба в медотсек с трещиной в ребре. Полагаю, это значит, что, как партнёр по спаррингу, я абсолютно безнадёжна. — Шепард вздохнула, вешая полотенце на шею. — Поэтому Мордин составил для меня комплекс упражнений, чтобы я могла… — Она слегка закатила глаза. — Да чёрт! Всё, Гаррус, я официально обещаю, что перестану шутить про твои калибровки. Ни слова про них больше не скажу – по крайней мере, пока мы не завершим нашу миссию.

— Что, калибровать оказалось не так легко? — понимающе уточнил Гаррус. Несмотря на язвительность вопроса, на удивление он даже не лучился от самодовольства.

— Скорее, муторно. Вроде и нагрузка бросовая, и не устала, а по ощущениям – будто милю по пересечённой местности кувырком прокатилась, — поделилась впечатлениями капитан. — Не знаю, как ты находишь в себе силы заниматься чем-то подобным целые дни напролёт.

Хотя деятельность Гарруса носила в основном умственный характер, она действительно не понимала, как у него хватает терпения сутками ковыряться в коде и настраивать «Таникс» модуль за модулем. С её точки зрения, этот процесс, даже если был необходим, отличался однообразием и унылостью. Впрочем, раньше она точно так же не понимала, как турианцу хватает выдержки и навыка восстанавливать убитый всмятку «Мако» до приличного рабочего состояния, когда проще было заказать новый – Вакариан возиться с техникой любил и, по её давним глубоким убеждениям, обладал способностями, в чём-то близкими к техномагии.

— Я привык. — Он двинул одной мандибулой в полуулыбке. — И благодаря вашим с Джокером шуточкам все уже в курсе, кто лучший калибровщик на корабле. Так что, даже если ты наконец перестанешь шутить про это, калибровки – не единственное, в чём я хорош.

— Да, и от скромности ты точно не умрёшь, — метнув в него косой взгляд, усмехнулась Шепард и подхватила с пола свою бутылку с водой. — Знаешь, если в будущем твои статуэтки «на стиле» не будут пользоваться успехом, я всегда могу придумать что-нибудь ещё. Например, вот, запустить производство брендированной питьевой воды. С названием ещё не определилась, зато слоган прямо напрашивается. — Она вскинула бутылку, слегка потрясла её и сказала, изображая его голос: — «И запомните: избегайте обезвоживания». Потому что ты произносил это каждый раз, стоило мне только подумать про воду.

— Тебе гарантированы бешеные продажи среди турианцев, потому что это первое, чему учат в тренировочном лагере, — ответил Гаррус, наблюдая, как она откидывает крышку и с видимым наслаждением пьёт. — В ваших войсках, насколько понимаю, тоже, так что в итоге я был прав. И за использование слогана потребую комиссионные от продаж. Меня вполне устроит сумма в размере процентного содержания воды в человеческом теле.

Шепард едва не поперхнулась, только в последний момент заставив жидкость пойти положенным путём.

— Вот же барыга! — шутливо возмутилась она, прочистив горло. — И что ты планируешь делать с этими несметными деньжищами?

— Открою центр реабилитации для всех, кто когда-либо с тобой работал, — пообещал он. И уже тише и серьёзнее прибавил: — Хотя сначала… попытался бы помочь матери.

— Что? — Шепард, в этот момент плеснувшая из бутылки себе на лицо, встряхнула головой. Урц, всё ещё сновавший вокруг неё по своим варреновым делам, активно клацал когтями по металлическому полу, создавая дополнительный источник шума. — Прости, не расслышала. Ты не мог бы повторить?

— Домой отправлю, — кратко отчитался Гаррус, не желая снова выдавливать из себя откровение на больную тему, чтобы не обременять Шепард своими переживаниями, но и не пытаясь увести разговор в другую сторону. С ней он предпочитал придерживаться правды в любом её виде, пусть порой это и доставляло неудобства.

Взгляд женщины сделался рассеянным, пока она снова промокала лицо краешком полотенца, глядя куда-то вдаль.

— Тоже неплохой план, — буднично признала она. — Хорошо, когда есть кому отправить.

Он не уловил в её тоне напряжения, но немедленно испытал желание прикусить себе язык – тема семьи никогда не являлась для них негласным табу, однако Гаррус нечасто заговаривал о своей родне, потому что даже для него этот предмет разговора был достаточно деликатным и доставляющим смутное беспокойство от необходимости вдаваться в личное. Не говоря уже про Шепард, которая свою семью потеряла самым худшим образом и вспоминать об этом не очень-то любила.

Капитан наклонилась, мягко похлопала Урца по подставленному боку, внушительно попросив его не портить оставшееся снаряжение, и наконец начала подниматься по лестнице к стоявшему на площадке Гаррусу. Варрен проводил её грустным взглядом, но, зная, что дальше лестницы ему заходить воспрещалось, встряхнулся и побрёл обходить территорию трюма.

— Так зачем ты меня искал? — спросила она.

Вакариан неуловимо изменился в лице – только что оно было спокойным, расслабленным, насколько это возможно для турианца, но после её вопроса его мускулы напряглись. Даже зубцы гребня казались примкнувшими плотнее друг к другу, а жвалы, вечно находящиеся в движении, замерли в нехарактерном для них состоянии покоя. Так происходило только в том случае, когда ему не нравился предмет разговора – и Шепард вдруг осознала, что в данную секунду ей тоже не нравится своё умение заметить эту его особенность. Если бы она знала друга чуть хуже, возможно, ей не пришлось бы так настораживаться.

— Нужно кое-что обсудить, — деланно непринуждённым тоном сообщил Гаррус. — Минутка найдётся?

— Мы вроде уже говорим, — заметила она, предусмотрительно убедившись, что их разделяет пара метров. Ей не хотелось, чтобы запах основательно потрудившегося человека истязал тонкий турианский нюх, но какой дистанции для этого будет достаточно, проверять капитан не рисковала. Про себя она усмехалась этому обстоятельству – раньше её не столь заботило, как она выглядит и как пахнет для других мужчин, но в парни себе она умудрилась выбрать инопланетянина и теперь не могла не учитывать его особенности. Более того – делала это не без толики осознанного удовольствия.

— Не здесь. — Он предупредительно кивнул головой в сторону лифта. — Давай найдём место без лишних ушей.

Шепард смерила его чуть более пристальным взглядом. Гаррус никогда не относился к тем, кто разводит секретность для пущей значимости. А это значило лишь то, что разговор ожидается или личный, или крайне важный. Сочетание обоих вариантов вызывало ощущение скручивания где-то под диафрагмой.

— Ладно, идём, — кивнула она, приглашающе махнув рукой в коридор, и он тут же широко зашагал к дверцам лифта, чтобы прожать кнопку вызова, не дожидаясь её.

Чувство нервозности против воли нарастало с каждым его отрывистым движением. Свойственная Гаррусу почти кошачья плавность пропадала, сменяясь быстрыми и резкими жестами, когда он уходил в тень своих мыслей – она уже видела его таким раньше в те моменты, когда Архангел проявлялся из глубин его сознания и брал над ним верх. Что бы ни вызвало дремлющую в нём тьму сейчас, она заранее этого опасалась.

— В мою каюту? — уточнила Шепард, занеся палец над кнопкой «1».

— Вообще-то я предпочёл бы отсек главной батареи, если ты не возражаешь, — сказал Гаррус и безо всякого стеснения перегнулся через неё, тыча в кнопку «3».

Склоняясь к ней, он не морщился и не торопился отстраниться – во всяком случае, так, чтобы это было заметно, но она едва ли уделила этому внимание. Очень уж отвлекало то, как сомнения внутри заворошились подожжённым змеиным гнездом. Что-то точно было не так. Гаррус не хотел говорить на её территории, хотя самолично вычистил её каюту от всех жучков и иных устройств наблюдения ещё в первые дни своего пребывания на «Нормандии». Шепард даже не пришлось просить его об этом – он вызвался сам, обнаружив энное их количество в своём обиталище и не обрадовавшись находке. Если проблема заключалась не в безопасности беседы, тогда, вероятно… в ней самой? Множество самых неблаговидных вариантов пронеслось в голове, опередив любые хоть сколько-нибудь разумные предположения.

Множество самых неблаговидных вариантов пронеслось в голове, опередив любые хоть сколько-нибудь разумные предположения.

— Прости, мне надо в душ, — предупредила она. — Я быстро. Подождёшь немного?

Какой бы разговор её ни ждал, она всё же хотела принять в нём участие в подобающем виде. Иначе вскоре исходящим от неё запахом можно будет отпугивать не только турианцев.

Гаррус кивнул и без лишних слов вышел на третьей палубе. Проводив его настороженным взглядом, капитан поднялась к себе и поспешила в душевую.

