Рождение Малфоя-младшего произвело настоящий фурор в аристократическом обществе. На бал, который устроили несмотря на продолжавшуюся войну, были приглашены все семьи чистокровных волшебников, поддерживающих Вол-де-Морта. Люциус сиял, с гордостью рекламируя будущие успехи своего сына, а Нарцисса спокойно радовалась материнскому счастью. Даже Темный Лорд отметил важность рождения достойного наследника в достойной семье. 

Мальчик развивался не по дням, а по часам, поэтому рано уяснил, что он – особенный. Трижды особенный. 

Он — волшебник. 

Он — чистокровный волшебник. 

Он — Малфой. 

Несмотря на то, что после падения Темного Лорда настроение в поместье заметно изменилось, мальчик продолжал видеть в своем отце светлого и доброго человека, готового на все ради своей семьи. Драко общался с Теодором и Винсентом, которые часто гостили в поместье, с трепетным интересом слушал истории о Мальчике-который-выжил. Только вот Люциус не разделял настроения сына по поводу последнего. Он строго запрещал Драко говорить о Гарри Поттере. Запрещал даже думать о нем. И Драко старался не расстраивать своего отца. 

Однажды в канун Рождества Тео и Винсент прибыли в Мэнор не с пустыми руками, а с метлами. Драко с интересом рассматривал аккуратные веточки и отполированное древко, с нежностью проводил детскими пальчиками по выгравированной надписи. Он чувствовал, что это не просто метла. Она живая. Это существо со своей душой, которое жаждет свободы, но вынуждено подчиняться хозяину. 

На следующее утро Драко нашел под елкой продолговатый сверток со своим именем. В нетерпении он разорвал упаковку и увидел метлу. Свою! Собственную! 

Он уже было перекинул ногу через древко, но, столкнувшись с суровым взглядом матери, поспешил одеться и выйти на улицу. 

Легкий морозец щекотал покрасневшие детские щеки, а пальцы немели от холода, но Драко продолжал уверенно сжимать древко. 

Он не раз видел, как летают его друзья, а отец когда-то давал ему несколько советов. Поэтому Драко без волнения и страха оседлал метлу, четко проговаривая уверенное «Вверх!», но ничего не произошло. В этот момент из поместья вышел Малфой-старший и остановился на пороге, пока Нарцисса наблюдала за сыном через окно. 

Мальчик обернулся, ища поддержку у отца. И нашел ее. Люциус кивнул Драко, нежно улыбаясь. Мужчина любил сына. Любил своего наследника, его безукоризненное прошлое и, конечно, будущее. Он уже видел, как маленький Драко отталкивается от покрытой снегом земли, и зависает в воздухе. Как становится ловцом слизеринской команды по Квидичу, а потом и ее капитаном. Он видел. 

И он ошибался. 

Прошло уже около десяти минут, маленький Драко успел сорвать голос из-за мороза, бесчисленное множество раз повторив злополучное «Вверх!». 

И он оставался на земле. Внизу. 

Люциус недовольно поджал губы и вошел в поместье, звучно хлопнув дверью. 

Тогда все и началось. Холодность отца постепенно становилась чем-то обыденным, как и старания Драко прыгнуть выше собственной головы. Малфой-старший все сильнее отстранялся, не находя в своем сыне магического таланта, но все еще не хотел верить. Он искал на работе больше информации о задержках в раскрытии дара, перечитал сотни книг, но нигде не находил ответа. Близился одиннадцатый День Рождения Драко. Решающий день в судьбе Люциуса Малфоя. 

Это случилось ранним утром, когда розовые лучи солнца только-только проникли в комнату Драко через окно. Мальчик мирно спал, пока в комнату не ворвался его отец, буквально таща за собой Нарциссу. Сонная женщина с сочувствием смотрела на сына, которого Малфой-старший разбудил, громко крича на ухо что-то про Хогвартс и покупку волшебной палочки. 

Как только Драко разлепил глаза, отец собственноручно надел на него халат и потащил за собой в гостиную, выкрикивая имя домашнего эльфа. Улыбаясь, Нарцисса следовала за своими мужчинами. А спустя час уже бодрое семейство Малфоев расположилось у камина в домашней одежде, поедая сладости, которые приносил Добби. Для Драко это было действительно лучшее утро. 

Люциус называл сегодняшний день самым важным в жизни их семьи, ведь именно сегодня их сын, наследник, получит письмо из Хогвартса, что и послужит началом славы его волшебного дара. Продолжением славы самой чистой из всех чистокровных семьи. 

