Кто-то может сказать, что увидеть актёров театра в Проклятом Мире странно. В принципе, Сайрус так и говорил, но вот Морро это казалось абсолютно естественным. Актёры для него всегда были людьми потусторонними, меняющими лица. Каждая деталь грима и костюма что-то означала и поддерживала странный образ, на время представления заменяющий самого человека. Есть даже поверие, что актёры на сцене впускают в себя духов, которые разыгрывают сценки их телами. Духи играют в куклы. Поэтому заговаривать с актёром, когда он в костюме, считалось плохой приметой, ведь ты общаешься с потусторонними существом. Даже так, это опасно.

Шут считался персонажем уважаемым, страшным и зловещим, ведь почему-то самой опасной была именно маска веселья. Не боли, не страха, не гнева. Может, дело в контроле — так легко заиграться, сойти с ума и навсегда потерять своё собственное лицо.

Коулер и Пайррхус так и остались в костюмах на всё посмертие. Маски обманщика и ужаса, идеально подходящие Проклятому Миру. Два брата-акробата, удар по психике жителей острова. Один грим на рожах чего стоит! У Коулера намазюканы выразительные фиолетовые брови, а чёрные полосы подчёркивают неприятную гримасу. У Пайррхуса вокруг глаз размазаны чёрные кляксы, а на щеках нарисованы клыки. Всё это создаёт какие-то особенные зверские выражения. Призраки все и так страшные, конечно, но немного облетевший грим и обветшалые театральные костюмы добавляют особенной жути. Коулер и Пайррхус похожи на два оживших театральных костюма. Выражают только определённые эмоции и ничего более. Мастеру ветра даже кажется, что когда нет зрителя-наблюдателя, их просто не существует.

Первое время Морро не понимал, зачем так краситься — можно ведь и страшнее, и реалистичнее. Но потом понял. Преувеличенные формы и дикие цвета создают именно ту жутковатую атмосферу театра, в котором в людей вселяются духи, декорации меняются сами и деревянные неподвижные маски раскрывают рты.

Морро был в таком театре, давно-давно, всего один раз. Да и то за сценой. Когда он искал гробницу Первого Мастера, он пытался найти работу, чтобы нормально вести поиски, а не бродяжничать и питаться чем повезёт. Несмотря на старательное сокрытие цвета глаз, чешуи и стихии люди всё равно опасались его, каким-то неведомым образом чувствуя, что он не такой, как они. Как овцы, овцы почему-то чувствуют, как змея ползёт, и нервничают. Привычка из-за Серпентинов.

Морро был хорош, сообразителен и без проблем таскал тяжёлые ящики, но острые зубищи — единственное, что спрятать не удалось — перевешивали все его полезные качества. Работник неплохой, но вдруг как обернётся демоном и убьёт? Морро бы тоже с собой не стал водиться, наверное. Он страшный. Люди правы, что опасаются, иначе не были бы живы. Мастер ветра сам видел гибрида Серпентина и человека, который из-за всеобщей ненависти тронулся умом и начал бросаться на мирных людей. Люди в долгу не остались и посадили парня в клетку. Мастер ветра такой участи не хотел, поэтому держался от деревень подальше. Именно маленькие сёла опаснее всего для любого чужака: сильны суеверия, быстро распространяются слухи, да и вообще все друг друга знают, а потому моментально объединяются против пришлого. А в городе каждый сам за себя. И каждый только себя и видит.

Работу удалось найти именно в городе. Можно сказать, что Морро повезло — удачно встретил седого трясущегося человека, который, оказывается, всего-то поработал в театре. Мастер ветра поседеть не боялся и выяснил, каким же увлекательным трудом занимался тот дядька. На первый взгляд не было ничего угрожающего, всего-то делать заготовки для деревянных театральных масок. Почему-то их требовалось много, потом Морро, конечно, выяснил, почему.

