Дождь льёт как из ведра. Юнги уже жалеет, что решил сбегать обратно в класс ради своего глупого блокнота, но, опять же, он боится, что тот попадет в руки недоброжелателям — Намджуну, например. Хотя злом Намджуна, конечно, не назовешь (разве что демоном). Нет, единственная претензия к этому самопровозглашенному монстру рэпа заключается в том, что он постоянно сует нос не в свои дела, вот Юнги и переживает, что его так называемый блокнот (он все ещё отказывается от слова «дневник») попадёт в руки того самого ужасно болтливого Намджуна.

Да, именно поэтому он сейчас сидит в классе на своём месте в ожидании, когда же закончится дождь, записывая в блокнот случайные мысли, и по той же причине он теперь знаком с этим новеньким — Пак Чимином — что сидит прямо за ним с красными опухшими глазами.

-.+.-

Юнги с Намджуном друзья уже бог знает сколько лет. Их мамы знают друг друга, бабушки знали друг друга, да даже, наверное, прабабушки были знакомы — уже из этого можно понять, что Юнги и его семья никогда не покидали их маленький город.

Да, и этот маленький город идёт в полном комплекте с лесами и горами, которые так часто можно увидеть на рисунках пятилеток. Мрачный маленький городок под названием Йоранмён, расположенный где-то в уезде Чонсон. Чонсон же, в свою очередь — тоже мелкая малонаселенная область в провинции Канвондо, со всех сторон окружённая горами. Лишь зимой сюда съезжаются туристы — всякие богачи, готовые отвалить большие деньги, чтобы покататься на лыжах. И, конечно, Мины просто не могли поселиться где-то ещё, кроме как в маленьком Йоранмёне, лежащем к северо-востоку от Чонсонып в двух часах езды, прямо между каменистыми горами, извивающимися речками и бесконечным полотном леса.

Некоторые даже называют его поселком, но Юнги такое название не нравится — оно словно заявляет, насколько здесь всё старомодно и как сильна дань традициям (косвенно называя и его — жителя Йоранмёна — старомодным). Но опять же, учитывая численность населения всего-то в пару тысяч человек и отсутствие даже кинотеатра, язык и правда чешется назвать это место деревней.

Этим мелким городом Юнги сыт по горло, но его семья, судя по всему, пытается сделать проживание здесь своеобразной семейной традицией, запрещая сыну уезжать. Отец, будучи владельцем мастерской у вокзала — единственного места, где жители Йоранмёна могут починить моторы и двигатели — вбил себе в голову, что Юнги впишется сюда идеально и продолжит семейный бизнес вместе со своим старшим братом. Представление же Юнги о своем будущем радикально отличается от видения родителей, которые по диапазону мировоззрения больше напоминают пещерных людей. Он быстро понял, что попытки убедить их — как об стенку горох, поэтому старается по возможности избегать членов своей семьи, разбавляя серые будни единственным, что может предложить их мелкий городок — компанией друзей.

Среди них, конечно, Намджун — его лучший друг, увлекающийся музыкой. Как и Юнги, он пытается дотянуться до своей мечты — Сеула — и достичь жизни артиста, что ждёт его там. Только у Кимов мозгов побольше, чем у Минов, поэтому решение о том, что их единственный сын уедет, уже давно не подвергается сомнению (или же родители Намджуна просто хотят поскорее от него избавиться). Ещё есть Хосок, который наверняка тоже уедет из города в попытке реализовать свою страсть к танцам. Сокджин — самый утонченный среди них — до сих пор не знает, куда податься, а вот Тэхён, наверное, спит и видит себя дровосеком. Кто знает, что творится в этой странной голове.

Их небольшая компания всегда делает всё вместе. Раньше обязательным был баскетбол каждую неделю, пока они не стали первой в истории школы командой два года назад, а год спустя к ним присоединился Чонгук, который, пусть даже младше, и поэтому учится в другом классе, но сумел стать официальным участником их маленькой банды.

