- Ты что, снова выключил навигатор?

- Это не я. Интернет, должно быть, плохо ловит, - голос отца был непривычно серьёзным. Машина сбавила ход и теперь практически ползла по узкой дороге, задевая зеркалами еловые ветки. Фары разрезали внезапно накатившую осеннюю тьму, шероховатый звук шин едва ли разбавлял лесную тишину.

- И как нам теперь ехать? – спросил я, просовываясь между сидениями родителей.

- Всё будет хорошо, Роб, - отцовская рука попала мне точно чуть выше лба, и он потрепал мои волосы. – Я давно здесь не проезжал, но скоро всё вспомню.

- Постарайся поспать. Тебя не укачало? – я помотал головой в ответ на вопросы матери. – В туалет не хочешь?

За окном было темно, хоть глаз выколи. Как будто мы ехали по дну океана. Я снова покачал головой. Мне казалось, что тем, кто решится покинуть нашу уютную подводную лодку, придётся облачиться в жёлтый железный костюм водолаза, такой, чтобы его нельзя было ни расплющить давлением, ни прокусить чудовищам.

В чудовищ я тогда, правда, не особенно верил. Но какая-то часть меня совсем бы не удивилась, появись они здесь и сейчас.

Машина то набирала, то сбавляла скорость, отец тихо ругался. Мама, сморенная дневными делами, уснула, подставив себе под щёку руку. Я сам вытянулся вдоль пассажирских кресел – дивана, как их называла моя младшая сестра. По удобству и правда походило на просиженный диван, но я был маленьким, укрытым маминой курткой. Было уютно-страшно: еловые ветви так и норовили пройти сквозь стекло и задеть лицо, редко проезжающие мимо машины, казалось, врывались в нашу реальность из другого пространства-времени. Я лежал, укрытый маминой курткой, слушал неразборчивый шёпот отца и медленно засыпал.

Следующее, что я помню, - это мигающий свет, который загорался, когда машина была открыта. Я не сразу понял, что мы стоим, в панике вскочил. Мама всё так же спала, свернувшись клубочком на переднем сидении. Помню, я тогда в первый раз подумал о том, какая она маленькая, особенно в этом мигающем сером свете.

Дверь со стороны отца была открыта. Я негромко позвал его, но никто не отозвался. Набравшись храбрости, я вышел из машины.

- Роб? Всё нормально? – голова отца тут же показалась сзади. Я накинул на себя куртку, под которой спал, и пошёл к нему.

- Почему мы остановились? – сонно спросил я.

- Мы уже долго ехали, я устал. Мама уснула. Это может быть… опасно.

Белый пар вылетал из его рта, тут же рассеиваясь. Что-то в его голосе насторожило меня. В воздухе стоял запах сигарет, более стойкий, чем обычно. Я опустил глаза и увидел четыре или пять бычков и поморщился.

- Значит, мы здесь ночуем?

- Вроде того. Дождёмся утра, постараемся выехать отсюда. Я надеялся, что вспомню дорогу, - он похлопал себя по карманам в поиске пачки. – Но ничего. Здесь нет диких зверей, так что не бойся.

Я запрокинул голову. Здесь было видно куда больше звёзд, чем в городе или даже деревне, но из-за того, что не было луны, стояла непроглядная тьма. Машин больше не было ни видно, ни слышно. Мы точно были одни посреди океана. 

- Ты знаешь какие-нибудь созвездия, Роб?

- Большую медведицу, - тут же выпалил я. – И Малую. И могу найти пояс Ориона.

- Да ты, парень, звездочёт, - отец потрепал меня по волосам. – Ничего. В школе ещё будете изучать астрономию. И бабушка ещё чему-нибудь научит. Она любит звёзды.

Чем дольше он говорил, тем спокойнее звучал его голос. Я не перебивал его, каким-то образом понимая. «Все боятся, пап. Темнота пугает всех», - рассуждал я с какой-то детской мудростью. Я не понимал, почему взрослые притворяются, что не боятся чего-то, чего бояться было совершенно естественно. Понял это гораздо позже.

- Я видел это снова.

- Пап?

- Я видел это снова, Роб. Они… я не знаю. Мы ехали так долго, их было так много, что я уже перестал их считать.

- Кого? – его слова пугали больше, чем темнота.

- Это… дети. Или люди. Посмотри, - он немного присел, так, чтобы мы были на одном уровне. – Смотри, - и указал в сторону деревьев.

Было очень темно. Я не мог рассмотреть даже деревья, но всё-таки… я разглядел.

Три силуэта. Один сгорбленный, но достаточно высокий, один поменьше и третий, с меня ростом. Силуэты стояли, переминаясь с ноги на ногу, но не двигаясь с места.

Меня прошибло холодом. Я нащупал руку отца и схватился за неё, боясь даже выдохнуть.

- Тшш, не надо. Не смотри слишком долго, - он сбил сигаретный пепел. – Сколько ещё созвездий ты можешь назвать?

- Па-ап, - я не мог пошевелиться от страха. – Пап, кто это?

Я снова бросил взгляд туда, между деревьев. Тёмные силуэты с горящими глазами будто стали ближе.

- Я сказал – не смотри долго, - строго сказал отец. – Не надо, - мягче добавил он.

- Папа… папа, пошли в машину, поехали, - я стал дёргать его за рукав.

- Я не знаю, кто это. Я просто их… вижу. Увидел как-то, когда заблудился в лесу. Уснул, а когда проснулся – они стояли вокруг меня. Один, маленький, взял меня за руку и повёл куда-то. Но я вернулся домой.

Больше я не смотрел туда. Я изо всех сил тянул отца обратно к машине, и он, наконец, поддался. Заливаясь слезами, я запихнул его на пассажирское сидение, куда прыгнул следом за ним. Мама сонно попросила не шуметь.

Уснуть я смог только под утро, не выпуская отца из мёртвой хватки. Мне казалось, что эти силуэты, лесные люди, души прижимались к стёклам, заглядывая в салон, и потому провёл всю ночь, уткнувшись в папин свитер.

«Я видел это снова», - сказал мой отец и открыл глаза мне.