Заходя в приют, Саске уже не был ни в чем уверен. Говорить с Наруто, убеждать в мыслях себя, выбирать в собственном квартале дом с двумя спальнями и — зачем-то — с садом побольше — это всё было легко. Это всё не несло в себе никакого стылого оттенка окончательности. То же, что он впервые направлялся не к детям, а к девушке-администратору за стойкой, которая каждый раз приветливо ему улыбалась, имело даже не оттенок окончательности, а было окрашено во все тона этой эмоции.

— Вам что-то нужно? — приветливо улыбнулась девушка, но было видно, что она находится в растерянности. — Меня зовут Хотару Иши.

Что нисколько не облегчало ситуацию, девушка очень уж непрозрачно улыбнулась и словно невзначай прикусила нижнюю губу, опуская взгляд на бумаги на своём столе. Учиха с тоской подумал, что это, по всей видимости, никогда не прекратится. Девушек он не отпугивал даже с ринненганом, который по своей эстетической неценности мог бы дать фору даже активированному бьякугану.

У Хьюг просто вздувались вены на висках, что при желании можно было бы спрятать волосами; ринненган же выглядел жутко со своими полным отсутствием разделения радужки и белка и тонкой точкой где-то в середине — неказистым зрачком.

— Хотару-сан, — едва заметно кивнул Саске, справедливо решив придержать свои эмоции при себе и вернуться к делу. Внезапно передумать или потерять решимость тогда, когда он уже так близок, ему бы не позволила гордость, но всё хотелось завершить побыстрее, — я мог бы... забрать одну девочку?

Глаза Хотару пораженно округлились, но она быстро взяла себя в руки и нацепила на лицо приличествующее такому случаю выражение. Флирт мигом исчез из её действий, а значит, как с облегчением подумал Саске — и из мыслей. Похоже, девушка поняла, зачем он к ней подошел, и не собиралась терять профессионализма.

— О, да, конечно. Как её зовут?..

Отвечая на вопрос, Саске заметил, что в отчетности приюта Кичи была записана как Кичи Рей, и подумал, что более глупой фамилии ей придумать просто не могли. Спустя секунду понял: через, максимум, полчаса, она уже будет Кичи Учиха... и это ему, вроде как, даже немного нравилось.

***

Кичи, стоило только сказать, зачем — точнее, за кем — он пришел на этот раз, обрадовалась так, что никаких вопросов по поводу того, а хочет ли девочка к Саске, Хотару-сан не задавала. Кичи улыбалась и жалась к оккупированной в личное пользование руке Саске всё то время, пока закидывала свои немногочисленные вещи в небольшой рюкзачок, пока Хотару оформляла бумаги, пока Саске вёл её в квартал клана.

На них оборачивались люди, и, неожиданно для Саске, это даже раздражало его. Почти любой считал своим долгом проводить взглядом его и Кичи. Саске смотрел на то, как крепко девочка хватается за него, и думал, что через пару дней об этом будет судачить людей раз в сто больше, чем он мог бы выдержать. Не из-за внимания, направленного на него, но из-за внимания, направленного на Кичи.

Но, конечно, придётся терпеть.

Тотальный геноцид Саске не любил ещё во время учебы у Орочимару, стараясь избегать смертей, а уж теперь, когда по мозгам проехался Наруто, такие идеи не вызывали совершенно никакого отклика в душе.

Ему подумалось, что куда сильнее он будет страдать не от того, что о нём шепчутся за спиной, а от того, что об этом узнают друзья Наруто: его выпуск, какие-то сторонние люди, для него — простые знакомые, услышавшие слишком много о нём из уст Узумаки. Кому-то хватит наглости «заглянуть на огонёк», Учиха был уверен.

Если подумать, то Наруто, в отличие от него самого, оброс множество раз упомянутыми связями так, будто сам был пауком, а весь мир — его паутиной. Иногда у Саске возникало иррациональное ощущение, что, зайди он в любую скрытую деревню, там обязательно найдётся несколько человек, лично знакомых с Наруто. Возможно, даже его бывших врагов, которые стали друзьями. Звучит оно, конечно, невероятно смешно, но реальность — забавная штука...

— А у меня есть своя комната? — наконец, не выдержала Кичи. Саске скосил на неё взгляд: девочка шла, до боли радостно улыбаясь и нервно перебирая пальцами рук; он чувствовал своей кистью, как неловко усиливался-ослаблялся нажим.