А в начале третьего — и последнего — года старшей школы в их жизнь врывается незнакомец, Пак Чимин.

— Его зовут Пак Чимин, он переехал к нам из Сеула — только это Юнги и запоминает. Тот день забыть не так просто, ведь кто же в здравом уме — как считает Юнги — уедет из Сеула сюда?

Этот Пак Чимин оказывается пареньком ростом ниже него (на целый сантиметр, что стоит серьёзно отметить, ведь Юнги всегда был в классе самым мелким, за что даже лучшие друзья над ним издевались) со всегда опущенной головой и робким взглядом, которым он напрочь отказывался пересекаться с кем-либо ещё. Он кажется нелюдимым и замкнутым чудиком, который всё время проводит в своем углу, и на все сто Юнги уверен, что никогда не назвал бы такого человека своим другом.

— Можешь сесть рядом с Тэхёном, — говорит учитель.

Что прямо за спиной Юнги, но ему как-то плевать.

В тот первый день учебы он не услышал от паренька ничего, кроме робкого, едва слышного шёпота «домой хочу», куда больше похожего на выдох и явно не предназначавшегося для его ушей.

-.+.-

Если Юнги правильно помнит, то Пак Чимин сидит за ним каждый день вот уже почти неделю, и за всё это время не сказал ни слова.

— Он всегда молчит, — замечает однажды Тэхён.

— Разве не странно? Он всю перемену просидел один в классе, — повторяет Сокджин. Они привычно разминаются перед игрой в баскетбол, как вдруг в разговоре всплывает имя Пак Чимина.

— Этот парень чудик. Ну кто в здравом уме переедет сюда?

Новую деталь в сюжет добавляет, что удивительно, Чонгук:

— Он переехал сюда не потому, что ему захотелось, хён.

— А ты откуда знаешь? — любопытный Намджун, как обычно.

— Я с ним разговаривал как-то раз. Он сказал, что ему скорее «нужно было» переехать сюда, хотя я не понял, почему, — объясняет младший.

Юнги задается вопросом, почему им вообще не плевать на новенького. Вот он ни в чьи дела не лезет — он же не Намджун, ему не интересны слухи про то, что Кисок расстался с Джихё, или что Хёна наверняка уже не девственница.

— Ты разговаривал с ним? — удивляется Тэхён. — Вау. Я каждый день рядом с ним провожу, а всё равно не слышал от него ни слова. Ну, кроме того первого раза перед всем классом.

— Это всё потому, Тэ, что ты всегда витаешь в своих странных мыслях, — с улыбкой говорит Юнги перед тем, как взъерошить ему волосы.

-.+.-

К тому времени, когда прозвенел звонок и все быстро убежали из школы, небо уже заволокло тучами и начало моросить. Пятница — все спешат по домам, и через несколько минут после последнего звонка школа уже пустая. Юнги думает, что, когда он вернется в класс, чтобы забрать блокнот, его поприветствует лишь тишина.

Он ошибается, никак не ожидая открыть дверь и услышать в пустом классе всхлипы. Это немного жутко, признает Юнги, и он бы, наверное, уже удирал бы куда подальше, если бы не заметил Пак Чимина, сидящего на своем месте, закрывшего лицо руками и плачущего.

— Я…

Как неловко получилось.

— …просто заберу свой блокнот, — говорит он, избегая взгляда парнишки.

Застать плачущую в классе девчонку уже было бы неудобно, а тут перед ним рыдает парень. Парни вообще не должны плакать (во всяком случае, Юнги так считает; исключение составляет только Хосок — тот-то утопает в слезах каждый раз за просмотром ужастика). Хотя, опять же — это не его дело. Он идет к своему месту и быстро забирает блокнот, но тут дождь превращается в настоящий ливень — это хорошо видно из окна, а ещё вдали слышны раскаты грома. Вздохнув, Юнги готовится ждать (другого выбора у него теперь всё равно нет), поэтому садится, прикидывая, что неловкость — не такая уж высокая цена за отсутствие красного носа, вымокших учебников и хлюпающих водой ботинок, которые потом ещё сушить придётся несколько дней. Вот по этой причине он и застрял в классе с Чимином за спиной, который, опять же, не проронил за всё это время ни единого слова.