Три дня, прошедшие с их первой и пока что единственной совместной ночи, помимо обычной карусели дел ознаменовались установившимся между ними нейтралитетом. Их общение осталось прежним, хотя никто из них даже не думал делать вид, словно ничего и не произошло – излюбленное взаимное подшучивание теперь сдобрилось щедрой порцией флирта и намёков, ещё более откровенных, чем раньше. Обычного для таких случаев напряжения не возникло, но стоило им отдохнуть и привести мысли в порядок после событий тех суматошных суток, как некоторая нерешимость новизны от испытанного ими потока чувств начала удерживать их обоих от проявлений близости. По крайней мере, именно так Шепард определила это ощущение для себя – то, что Гаррус не стремился до неё дотронуться, вполне можно было списать на непривычность для него человеческой тактильности. В конце концов, турианцы имели своё мнение насчёт того, когда и кого стоит касаться. Однако между ними что-то всё же определённо менялось, и к лучшему то было или нет – сказать она пока не могла.

Шепард вовсе не преувеличивала, когда говорила ему, как её беспокоит собственная неспособность удерживаться в отношениях с мужчинами. Гаррус был важен для неё как никто другой – меньше всего она хотела бы испортить то тёплое, неустойчивое чувство, что робко проклюнулось из их дружбы и в данный момент пыталось окрепнуть посреди царящего вокруг бедлама. Хотя, лихорадочно анализируя всё произошедшее за последние дни, она понимала, что объективных предпосылок для опасений не было – за столь короткий срок даже она ничего не успела бы испортить. Разговор накануне, в котором Вакариан ясно обозначил своё желание оставаться рядом с ней и дальше, а также их недавние пикировки только убеждали в том, что всё не так уж и плохо. Пускай она не слишком представляла, как турианцы ведут себя в отношениях и что это такое в их понимании, но знала Гарруса – он обязательно дал бы ей знать, если бы его что-то не устраивало.

С другой стороны, возможно, как раз об этом он и собирался поговорить. А даже если не об этом – её интуиция в любом случае чуяла что-то нехорошее. Кто не насторожится, когда его с такой серьёзностью просят о разговоре?

Задержав дыхание и подставив лицо под хлещущие струйки душа на несколько секунд, пока внутренности не отпустит гложущее чувство тревоги, Шепард укорила себя за беспочвенную неуверенность и решила, что лучше, чем мучиться неизвестностью, будет потребовать ответов на волнующие её вопросы непосредственно у адресата. Как бы переживательно ей ни было за свою личную жизнь, в которой её стараниями и в особенности вопреки им регулярно наступал полный крах, сейчас на первый план выходила ещё тысяча и одна вещь касательно их миссии, и каждую следовало постоянно держать в голове. Она просто не могла позволить себе роскошь распылять внимание на два фронта – выяснение отношений с тем, кто дорог, было последним, что ей требовалось.

Наспех подсушив волосы до состояния, в котором они напоминали причёску, Шепард облачилась во всё чистое и свежее, придирчиво осмотрела себя в зеркало и показала язык отражению с подозрительно горящим взглядом. Было непривычно испытывать такой безотчётный энтузиазм от предстоящей встречи с Гаррусом – просто потому, что это он. Глупо? Да, наверное. Но ещё и волнительно. Давненько ей не приходилось испытывать столько эмоций по всей системе координат сразу, и, к сожалению, пока это больше отвлекало, чем приносило хоть какой-то позитив. Она и забыла, что ощущать себя влюблённой не только приятно, но и порой утомительно.

Покинув каюту в задумчивости, капитан добралась до жилой палубы. Обед закончился несколько часов назад, но в разгар дневного цикла здесь постоянно кто-то находился: одни перекусывали, другие чаёвничали за мирной беседой, из открытого холодильника непременно торчал чей-нибудь зад. Свободные от вахты штурманы играли в настолку с голографическими фишками и запутанными правилами. Однако сейчас в столовой было тихо, без свойственного такому скоплению народа галдежа – всё ещё сказывались последствия устроенного Шепард нагоняя и последовавшей за ним безумной ночной облавы. Учитывая всё, что творилось с ней и вокруг неё в последнее время, она ничуть не удивилась бы, если бы экипаж счёл всё произошедшее обострением очередной психической фазы своего капитана.

Коротко махнув рукой на раздавшиеся возгласы приветствия, Шепард задержалась возле стола обменяться парой реплик с Голдштейн и отпустить дежурную кулинарную шутку для Гарднера – просто чтобы не промчаться мимо прямиком в нужный отсек. И следом встретилась взглядом с доктором Чаквас, вышедшей из медотсека с кружкой в руке.

— А, коммандер, — оживилась та и направилась к кофеварке, — вы-то мне и нужны.

— Что-то случилось? — уточнила Шепард, стараясь не ожидать автоматом плохих новостей.

Разговоры с Карин в последнее время оборачивались сплошным неудобством. На текущий момент, помимо травмы Джейкоба и постоянного опасения узнать, что кто-то ещё из команды попал под воздействие неизвестных существ, капитан имела в заначке как минимум один повод встречаться с корабельным медиком пореже. Дело было в нехарактерных ощущениях дискомфорта, подзадержавшихся после той ночи с Гаррусом. Шепард была почти уверена, что в свои шестнадцать сложности превращения в женщину беспокоили её куда меньше – если они вообще были. Однако сейчас, пока одна её часть язвительно поздравляла с возвращением в лагерь сексуально активных, другая была озадачена тем, что чувствовала. Не далее как вчера, промаявшись сомнениями несколько долгих часов, она решила, что даже под страхом смерти не станет соваться в экстранет с неловкими вопросами – Джокер, вероятно, ржал бы над ней до трещин в рёбрах и стал бы вторым человеком, загремевшим из-за неё на больничную койку с этим диагнозом. Решение обратиться к квалифицированному врачу, который и так в курсе её пикантной ситуации, выглядело намного лучше. 

Увы, казалось оно таким недолго. Выслушав пациентку, доктор Чаквас кинула на неё нечитаемый взгляд поверх очков, а затем, вздохнув, пустилась в объяснения – исключительно вежливо и бесстрастно, но, как мнилось капитану, не без назидательной нотки. Проблема заключалась в индивидуальных анатомических особенностях, и в частности – ну кто бы, чёрт побери, мог подумать – в размерах Гарруса. И если бы она, Шепард, потрудилась дослушать об этом, когда попала в медотсек с носовым кровотечением, то могла бы избежать нежелательных поучений уже сейчас. Но если её больше волнует, так сказать, эксплуатационная сторона вопроса, то к её услугам полный комплекс медицинских возможностей. А также образовательные материалы по теме, которые включают в себя справочники, обучающие видео определённого содержания и богатейший набор демонстрационных пособий вкупе с лучшими образцами смазочной продукции секс-индустрии. Какого лешего всё это входило в стандартный ассортимент медотсека, капитан не знала и знать не желала, но чуяла тут заговор, за которым стоял как минимум один немолодой и весьма деятельный саларианец. От доктора она выходила алея как маков цвет, с очередными рекомендациями по применению панацелина и стойким желанием никогда больше не делиться с врачами подробностями личной жизни. Эти несколько минут заняли третье по неловкости место в её жизни: первым был разговор о птичках и пчёлках с мамой в десять (запоздавший во всех отношениях, ибо Хелен давно позаботилась о половом воспитании младшей сестрёнки), а на почётном втором находились недавние просветительские попытки Мордина.

— Пока ничего, — ответила Карин, наливая напиток в кружку. — Просто хотела сообщить до того, как отправлю вам отчёт о том же самом. У нас подходят к концу запасы расходников – ещё не критично, но такими темпами, как вы с командой получаете ранения, хватит только на три-четыре высадки. При хорошем раскладе, если будете травмироваться поменьше и на корабле не случится форс-мажоров – на шесть-семь, не больше. Нужно подзакупиться в самое ближайшее время, капитан.

Шепард заметно воспряла духом. По крайней мере хоть в этой необходимости не было ничего постыдного.

— Не проблема, док, — оптимистично отозвалась она. — Скоро будем на Иллиуме – со снабжением там должен быть порядок. Составьте запрос на всё, что нам необходимо, и отправьте его Лоусон. Если заложите туда двойной запас, будет даже лучше.

— Так и делаю, но вы каждый раз изводите его досрочно, — хмыкнула Чаквас, отхлёбывая из кружки. — Наверное, в этот раз стоит попробовать четверной.

— Даю вам полный карт-бланш, — играючи согласилась с предложением капитан. Во всём, что касалось врачевания, она слепо доверяла своему офицеру медицинской службы. И не в последнюю очередь из-за этого должна была справиться о насущном: — Вы осмотрели Джейкоба?

— Нет, но доктор Солус уведомил меня о случившемся и заверил, что уже оказал офицеру Тейлору первую помощь, так что мне останется только провести повторные осмотры. — Сунув свободную руку в карман униформы, Чаквас отставила её в сторону, демонстрируя смирение с обстоятельствами. — Знаете, коммандер, приятно порой иметь кого-то, кто может выполнить работу за тебя. Вам тоже стоит как-нибудь попробовать.

