Ночь выдалась тихая, облачная и неожиданно тёмная. Будто сама природа благоволила к тому, что собиралась провернуть Сарада. Прошлым вечером она сходила к алтарю и принесла небольшую жертву ками — может, они её услышали? «Хотя жертва была действительно небольшая» — справедливо отметила она, прислушиваясь к окружению.

Учиха застегнула рюкзак. Вещи она собирала потихоньку, так, чтобы не вызвать вопросов даже у временами рассеянной матери. Змеиный саннин её жутко заинтересовал, но ещё больше любопытства у Сарады вызывало то, что он искал. «Искал бессмертие… Кажется, даже нашёл», — гулом перекатывалось у нее в голове. Само бессмертие, как таковое, на данном этапе жизни Сараду волновало мало, но вот сам учёный… Раз он смог достичь бессмертия или хотя бы так рьяно к нему стремился, он должен знать очень много. А знания Сарада всегда ценила превыше всего.

Сегодня Сакура вновь была на ночном дежурстве, так что путь был свободен. Сарада накинула рюкзак на плечи, вздохнула и выскользнула в окно. Покидать дом было легко, но на душе висело что-то неприятное. Сакура обязательно будет волноваться… но она же, присмотревшись к вещам, найдёт следы сбора. Да и следов борьбы девочка не оставила, а следовательно, все указывало на добровольность ухода. Сарада вздохнула, спрыгнула на траву и, стараясь не привлекать к себе внимания, направилась к выходу из деревни. Проходя через ворота, она напряжённо вслушивалась и всматривалась в темноту, но её не остановили. «Не заметили? Черной одежды и нахождения в тени достаточно, чтобы шиноби тебя не заметили?» — с сомнением подумала она, но, вспомнив ленивых Изумо и Котецу, закатила глаза. Такие могли и вовсе не смотреть.

Отойдя от Конохи на приличное расстояние, Сарада решилась выйти из тени деревьев, забралась на ближайшее из них и резко побежала в сторону Танзаку. Как ей удалось выяснить с помощью осторожных расспросов взрослых в целом и Сакуры в частности, Орочимару строил свои убежища под землёй, но сильно их не скрывал. По крайней мере сейчас, когда он «исправился», подземелья действительно не скрывались. Сарада узнала, с какой стороны города земля мягче, и решила направиться именно туда. Чем мягче земля, тем меньше тратишь чакры на техники Дотона — сопротивляется стихия меньше. Было бы логично построить что-то именно там.

Когда солнце показалось над горизонтом, и вокруг стало значительно светлее, Сарада зевнула, сонно поморгала и спустилась на землю в поисках поляны. Спать на земле, пусть и в спальнике… Сараду успокаивало только то, что Танзаку находился совсем недалеко — на следующий день она должна будет уже дойти.

Утром Сарада была ещё мрачнее, чем обычно, и даже на Танзаку девочка смотрела с сомнением. Она не понимала, нравится ей этот город или нет, но это было интересно. Сакура несколько раз брала её с собой, когда ходила на какие-то неопасные и нудные миссии в другие города. Один раз Сарада даже побывала в Суне и до сих пор морщилась, вспоминая жаркий сухой воздух, огромное небо без облаков и бескрайний желтый песок. Казекаге она увидела только мельком, но вспоминала о нем с уважением. От него так и фонило… не властью, нет, но какой-то уверенностью, спокойствием. Тем интереснее было то, что Сакура поздоровалась с ним вполне дружелюбно, и Сабаку но Гаара так же дружелюбно кивнул в ответ. Сарада тогда выпросила у матери рассказ, откуда она так хорошо знает самого Казекаге.

