— Мы этим не занимаемся, — услышала Ханна в кабинете №510 после двух часов ожидания в духоте узкого жёлтого коридора. Старые длинные лампы мерцали, а потолок давил. — Вам необходимо пройти в двести тридцать третий…
Ханна напомнила себе, что смирение есть высшая добродетель, однако горячая кровь всё равно взяла своё, и ангелица подняла взгляд на работницу Небесной канцелярии:
— Почему мне в предыдущем кабинете этого сразу не сказали?
Работница неопределённо пожала плечами. Кажется, ей это было глубоко неинтересно.
— Потому что им проще направить к нам, а мы этим не занимаемся. Как только вы получаете разрешение на пребывание на Земле, вы больше не относитесь к нашей канцелярии.
— А куда я отношусь?
Работница снова пожала плечами и уткнулась в допотопный компьютер.
— Спасибо, до свидания, — вежливо произнесла Ханна и вышла из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.
На самом деле ангелице хотелось остервенело захлопнуть её за собой, но она не могла позволить себе поддаться одному из смертных грехов — гневу. Он пылал внутри, и Ханна давила в себе это чувство изо всех сил, не давая ему пробиться наружу и нарушить покой Небесной канцелярии. Здесь царила тишина, прерываемая лишь вздохами пребывающих в очередях её соратниц и соратников.
Ханна спустилась по широкой лестнице — два отдельных пролёта, идущие слева и справа, поворачивали на сто восемьдесят градусов и сливались в один, а на следующем этаже лестницы вновь становилось две. Стены второго этажа были выкрашены в нежный синий цвет. Коридоры пустовали, некоторые двери были распахнуты настежь. Гулял лёгкий ветерок. Так же, как и на пятом этаже, здесь было тихо. Ангелица повернула голову влево и увидела на одной двери №220, а напротив был кабинет №221. Решив, что в той же стороне будет и кабинет №233, Ханна направилась туда, однако её предположение было неверным. Номера кабинетов на одной стороне убывали по направлению к двести первому, а на другой — возрастали, но только до двести тридцатого.
Недовольно поджав губы, Ханна развернулась и отправилась в противоположную сторону. Дверь в искомый кабинет была открыта, и внутри, в конце длинного стола, спиной к единственному в помещении окну сидел ангел. Его бесцветные волосы были коротко острижены. Ангелица догадалась, что он давно работает здесь, часто открывает окно, а ветер путается в волосах. Конечно, можно заплести их лентой, но новые отрастающие пряди ещё слишком коротки, они лезут в глаза, отвлекают, мешаются…
— Добрый день, — произнесла Ханна, стараясь звучать бодро и доброжелательно. — Я получила разрешение на пребывание на Земле, но для того, чтобы получить допуск к Нисхождению, меня отправили к вам.
Она бы ни за что не стала обрезать свои волосы. Ведь для того, чтобы волосы не лезли в глаза, достаточно к ленте добавить ободок, и тогда всё будет в порядке, — снисходительно подумала Ханна, но тут же одёрнула себя за такой тон.
— Мне нужен ваш допуск выше четвертых Небес, а также награды, свидетельствующие о личных достижениях на Земле.
Ангелица растерялась. Она была молода, и у неё ещё не было столь высокого допуска, да и достижениями на Земле она не отличилась. Нынешнее Нисхождение должно было быть первым в её карьере.
— У меня нет… ни того, ни другого, — робко сказала Ханна.
— Что ж, — ангел развёл руками. — Тогда я ничем не могу вам помочь. Пройдите в двести девятнадцатый кабинет. Чтобы высоко взлететь, нужно низко побывать!
Ханна вышла из помещения, не забыв поблагодарить и попрощаться, на этот раз машинально. Кто бы мог подумать, что Небеса так погрязли в бюрократии! Даже допуск к Нисхождению получить — это отдельная миссия! С утра Ханна уже потратила полтора часа в одной очереди, пока одна из ангелиц чинила сломавшийся древний компьютер, потом час она бегала из одного кабинета в другой, отписывая бесконечные заявления, делая их копии и получая печати, а под конец потратила ещё два часа из своей вечности на просиживание под дверью очередного кабинета в душном жёлтом коридоре.