Ву научил его многому, в том числе и дурацким поделкам — ну, пытался. Учитель хотел, чтобы Морро научился не только ломать всё, что преграждает путь к цели, но и начал созидать, поэтому подсовывал мальчишке и краски, и деревяшки, и даже музыкальные инструменты. Морро утверждал, что это фигня, но информацию впитывал. И теперь она ему наконец-то пригодилась. Он и самостоятельно смог бы изготовить неплохую маску, но решил не выпендриваться, а потому только вырезал из дерева основу и отдавал на обработку мастеру, которого позднее встретил в Проклятом Мире. Мастера звали Вейл, он почти никогда не разговаривал и страдал кожным заболеванием, из-за которого его лицо выглядело как один огромный прыщ. Словно в противовес страшной роже Вейл имел золотые руки. Маски у него получались дивные и выразительные, Морро бы так не смог. Жаль, что мастер ветра никак не мог увидеть ни одной готовой маски: они с Вейлом работали в сарайчике во дворе театра, откуда не было слышно даже музыки представления, а покраской масок занимался другой мастер и в другом месте. Заходить на территорию дальше сарайчика Морро строго запрещалось, а Вейл никогда ничего не рассказывал.

Но потом кое-что случилось. Видимо, из-за этого поседел тот мужик. Всё шло как обычно, они вырезали маску за маской, но Вейл неожиданно вскочил на ноги и потянул Морро за дверь, не забыв прикрикнуть «Забери все заготовки!». Во дворе происходило странное оживление. Вейл, работники и актёры двигались странно, синхронно, будто это всё были отражения одного-единственного человека. Морро почувствовал странную дрожь внутри, войдя в запретную зону двора и приближаясь к самому театру.

Каморка за сценой по планировке ничем не отличалась от сарайчика, но вряд ли её можно было бы узнать, так как по ней гроздьями были развешаны маски. У Морро закружилась голова от обилия разноцветных рож, рогов и перьев. Вейл велел быстро доделать все заготовки и выложил перед Морро образец раскраса, а сам куда-то убежал. Рисовать мальчишку Ву тоже учил, поэтому никаких сложностей в копировании покраса маски Морро не видел. Да и краски в сарайчике было с избытком.

Замечать странное Морро начал маски где-то с десятой. Может, от вонючих красок помутилось сознание, но мастеру ветра стало казаться, что маски на стенах меняются местами. На такую чертовщину нельзя не обращать внимания, мастер стихии — лакомый кусок для потусторонних сущностей. Морро приготовился драться или бежать, если потребуется. Бросать работу он не стал: на улице царил странный гул, словно все актёры и работники театра разом начали бегать по двору и кричать. Выходить было страшно. Да, толпа была одним из страхов Морро, и он чувствовал, что если он откроет дверь, люди хлынут на него плотным потоком и просто затопчут. Одна из худших смертей. Мастер ветра на всякий случай запер дверь каморки на массивный засов, стало как-то уютнее. Было только одно подозрение, неприятно щекотавшее сознание: когда они с Вейлом входили, никакого засова на двери не было.

На пятнадцатой маске звуки проникли внутрь. Поверх неясного гула было слышно отчётливое звенящее хихиканье, будто смеялись старики и дети. Маски моргали. Прямо перед Морро висели три льва, которые синхронно закрывали и открывали глаза, улыбаясь красными губами. Морро упорно делал вид, что их не замечает, и красил клыки зелёному оленю.

Семнадцатая маска его укусила. Они больше не скрывались, они перемещались туда-сюда по стенам. Несколько бегало по потолку, постукивая чёрными ножками. Морро начало казаться, что у него за правым плечом кто-то стоит. В таких случаях ни в коем случае нельзя оглядываться, ни за что. Это к смерти.

Двадцать третья маска. Морро почему-то был уверен, что она должна отличаться от остальных. Это была последняя, и изображала она не зелёного зубастого оленя, а небако. Странно, все маски же были одинаковые… Образца итогового резкльтата у Морро не было, но он знал, как красить. Белая основа, только чёрные и серые полосы и пятна. За правым плечом постукивали молоточки, хохот резал мозг, хотелось оглянуться. Гора раскрашенных масок исчезла, они, как жуки, расползались по стенам и потолку. Морро понял, что даже если он переборет себя и не оглянётся, умрёт просто от этого смеха и синхронного моргания красногубых львов. Морро начал медленно поворачивать голову вправо. Тот-кто-стоит-за-спиной поверил и поплыл в обратную сторону, чтобы не быть увиденным. Морро резко повернул голову налево, ему навстречу.

И заорал, не заорать было трудно.

Это был не человек, и он не стоял. В воздухе на уровне плеча Морро висела маска, но какая! Его собственное перекошенное в улыбке лицо с дорисованными бровями и подчёркнутой мимикой! И с зубищами, куда же без них!

Шут.

Маска демонстративно клацнула челюстями.