Он просто сидит там. Может, тоже ждет, пока закончится дождь? Чёрт, Юнги может просто выйти из класса и подождать где-нибудь ещё в школе, верно же? Вот только не просто же так его прозвали Неподвижным Мином — выходить из класса для него кажется занятием слишком сложным. Вот такой он ленивый. Да и прав у него на этот класс столько же, сколько и у парнишки, разве не так?

Не зная, чем заняться — вариант с разговором можно даже не рассматривать — он открывает свой так называемый блокнот и пишет:

В школе появился новенький придурок.

Юнги осознаёт, как глупо писать о ком-то, сидящем прямо за тобой.

Странный он. Я наткнулся на него, плачущего в классе в одиночестве.

Все равно это не его дело. Зачем вообще писать об этом мальчишке? Захлопнув блокнот, Юнги решает вместо этого просто смотреть в пустоту; он даже может притвориться, что его здесь нет, что он вообще не имеет никакого отношения к этой очень неловкой ситуации, что растворился в воздухе или же просто стал невидимкой, но это не избавит его от очень острого ощущения чужого взгляда, сверлящего затылок. Юнги даже не может отмахнуться от того факта, что прямо за ним сидит человек, ещё недавно абсолютно точно плакавший. Обычно ему удалось бы притвориться, что никакой неловкой ситуации и не было и нет, но в этот раз Юнги только чувствует себя все более и более неуютно (парнишка, наверное, тоже).

— Ладно, я так больше не могу, — вздыхает он, поворачивая стул и оказываясь с Чимином лицом к лицу, а тот, явно не ожидавший, что с ним заговорят, вздрагивает. — Привет. Меня зовут Мин Юнги, — говорит неуверенно.

Мальчишка вопросительно выгибает бровь, и, наверное, впервые встречается с кем-то взглядом, голову приподнимает. Из-за этого Юнги даже замечает, что щёки Чимина похожи на булочки, которые так и хочется ущипнуть (вот сейчас он явно уходит от темы). Из-за мягких черт лица и пухлых губ мальчишка выглядит младше, чем должен бы, однако его большие глаза покраснели и опухли от слез — он, кажется, долго тёр их, пытаясь перестать плакать.

— Я знаю, — пищит мальчишка.

Все-таки не немой.

— Знаешь? — удивляется Юнги, и это даже для него самого звучит глупо.

— Знаю, что ты друг Тэхёна и Чонгука. И что вы играете в баскетбол по четвергам.

Мальчишка наверняка узнал это все от Чонгука, но Юнги совсем не в настроении расстраивать его ещё сильнее своими едкими комментариями. Слава богу он хотя бы не выпалил проскочившее ранее в голове «ты выглядишь глупо, когда плачешь».

— Ты наблюдательнее, чем я думал, — отвечает Юнги более мягкой версией пришедшего на ум «ты что, сталкер?»

Чимин не откликается, возвращаясь к своим мыслям, и опускает взгляд, будто играя в гляделки с партой. Это почему-то раздражает Юнги настолько, что он тоже смотрит на парту, пытаясь разглядеть, на что же такое интересное уставился парнишка. Ничего он не находит (как и ожидал, в принципе), кроме простой деревянной столешницы.

— Почему ты такой…

— Слушай, прости, если потревожил, но мне сейчас, наверное, лучше уйти, — Чимин внезапно прерывает его посреди предложения. С этими словами он поднимается с места, хватает сумку и выходит из класса. Юнги, будучи Юнги, лишь пожимает плечами, вздыхает и откидывается на спинку стула, складывая ноги на парту. За мальчишкой ему гнаться незачем. Дождь тоже ещё не прекратился, поэтому он решает, что убить время сном — самая мудрая идея.

