Громкий звук раздался от хлопушки с конфетти при входе молодого человека в офис. 

— Поздравляем с повышением! — кричали коллеги прямо перед напуганным блондином. 

— Аллен! Ты тут?! Поздравляем! Тебя повысили! 

— А? А! Я ничего такого не слышал от начальства. 

— Утром на доске висело объявление, мы содрали его и сделали тебе сюрприз! Вот оно! — темноволосый коллега Аллена, Энтони пихнул ему лист бумаги.       

Аллен пробежался по нему глазами и поверить им не мог. 

— Господи! Это серьезно? 

— Да! Ты переезжаешь в свой кабинет. Только даже не думай о нас забывать! 

— Нет, конечно. Спасибо вам ребят…       

Весь отдел в составе восьми человек принялся обнимать Аллена и поздравлять с повышением.       

Почти три года прошло с его расставания с Лоренсом. Все было так неожиданно, спонтанно. Очень тяжело. Только эти люди и Кристиан поддержали того, после тяжелого расставания. За то время много чего произошло, много что изменилось.       

Мало кто знает, сколько раз Аллен, оставаясь один в своей квартире хватался за нож, но не мог покалечить себя из-за страха. Сколько раз он возвращался на ту крышу, чтоб броситься с нее, сколько раз напивался, сколько раз звонил Кристиану и просил утешить его… Вскоре он понял, что та самая любовь на всю жизнь развеялась прахом по ветру. Ну или он убеждал себя в этом. С того дня он ни разу не пытался позвонить или написать Лоренсу. Было морально тяжело. Работа отвлекла его от страданий, а коллеги вдохнули в него новую жизнь. Нет, отношения с того дня он не заводил. Даже на одну ночь, даже по пьяни. Хотел, но не мог, чувствовал себя так отвратительно, что не описать словами. Он продолжал хранить верность этому человеку. А зачем? Он предал Аллена. Предал их любовь. Аллену положено ненавидеть этого скрипача, но он не мог. Воспоминания об этом делали ему больно, но в глубине души он знал, что если бы тот действительно любил его, он бросил все в этом мире, чтоб быть с Лоренсом. Да, с этим мальчишкой, с предателем. 

— Сегодня я проставляюсь в честь повышения. После работы пойдем посидим где нибудь, выпьем. 

— Вот это уже другой разговор! 

— Я выберу место, и закажу столик, нас будет десять человек. 

—  Десять? 

— Я хочу позвать еще кое кого. 

— Неужели парня нашел? 

— Энтони! Я же говорила, эта тема запретна! 

— Прости, прости, — тут же извинился он, сделав молитвенный жест руками. 

— На самом деле я хочу позвать близких друзей… 

— Мы с удовольствием с ними познакомимся, Аллен! — приободрила его девушка с именем Анна.       

Рабочий день уже начался и все зарылись в бумагах. Аллен устраивался в новом кабинете и свыкался с должностью личного переводчика генерального директора. Он смотрел в большое окно на такой редко солнечный Оксфорд и понимал, жизнь налаживается. Уже не так больно вспоминать о своей любви, уже не больно приходить домой, не больно видеть на вешалке в шкафу оставленный им пиджак, не больно носить те часы, читать книги, что он скупал. Последние два года он не пил по ноябрям, стригся вовремя и даже завел действительно хороших друзей. Аллен стал частым гостем в доме Сесилии несмотря на то, что та не скрывала свою школьную любовь от мужа. Он играл с их двухлетней дочкой, иногда подрабатывал моделью для журнала, который решила ввести в магазин девушка. На больше половины страниц, показывающих модели костюмов, в них был Аллен. Расходились эти вещи так быстро, что Сесилии стало неловко и та даже стала платить блондину процент. Жизнь налаживалась.       

В течение дня между работой он нашел неплохой бар и зарезервировал там стол. Затем шагая туда сюда по кабинету набрал номер Сесилии. 

— Аллен! — крик из телефона. 