Он представлял, как долго — почти десять минут — она держала все вопросы в себе, и даже сейчас дала прорваться всего лишь одному, и чувствовал... что-то странное. Это не было похоже на умиление или жалость, это не было похоже на радость, но это было определённо что-то светлое. Саске отвёл взгляд, давя в себе желание улыбнуться, и ответил:

— Конечно.

— А там есть... — начала перечисление Кичи, и Саске понял, что это будет надолго, но всё равно внимательно слушал, стараясь не отвлечься и не упустить ничего. Он не знал, что нужно детям навроде Кичи, а потому купил только самое необходимое, надеясь, что девочка сама скажет ему, что ей ещё надо.

Ну не из своих же застарелых воспоминаний ему вытягивать что-то? К тому же, те времена, ещё до предательства Итачи, были беспощадно вырезаны из памяти им самим: тогда, когда он был ребёнком, легче казалось не вспоминать. Теперь же Саске думал, что ему не хватает воспоминаний о времени, проведённом с братом и матерью; отца вспоминать и не хотелось. Возможно, потому что Саске нашел для себя нового виновника всего того ужасного, что произошло с ним.

В конце концов, кто просил Фугаку начинать восстание? Кто просил его так жаждать власти? Кто просил его так давить на собственного старшего сына? Если бы не всё это, клан Учиха бы процветал, не было бы никакой драмы.

— Там нет, — поспешно ответил Саске, когда Кичи дёрнула его за руку, привлекая внимание к своему окончившемуся списку, — но будет.

Кичи расцвела и спрятала растерянность: кажется, она всё ещё не могла поверить ни в то, что Саске забрал её, ни в то, что у неё будет всё, чего она пожелает. Никто не сможет запретить Саске вырастить ребёнка, который мог бы ни в чем себе не отказывать. Возможно, это компенсирует то, что хорошим отцом — да даже дядей или страшим братом — у него быть не получится. Искренние эмоции, умение их выражать, умение сочувствовать и понимать — этого всего он если и не был лишен, то — Саске был уверен — точно пошел по стопам своего отца, зарывая в самый дальний угол собственного сознания.

Только войдя в дом, девочка понеслась в свою комнату, едва успев скинуть легкомысленные белые сандалии с пластиковыми цветочками у мизинцев. Саске слушал звонкий топот ног по деревянному полу, приглушенные стенами радостные писки Кичи и думал, что мог бы к этому привыкнуть. Определённо. Завести мысль дальше ему помешала всё та же Кичи, которая почти в приказном тоне потянула новоявленного «то-са-а-а-ан!» в сторону своей комнаты.

— Ты должен точно знать, как я всё хочу, — заявила она, блестя глазами. — Понимаешь?

Саске кивнул, как бы говоря, что понимает, и послушно пошел. Он понимал куда больше, чем Кичи наверняка хотелось бы: он понимал, что сейчас он будет проходить эти всевозможные детские проверки на то, насколько далеко можно зайти. И он очень сомневался, что сможет завалить хоть одну из них: не будет же Кичи просить у него вырезать какой-нибудь клан или достать луну с неба? Саске невольно дёрнул уголком губ, подумав, что луну с неба он бы попробовал достать.

Хотя бы ради того, чтобы заткнуть за пояс Узумаки. Эдакое мальчишеское желание. Но не просто так, конечно. Слишком по-детски, чтобы он сделал такое по собственному желанию; а вот если его попросить... особенно глядя этими черными, знакомыми по форме глазами... то как он смог бы отказать, верно?

В течение всего первого дня Саске помогал Кичи обустраиваться, лениво наблюдал за тем, как она лазает по саду и командирским тоном заявляет, что и куда посадить (если высказывание «вот сюда высокие и красные, а вот сюда просто траву какую-нибудь» можно считать за указания), а также показывал ей территорию квартала, чтобы она не потерялась. Он понимал, что это в какой-то мере бесполезно: девочка просто физически не сможет запомнить всё с первого раза, но сделать это в любом случае стоило. Заодно он и сам прошелся. Почти дико было осознавать, что вскоре некоторые из этих домов будут заняты: Саске уже подписал несколько бумаг на аренду.

Он, наверно, с удовольствием бы продавал эти дома, да только сделать это было нельзя: земля ещё с давних времён основания Конохи принадлежала клану Учиха, и она и всё, что на ней было построено, должно принадлежать Учиха. Если только Учиха все не мертвы или не нукенины, конечно.