Намёк на грамотное делегирование полномочий и пожелание поменьше переживать за всё подряд отразились в лёгкой улыбке на её лице.

— Даже так? Обязательно запомню, — не сразу сориентировавшись от того, что её не упрекают в нанесении товарищу телесных повреждений, хохотнула Шепард в ответ, и смешок вышел каким-то нервным.

Наверное, доктор была права – текучка корабельных забот съедала все её силы и время, оставляя после себя только выгорание. Недавнее ночное вторжение только прибавило ей хлопот. Может, и стоило переложить часть из них на чьи-нибудь менее загруженные плечи. Вот только вопрос, на чьи, оставался открытым, поскольку почти вся команда находилась при делах и сложа руки не сидела. Пообещав себе поразмыслить об этом на досуге, она всё же оставила столовую ради того, что не могла и не собиралась перепоручать никому другому.

Гаррус встретил её приход у консоли и, коротко глянув за её плечо на собравшихся в столовой, ткнул на кнопку блокировки дверей, отрезая все любопытствующие взгляды. Индикатор загорелся красным – одновременно вместе с внутренней тревогой Шепард. Друг выглядел собранным и отрешённым, будто прислушивался к некоему мысленному монологу.

— СУЗИ, пора, — обратился он к станции ИИ.

— Да, офицер Вакариан, — откликнулась та, на миг показавшись в углу, после чего все диоды точки доступа потухли. Гаррус оглянулся через плечо, чтобы проверить камеру в дальнем углу, и та, обычно сигнализировавшая о включенном состоянии крохотным огоньком, теперь тоже не подавала признаков жизни.

Глаза Шепард широко распахнулись в удивлении.

— Как тебе это удалось?

— Просто попросил её не присутствовать здесь в ближайшие полчаса, — ответил турианец и наконец усмехнулся. — Ну и ещё, возможно, последовал твоему примеру и угрожал физической расправой всем её выходам, которые попадутся мне под руку. Так или иначе я бы добился того, чтобы этот разговор прошёл без свидетелей.

Звучало это многообещающе, и отнюдь не в лучшем смысле.

— Есть повод? — с осторожностью поинтересовалась она.

— Да. На самом деле он назревал уже давно, но необходимость всё обсудить появилась только сейчас. — Гаррус негромко вздохнул, опираясь задом о консоль; она могла бы поклясться, что делал он это с очевидной неохотой. — И прости за такую таинственность – мне нужно было место, в надёжности которого я уверен. С утра я провёл самую тщательную проверку этого отсека несколькими разными способами, и если только «Цербер» не знает способа подслушивать сквозь стены, здесь нам никто не помешает. Чего не могу сказать о твоей каюте.

— До этого момента я считала, что там тоже можно вполне безопасно поговорить, — пожала она плечами.

— Я не был бы в этом так уверен, зная, что по меньшей мере у нескольких членов команды есть туда доступ.

— Ну да, ключ-программа есть у Миранды, — чуть нахмурилась Шепард, — но даже не беря в расчёт того, что ей по должности положено, я доверяю ей, и какое отношение это имеет…

— Не только у Миранды есть ключ, — перебил её Вакариан. — Кто, думаешь, кормил твоих питомцев, пока мы пропадали на Тенебрисе и на других миссиях?

— Разве не Миранда? — усомнилась она.

— Судя по логам системы безопасности, это была твоя помощница.

— Келли? — переспросила капитан недоверчиво, отводя взгляд в сторону, и тут же щёлкнула пальцами. — Точно, она же что-то говорила об этом, когда их доставили на борт. По-моему, это она их и размещала... Да – в тот день мы вернулись на «Нормандию», и аквариумы были уже полные, и Бублик тоже сидел в своём жилище. Даже не вспомнила бы, если бы ты не сказал. Но если и так, не хочешь же ты сказать, что каждый раз в моё отсутствие Келли распихивает жучки по всей моей каюте?

— Пойми меня правильно, Шепард, верить команде – это твоя задача, — безапелляционно отрезал он. — Я же на этом корабле доверяю только тебе, а всех остальных – подозреваю по умолчанию. Тем более когда речь идёт об этом.

Гаррус протянул ей датапад с открытым досье на механика, получение которого ранее немало позабавило их обоих. Шепард некоторое время тщательно изучала его, не находя ничего, что могло бы так обеспокоить турианца, затем оторвала взгляд от устройства.

— Что не так с Тали? — требовательно спросила она.

— С ней всё так, — поспешил уверить он, забирая датапад обратно и вкладывая в крепление на бедре. — Проблема в тех, кто указал нам на неё. Я не хотел поднимать эту тему, пока не обнаружу чего-то конкретного, но сейчас у меня есть все основания полагать, что жизнь Тали в опасности.

Шепард, настроившаяся на какой угодно диалог, но только не такой, скрестила руки и посмотрела на него вопросительно. Итак, дело было совсем не в их отношениях, что уже радовало, но серьёзность Гарруса по-прежнему указывала на то, что для него это имеет первостепенное значение. Если оно касалось благополучия кварианки, то становилось важным и для неё тоже.

— Присядешь? — предложил он, указывая ей на ящик. — Я постараюсь пройтись по фактам, но это всё равно будет не быстро.

Подумав, она кивнула, разместилась на своём любимом месте для бесед и сложила руки на коленях в знак того, что внимательно слушает. Гаррус взял паузу, качнул головой, словно в последний раз взвешивал слова перед тем, как они прозвучат, и заговорил.

Бывших следователей не бывает. Являясь офицером СБЦ во втором поколении, Вакариан начал копать под Призрака и его организацию, как только предоставилась такая возможность. Зная его, Шепард не удивилась бы, если бы он занялся этим сразу после прихода в себя на Омеге. Обстоятельно и с умом, не пользуясь открытыми каналами связи с корабля, чтобы не вызвать сработку протоколов безопасности «Цербера» – делать это он мог только на остановках с общим доступом в экстранет, через цепочку фальшивых узлов, маскирующих первоначальный адрес запроса. Как показывала даже самая примитивная проверка, предосторожности были не лишними: в любых крупных колониях и на густонаселённых межпланетных станциях, к которым пристыковывалась «Нормандия», у «Цербера» находились свои люди, готовые в любой момент оказать помощь спецкоманде Шепард, направить её по нужному следу или же избавиться от всего, что указывало на вмешательство Призрака в её дела. 

— Подожди, — запротестовала капитан, — то, что у Призрака полно агентов, для меня не новость: им хорошо платят, и они пролезли чуть ли не повсюду. Мы знали об этом ещё два года назад, когда наши внезапные рейды на их базы оказывались для них не такими уж внезапными. Ты сам рассказывал мне, что нам удавалось накрыть только те объекты, которые мы находили случайно, без поступающих от командования приказов. Кто-то из самых верхов разведки Альянса сливал им информацию, и контр-адмирал Кахоку погиб, когда попытался найти предателей. Всё это предсказуемо и вполне ожидаемо от террористической организации со связями в правительстве. При чём тут Тали?

— Дай мне закончить, — кротко попросил Гаррус.

Уже довольно давно он запустил скрытый парсинг по доступным им внутренним базам данных «Цербера». Хотя до технических умений Касуми ему было далеко, Архангел тоже знал кое-что о системах безопасности и способах их обойти. Не обошлось без пары нелегальных программ для взлома и запрещённых методов, но законность для турианского мстителя нынче имела ещё меньше значения, чем в прежние времена, поэтому усилия дали свои плоды – он нашёл внушительный список организаций и должностных лиц, подозреваемых в связях с «Цербером». Некоторые из них засветились в событиях, которые привели к пополнению команды «Нормандии».

В основном агенты организации не встревали в происходящее, ограничиваясь ролью наблюдателей, но иногда, подёргав за необходимые ниточки, преподносили Шепард на блюдечке самый ценный ресурс – членов её команды. Поскольку капитан являлась центральной фигурой всего проекта, а команда собиралась крайне разнообразная, «Цербер» старался сделать упор на то, чтобы каждый новобранец был крепко связан с Шепард теми или иными обязательствами. И для этого не гнушался слегка или очень даже полноценно манипулировать событиями.

— Наши самые уязвимые точки – незавершённые дела, слабости, опасность, грозящая тем, кто нам дорог – не замечаешь системности в том, как часто они всплывают в последнее время? — спросил Гаррус.

Шепард склонила голову в задумчивости.

— Вокруг нас столько всего творится – постоянно что-то происходит. Я уже привыкла списывать всё на совпадения, но теперь, когда ты об этом заговорил… Считаешь, «Цербер» может быть к этому причастен?

— Уверен на девяносто процентов. К сожалению, прямых доказательств у меня нет, только косвенные, и большинство из них – мои умозаключения. Но даже то, что я обнаружил, мне очень не нравится.