Учиха отошла в тенёчек, достала из рюкзака карту и немного склонила на бок голову. Читать карты учат ещё в Академии, так что, сориентировавшись и немного сменив направление, Сарада направилась в нужную сторону. Предположительно нужную. Наверное, она бы так и не узнала, правильно ли идёт, если бы на глаза ей не попалась знакомая шевелюра. Сарада моргнула. «Мицуки?» — осознав всю глупость данной мысли, она тут же усмехнулась. Нет, человек был явно выше, шире в плечах, взрослее. Да и волосы у него были другие. Но кого-то, даже сбоку, он ей напоминал…

Спустя пару секунд Сарада направилась прямо к мужчине. Один из тех людей, что был изображён на фотографии с папой, безусловно заслуживал разговора. Хотя бы тем, что мог знать, куда же делся её отец, и почему он так долго не приходит домой. Нет, насчёт последнего девочка догадывалась, не зря же у папы даже фотографии с мамой нет, но… Узнать от кого-то всяко лучше, чем строить догадки.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она. Мужчина обернулся, и Сарада успела оценить и фиолетовые глаза, и треугольный зуб, который мелькнул в улыбке-оскале. «Треугольные зубы только у Мечников Тумана, — задумалась девочка. — Но они все умерли. Последние — Забудза-сан, Кисаме-сан… Стоп! Один жив. Хозуки Суйгецу?». — А вы Хозуки Суйгецу? — решила не тянуть кота за хвост Сарада.

Мечник поперхнулся, и уже по реакции девочка поняла, что попала в точку. Она кивнула сама себе, а Суйгецу уже судорожно озирался; стояли они на довольно людной площади, и обнаруживать себя у мужчины желания не было никакого, как поняла Сарада. Она не стала дожидаться другой реакции на свои слова, как и пытаться задобрить знакомого только по книгам человека дружелюбными масками.

— Вы отведёте меня к Орочимару? — равнодушно спросила она. В её руках всё ещё была карта, и Суйгецу любопытно вытянул голову, пытаясь заглянуть. Девочка невозмутимо сложила кусок бумаги, засунула в подсумок и скрестила руки на груди.

Наверное, они представляли странное зрелище: девочка-подросток и взрослый мужчина, оба одетые как шиноби, стоящие пусть и не посреди улицы, но и не у самого ее края. Торговец стоящей рядом лавки, от которой и отходил Хозуки, когда его поймала Сарада, обеспокоенно разглядывал шиноби. Ему не улыбалось стать свидетелем чего-то… чего-то, что присуще только шиноби. И не важно, битва это будет, или какая-то техника — он, как обычный человек, не любил и боялся всего.

— Зачем мне тебя к нему отводить? — огрызнулся Суйгецу, так же скрещивая руки на груди. Вид у него был мрачный: похоже, ему не понравилось, что какая-то девчонка сумела его так просто разоблачить.

Сарада пожала плечами, вспомнила, куда шла, и, развернувшись на пятках, направилась именно туда. Пару минут спустя она даже подумала, что стоит развернуться и проследить за мечником, но тот сам догнал её и мрачно пошёл рядом. Девочка поправила очки, пряча за наклоном головы и волосами ухмылку. Значит, она не ошиблась с направлением, и уже это было приятно.

— Как тебя хоть зовут? — буркнул мечник.

— Сарада Учиха, — мгновенно ответила Сарада, замечая, как споткнулся мужчина. Проявив вежливость и остановившись, пока Суйгецу круглыми глазами смотрел на неё, девочка терпеливо дожидалась, пока ей что-нибудь объяснят. Свои мысли, конечно, были: раз Хозуки знал её отца, то и фамилию его знать просто обязан. Возможно, он просто не знал, что у Саске есть дочь — что, честно говоря, сомнительно, но вполне возможно. Но Сарада никогда не исключала того, что вариантов может быть множество, и не факт, что самый очевидный для неё окажется правильным.