— Что за организация такая… — ворчала ангелица себе под нос, высматривая таблички с номерами, чтобы найти нужный кабинет. — Как в Аду, честное слово… Добрый день! Меня зовут Ханна, я получила разрешение на пребывание на Земле, мне нужен допуск к Нисхождению. Я отправляюсь на Землю в первый раз, — добавила Ханна на всякий случай, чтобы не выяснилось позже, что ей нужно идти в ещё какой-то кабинет, потому что здесь, например, только продлевают, а не выдают допуск на первое Нисхождение.
Старушка, сидящая за столом, подняла голову. Её белые, как снег, волосы, рассыпались по плечам. Лицо испещрено морщинами, щёки запали, а глаза от этого казались ещё больше.
— Кем, говоришь, ты была создана?..
— Уриилом.
— Ты громче говори, громче!
— УРИИЛОМ!
— Сущее наказание! — воскликнула старая ангелица.
Она поднялась со своего места и подошла к одному из стеллажей, что-то неразборчиво бубня.
Ханна невольно задумалась, как же много прожила старуха. Выглядит так, словно была праматерью всех архангелов, которые, как известно, появились сразу после той Силы, Которая Создала Всё.
Эта мысль показалась ангелице недостаточно почтительной, и она снова одёрнула себя. Сущее наказание! Интересно, про неё ли это сказала старуха или про Уриила, грозного повелителя грома, Стража Эдема?
Ханна пришла в себя в отдалённом уголке Райского сада и несколько дней провела в абсолютном одиночестве, окружённая лишь растениями и животными, которые выходили к ней и ласкались о её руки. Жизнь представляла собой нескончаемый, неописуемый восторг!
Но потом её встретил один из ангелов и срочно увел в Небесную канцелярию, чтобы зарегистрировать новое творение архангела. Ханна не знала, по какой причине она очнулась в одиночестве, не видя ни одной живой души, человеческой или ангельской. Видимо, Уриил не захотел проводить время с очередной своей дочерью для того, чтобы объяснить ей, что и к чему в Эдеме.
Сущее наказание! Интересно, про неё это было или про Уриила?
— Здесь нет допуска на твоё имя, милая, — возвестила старуха.
— Быть того не может! — громко воскликнула Ханна. — Вот же! У меня есть все документы! Проверьте ещё раз!
— Я проверила трижды, — доверительно сообщила старушка.
Ханне показалось, что вся её недолгая жизнь длиною в двадцать тысяч лет прошла перед глазами. Пролетела, как один миг. Ангелица чуть не пошатнулась под тяжестью мысли о том, что Земля, о которой она мечтала столько лет и которая была так близко, снова оказалась так далеко! На глаза у Ханны даже навернулись слёзы.
— Ну-ну, милая моя, не плачь. Повторную заявку можно оставить всего через сто лет! Век быстро пролетит, моргнуть не успеешь, — в голосе старухи слышалось искреннее сожаление и желание помочь. Но чем тут поможешь? Жги, Господь! — Может, Захария по неопытности положил твой допуск не туда? — она присела за свой стол и заглянула в шуфлядку. — Давай посмотрим в другом месте. Как, говоришь, зовут тебя?
— Ханна, — дрогнувшим голосом ответила ангелица. — Урииловна я.
— Ну, вот он, твой допуск! — спустя почти минуту произнесла старушка.
Ханна испытала такое облегчение, какое досель испытывала только раз в жизни, когда у неё наконец-то получилось взлететь. Летать по Эдему было отдельным удовольствием! Оно было с ней всю жизнь, даже тогда, когда прочие радости почти угасли. Именно поэтому (а ещё потому, что хотела быть полезной) ангелица и подала заявку на посещение Земли. Разрешение ей выдали только с шестого раза.
— Захария положил его к допускам первого Нисхождения, — старая ангелица доброжелательно улыбнулась и протянула лёгкую берестяную карточку.
Ханне показалось, что она оглохла. К допускам первого Нисхождения! Но ведь у неё и без того первое, она же сразу об этом сказала!
У-у-у, глухая тетеря…
— Ну и услужил же мне этот ваш Захария, — Ханна выдавила из себя улыбку, чтобы не обижать старушку, и взяла допуск в руки. Он приятно грел кончики пальцев. — Спасибо, до свидания!