Турианец попросил её припомнить, с чего начался процесс вербовки напарников, и она разделила преследующее его неприятное чувство, когда сообщила, что первым делом Призрак настоятельно рекомендовал ей отправиться на Омегу и найти там Мордина. К тому времени чума в жилых районах свирепствовала вторую неделю, о чём лощёный интриган умолчал. А между тем, согласно найденной Гаррусом информации, сведения о бушующем на астероиде вирусе появились в базе данных «Цербера» уже два дня спустя после первого случая заражения. Как бы ему ни хотелось обвинить организацию в возникновении и распространении самой эпидемии, болезнь всё же оставалась творением Коллекционеров. Но Призрак как минимум знал о грозящей доктору опасности и, имея в распоряжении ячейку из пяти неустановленных агентов на Омеге, не предпринял ничего для того, чтобы вывести саларианца из опасной зоны. Он даже не собирался облегчать Шепард задачу по склонению Мордина на свою сторону – для этого ей требовалось самой триумфально ворваться на сцену и сыграть первостепенную роль в победе над вирусом.

— Да Мордина ещё попробуй заставить – он бы и сам никуда не пошёл, пока не закончил бы разработку лекарства. А Призрак без конца утаивает от меня важную информацию, даже сейчас, и я от этого не в восторге, но... Тебе не кажется, что твоя версия звучит несколько притянуто? — поинтересовалась она.

— Разумеется, — Гаррус издал тяжёлый вздох. — Будь у меня на руках улики, которые ты могла бы бросить Призраку в лицо, я бы сразу тебе о них сообщил. Но дальше будет интереснее, слушай.

В момент, когда Шепард показалась на мосту в его прицеле, Гаррус был слишком ошеломлён, чтобы как следует задуматься над причинами этого, и больше благодарен Духам за шанс на спасение, однако после начал подозревать, что конкретно тут не так. Позже, услышав от Сидониса его версию случившегося и сумев наконец отпустить всю ситуацию целиком, он постарался проанализировать её беспристрастно и понял, что ошибки быть не может – кому-то было нужно, чтобы капитан его спасла.

— Можешь не волноваться – я смирился с причинами, по которым погиб мой отряд, и что бы мы ни обнаружили, больше не стану искать, кого в этом винить, — сообщил он, когда Шепард собиралась влезть с возражением, только заслышав имя, которое приносило им обоим столько нерадостных воспоминаний. — Эта история теперь в прошлом. Но у меня было время обдумать случившееся и понять, что не всё так просто, как кажется на первый взгляд.

О Сидонисе Гаррус говорил без всякой охоты, впервые с той судьбоносной встречи на Цитадели, когда отпустил бывшего друга на все четыре стороны. Он отзывался о нём не самыми лестными эпитетами, упомянув, что Лантар никогда не выделялся умом, но и совсем уж идиотом не был: Вакариан лично учил его заметать следы и залегать на дно. Он признавал, что отказать Сидонису в усердии и терпеливости было невозможно.

Обеспечивать безопасность и анонимность двенадцати членов отряда – задача непростая, и всё же они справлялись с ней вместе, постоянно поддерживая связь по защищённым каналам, меняя точки сбора и пароли. Чтобы достать хотя бы одного из них, требовалось приложить серьёзные усилия. Или… помощь со стороны.

— Можешь считать меня параноиком, но я не верю, что «Цербер» был не в курсе, кто скрывается за образом Архангела. — Гаррус оторвал себя от консоли и прошёлся по отсеку. Пространство для хождений ограничивалось запертой им дверью, и уперевшись в неё всего через два широких шага, он сдался, прислоняясь к ней плечом и скрещивая руки на груди. — Они точно знали, кто я и почему нужен тебе. Не представляю, как они это вычислили. Может, я не всегда прятался так уж безупречно, как думал, а может, кто-то из ребят проявил небрежность – это уже не имеет значения. Возможность выйти на нас была крохотной, и тем не менее она существовала. Я знаю только то, что сразу после того, как «Нормандия» вылетела в сторону Омеги, Сидониса схватили и заставили выманить меня с базы. Раньше я считал, что в тот день он облажался как последний тупица и дал себя выследить, но чем больше об этом размышляю, тем больше мне кажется, что момент для диверсии выбран очень уж подозрительный. Здесь не обошлось без прямой наводки. Его просто сдали наёмникам, чтобы ко времени твоего появления у меня образовались крупные неприятности.

— Но у тебя по-прежнему нет доказательств, верно? — уточнила Шепард. Гаррус мрачно кивнул, и ей на ум тут же пришёл другой вопрос. — А зачем «Церберу» создавать тебе проблемы, если они знали, что Архангел – это ты? Разве ты не согласился бы присоединиться ко мне добровольно, на правах старой дружбы?

Положение поджатых мандибул, придававшее ему суровость, сменилось на ещё более угрюмое. Отведя взгляд, он молчал некоторое время, явно собираясь с мыслями.

— Мне кажется... изначально они не планировали ставить меня в настолько опасные условия. Им нужна была шумиха, декорации для твоего эффектного появления. Штурм должен был послужить сопутствующим обстоятельством для нашей встречи, и он не должен был начаться так внезапно. Если бы в живых осталась хотя бы половина моего отряда, мы вполне могли бы удерживать оборону долгое время и спокойно продержаться до твоего прибытия. Но… — турианец снова прервался, тщательно подбирая слова. — Я думаю, всё пошло не по плану, когда стало известно, что ты потеряла память.

Шепард, до того опиравшаяся локтями о колени, распрямилась в удивлении, всем своим видом требуя пояснений.

— Так как ты могла не вспомнить меня, а я в менее напряжённой обстановке – не поверить в подлинность твоей личности, неизвестно, чем обернулась бы наша встреча, — с усилием выговорил Гаррус, сжимая скрещенные руки плотнее. — Если «Цербер» правда замешан в этом дерьме, они должны были действовать наверняка. Им нужно было сделать так, чтобы у меня не осталось иного выбора, кроме как принять твою помощь. Избавить от всего, что помешало бы мне взойти на борт твоего корабля, в первую очередь – от моих товарищей. И у них получилось. Когда ты показалась, мне уже было нечего терять.

Шепард ошарашенно выдохнула в попытке отделить разум от зашкаливших эмоций. Сейчас она и сама, кажется, не могла подобрать нужных слов. Призрак и раньше совал нос во все её дела – в этом тоже не было ничего нового, но последнее обвинение в адрес «Цербера» звучало уже убедительнее. Самым отвратительным было то, что в нём присутствовали и логика, и смысл. На фоне всего, что до сих пор вытворяла эта контора, оно казалось почти чудовищным.

— Гаррус, — начала она медленно, после долгой паузы, — если я найду подтверждение, что «Цербер» имеет хоть какое-то отношение к случившемуся с тобой и твоим отрядом на Омеге, даю тебе слово: единственное, что Призрак получит от меня – это пуля между глаз. Я на многое могу закрыть глаза, но только не на то, что едва не потеряла тебя там.

Он пристально посмотрел в её глаза, и каменное выражение его лица смягчилось едва различимой усмешкой.

— Я благодарен тебе за участие, но в то же время мне немного страшно. Когда у тебя такой взгляд, кому-то стоит начинать экстренную эвакуацию. Хорошо, что не мне.

— Намекаешь на то, что я – страшный человек? — Губы Шепард дрогнули в подобии улыбки. Вопрос был с подвохом, и Гаррус вряд ли знал, как на него ответить.

— Намекаю на то, что даже в гневе ты превосходна, — с блеском выкрутился Вакариан к её изумлению. Не так уж плох он был в комплиментах, как считал.

— Неожиданно, но приятно, — улыбнулась она уже уверенней. — Ладно, давай дальше, что ты ещё накопал?

— Не так много.

Информацию о том, что Сидонис находится на Цитадели, бывшей коллеге Гарруса предоставил один из информаторов СБЦ – мелкая сошка в криминальном подполье столицы, кто-то из «вентканальных крыс». По слухам, он имел выход на членов самых разных фракций, в том числе и агентов «Цербера», но подтвердить эти слухи, естественно, возможности не было. Помимо прочего, Гаррус поинтересовался у Мордина, откуда тот узнал о проблемах своего ученика на Тучанке.

— Ты его знаешь. — Гаррус скептически мотнул головой в ответ на немой вопрос в её глазах. — Завалил меня гипотезами прежде, чем я вообще успел заикнуться про «Цербер». Сказал, что получил сообщение от старого друга в ГОР, но давно подозревает, что у саларианской разведки эти сведения тоже не просто так возникли. Кто-то мог слить их специально.

— В таком случае почему ГОРовцы не попытались решить проблему сами?