Но время шло, а письма не было. Весь день Малфой-старший искал оправдания задержке, а ближе к ночи сам отправился в Хогвартс. Там он пробыл несколько часов, и все это время Драко ждал отца у камина. Было уже далеко за полночь, когда темную залу осветил зеленый свет. Из него вышел потрепанный Люциус. Волосы его были взлохмачены, а мантия помята, и лицо – белее снега. Он стеклянным взглядом посмотрел куда-то за спину сына, а после молча удалился в спальню. Мальчик впервые видел отца таким, поэтому не осмелился говорить что-то ему вслед. 

В этот день Драко так и не поздравили с Днем Рождения. 

На следующее утро мальчик обнаружил, что дверь в его комнату заперта заклинанием. И как бы он не стучал, никто не спешил ее открыть. Спустя какое-то время в комнату вошла Нарцисса. Женщина была напряжена, а опухшие красные глаза выдавали бессонную ночь. Она обняла сына, а после посадила его рядом с собой и постаралась как можно спокойнее объяснить, что у Драко нет магического дара. Что Драко сквиб. 

Внезапно Малфой-младший осознал, что он никакой не особенный. 

Он не волшебник. Он не чистокровный. И, хотя он носит фамилию одного из древнейших родов, она не принадлежит ему. 

С тех пор Драко не выходил из комнаты. Еду ему приносила мать, каждый раз моля о прощении. Но ничего, ее сын ведь умный, он понимал. Осознал в свои одиннадцать, что в родном доме ему не место. Осознал, что он не достоин ни своей матери, ни своего отца. 

Однажды, когда Нарцисса вновь принесла в комнату мальчика ужин, она вдруг выпрямилась гордо и, опрокинув поднос с едой, взяла сына за руку. Не желая ничего слушать, она вывела его из комнаты и спустилась в столовую, где заканчивал есть Люциус. 

Малфой-старший брезгливо скривился, окидывая парочку взглядом: 

— Ну и зачем ты привела сюда это? 

— Это? Это?! — Нарцисса все еще отказывалась верить своим ушам, когда муж говорил подобное. — Это Драко Малфой, наш сын! 

Люциус со звоном бросил на стол приборы, поджимая губы: 

— Не смей!.. 

— Это! Наш! Сын! И он имеет право есть вместе с нами. За общим столом! 

Люциус словно озверел. Он сорвался с места, опрокидывая стул, и буквально за мгновение оказался рядом с женой. Звук пощечины оглушил Драко. 

— Это был последний раз, когда я прикоснулся к тебе, Нарцисса, — Люциус буквально уничтожал лицо женщины безумным взглядом. — Ты теперь такая же. Грязная. Грязная! 

Драко видел, как на лице его матери не проявилась ни одна эмоция, пока мужчина выходил из столовой. На ее щеке остался красный след.

Этот отпечаток сломал все, во что верил Драко. Сломал образ его отца. 

Малфой-старший больше не заботился о своей семье, его волновала только ее призрачная честь. Несмотря на то, что вести о рождении сквиба в семье Малфоев разлетелись быстро, Люциусу удавалось сохранять свой статус в магическом мире. Во многом это происходило из-за его возвращения к деятельности Пожирателя Смерти. Однажды он случайно наткнулся на следы Петтигрю и с тех пор вместе с ним работал над возвращением Темного Лорда. 

Это произошло, когда Драко было четырнадцать. Мать сообщила, что теперь ему придется жить в подвале и быть тихим, словно мышь. Отныне поместье будет в руках Темного Лорда, а он не Люциус. Он не знает жалости. 

В тот же день Малфой-младший перебрался в подвал. Там было прохладно, но Нарцисса наколдовала волшебный огонь. Они перенесли туда одежду, кое-какие вещи и книги, а после женщина поспешила запереть дверь более мощными чарами. 

Прошло уже несколько лет с тех пор, как Драко начал жить подобной жизнью. Если честно, он даже не знал, как выглядел сейчас. В первые же месяцы собственное лицо в зеркале стало для него настолько мерзким, что любая отражающая поверхность вызывала сильнейшие приступы тошноты. Дыхание Драко сбивалось, когда он слышал свой голос, поэтому он предпочел и вовсе молчать.  Он так сильно ненавидел свои руки, которые никогда не сожмут волшебную палочку, что большую часть времени ходил в перчатках и не мог спокойно стричь ногти. 

Малфой-младший чувствовал себя той самой метлой, которую ему подарили в детстве на Рождество. Такой дорогой, но такой бесполезной.

Отца он не видел, а вот изменения, происходящие с матерью, действительно пугали его. Из статной женщины Нарцисса превратилась в тень, старающуюся незаметно прошмыгнуть под носом Люциуса, пока несла сыну еду. Насколько знал Драко, они даже не общались, только вместе посещали важные приемы. Как Малфой-старший и обещал, он так и не притронулся к своей жене. 