На следующий же день Саске пошел по магазинам. Вместе с Кичи, конечно. Примерно через два часа походов по магазину, когда требуемого осталось всего-ничего, Саске понял, что на его лице застыло некое устало-смирившееся выражение, никогда ему ранее не свойственное. Он быстро отогнал его от себя, но выкинуть из головы сам эпизод так и не получается.

Саске не особо представлял, чем можно наполнить дом; Кичи же — представляла. Кроме вещей в её собственную комнату, были куплены какие-то безделушки, мягкие подушки, «ой, какой красивый!» чайный сервиз и другая мелочевка. Продавцы клятвенно обещали доставить всё на дом, сроком от этого же дня, как со многими безделушками, до недели, как с некоторой мебелью в комнату Кичи.

— Ну во-о-от, — довольно протянула Кичи, в противовес собственным словам улыбаясь мягко, нежно и чуть устало. — Доведёшь меня до дома? Мне спать хочется. Цветочки сам купишь... Я слышала, как Наруто говорил про какую-то Ино-сан.

Он задумался на секунду. С одной стороны: да, Ино была хороша во всех этих цветах ещё в бытность его генином, а сейчас точно достигла вершин мастерства в языке цветов и наверняка поможет сделать правильный сад, но... Но она была его фанаткой. Давно, конечно, но Сакуре время не помогло — почему оно должно помочь Ино? Только вот других людей, у которых можно было спросить совета в таком щекотливом вопросе и получить полную отдачу, он не знал: клан Яманака всегда занимал всю цветочную нишу рынка.

Саске понадеялся, что в данный момент просто смена какой-нибудь другой Яманака. Не Ино. Ведь у неё, кажется, умер отец; ей надо вступать в права главы клана, нужно много времени проводить со старейшинами, с бумагами и отчетностью. Понятное дело, что в таких условиях она наверняка любит сбегать в магазин, но надежда, что сегодня — не такой день, Саске не покидала.

Оставалось только кивнуть и, подхватив пискнувшую Кичи на руки, запрыгнуть на ближайшую крышу. Пара гражданских проводили его неодобрительными взглядами, но Саске было, откровенно говоря, плевать. Оправившись от первого шока, Кичи вцепилась в него сильней и завертела головой. Саске с неожиданной теплотой подумал, что и другие захватывающие вещи, доступные только шиноби, вызвали бы у неё восторг. Жаль, конечно, что за эти вещи шиноби платят войной.

— Классно! — сказала Кичи, сползая с его рук; выглядела она куда как более бодрой, чем десять минут назад. — Прокатишь меня как-нибудь ещё?

— Конечно.

Обещание сорвалось с уст легко, потому что — почему бы и нет? Да и не хотелось отказывать девочке без причины. Даже с причиной — не хотелось. Саске выдохнул и порывисто пригладил стоящую торчком челку Кичи. Она замерла, умилительно округлила глаза, шмыгнула носом и пошла в сторону дома. Саске передёрнул плечами, совершенно не понимая, правильно ли он сделал.

К смутно знакомому магазинчику Саске пошел по крышам, потому как был не совсем уверен, что найдёт его, идя по улицам. У него сегодня уже едва не случился такой казус: всё же, Саске привык ходить быстро, не любил тратить время, и передвигался по Конохе в большинстве случаев по крышам. Ориентиры, по которым можно было найти то или иное место, он тоже привык видеть с высоты двух-трёх этажей. Хорошо хоть, Кичи не заметила, что он почти растерялся в поисках нужного магазина. Или заметила, но не придала значения.

Дверь распахнулась вместе с негромким звоном колокольчика, и Саске быстро нашел глазами Ино. Она задумчиво поправляла один из букетов, но, увидев Учиху, оторвалась от своего занятия, приветливо улыбаясь. Саске в мыслях вздохнул: ему не повезло.

— О, Саске-кун, — чуть удивлённо протянула Ино, лукаво щурясь. — Как приятно тебя тут видеть. Нужен подарок кому-то? Сакуре?

— Мне нужен сад, — коротко сказал он, не желая ничего отрицать. Ино производила впечатление такого человека, которому стоит сказать слово — и она вытянет из тебя абсолютно всё. А может, Саске слишком хорошо знал кланы Конохи, и оттого был излишне пристрастен.