— Ты же понимаешь, что ГОР не стала бы проводить секретную операцию ради спасения Мелона с Тучанки, повод для риска слишком незначителен. Агенты разведки в плену долго не сидят, тем более у кроганов. Скорее, его оставили на произвол судьбы с расчётом на то, что никакой информации он не выдаст и его мучения закончатся быстро. Но Мелон провёл там несколько месяцев и всё это время оставался жив, что уже само по себе было подозрительно. А ещё в ГОР знали, что профессор отправился на вольные хлеба и руки у него не связаны официальными обязательствами. Сложили одно с другим и стали ждать результата.

Капитан соединила кончики пальцев обеих рук и задумчиво воткнула нос в образовавшуюся фигуру.

— В упор не вижу, зачем нужно лишнее звено в виде ГОР, — признала она после недолгого молчания. — Если «Цербер» действительно знал про ученика Мордина задолго до них, можно было передать эту информацию напрямую доктору. И заслужить его расположение намного раньше.

— Как «Цербер» сделал это с отцом Джейкоба? — осведомился Гаррус. — У Призрака на руках был такой козырь влияния, и он даже пальцем не пошевелил, чтобы оповестить нас, пока данные о сигнале бедствия якобы не просочились к Миранде мимо него. Этот человек не из тех, кто допускает утечки важной информации без пользы для себя – ты правда веришь, что он и об этом ничего не знал?

— Вообще-то… его отговорки сразу выглядели неубедительно, — хмыкнула Шепард. — Но поскольку единственная не подозрительная вещь в Призраке – это его кресло, я не стала долго об этом думать.

Глава «Цербера» всегда вёл с ней какую-то свою игру, причём порой ей казалось, что даже не двойную, а вообще шестнадцатеричную, в «дурака» с колодой из шахматных фигур и по правилам квазара. Уличить его в мухлеже или пытаться постигнуть глубинные смыслы его намерений было невозможно – он менял всю партию прямо на ходу, вращая игральную доску до тех пор, пока неизменно не оказывался в прибыли. Пожалуй, спасало только то, что до сих пор она предпринимала откровенно безумные ходы, тем самым внося встречный элемент непредсказуемости и всё равно продолжая вписываться в его ожидания.

— А стоило бы, потому что каждый раз всё сводится к тебе, — возразил турианец, указывая в её сторону лаконичным тычком пальца. — Шепард, ты – ключевой элемент команды, который объединяет нас всех в одно целое. Ты и без того отличный командир, но чтобы укрепить тебя на этой позиции, «Цербер» хотел перестраховаться, не выдав притом своего участия. Отсюда и ГОР, и «случайные», — он обозначил в воздухе кавычки, встречая её выразительный взгляд, — утечки информации. Каждый из нас столкнулся с личной проблемой, которая поступила из сторонних источников, осознал невозможность её решения в одиночку и обратился к тебе за помощью. Инициатива попросить твоего содействия должна была исходить от нас – только так можно было привязать нас к тебе. Потому что наёмников можно купить, но нельзя заставить. А вот тех, кто обязан тебе по гроб жизни – ещё как можно.

Что ж, такая точка зрения действительно имела право на существование. В гнусность экстремистов, любой ценой подгоняющих обстоятельства под свои цели, ей верилось гораздо охотнее, чем в их исключительное благородство и готовность помочь.

— Пока мне всё нравится, — отозвалась капитан. — Вернее, не нравится совсем, но похоже на правду. Продолжай.

Он снова достал свой датапад.

Исследования доктора Окира по выведению совершенных кроганов финансировала Джедора – главарь «Синих Светил» на Корлусе, но она была отнюдь не первым звеном в денежном потоке. Значительная часть сумм поступала к ней со счёта в «Банке Содружества Терра-Нова», который принадлежал компании-пустышке с подставными лицами в качестве владельцев. Однако Гаррус не был бы следователем, если бы не умел искать – по запутанной юридической цепочке он смог выйти на промышленный холдинг одного человеческого магната, которому давно и бездоказательно приписывали сотрудничество с «Цербером». Все затеянные против него расследования были либо прикрыты в рекордно короткие сроки, либо завершились ничем. Как и у большинства успешных личностей, при полном отсутствии улик репутация этого бизнесмена в любом случае была крепко связана с криминалом и сомнительными делишками.

— Последний платёж Джедоре поступил за неделю до нашего прибытия на Корлус, и он был намного меньше обычного, — поведал Вакариан, мельком сверяясь со своими записями. — Не знаю, что конкретно у них произошло, но в тот же день «Синие Светила» решили разорвать деловое партнёрство с Окиром, и мы застали окончание этого конфликта. Со стороны может показаться, что «Цербер» не имеет к этому прямого отношения. Но, — он остро глянул на неё поверх устройства, — примерно в то же время «Синие Светила», воспользовавшись принадлежащей им монополией на контракты безопасности, захватывают один небольшой завод. Догадаешься, какой и где?

Шепард понадобилась лишь пара секунд, чтобы испытать нечто вроде озарения.

— Производство энергоносителей «Эльдфельд-Эшланд Энерджи» на Зоре? — уточнила она. — Тот, что чуть не сгорел, пока Заид гнался за своим давним врагом?

Глаза турианца насмешливо блеснули в приглушённом освещении отсека.

— Память у тебя всё же отличная, Шепард. Да, тот самый завод. Правда, после нашего посещения его проще снести и построить новый, чем пытаться восстановить то, что уничтожил пожар. А потому совсем неудивительно, что рынок энергоносителей в этом секторе немедленно захватила другая производственная компания, которая по странному стечению обстоятельств принадлежит всё тому же магнату. Можно считать, что Призрак оказал ему услугу за наш счёт. И это я ещё не упомянул, как его зовут. О, тебе это понравится, — протянул Гаррус, весь излучая азарт напавшей на след ищейки. — Его имя – Генри Лоусон.

— Ты, должно быть, шутишь, — не поверила Шепард. — Отец нашей Миранды?

— Не шучу, — довольно подтвердил он, пока капитан пыталась разобраться, откуда просочилось это «наша» и каким образом оно соотносилось с Мирандой. — Всё ещё считаешь это просто совпадением?

Она замотала головой. По отдельности все события, касавшиеся её напарников, не казались подстроенными нарочно, но взятые вместе – таких совпадений просто не бывало.

— Миранда говорила, что её отец был одним из главных инвесторов «Цербера», пока Призрак не помог ей бежать. С тех пор они, кажется, разорвали все отношения.

— Да брось, — Гаррус фыркнул. — С её стороны было бы слишком наивно полагать, что два бизнесмена такого уровня прекратят вести совместные дела только из-за неё. Они годами строили свои организации на чужой крови и поту. Такие при необходимости не гнушаются пожертвовать чем угодно, единственное, что имеет для них значение – это выгода. Миранда и её сестра – ценные активы в достоянии Лоусона, но не настолько, а у Призрака явный дефицит сострадания к ближнему. То, что он спрятал их – не жест доброй воли, а стратегический ход. Пусть для Лоусона это стало личным оскорблением, которое больно ударило по его гордости, но вряд ли оно могло значительно помешать их общим интересам. Извини, но при желании он мог наштамповать себе ещё десяток дочерей – это проще и дешевле, чем упускать пользу от работы с «Цербером».

Он говорил увлечённо, с такой уверенностью, что Шепард невольно залюбовалась им. Она не сомневалась, что в дни работы агентом СБЦ Вакариан был настолько же превосходен, насколько сейчас. В конце концов, умение использовать голову по назначению – тоже весьма привлекательное качество.

— И да, кое-что ещё, — продолжил он. — Когда мы собирались подобрать Джек на «Чистилище», надзиратель Курил получил предложение о выкупе, которое намного перебивало сумму «Цербера». В сделку входило и наше задержание. Сообщение было анонимным, но мне удалось отследить адрес сервера, с которого оно поступило, до узла связи, принадлежащего одной небольшой технической компании. В прошлом году все акции этой компании выкупила корпорация, которая входит в основной концерн Генри Лоусона. — Гаррус прервался, давая ей время осмыслить сказанное. — Это уже можешь считать чем захочется – личным интересом к тебе как к новой игрушке Призрака или попыткой вмешаться в его дела. Я выбрал бы второе. В любом случае это сыграло на руку «Церберу» – мы получили Джек, и они не потратили на это ни кредита. Причём здесь за везение сойдёт уже то, что она не убила нас на месте, едва заслышав, с кем мы сотрудничаем.

— Значит, помимо возни с Коллекционерами у нас в оперативной сводке числится ещё парочка заклятых деловых партнёров, которые стремятся то насолить друг другу, то угодить, — заключила капитан. Следом она быстро посчитала про себя, сколько членов её команды попало под каток отягчающих обстоятельств – не хватало только одного. — А что насчёт Касуми? Кто-нибудь из них мог быть причастен к убийству её друга?