Жизнь в подвале мало чем отличалась от жизни в комнате. Потолок все так же давил, стены все так же сжимали. Со временем к запирающим заклинаниям прибавились еще и оглушающие, а иногда Нарцисса не заглядывала к сыну по несколько дней – еду приносил эльф. 

Но однажды мать Драко пропала на неделю. От Добби Малфой-младший узнал, что Темный Лорд начал что-то подозревать, поэтому Нарцисса больше не может видеться с сыном. Если Вол-де-Морт прознает о сквибе в теперь уже его доме, смерть окажется лучшим, что будет ждать их всех. 

На следующее утро Тот-Кого-Нелья-Называть обо всем узнал. 

Он приказал нескольким Пожирателям привести Драко в гостиную. Когда дверь подвала открылась, Малфой-младший было обрадовался возможности увидеть мать, но это была не она. От мужчин пахло псиной, две из них грубо схватили парня под плечи, а третий потянул его за волосы, запрокидывая голову: 

— Ах вот он какой, наследник самих Малфоев.

Неизвестный отпустил светлые волосы и велел отвести его к Темному Лорду. Драко не успевал сделать и шага, тогда как мужчины делали три. Он спотыкался, но грубые руки не давали ему упасть, больно сжимая плечи. 

Малфой-младший плохо помнил замок, но это не помешало ему понять, насколько тот изменился. Нигде не было света, а со стен пропали картины. Даже воздух стал настолько тяжелым, что свинцом оседал в легких. Драко было трудно дышать. 

Когда его втащили в залу, первым, кого он увидел среди людей, была его мать. Нарцисса была уже не тенью, она стала призраком. Кожа казалась прозрачной. Влажные глаза и дрожащие губы были единственным проявлением живого на ее лице. Женщина хотела было броситься к Драко, но ее остановила чья-то бледная рука в черной мантии. 

— Отпустите его, — скомандовал глухой голос. 

Руки, держащие Драко, резко исчезли, из-за чего он упал на колени. 

— Люциус, Нарцисса, почему же вы прятали от нас столь прекрасное дитя? — практически пропел мужчина, похожий на змею. — О, я помню тебя, мальчик. Я видел тебя еще младенцем. Позволь же мне взглянуть еще раз. 

Драко словно парализовало. Больше дюжины пар чужих глаз смотрело на него. И среди них так сильно выделялись его — красные. Кровавые. Драко понял, что это и есть Темный Лорд. 

— Ну же! — в нетерпении выкрикнул волшебник и сделал несколько шагов в сторону Малфоя-младшего, засвечивая его лицо Люмосом. 

Из-за яркого света у Драко закружилась голова. Было страшно. Парня мутило, поэтому он поспешил зажать рот рукой, но не успел. Под гогот Пожирателей его вырвало прямо под ноги Вол-де-Морту. Краем глаза он заметил, как Нарцисса осела на пол. Ее худые плечи так дрожали…

— Ну и что вы смеетесь? — после слов Темного Лорда его слуги тут же замолчали. — Проявите больше уважения к наследнику Малфоев! Ну же, Драко, позволь мне лучше разглядеть тебя. 

Вол-де-Морт поднес палочку ближе к лицу парня: 

— Я сказал, подними голову, — Драко медленно сделал это, старательно отводя взгляд. — Молодец. Такой красивый… Ты мог бы быть таким красивым. Если бы красивой была твоя кровь. 

Темный Лорд резко убрал палочку с заклинанием, из-за чего у Драко снова закружилась голова. 

— Люциус! 

— Д-да, милорд, — отец появился из-за спин Пожирателей. 

— Ты ведь знаешь, что делать? — Вол-де-Морт наклонил голову, заглядывая в глаза волшебника. 

— Но м-милорд… 

— На кону стоит честь твоего имени, Люциус, — отрезал Тот-Кого-Нельзя-Называть. 

Малфой-старший вытащил из внутреннего кармана мантии палочку и сделал несколько шагов в сторону сына, которого не видел столько лет. У него были такие же платиновые волосы и взгляд матери. Только теперь забитый, сломленный. Хотя такое же будущее ждет и Нарциссу. 

Женщина попыталась встать, выкрикивала имя мужа, но он шел в сторону сына с безумным спокойствием на лице. Когда Беллатриса оглушила собственную сестру, Люциус был благодарен ей практически до слез.

Люциус остановился на расстоянии нескольких шагов от Драко. Когда он вытянул руку, конец палочки практически уперся в лоб его сына. 

Темный Лорд нетерпелив — медлить было опасно. 

Попрощаться было невозможно. 

Люциус смирился. 

— Авада… — начал Малфой-старший. 

Пересохшие губы Драко бесшумно ответили: 

— ...кедавра. 

Ответили. И замолчали навсегда.