Суйгецу махнул рукой и молча пошёл дальше, поджимая губы. Сарада ничем не высказала своего неудовлетворения тем, что мечник так и не пояснил своё поведение, и пошла следом. Когда они уже выходили из города, стражник подозрительно покосился на них, лязгнул доспехами, невзначай коснулся меча, но остался стоять на месте. Хозуки скривился, а Сарада внезапно подумала, что ему, наверное, надоело такое отношение к шиноби. Она много раз слышала, что раньше ниндзя боялись и уважали куда больше, раньше не было этого недовольства, а всё потому, что шиноби защищали мирных жителей. «А сейчас защищать не от чего, и люди начинают роптать…» — мысленно протянула Учиха. Логично, оправдано и до ужаса неприятно. Несмотря ни на что, она тоже была шиноби, хоть и видела такое отношение к людям с чакрой с детства.

Когда они дошли до убежища, Сарада лишь хмыкнула, с интересом провела пальцем по одному из светильников и не обнаружила пыли. Значит, за убежищем хорошо следили: а ведь раньше Змеиный саннин менял свои норы как перчатки, судя по добытой ею информации. С другой стороны, те же факелы и свечи очищать от пыли и грязи, чтобы лучше светили, не надо было.

— Тебя прямо к Орочимару? — с опаской спросил Суйгецу, нажимая на что-то в стене и зажигая лампы. Учиха опустила руку и шагнула к нему поближе, замечая на губах мужчины усмешку. Разубеждать его в том, что она не испугалась, а просто спасается от возможных ловушек, на которые сам Хозуки вряд ли станет наступать, Сарада не стала.

Пусть себе думает что хочет, ей-то какое дело? Последний из выживших Мечников Тумана прошлого поколения (весьма сомнительный, к слову, так как официально ни одним из Великих Мечей не владел) — персонаж интересный, но она пришла не за ним, а за Орочимару. За знаниями, которые у Сарады в голове приравнивались к силе, и она очень надеялась, что найдёт в саннине такое же отношение к информации. Не просто же так он искал бессмертие? Нет, такой человек не может искать бессмертие ради простого избавления от исчезновения. В его поисках, конечно, было и это, но основной причиной не являлось — так думала Сарада. Разочаровываться не хотелось.

Суйгецу вёл её одинаковыми коридорами, а девочка тайком активировала шаринган, чтобы всё запомнить. А то не найти дорогу обратно будет просто стыдно, стыдиться же Сарада не любила и почти никогда не чувствовала этот мерзкий привкус на языке. Тех же воспоминаний из детства, где она знатно опростоволосилась, хватало, чтобы таких ошибок больше не повторять.

— Джуго! — неожиданно крикнул Суйгецу, заглядывая в очередную дверь, как близнец похожую на свою соседку… если бы у Сарады не было шарингана. Царапины и небольшие вмятины — ногами их, что ли, били? — у дверей были разные. Вполне себе разительные отличия.

Сарада сняла очки, деактивировала шаринган и осторожно потёрла виски. С шаринганом у неё было отличное зрение, так что линзы при «включении» додзюцу только мешали, да и за хорошее зрение в моменты активации приходилось платить гудением в голове. Учихе это не нравилось, и она упрямо училась управляться со всем без шарингана. Шаринган разовьётся сам, когда у неё будет очередное переживание, а пока можно и потренироваться в чём-нибудь другом… например, натянуть на руки перчатки, подаренные мамой, и попытаться вкладывать чакру в удар так же, как и она. От медицинских техник девочка не отказывалась, считая, что умение это полезное, но особенно на них не налегала. Пропадать в госпитале, как это делала Сакура, ей не хотелось.

— Суйгецу? Чего ты… — из-за двери показался мужчина примерно одного с Суйгецу возраста, и Сарада совершенно без удивления узнала того самого парня, что стоял рядом с Саске на фотографии. И он был огромным. Выше Суйгецу, выше Наруто, который казался Сараде самым высоким из когда-либо встреченных ею людей. «И выше папы», — вспомнила она фотографию. Джуго выглянул из-за Хозуки и забавно нахмурился.