— Я знал, что ты обязательно спросишь о ней, — Гаррус ухмыльнулся, слегка приподняв одно жвало, — потому и оставил её напоследок. Насчёт смерти Кейдзи мне сообщить нечего – ни он, ни Касуми не оставили за собой почти никаких цифровых следов, а в базах данных «Цербера» ничто не указывает на сговор с Хоком. Это не означает, что его не было, однако единственная ниточка, которую я смог обнаружить – покупка у него нескольких партий оружия, с разницей в годы и через третьих лиц. Их я тоже проверил, ничего особенного не нашёл. Закупка оружия «Цербером» – дело вполне обычное, у них много поставщиков. Генри Лоусон здесь тоже вроде бы ни при чём. Можешь уточнить у Касуми, сталкивалась ли она с ним когда-нибудь, но я почти уверен, что нет.

Доводы были достаточно разумными, чтобы Шепард могла их принять. Учитывая, с кем они работали, трудно было сказать, чем рядовая сделка отличается от преступления, если все её участники находятся по ту сторону закона. Но Гаррус не отложил бы разговор о воровке на финал, если бы ему нечего было добавить.

— И всё-таки, — произнёс он, подтверждая её догадку, — без чужого вмешательства тут не обошлось. В день, когда вы с Касуми отправились на вечеринку Хока, он получил письмо с предупреждением, что ему стоит ждать незваных гостей. Оно тоже было анонимным, но на сей раз у меня не вышло вычислить сервер, который мог хотя бы приблизительно находиться рядом с узлом отправителя. Судя по всему, его несколько раз переадресовали, чтобы сбить со следа любого, кто захочет отследить источник. Электронный маршрут прошёл просто через невероятное количество узлов и зашифрованных протоколов передачи. Среди них были кодовые сигналы не менее четырёх ретрансляторов. Тот, кто отправил это сообщение, знал, что делает.

— М-м, знаешь… Нет, ладно, оставим на секунду моральную сторону вопроса, — высказалась она после непродолжительного молчания. — Хотя я искренне считаю Призрака тем ещё гадом, мне сложно принять то, что он способен на настолько откровенный саботаж. Без явных доказательств мы не можем утверждать наверняка, замешан ли он в проблемах наших товарищей, но с некоторой натяжкой я ещё могу поверить, что местами он мог довести ситуацию до критического обострения. Если это он приложил руку ко всему, что произошло, то во всех остальных случаях Призрак действовал более тонко – его вмешательство было не так заметно. Однако в случае с Касуми сработано слишком уж грубо. И потом, речь шла о секрете, несущем опасность для всего человечества, а мне казалось, что «Цербер» сделал безопасность человечества своим приоритетом. По крайней мере, это то, о чём они кричат на каждом углу и ради чего нас всех собрали. В их же интересах было помочь нам достать серый ящик Кейдзи. Какой смысл так усложнять нам задачу?

Турианец издал сложный переливчатый гул субгармоник, одновременно похожий и на недоверчивый смех, и на раздосадованный рык от того, что ей не хватает понятливости. Отлипая от двери, на которую до сих пор опирался плечом, он взмахнул руками.

— Духи, Шепард, о какой безопасности ты говоришь? — язвительно поинтересовался он. — Даже не считая мою команду – уже забыла, как Призрак подставил под удар всё население Горизонта и жизнь Кайдена, только чтобы узнать, насколько ты интересна Коллекционерам? Или ту вылазку на их корабль, когда мы отправились прямиком в ловушку, о которой Призрак не счёл нужным предупредить нас? Я знаю, что ты никогда не торопишься обвинять других без веских причин, но это, чёрт возьми, «Цербер» – они пытали всех, кто попадался им под руку, ставили жуткие эксперименты на своих же людях и организовывали вещи намного хуже, чем политические заговоры, взрывы и массовые убийства. Никакая показная забота о благе человечества не сделает из них хороших парней – они же грёбаные террористы! Что ещё им надо сделать, чтобы ты поняла, как мало их заботит чья-то безопасность?

И в этом он снова был прав. За чувством безысходности от того, что её обложили со всех сторон, всегда неизбежно следовала нарастающая волна гнева. Шепард горячо не любила оказываться силком втиснутой в обстоятельства, которые не выбирала. Ещё меньше ей нравилось, когда кто-то считал, что может так вольно распоряжаться чужими судьбами. Ярость дарила силы, заставляла шестерёнки в мозгу бешено вращаться, рассматривая бесконечное множество вариантов, и побуждала сохранять хладнокровие до тех пор, пока не будет сломлено последнее препятствие. Многого в жизни она добилась не в последнюю очередь благодаря здоровой злости.

— Я не забыла обо всём плохом, что они уже сделали, Гаррус. Меня должно удивлять только то, сколько ещё дерьма у них припасено для нас, но удивляться уже почему-то не хочется.

— Зная тебя, подозреваю, что сейчас тебе скорее хочется кому-нибудь вломить, — дальновидно предположил он.

— А у тебя так и чешется язык сказать, что всё как в старые добрые времена, — поддела его Шепард в ответ.

— Вообще-то да, — он изобразил что-то близкое к пожиманию плечами, — нас не впервые пытаются использовать. Поэтому я так беспокоюсь за Тали. По последним данным, которые так удобно предоставил «Цербер», наш юный гений от механики направилась в заброшенную кварианскую колонию на Хестроме. Для кварианцев лезть на территории гетов – само по себе безумие, но с учётом всего, к чему я пришёл… Боюсь, что «Цербер» может сделать их пребывание там ещё опаснее. Не знаю, как именно, однако если от нас ожидается ещё одно счастливое спасение, нам стоит поторопиться на Хестром, пока не поздно.

Вид Гарруса вернулся к предельной серьёзности – кажется, он действительно опасался, что «Нормандия» не успеет вовремя прийти на выручку кварианцам. Смерив его долгим испытующим взглядом, капитан глубоко вдохнула и на выдохе поднялась с ящика. 

— Насколько ты уверен в своих предположениях?

— Готов положить на это жизнь, — последовал его короткий ответ. — Возможно, я не во всём прав, но если хотя бы часть моих выводов верна, в эту самую минуту у Тали могут быть большие проблемы. Я рассказал тебе всё, что у меня было – решать тебе.

Шепард подошла к поручням ограждения, рассеянно скользнув глазами по внутренностям отсека, и на некоторое время застыла в размышлениях, пока турианец пристально следил за каждым её движением. Вероятность того, что их общая подруга может оказаться в беде, в одно мгновенье существенно возросла, и нехорошее предчувствие, отступившее было от того, что между ними всё в порядке, снова пустилось в хоровод по внутренностям. Не то чтобы «Цербер» мог написать письмо ещё и гетам, но… Кто знает, чего от них ждать?

— Джокер, — сказала она, наконец повернувшись к Гаррусу и набрав частоту пилота, — планы меняются. Нам надо на Хестром, и, если можно, побыстрее.

— Разрешите кое-что уточнить, коммандер, — раздался в ответ елейный голос, — Хестром – это там, где куча злых гетов и маленькая группа кварианских камикадзе во главе с нашей Мисс Уже-Чиню? Тот самый Хестром?

Глаза Шепард красноречиво описали полукруг. Вакариан усмехнулся.

— Да, Джефф, тот самый Хестром, если только ты не знаешь какой-нибудь другой. Ещё вопросы?

— Всего один, — пробурчал Джокер. — Мы вообще доживём до главной миссии?

— Со временем, — пообещала Шепард, понимающе двинув краешком губ. — Наверное.

Пилоту не нравилась перспектива подвергать корабль новой опасности, тем более в системе, кишащей гетами, но если какое судно и могло позволить себе сунуться в их владения, оставшись при этом необнаруженным, то это «Нормандия». 

— Вас понял, кэп, — без энтузиазма отозвался он. — Идём на Хестром, штурманам начать расчёт курса. Если геты не засекут нас на выходе из ретранслятора, будем на месте часов через шесть. Джокер, конец связи.

Шепард отключила передачу и встретилась взглядом с подозрительно притихшим Гаррусом. Он всё ещё не пытался приблизиться, хотя расстояние между противоположными краями площадки, на которой они стояли, исчислялось лишь парой метров.

— Спасибо, что отнеслась к моим словам серьёзно, — поблагодарил он. — Для меня это важно.

— А почему бы мне не отнестись к ним серьёзно? — поинтересовалась она, сворачивая светящийся интерфейс инструментрона. — Ты провёл целое расследование и наверняка долго об этом думал – у меня нет причин не доверять твоему мнению. Да, у нас на руках мало фактов и много догадок, но так мы и работаем. И если речь идёт о жизни Тали, я предпочту перестраховаться.

— Уверен, она тоже не станет возражать, — хмыкнул турианец. — Я просто… наверное, я опасался, что ты сочтёшь меня предвзятым.

Шепард моргнула в лёгком замешательстве.

— Из-за Тали? Или из-за твоего отряда?

— По многим причинам, — уклонился Гаррус от прямого ответа. — Я не сомневаюсь в своих выводах, но уже говорил, что многое в моей жизни пошло не так. Первое правило следователя: подгонять теорию под действительность, а не наоборот, и я надеюсь, что всё ещё не утратил объективности, а не просто вижу заговор там, где мне хочется его видеть.