— Да, привет Сесиль. 

— Как дела? Как ты? Мы так давно не разговаривали! 

— Я звонил на прошлой неделе. 

— И что?! Наша дочь за эту неделю разрисовала нам все обои и очень по тебе соскучилась. 

— Я приеду к вам как нибудь, обязательно. У меня все хорошо, даже очень. Я хотел позвать тебя сегодня в бар, отметить мое повышение. 

— Повышение? Это чудесно! Поздравляем! 

— Ну что, придешь? 

— Прости дорогой, наша Кейти еще три дня назад заболела и очень капризничает. Всей семьей дома сидим, развлекаем ее. Но подарок мы тебе обязательно пришлем с курьером! 

— Да брось! Все в порядке. 

— Нет, Спенсер, тебя будет ждать новый костюм. 

— Да сколько же ты их на меня сшила? 

— Полсотни дорогой, — из телефона послышался плачи и крики «мама». 

— Я так понял, тебя ждут? — улыбнулся блондин. 

— Ага, я побежала. Поздравляем еще раз. Удачи тебе в новой должности. Не напивайся как скотина, хорошо? 

— Хорошо, Сесиль, целую. 

— Целую, дорогой друг.       

Звонок был окончен. Тот немного поник, но в его телефоне в быстром наборе был еще один номер. Гудки… 

— Что случилось?! 

— Привет Тин, нет, ничего, все хорошо! 

— Прости тогда и привет. Я скучал по нашим разговорчикам. 

— Я тоже, давно не виделись. Я, по правде говоря, получил крупное повышение. Вот решил проставиться. Придешь? 

— Сегодня? Сейчас, гляну, что у меня там по работе, — Кристиан начал листать свой блокнот. 

— Ну что там? 

— Ну… Думаю… Приду я конечно, к черту работу! 

— Хорошо, тогда в 8 вечера, в том баре, где ты попытался парня склеить, пьяный. 

— Аааа! Все, помню. Не напоминай. Мы тебя тогда из депрессии выводили, но я так надрался, что ничего хорошего не вышло. И вообще, для тебя же и клеил. 

— Да брось, я тогда хоть отвлекся от своей проблемы. Все, жду в 8. 

— Пока пока, Аллен! 

— До встречи, Тин.       

Вот кто кто, а этот парень никогда не отказывал Аллену во встречах, хотя у самого было работы выше крыши.       

Оповестив друзей о походе в бар во время обеда, Аллен немного приуныл, один в своем кабинете. Разговор с Тином пошел и на пользу и немного наоборот. Блондин смотрел на свои наручные часы и тяжело вздыхал, после чего приложил руки к лицу и разрыдался. Вот так спонтанно, так тихо и горько. Так долго он был сильным, так долго убеждал себя в том, что проблемы больше нет. Проблема была. Он все еще любил того маленького, наивного мальчика семнадцати лет, со скрипкой в руках и с милой улыбкой на лице, во время занятий английским. Он любил его тело, прекрасное, несравненное ни с чем другим, как бесконечный космос, с запахом лаванды. Любил его душу, чистую, светлую, но в тоже время скверную. Все бы отдать еще хоть за минуту с ним. Знать хотя-бы причину, за что он так с ним поступил. И все равно простить.       

Работа была сделана, день подходил к концу. Компания переводчиков ввалилась в бар к восьми и уже заказала себе еды и выпивки. 

— А где твои друзья, Аллен? — поинтересовалась Анна. 

— Один друг не смог, а второй придет, но я думаю чуть позже. 

— Хорошо, но ждать мы его конечно же не будем.       

Все вслед за Энтони взяли пинты с пивом и поздравив Аллена еще раз, выпили немного. 

— Расскажи хоть о своем друге. А то мало ли, он кому-нибудь из нас понравится. 

— Ну, я даже не знаю… 

— Про меня сплетничаешь, а, Аллен? — подошел к нему Тин со спины.       