У Морро внутри всё бешено колотилось. Он просто сидел и смотрел в собственные выпученные красные глаза, сжимая в руках маску небако, абсолютно беззащитный. Обернуться, чувствуя, что кто-то стоит за спиной — это к смерти. Обернуться и увидеть самого себя — это… может, и есть смерть, Морро тогда казалось, что именно так. Он впервые в жизни не знал, как бороться.

Маска клацнула ещё раз и поплыла навстречу. Морро понял, что будет — она съест его лицо и встанет на его место, станет управлять его телом. Выберется из сарая и будет жить нормальной жизнью. А сам Морро…

Когда они с Вейлом заходили, в углу валялся мусор, который мастер стыдливо прикрыл куском брезента. Мусор. Лица. Наверное, именно лица.

Бороться надо.

Маска была страшна, но Морро и сам был чудовищем, красноглазым духом и гадостью. Она клацнула челюстями — Морро вытянул шею и щёлкнул зубами в ответ, широко раскрыв глаза. Маска небако у него в руках была тёплая и не пыталась укусить. А вот маска-двойник, кажется, оторопела. Морро решил развить успех и, быстро сунув небако за пазуху, с шипением бросился на противника. Маска укусила его за руку, Морро вцепился в неё зубами, пытаясь порвать. Вкус у маски был человеческий, противный. Кажется, она даже потела.

Видимо, люди не зря опасались: загнанный в угол и озверевший Морро действительно мало походил на человека. Ему такое состояние даже немного нравилось. Может, он действительно такое чудище, каким его описывают. Загрыз собственную маску… Наверное, со стороны это выглядело смешно и дико. Мастер ветра бросил безжизненную тушку на пол. Победа. Но почему нет ощущения безопасности? Слишком долго Морро пытался понять, что не так. Потом повернулся к остальным маскам.

Они больше не смеялись.

В следующий миг они бросятся, Морро знал это точно, поэтому рванул к двери. Надёжного и успокаивающего засова больше не было, вернее, он оказался снаружи и не давал открыть дверь. Маски стали двигаться, синхронно моргая и хором напевая что-то, Морро колотился в дверь и отчаянно выл, понимая, что ему никто не поможет. Хороший засов. Но надо собраться. Выйдет ли вырвать дверь? Воздуха в коморке было чудовищно мало, куда больше было липкой вонючей краски и её испарений. Не хватало для хорошего порыва, не хватало! Похоже, придётся пожертвовать своим дыханием.

Ветер пробил в двери дыру, словно выстрел. Проём был маленький, но Морро был чудищем, а потому обладал гибкостью и смог пролезть. Снаружи стоял дикий гул. Работники и артисты бегали туда-сюда, орали, кому-то хлопали, подбадривали…

Двор был пуст. Как только Морро покинул каморку, стало тихо. Мастер ветра уже устал пугаться и удивляться, у него было одно желание — выбраться. Хотелось бежать назад, к сараям и выходу, но он знал, как это обычно бывает в дурном сне: там смерть. Назад нельзя. Есть только один путь — вперёд, к зданию театра. Мастер ветра уже почти не замечал препятствий — вязких воздуха и земли, летящей ему навстречу крестовины пугала в женском платье, пролетающих сквозь него гирлянд с фонариками. За ручку двери, ведущей за сцену, он ухватился, как утопающий за соломинку. Его нога пускала корни в землю и болела. Пожалуйста, откройте.

Дверь отворилась, корни убрались с ноги прочь в землю. Вейл брезгливо толкнул парня ногой.

 — Ты чего валяешься?

Морро беспомощно оглядел двор. Обычный, кусачих масок не наблюдалось. Словно ничего не произошло. Вейл презрительно фыркнул и сказал:

 — Поднимайся и иди сюда. Да ты…

«Да ты поседел». Морро был уверен, что мастер скажет именно это.

–…молодец. Быстро закончил.

Вейл сегодня был удивительно разговорчив.

Мастер ветра на всякий случай вытянул прядь волос перед глазами и внимательно посмотрел на неё. Седины не наблюдалось. Чёрный как чёрный. Тогда он наконец встал. Справа от него лежал мешок, в котором покоились абсолютно неживые маски.

 — Быстрее, начинается!

Вейл подхватил мешок и затащил Морро внутрь. Дальше было дико. Мастер ветра вряд ли сможет описать происходившее словами, слов просто недостаточно.