Его голос звучал как-то приглушённо, словно он затруднялся произносить это вслух.

— Гаррус, ты отлично выполняешь свою работу, — подбодрила она его. — Я всегда была уверена, что в день твоего увольнения СБЦ потеряла одного из своих лучших аналитиков.

— Дело не в моей способности анализировать, — возразил он. — Я больше не могу допустить, чтобы Призрак продолжал намеренно ставить под угрозу тебя и тех, кто тебе нужен. Потому что у тебя на повестке ещё три досье, и впереди нас ждёт только больше сложностей. Постараюсь найти хоть какую-то информацию о том, что «Цербер» мог приготовить на Иллиуме, но я в любом случае прошу тебя быть осторожней. Не говори никому, куда направляешься и что планируешь, меняй на ходу планы и маршруты следования, постарайся сбить с толку любого, кто может наблюдать за тобой. Если я прав, то, скорее всего, к моменту прибытия на Иллиум у наших кандидатов на место в команде уже начнутся проблемы, помочь в которых им сможешь только ты. Смотри в оба, Шепард.

Каждый раз, когда Гаррус так беспокоился о ней, сначала ей становилось совестно, потом – приятно до щекотки где-то между лопатками, а затем и вовсе накрывало сложной комбинацией этих чувств вперемешку с такой разрушающей нежностью, что оставалось только диву даваться, как она не знала раньше, что вообще способна её испытывать. Почему Шепард всегда предполагала худшее насчёт своих отношений с ним, она и сама не могла себе объяснить – возможно, то было глубоко заложенное стремление отгородиться, оттолкнуть его подальше от себя, пока никто из них не обжёгся в этих нестандартных отношениях. Причин, по которым всё могло пойти вразнос, было слишком много, ставки становились выше с каждым днём, и чем спокойнее шли дела, тем больше она начинала волноваться. Похоже, она просто не умела расслабляться и позволять себе побыть счастливой. Но даже если Гаррус признавал, что опасается потерять объективность, когда думает о её безопасности – что ещё она могла, кроме как растерять последние ошмётки самодостаточности и окунуться в это нелогичное, пугающее ощущение с головой?

— Поняла, — выговорила женщина, постаравшись скрыть за кивком, как тяжело проглотился комок в горле. — Буду осторожней.

А дальше повисла какая-то странная тишина, разбавляемая лишь гудением батареи, за которой последовал обмен не менее странными взглядами. Гаррус, словно приклеившись к двери, не торопился возвращаться к работе. Шепард искала причины не уходить и не улыбаться.

— Так что, — кашлянув, заговорил турианец, прежде чем пауза стала совсем неловкой, — значит, теперь ты проводишь спарринги с другими?

Мягкость тона и протяжность гласных предполагали, что этот вопрос – игривый. Капитан не смогла спрятать улыбки.

— Приходится, раз уж лучший рукопашник на этом корабле погряз в работе, — охотно подхватила она подачу.

— Я знаю одного человека, ради которого он мог бы отвлечься от работы. — Глаза Гарруса, на миг уловив скудный блеск ламп, полыхнули демоническим блеском. — Хотя даже ей пришлось бы использовать для этого свои капитанские полномочия.

Судя по его виду, он откровенно развлекался. Для неё это означало только одно – вызов. Очередной раунд их давней битвы взаимных подколов стартовал, но друг ещё не догадывался, что в этот раз Шепард не намерена покидать поле битвы без победы. У неё в рукаве была припрятана пара хитростей. План, как их использовать, возник в голове почти мгновенно.

— Ох, Вакариан, — она укоризненно поцокала языком и покачала головой, — грязно играешь. Придётся играть ещё грязнее.

— Я заинтригован, — сообщил он, глядя, как она подходит к консоли.

— Ты проводишь у этой панели большую часть дня, не так ли? — осведомилась она, вставая к той спиной и плавным, почти ласкающим движением ладони проводя по поверхности. Заблокированный сенсорный экран отозвался бликами жёлто-оранжевых полос, следующих за её пальцами.

— Да, — ответил Гаррус, непроизвольно подаваясь вперёд и увлечённо наблюдая за этим.

— М-м, — довольно откликнулась Шепард и всё так же нежно провела пальцами в обратном направлении. — Как у тебя с памятью?

— Не жалуюсь. — Турианец заинтересованно шагнул к ней, следя за её рукой, но оставаясь на почтительном расстоянии. Он ещё не догадался, к чему она клонит.

— А с фантазией?

Он перевёл взгляд от консоли к её глазам, заметно напрягаясь. Его зрачки немного расширились, демонстрируя любопытство.

— Что ты затеваешь, Шепард? — вкрадчиво поинтересовался Гаррус.

Вместо ответа она положила на поверхность вторую ладонь и, медленно подтянувшись на руках, села на панель, располагаясь на ней с удобством.

— Сможешь представить меня голой? — с ухмылкой вопросила женщина.

Его челюсть ожидаемо устремилась вниз. Глаза тоже попытались последовать её примеру, но тут же, словно наткнувшись на невидимое препятствие ниже шеи, вернулись обратно к безопасной зоне её лица, ища ответ на этот провокационный вопрос. Удивлённый турианец явно порывался уточнить, всё ли он правильно понял, мандибулы метались туда-сюда, но каждый раз, когда он открывал рот, оттуда не доносилось ни звука.

Видя его реакцию, Шепард воздела бровь и усмехнулась – она знала цену своим женским чарам, но ей никогда ещё не доводилось использовать их таким образом, не говоря уже о том, чтобы успешно повергнуть мужчину в шок. Повод для гордости представлялся сомнительным: упомянутый мужчина принадлежал к другой расе и, похоже, был не слишком искушён предыдущими отношениями. Часть её, как и всегда, задавала неудобные вопросы, какого чёрта она творит. Другая, более раскованная и безбашенная, требовала захлопнуть ловушку.

— Сложно? Могу помочь, — щедро предложила она и, оперевшись на отставленные назад ладони, медленно развела ноги, одновременно прогибаясь в пояснице и тихо выдыхая. 

Взгляд Гарруса зачарованно ухнул вниз и обратно не вернулся. Развратная часть объявила окончательную капитуляцию противника и заказала шампанское. Стыдливая съёжилась от мук неловкости и срочно отлетела в обморок. Пусть Шепард одержала победу не самым честным путём, организовав Вакариану перезагрузку мозга на горячую, но впервые за всё время их саркастических баталий она могла засчитать себе очко.

Более чем удовлетворенная произведённым эффектом, капитан соскочила с консоли и направилась к выходу.

— Надеюсь, теперь тебя будут отвлекать от работы не только мои капитанские полномочия, — заметила она, проходя мимо Гарруса и легко задевая его плечом.

Железная хватка чуть ниже локтя остановила её надёжнее, чем стена на краш-тесте. Серебро в его глазах не просто растекалось по радужке – оно, казалось, плавило кожу в местах, по которым проходился его кипящий взгляд.

— Шепард, — турианец старался не рычать, но низкий рокот пробивался в субгармоники крепкой бархатной основой, — назови мне хоть одну причину не усадить тебя обратно и не сделать так, чтобы ты умоляла тебя отпустить.

«Доигралась?» — спросила более впечатлительная часть, восставая из обморока. Другая зарделась румянцем и заявила, что не против признать и поражение, если Гаррус надёжно зафиксирует её на консоли и будет вытворять с ней всё, что ему заблагорассудится. Шальное воображение бурно поддержало складывающиеся в голове картины.

— Нам надо работать, — легко ухмыляясь уголками губ, объявила Шепард, сознавая, что получается неубедительно, ибо в действительности не могла придумать ни одной стоящей причины, по которой он не мог себе этого позволить.

— Совсем недавно ты говорила, что тебе позволительно уделить немного времени своим делам, — медленно проурчал он, даже не думая отпускать её. Хватка пальцев на предплечье стала только крепче, а учащённое дыхание и близость его лица заставили её и вовсе растеряться. Не то чтобы она собиралась вырываться от того, кто ей так нравился – Гаррус ни при каких обстоятельствах не причинил бы ей вреда. Но, доведённый до грани даже этим её маленьким выступлением, тяжеловесный турианец возвышался над ней на полголовы, обладал сопоставимой с ней мощью и сам по себе был весомым аргументом, почему так делать не стоило. Снять с себя ответственность и позволить себе сойти с ума вместе с ним было очень легко. Сложнее было оторвать взгляд от огня в его глазах и сбежать от того, что обещало ей много удовольствия.

— Да, но… — Она спешно искала что-нибудь, что поможет ей не забыть обо всём и не пренебречь служебными обязанностями на неопределённое время. Под его жарким взглядом выходило не очень. — Нам всё-таки лучше вернуться к работе. Нужно подготовить всё к высадке на Хестром и… Гаррус, я не могу… — Его сжимавшиеся всё сильнее пальцы начали причинять заметный дискомфорт, игнорировать который она уже не могла. — Гаррус, рука... Отпусти, пожалуйста.