— Чтобы высоко взлететь, нужно низко побывать! — крикнула старуха на прощание.
Ханна приободрилась. Несмотря на то, что бюрократия Небесной канцелярии вымотала ей все нервы, в конечном счёте всё сложилось как нельзя лучше. Сейчас она отнесёт допуск куда надо, и всё будет хо-ро-шо! Она впервые в жизни спустится на Землю и наконец-то начнёт строить свою карьеру! Долой бессмысленное прозябание в Раю!
Окрылённая, ангелица быстро домчалась до Врат. Они представляли собой высокий утёс, покрытый зеленью, возле вершины которого постоянно курились пушистые белые облака. Ханна была здесь не впервые. Приходить к Вратам и проводить там время не возбранялось, главное — не отвлекать Стражника. Тот часто сидел под древом Стойкости, накрыв голову соломенной широкополой шляпой, а иногда — возле крыльца, ведущего в небольшую хижину. Ангелица никогда не была внутри, но знала, что именно там происходят самые приятные действия, которые нужно совершить перед тем, как спуститься на Землю.
В этой хижине ты собираешь свой сосуд.
— Добрый день, — крикнула Ханна ещё на подлёте. Давид сидел под древом, как обычно. — Я получила до… святые угодники! — ангелица приземлилась и с удивлением посмотрела на стражника.
Это был совершенно незнакомый ей паренёк, который гонял соломинку из одного уголка губ в другой. Когда Ханна шагнула к нему с допуском в руках и толстой папкой документов, он широко улыбнулся ей.
— Меня зовут Инай. Теперь я — страж Врат.
— А где Давид?
— Давид ушёл, — коротко сообщил Инай.
Ханна замерла. Одна её часть хотела спросить, в каком это смысле Давид ушёл, а другая не хотела знать правды, которая могла оказаться жестокой. По своей воле в Эдеме ещё никто не умер.
— Я… у меня тут все документы. И допуск, — пробормотала ангелица.
Инай кивнул и протянул руку. Ханна отдала ему допуск, чувствуя себя так, словно отрывает что-то от сердца. Как дорог ей был этот кусок бересты! Каким трудом он дался!
— Перо и лист бумаги на столе. Записывай код каждой выбранной части слитно с предыдущим, чтобы получилась одна большая комбинация цифр. Каталоги на полках, — Инай открыл небольшую резную шкатулку и вложил в неё допуск, пробежавшись взглядом по буквам. — Положишь папку с документами и кодом в ящик стола. Потом откроешь и заберёшь обратно. Всё поняла? — ангел поднял на Ханну свои зелёные глаза, в которых искрилось лукавство.
Ханна кивнула.
— Дверь там одна, ключи висят на крючке рядом. Все подписаны, так что ты ничего не спутаешь.
— Хорошо. Спасибо.
На пороге хижины Ханна оглянулась — Инай, привстав на цыпочки, срывал с древа Стойкости незрелый плод.
Внутри её встретила прохлада. Лучи солнца падали сквозь запылённые окна золотистыми столпами света. Половицы тихо поскрипывали под ногами. На дубовом столе находился чистый лист бумаги, а рядом стояла небольшая медная чернильница с одиноким пером в ней.
Ханна расслабилась. Впереди — только приятное!
Следующие несколько часов она провела в каталогах, выбирая цвет глаз (решила взять такие же зелёные, как у Иная) и волос, форму губ, длину ногтей… Когда с каталогами было покончено, ангелица подошла к двери, что находилась слева от стола, и сняла с крючка связку ключей. «Руки» было написано на одном. «Грудь» возвещал другой. «Шея» говорил третий. Ханна поочерёдно вставляла ключи в замочную скважину и открывала дверь — и каждый раз за ней оказывалось новое хранилище с бесконечным разнообразием различных частей тела, слеплённых из глины.
В последнюю очередь ангелица положила папку со своими документами в шуфлядку, закрыла, подождала несколько секунд, а после медленно открыла ящик. Исписанный ею лист по-прежнему находился сверху, под ним же была совершенно другая папка: белая, чистая, с золотым тиснённым «Ханна, дочь Уриила».