Тот нагнулся к блондину и прямо в ухо задал свой вопрос. 

— Поздравляю.       

Аллен встал с дивана и обнялся с давним другом. Тот протянул ему цветы, которые любил дарить по всем поводам и бархатную коробочку. 

— Эй, ты чего, спасибо, конечно, но такие подарки… 

— Харош давай уже. Открывай.       

Блондин открыл коробочку. В ней лежал красивый, золотой браслет. Он невольно вспомнил, что дарил Лоренсу цепочку с таким же плетением, но только тоньше по причине нехватки денег на что то с большим весом. 

— Нравится? 

— Да, спасибо, очень красиво. 

— Вот, а ты не хотел. Садимся, давай представь меня.       

Аллен и Тин сели за стол, и тот стал представлять Кристиана друзьям и друзей Кристиану. Брюнет пить отказался, ссылаясь на то, что он за рулем. До сих пор ездит на той Тойоте, на капоте которой, в Рождество Аллен целовался с Лоренсом под залпы фейерверков. Резко на душе стало паршиво и чтоб успокоить себя, лингвист выпил, потом еще, еще и еще, пока не завалился на Тина, положив ему голову на плечо. 

— Вы ребята, очень близки, — заключила Сони, смотря на Анну. 

— Да, мы уж думали твой друг обратит на нас хоть немного внимания. Думали, хоть один натурал должен быть в твоем окружении, — рассмеялась Анна. 

— Так я натурал, но сердечко мое занято, вот так вот. 

— Ого, какие откровения! Кристиан, и кто твоя избранница? 

— Самая красивая девушка во Франции, конечно. 

— Ты сам из Франции? 

— Да, родился, вырос, тут я только Оксфорд окончил. 

— Ого! Да у нас тут высокопоставленный господин сидит. 

— Ага, можно и так сказать. 

— А вообще! Аллен, что ж тебя на французов тянет? И друзья, и парень-ублюдок. Не хорошо, — говорила порядком захмелевшая Анна.       

Тут Аллен решил, что пора просыпаться. 

— Не называй его так. Хотя бы не при его брате.       

За столиком притихли, обратив полное внимание на Тина. 

— Ага, я старший брат этого непутевого мальчишки, испортившего жизнь моему другу и вашему коллеге. 

— Наверное пора расходиться… Извини, Кристиан. 

— Ничего, все хорошо. Идите, я отвезу его домой и счет оплачу.       

Компания быстро разошлась, еще раз поздравив Аллена, лежавшего на диване. Тин оплатил счет и подхватив под подмышку захмелевшего друга, поволок его в машину. 

— Тин… 

— Ау? 

— Я так люблю его… 

— Я знаю, — говорил и волок его к машине брюнет. 

— Больше всего на свете люблю его. 

— Я знаю, садись.       

Тин усадил его на переднее сиденье и пристегнул ремнем безопасности, после чего сел на водительское место и не торопясь поехал к дому лингвиста. 

— Как он там? 

— У него все нормально. 

— Нормально? 

— У него все хорошо. 

— Я рад… Правда рад. Господи, я так сильно люблю его…       

Затем машину заполнили всхлипы и рыдания. В такие моменты Тин ненавидел себя, ненавидел весь мир, свою семью и то, что не может ничем помочь этим двоим. За почти три года ему удалось добиться признания от брата, но Аллену он так ничего и не рассказал. Боялся, да и Лоренс на коленях умолял не рассказывать тому о том, почему они расстались. Скрипач боялся, что отец разрушит жизнь Аллена.       

Приехав к дому Аллена, Тин затащил его в квартиру, частично раздел и уложил в кровать, оставив того в трусах, носках и рубашке. Затем написал ему записку. 

«Я возвращаюсь в Париж. Наверное навсегда. Но я обещаю, мы еще встретимся. Я люблю тебя, братишка.»      

 Он смотрел на спящего блондина и в глазах его было столько грусти. 

— Я клянусь, мы еще встретимся. Мы трое…