Маски кувыркались и пожирали друг друга. Вейл подсыпал им зелёных оленей, как корм — так на корм бойцовым рыбкам пускают более мелких и слабых. В центре прыгала смутно знакомая маска, кажется, даже со следами от зубов, только зелёная. И ещё более искажённая. Улыбка… Шут. Прекрасно, просто замечательно.

Морро не помнит, как выбрался и сколько ему заплатили. Главное, что он ценил — волосы у него не поседели, и он не будет выглядеть как идиот, взявшийся за такую работу по глупости. Маску небако он сохранил, как своего единственного защитника. Бывало и хуже. А Вейлу Морро хотел бы хорошенько отомстить, но не знал, как, потому что мастер явно уже ничего не боится. Если вдруг что, просто сменит маску, у него их оказалось множество. Целый рой жуков с чёрными ножками завязок.

Понятно, что после такого опыта актёры вызывали у мастера ветра очень неприятные ассоциации. И он был даже рад, что они находятся не под его командованием. С театралами Морро пересекался, к счастью, редко, и их ветхие костюмы с остатками разноцветных узоров не вытягивали из его памяти жуткие воспоминания. Мастер ветра внезапно понял, что Коулер и Пайррхус — это те самые красногубые львы. Смотрят пристально и моргают синхронно. Но где третий?.. Эти могли сделать что угодно, даже съесть. Но лучше об этом не думать.

Если Морро и его подчинённые — грубая военная сила, то Коулер, Пайррхус, Сайрус и неразлучный с ним Хоул выполяют иную задачу. Морро бы даже сказал, интересную. Когда Стикс будет прочно захвачен, а ниндзя, как самые сильные защитники острова, будут мертвы, нужно будет захватить правительство острова, чтобы все противники Высочайшей оказались вне закона. Если верить Лучнику, эта схема когда-то сработала с нынешним Проклятым Миром, значит, и с Ниндзяго сработает. Наместники Высочайшей сломают сознание правителей и подменят их. Тут пригодятся актёрские способности Коулера и Пайррхуса, особенно удивительное умение первого менять голоса. Сайрус же у нас тонкий психолог и вообще солнышко красное, сможет заставить людей думать правильно и не пытаться бороться с Высочайшей. Дайте даме попитаться и выпить всё живое, что есть в вашем мире. Всего-то.

Сайрус и правда умный, но противный. Всё время ворчит, что его не ценят. Этот парень — сын какого-то старого правителя. Утончённый, пафосный, с дорогой экипировкой, он вызывал зависть у многих голодранцев Проклятого Мира. Однако на Сайруса никто не решался покуситься, ведь принц (как его с издёвкой называли призраки) никогда не разлучался с огроменным Хоулом. Этот тип выглядел настоящей противоположностью Сайруса: высокий, мощный, но неуклюжий. Обычно такие компании можно описать как «тупой мерзкий богатенький пацан и его тупой мерзкий хахаль», но ни Сайрус, ни Хоул не были обделены умом. Иначе бы они в Проклятый Мир просто не попали. Это вообще такое правило — дураков тут не бывает, Выша плохого не притянет. Нет, эти двое составляли отличную команду, компенсируя слабости друг друга, просто на Сайруса у основной массы Проклятых была социальная аллергия. Уровень мерзости же каждый определял самостоятельно. Морро раздражала в принце требовательность и нытьё о том, что его не ценят, а в Камне (как прозвали Хоула за мощь) — непонятная преданность Сайрусу и отлынивание от любой работы, которую Хоул не считал полезной. А, да, и их полная самостоятельность и неуязвимость.

Коулер, Пайррхус, Сайрус и Хоул сейчас стояли перед Морро и Высочайшей. Финальная проверка готовности. Разведчик-Атилла по своим тайным тропам вытягивал информацию о новом мире, готовя воинство к победе. И вот сейчас актёры примеряли на себя маски, тренировали голоса, жесты и походку. Сайрус смотрел лениво и уверенно, как всегда. Хоул был внешне расслаблен, но на самом деле в любой момент был готов к броску.

Их миссия не менее важна, чем убийство защитников, они — вторая волна, которая поглотит Ниндзяго после вторжения. Умение притворяться и повторять голоса, убийственная убедительность и подавление любых пререканий. Они все были по-своему страшны и отлично подготовлены. Воинство Высочайшей пришло победить, и новый мир ждут великие беды.