Ханна открыла папку и прочитала заголовок на первом, светло-зелёном с широкой рамкой листе: «СВИДЕТЕЛЬСТВО О РОЖДЕНИИ». Ангелица пролистнула дальше и увидела другой, бежево-коричневый, с надписью «Федеральная налоговая служба», а чуть ниже — «СВИДЕТЕЛЬСТВО».
— Даже на Земле спасу нет от этих бумажек…
Наружу Ханна вышла на закате. Инай всё так же сидел под древом, гоняя соломинку губами. Ангелица остановилась, чтобы некоторое время просто тихо наблюдать за своим братом. Как хорош он был! Как расслаблен, как умиротворён, находясь в гармонии с собой и природой!
— Готова? — Инай вскоре заметил её и снова улыбнулся.
Ханна улыбнулась ему в ответ.
— Да, — она подала листок с длинным кодом, написанным мелким убористым почерком. — Готова.
— Ну хорошо.
Ангел свернул её лист бумаги вчетверо и вложил в шкатулку. Ханна мельком увидела дозревший плод и допуск. Когда Инай вновь открыл крышку, там не было ни допуска, ни другого листа.
— Ешь, — ангел протянул плод ей. — Это защитит тебя от жара.
Ханна села рядом с ним, скрестив ноги по-турецки и взяла плод. Наощупь он был тёплый, а на вкус — сладкий, с лёгкой приятной горчинкой, становившейся сильнее в послевкусии.
— Это правда, что если самовольно покинуть Небеса, то крылья сгорят?
— Чистейшая правда.
Ханна помолчала, пережёвывая сочную мякоть.
— Ты когда-нибудь был на Земле?
— Да. Дважды. Но мне не очень понравилось.
— Почему?
— Люди такие… разные, — Инай посмотрел в сторону Врат. Большое облако, из которого иногда выныривали их сёстры и братья, чьи крылья мягко светились в лучах закатного солнца. — Ты поймёшь, о чём я, когда окажешься на Земле.
Ханна подумала о том, как разнообразно, должно быть, выглядят люди. Прежде она видела их только на картинках в учебниках. У них были разного цвета волосы, кожа, глаза… хотя у ангелов тоже были разные глаза, но в основном они были похожи друг на друга, как родные. Слабо развитая грудь, крепкие мышцы, а между ног — гладкая кожа, без иной складочки.
Её сёстры и братья появлялись от архангелов способом, крайне далёким от распространённого на Земле полового размножения. Огромное разнообразие гениталий в хижине вызвало у Ханны целую бурю восторга. Такие разные! Так много! Хотелось выбрать сразу десять штук, чтобы менять их каждый день, но у людей так не заведено, поэтому пришлось выбрать только один комплект.
— Ты будешь мужчиной или женщиной?
— Женщиной, — ответила Ханна. — Я много читала про женские циклы. Мне понравилось то, как они продуманы.
— Говорят, это бывает больно.
— Говорят. Как у тебя было? Ты ведь был женщиной?
— Разок. Но я, заполняя заявку, от волнения написал вместо двойки восьмёрку, — тут Инай заливисто рассмеялся. — И в итоге превратился в старуху! Пробыл на Земле пятнадцать лет и вернулся обратно. Ну, тебе пора. Скоро стемнеет, а в темноте всё выглядит совсем иначе. Заблудишься.
— Не заблужусь, — пообещала Ханна, подымаясь с земли. — До свидания!
— Удачи тебе, Ханна, дочь Уриила, — Инай снова улыбнулся ей и языком перегнал соломинку из одного уголка рта в другой. — Чтобы высоко взлететь, нужно низко побывать!
Ханна разбежалась, прижимая папку к груди, и прыгнула с края скалы. Лучи заходящего солнца объяли её, а после — крылья распахнулись, и падение превратилось в полёт. Восторг наполнил душу ангелицы. Кровь Ханны закипела при мысли о том, что впереди её ждёт Земля!
Облако поглотило юную ангелицу. Жар опалил её крылья и охватил тело, но он был приятным, очищающим душу от греха и скверны, наполняющий мышцы силой. Некоторое время Ханна летела вслепую, постепенно снижаясь, а потом плотная ткань облака разорвалась, расступилась перед ней, и Ханна во тьме под собой увидела мерцающие огни большого города…