— Мне нужен Орочимару, — терпеливо пояснила Сарада, поправляя очки. Пояснять одно и то же несколько раз она могла, но терпение, порядком подогретое в Конохе, могло закончиться быстро. Джуго лишь пожал плечами и прислонился к косяку двери. Плащ на нём задвигался, ясно показывая, насколько физически силён мужчина.

— Его сейчас нет в убежище, — мирно протянул он. Сарада подумала, что этот мирный тон и выражение лица никак не вяжется с его внешностью. — И Карин тоже нет, Суйгецу, можешь не напрягаться, — ухмыльнулся Джуго. Хозуки что-то неразборчиво зашипел и сердито фыркнул, разворачиваясь и уходя.

— А где они? — решила полюбопытствовать Сарада.

— А почему я должен тебе это говорить? — чуть склонил голову Джуго, приглашающим жестом отодвигаясь от двери так, чтобы она смогла пройти. Девочка кивнула и, не собираясь даже представлять, как это выглядит, уверенно зашла в комнату. Как оказалось — лабораторию. Взгляд её мгновенно зацепился за склянки, колбы и различную аппаратуру, которую она видела в госпитале. Некоторые приборы были ей незнакомы, и она твёрдо вознамерилась узнать, что же это такое. Но чуть позже.

— Потому что меня привёл Суйгецу? — предположила она, сцепляя руки в замок за спиной и перекатываясь с пятки на носок. — Или потому, что я сама решила сюда прийти? А может, просто потому, что мне интересно?

— Суйгецу — тот ещё лопух, — невозмутимо отмахнулся Джуго, загораживая часть лабораторного стола спиной и начиная там чем-то бренчать. Учиха дёрнула бровью, пригляделась к цифрам на сухожаровом шкафу и пошевелила пальцами. Сто шестьдесят пять, сто шестьдесят шесть… Да уж, руку туда не засунешь. — И кто знает, зачем тебе хочется увидеть Орочимару-сама.

«Даже "-сама"… Забавно», — скептически подумала девочка, подходя к Джуго с правого бока. Тот как раз осторожно опускал поплавки в колбы. Маленькие стеклянные вещицы с тонким и ломким «хвостиком» сверху были не больше мизинца Сарады и в руках рыжего великана смотрелись комично. Девочка знала, что поплавки нужны для проверки, нет ли в растворе лишних веществ (в основном газов), которые поднимут стекляшку вверх. Хотя, тут может быть и иначе — поплавку, напротив, стоит подняться. «Не стоит равнять всё под единственную виденную лабораторию», — приказала себе Сарада.

— Не лезь под руку, — проворчал Джуго, наскоро разливая фиолетовую жидкость. Учиха принюхалась, поморщилась — пахло чем-то похожим на дрожжи — и послушно отошла. На сухожаровом шкафу оранжевым слабо светилась цифра сто восемьдесят. — Как тебя хоть звать?

— Сарада Учиха, — представилась она, а потом, растягивая гласные, не удержалась от подколки: — Интересно, сколько раз мне ещё придётся представиться? Каждому из здесь живущих?

Джуго придирчиво посмотрел, не налил ли он лишнего, удовлетворился результатом и повернулся к Сараде. Оранжевая цифра мигала, то и дело превращаясь в единицу и тут же возвращаясь к ста восьмидесяти. Девочка разглядывала фиолетовую жидкость, по консистенции похожую на воду — она успела это заметить, пока Джуго наливал — и раздумывала, что бы это могло быть.

— Каждому не скажешь, разорвут, — совершенно серьёзно сказал он. Сарада рассеяно кивнула, стараясь ничем не выдать своей мгновенной настороженности. Сразу вспомнились слова матери о том, что Орочимару ставил опыты на своих же людях. Что могло помешать ему продолжить это дело? — В целом, ты похожа на своего отца.

— Судя по всему, вы знали моего отца, — протянула Учиха, проводя рукой над кипящей на плитке кастрюлей с водой. В кастрюле стояло несколько пробирок, которые источали не самый приятный, но и не отталкивающий аромат. Скорее, удушающий. Заметив, что она присматривается к кипящей воде, Джуго аккуратно оттащил её от стола.