К его удивлению, Ино довольно быстро собралась и занялась не едва заметным флиртом и осторожными расспросами, а своим делом. Саске мог бы сказать, что ему понравились перемены в ней. Ещё больше ему нравилось то, что она не задавала вопросов о происхождении его пространных объяснений о том, что и куда надо садить, и даже помогла выбрать наилучшие комбинации. Самый главный вопрос — семена или саженцы — Саске решил легко:

— Те, про которые ты говорила — саженцы, — сказал он, проводя рукой по волосам. Казалось, за этот час он устал куда как сильнее, чем за те три, что ходил с Кичи. — А остальные можно семенами. Их же там не слишком много?

— Да. Хорошо, что ты меня послушал, — довольно заявила Ино, быстро записывая его заказ в свой неоткуда появившийся увесистый блокнот. — Она наверняка вскоре захочет поменять что-нибудь, а эти цветы можно заменить без удара по всей композиции. И к тому же, большая часть сада будет готова почти сразу — не придётся долго ждать.

Саске промолчал, не желая спрашивать, как Ино догадалась про Кичи и догадалась ли вообще. «Она» — очень растяжимое понятие, которое может включать как предполагаемую удочерённую девочку, так и предполагаемую девушку. Он не знал, до чего уже дошла Яманака, и не собирался ей помогать в этом нелёгком деле. С другой стороны, если вспомнить, что именно Ино сказала Сакуре про то, что он ходит в приют... Наверняка поняла про девочку.

Мысль не вызвала того недовольства и отголоска страха, как это было раньше, в самые первые дни знакомства Саске с Кичи. Тогда он боялся, что все всё поймут, что осудят. Теперь он боялся, скорее, что её могли бы осудить и без него: ведь Кичи так похожа на Итачи, на Учиха, что с возрастом подозрения переросли бы в уверенность. И защитить от наверняка начавшихся бы нападок девочку было бы некому. Зато теперь — есть.

Вряд ли кто-то посмеет что-то пискнуть, учитывая, кто защищает Кичи. Шепотки за спиной — это одно, это можно терпеть (и нужно было, потому как реагировать на такое — себя не уважать), и Саске был намерен научить Кичи терпеть это тоже. Но, конечно, сама мысль о том, что Кичи могут невзлюбить, вызывала в нём волну протеста.

Видимо, Ино всё-таки хотела дождаться от него реакции, а потому Саске буквально почувствовал её мимолётное, но очень яркое разочарование. Впрочем, Ино быстро взяла себя в руки.

— Я рада, что хоть кто-то смог... — она запнулась, побирая слово, — сделать тебя живым, пожалуй. А то Наруто не резиновый, постоянно на тебя его может не хватить.

Она улыбнулась, как бы говоря, что шутит, ведь они оба знают о его теневых клонах — и Саске кивнул. В словах девушки была доля правды, и не только про то, что Кичи его «оживила» — но и про то, что Наруто не всегда будет рядом. По крайней мере, Саске так казалось.

— Да, я тоже рад, — немного рассеяно ответил он, расплачиваясь, как и прежде, чеком — потому что покупок слишком много, и нести с собой так много денег Саске было попросту лень.

— Дочь? — быстро спросила Яманака и замерла в ожидании.

Саске перевёл на неё задумчивый взгляд. У него был выбор: ответить честно или не отвечать ничего, и он был почти уверен, что второй ответ Ино поймёт правильно: как его нехотение разговаривать на такие темы. С другой же стороны, он встретил одну из самых известных сплетниц всея Конохи. Было бы неплохо сделать так, чтобы люди знали, кем Кичи ему приходится, и не вызывать тем самым лишних слухов. Или всё же напомнить Ино о том, что они не самые лучшие друзья?

— Племянница, — наконец, ответил он. На деле прошло всего пара секунд, и Саске не был уверен, заметила ли Ино заминку.

— О, ты так убеждён, — поразилась Ино. — Я бы посоветовала, ну, ты знаешь... сходить к Сакуре и сдать кровь на анализ? Может, она твоя более дальняя родственница. Или всё же ближняя.

Лицо у неё выражало ехидство, но не злобу.

— Для далёкого родства слишком большое сходство, — отрезал Саске, чувствуя, как стремительно теряет контроль над разговором. — Племянница.

— Почему ты так... оу, — Ино склонила голову к плечу и посмотрела на Саске уже другим взглядом. — Понятненько.

Магазин он покидал с ощущением того, что всё пошло кардинально не так, и что этот разговор с Ино ему ещё аукнется в будущем. Предчувствия же таких сильных шиноби, как Саске, почти никогда не обманывали. И это было самым печальным.