Тяжело глядя на неё из-под полуопущенных век, он, казалось, не сразу внял её просьбе и вздрогнул, стоило ей аккуратно потянуть конечность на себя.

— Что? — хрипло переспросил он.

— Моя рука, — повторила Шепард как можно спокойнее, несмотря на то, что мышцы уже немели от давления. — Ты делаешь мне больно. Отпусти.

Стальные тиски тут же разжались – Гаррус немедленно отступил назад, встряхивая головой, и выражение его лица сменилось на растерянный ужас, пока серебряное пламя глаз остывало до привычного голубого цвета.

— Чёрт, я… — произнёс он потерянно, прогоняя последние остатки тумана из головы и рассматривая свою руку так, словно она принадлежала кому-то другому. — Шепард, прости. Я не хотел навредить тебе. Немного увлёкся и не рассчитал силу, но это полностью моя вина, и мне очень жаль. Тебе больно?

Теперь турианец выглядел так, что капитан успела несколько пожалеть о своей проделке, которая невинной ни в каком смысле не была.

— Да нет, сама хороша, — усмехнулась она, растирая руку под мундиром. Судя по ощущениям, там намечался неплохой синяк – сила, заключённая в трёхпалой кисти, была просто огромна. Её хватало, чтобы травмировать даже её укреплённую кожу. — Это ты меня извини. Родители в детстве учили не играть с огнём, но когда я имею дело с тобой, постоянно об этом забываю. Со мной всё в порядке, ничего страшного.

Гаррус издал до крайности обречённый вздох, и Шепард совершенно пристыдилась в своём решении его подразнить. Похоже, в отношениях она всё-таки была безнадёжна.

— Шепард, ты – самый невероятный человек, которого я знаю, — твёрдо заявил снайпер, повторяя то, что уже говорил ей однажды. — А ещё – восхитительная женщина. Когда ты проделываешь такие, кхем, штучки, как сейчас, мне отказывает последний разум. Не стану отрицать, что меня это здорово заводит, но ради твоего же блага прошу тебя – больше так не делай. Мне сложнее контролировать себя, когда ты рядом. — Он на секунду отвёл взгляд. Признаваться в этом ему явно было непросто. — Знаю, это неправильно, и это проблема. Не только из-за того, какая ты… То есть, я имею в виду, не потому, что ты человек. А из-за того, кто ты для меня.

— И кто же? — осторожно спросила она.

Ответ «ты для меня – всё» не прозвучал лишь потому, что был несказанно избит. Он не отражал и половины того, что Гаррус чувствовал к ней.

— Я пока не уверен, как ответить на этот вопрос, — отозвался он с таким отчаянным проседанием вторых голосовых связок, что одно уже это должно было вызвать недоверие к его словам. — Но ты значишь для меня очень много. Больше, чем кто-либо ещё.

Правда во всей её тяжести была превосходна. Сиянием мягкой улыбки на лице Шепард или тем, как звенело в груди, освободившейся от давно лежавших в ней камнем слов. Если бы он только мог снять с себя этот груз полностью, всё было бы проще.

— Тогда можно мне поцеловать тебя? — тихо спросила она, снова сокращая расстояние между ними. — Ну, знаешь, так, чтоб и твоё терпение лишний раз не испытывать, и чтоб без риска для жизни…

На этот вопрос он знал нужный ответ, и тот был сугубо положительным.

Её руки, касавшиеся шеи и мандибул с аккуратностью, её прохладные и солоноватые губы, искушающие своей мягкостью… Его приводило в неподобающий восторг всё в ней, особенно то, как прерывисто она дышит, целуя и тягуче прихватывая пластины его рта в своих движениях. Всё её тело будто стремилось к нему, и Гаррус ничего не мог с собой поделать, когда его собственное откликалось на это единственным желанием прижать её ближе к себе, на этот раз – бережно, помня о разнице между ними.

— Ух ты, — прошептала Шепард в его губы, оторвавшись от них после головокружительного поцелуя длительностью в потрясающе долгую минуту.

— Что-то не так? — уточнил Вакариан, прижимаясь лбом к её лицу.

— Именно что так, — улыбнулась она, пройдясь подушечками пальцев по его подбородку, от чего он издал короткий урчащий звук. — Даже если ничего особенного не делать, всё равно… Ух ты.

— Это хорошо? — неуверенно уточнил он.

— Это очень хорошо, — заключила Шепард, вновь притягивая его к себе с грудным смешком, чтобы оставить на нём последний поцелуй и отстраниться. — Теперь уже я буду отвлекаться от работы, думая обо всём, что мы могли бы делать, если бы мне действительно не надо было идти.

Её козырь только что сыграл против неё, и она ничего не имела против.

Гаррус прочистил горло и заодно попытался отогнать последние навязчивые мысли, которые касались консоли и этой женщины верхом на ней в самом порочном образе.

— Выпустишь? — позвала капитан от двери, до сих пор мерцавшей значком блокировки.

— А, да. — Он поднёс руку к инструментрону, но на полпути вспомнил о том, что уже некоторое время не давало ему покоя. — Шепард, подожди. Можно позаимствовать ещё пару минут твоего времени?

Она обернулась к нему и заинтересованно кивнула.

— Я тут, — Гаррус снова кашлянул, избавляясь от непонятного першения в горле, каждый раз мешавшего ему говорить, — работал над тем, чтобы улучшить нашу… совместимость, и подумал, что мне стоит продолжить изучение материалов Мордина. Прежде чем ты скажешь, что это плохая идея, я решил, что раз результаты этих исследований испытывать тебе, то и спросить о некоторых моментах тоже лучше у тебя.

— Правильное решение, — похвалила Шепард, заставив себя усмехаться не так открыто. В конце концов, она сама просила его уточнять заранее, чтобы не ставить старательного турианца в ещё более трудное положение. — Давай, спрашивай.

Он вновь коснулся омни-инструмента, торопливо проклацал несколько клавиш и наконец вывел на интерфейс список. Губы капитана буквально ныли от попыток не улыбаться уровню его ответственности. Было приятно, что он с таким вниманием относится к их попыткам наладить взаимодействие. Гаррус со всей отчётливостью воспринимал её не только как объект для слива активов, накопившихся ниже пояса.

— Итак, вопрос первый, — возвестил он. — Какую музыку ты предпочитаешь для расслабления? Я составил примерный плейлист того, что у людей…

— Не надо, — быстро перебила она и, видя его смятение, пояснила: — У нас всех разные вкусы в музыке, тут не угадаешь. Забудь, этот пункт мне проще взять на себя.

— Ладно, — согласился Вакариан, — тогда идём дальше. Вопрос второй: что скажешь о массаже?

Стоило только подумать о том, что его большие, мощные кисти будут разминать её тело хотя бы в половину той силы, с которой он сжимал её руку, и неконтролируемая волна жара окатила её сверху донизу, отдаваясь концентрированной тяжестью внизу живота. Но Шепард ничего не потребовалось говорить.

— Ох, понял, — низко хмыкнул он, щурясь и слегка поправляя когтем визор. — Изучу подробнее. И последнее – так, сейчас… В работах Мордина часто встречаются отсылки на один древний человеческий трактат, посвященный эротическим искусствам. Не уверен, что правильно запомнил название – по-моему, «Каса Мутра». К нему я ещё не приступал. Можешь сказать, есть ли там вообще что-нибудь стоящее для изучения?

Сосредоточенная Касуми ничуть не удивилась, когда в её отсек на спринтерской скорости влетела капитан «Нормандии».

— Привет, Шеп, — обыденно поздоровалась воровка. — Если ты узнать результаты, то мы с СУЗИ ещё не закончили – всё разбираемся с валидностью переменных.

— Да-да, хорошо, продолжайте, — пробормотала Шепард, проносясь мимо неё и забегая за барную стойку.

Она налила себе стакан холодной воды, опрокинув его в несколько жадных глотков, а затем выудила из морозильного отсека пару кубиков льда и, коротко выдохнув, решительно приложила их к шее сзади. Зашипела, тихонько выругалась себе под нос и снова умчалась по своим делам, так ничего и не пояснив.

Через полчаса на левую смотровую палубу, предварительно постучавшись, зашёл отрешённый Гаррус. Он кивнул на приветствие, сдержанно справился о прогрессе расшифровки и, зачерпнув из морозилки целое ведёрко льда, тоже удалился восвояси.

— Вот поэтому я всегда считала, что думать только о работе – скучно, — поделилась Касуми наблюдением в пустоту, когда дверь за ним закрылась.

— Хотите сделать перерыв, мисс Гото? — участливо осведомилась СУЗИ.

— Нет-нет, это я не тебе. Продолжим.