Этот рыжий здоровяк с добрым лицом определённо нравился ей намного больше, чем Суйгецу. Хотя бы тем, что был много спокойнее и проницательнее — по взгляду видно, — а эти два качества Сарада умела ценить. Как и многие другие, впрочем.

— Тут все знают твоего отца, — наконец негромко фыркнул он. — Карин с Орочимару решили забрать старые записи из Северного убежища, одного из заброшенных после войны. Раньше мы их часто меняли. Не скажу, что скучаю по этому времени. Так зачем ты тут?

— Я хочу знаний, — вполне серьёзно заявила она. — А в Конохе царит жесткая цензура, установленная нашим добрым Хокаге-сама. Ещё пара поколений — и все забудут, что была Четвёртая Мировая, что шиноби воевали, а гражданские когда-то даже не смели головы поднять, — задумчиво рассуждала Сарада; она не застала это время, но Сакура иногда была слишком мечтательна и легкомысленна, чтобы заметить, что начинает говорить совсем не те вещи. Учиха же никогда не прерывала. — А тут — Орочимару, Змеиный саннин, достигший бессмертия… Чем не тот, кто может помочь скромной мне?

— Знания — сила, да? — протянул Джуго и потёр плечо, неловко ухмыляясь, а девочка кивнула. Кажется, он был несколько шокирован речью девочки, но смотрел на неё теперь по-другому. Знаний Сарады не хватало, чтобы сказать, что же изменилось в этом взгляде и в какую сторону, но что-то изменилось — это точно. — Твой отец тоже пришёл сюда за силой. Хотя я не знаю, просто слышал.

— Значит, вы знакомы с ним не так давно, — резонно заметила Сарада.

— Если с шестнадцати лет — не так давно, то я даже не знаю, что сказать, — пожал плечами мужчина. Сарада медленно кивнула. «Кажется, сомневаться будут меньше, но задавать вопросы, ответы на которые можно трактовать по-разному, — больше, да? Раз переход на личности пошёл», — Учиха посмотрела на пискнувший сухожаровой шкаф. Писк повторился. Снова. Джуго поймал её взгляд и покачал головой. — Дай ей минут пятнадцать остыть, температура там нешуточная… И что же с тобой делать? — задался он вопросом, расслабленно прислоняясь к столу.

«Чувствует себя в лаборатории очень свободно. Значит, давно тут, — тут же сделала вывод девочка. Поверить в то, что этот человек делает подчас тонкую работу, было сложно, но возможно. Те же Акимичи, несмотря на свой вес, по скорости не уступают другим шиноби, так почему же Джуго не может заниматься экспериментами? — И кроме него здесь, похоже, обитает кто-то ещё», — Сарада украдкой посмотрела на другую часть комнаты, где тоже присутствовали и заставленный лабораторный стол, и некоторые приборы, и творческий беспорядок.

В коридоре, из-за чуть приоткрытой двери, послышались шаги и раздражённые голоса. Сарада переглянулась с Джуго, неожиданно повернув голову в сторону мужчины одновременно с тем, как он повернулся в её сторону. Такая слаженность движений была забавна.

— Джуго, приготовь мне… — в комнату наполовину зашла красноволосая женщина, и тут же ее взгляд остановился на девочке. — Сарада? — моргнула она.

Девочка порадовалась, что хоть кто-то знает её имя, и уже хотела вежливо поинтересоваться у женщины, кто же она такая — взгляд легко зацепился за похожие очки, — но в комнату зашли ещё два человека. Если увидев первого, Сарада заинтересованно поправила очки, то мимолётно взглянув на второго, застыла и на секунду вцепилась пальцами в дужку куда сильнее. Потом руку пришлось опустить — выдавать свою реакцию не хотелось ни капли, потому что рядом с Орочимару стоял Учиха Саске собственной персоной.