Так он и поступает, и потом просыпается в кромешной тьме в десять вечера после того, как главные ворота уже заперли.

(К сожалению, Юнги не видел и то, как Пак Чимин ходил по школьному двору туда-сюда под проливным дождём.)

-.+.-

— Ты знаешь, что твое имя в моем словаре идет сразу после слова «тупой»?

— Тогда ты дебил, потому что Мин Юнги расположено до «тупого». Даже ближе к слову «изумительный», — парирует Юнги, пихая Намджуна локтем в бок.

— Не представляю, какими словарями вы пользуетесь, ребята, — качает головой Сокджин. — В любом случае, я принес вам еды. Готовил вчера суп из водорослей и подумал…

— Ты правда хочешь моей смерти, хён? — лукаво усмехается Юнги, отчего старший дуется.

— Серьёзно, после такого количества кунжутного масла не выживают, — смеется Хосок, и согласно кивают все, за исключением Тэхёна — тот же настолько странный, что, наверное, единственный из всей компании может переварить даже самые ужасные шедевры кулинарии от Сокджина.

Перемены всегда наполнены смехом. Тэхён, старающийся стащить у каждого немного еды, Сокджин, предлагающий попробовать свою, на что получает одни отказы, Намджун, рассказывающий о написанном им новом рэпе, и Хосок, пытающийся отобрать у Чонгука книжку каждый раз, когда тот приносит учебник с собой, ссылаясь на «подготовку к контрольной». Чонгук — их золотце — всегда хорошо учится, а они, как правильные старшеклассники, знакомят его с настоящими прелестями подростковой жизни (нет, не всякие взрослые дела, наркотики и всё такое прочее, считающееся неправильным, хотя иногда они и делятся с мальчиком бутылкой соджу, и именно они дали попробовать ему первую сигарету).

Вшестером они обычно проводят перемены на лестничном пролёте, ведущем на крышу, с настежь распахнутой дверью. Тэхён первый нашёл это место, взломав замок в первый день прошлого учебного года, и с тех пор именно здесь они и отдыхают. Сначала они гордились своей секретной базой, тем, что крыша принадлежит только их маленькой банде, и лишь позже поняли, как ужасно жарит там солнце, поэтому вернулись на лестницу, предпочитая проводить время в тени. Куда лучше сидеть, отдыхая от уроков, прямо у двери, открыв её настежь, и наслаждаться солнечными лучами и теплым ветерком, ласкающим кожу.

— Кстати, а где Чонгук? Только не говорите мне, что он опять сидит в классе один и учится, — вспоминает вдруг Хосок.

— Не знаю. Когда я его видел в последний раз, он разговаривал с Чимином, — отвечает Тэхён, держа в руках коробку с ланчем Намджуна. Юнги понятия не имеет, как она оказалась у него на коленях.

— Что, серьезно? Если он будет столько времени проводить в классе, то сам станет как этот Пак Чимин. Знаете, он такой странный. Я как-то застал его плачущим…

Его прерывает чонгуково:

— Привет, ребята, — все пятеро поворачивают головы к парню, появившемуся из-за поворота лестницы, около которого маячит кто-то ещё. — Я привел друга.

Для Юнги это прозвучало больше как представление семье своего нового парня, а не как простое «Давайте поприветствуем нашего нового участника группы». Повисшая тишина уж слишком давит, да и очень она неловкая, но, пожалуй, отчетливее всего ощущается взгляд паренька, который тот от Юнги не отводит.

Мальчишка с кислым лицом шепчет что-то Чонгуку, а после быстро разворачивается и уходит ещё до того, как хоть кто-то успевает сказать даже слово.

— Ты жестокий человек, Мин Юнги, — комментирует это всё Намджун с хитрой улыбкой на лице, осознав, что только что произошло.

Юнги лишь вяло улыбается в ответ. Очень странно, но ему на ум приходит сказанное пару дней назад «прости, если потревожил, но мне сейчас, наверное, лучше уйти».

Чонгук притащил сопляка с собой на перемене.