Худая фигура «защитника» возвышалась на мосту и служила отличной мишенью. Дайлен смотрел на мужчину, встретившего их у деревни, хмуро и безрадостно. Этой ночью ему приснился Архидемон — и, как выразился Алистер, такое периодически будет случаться. Пока не получится от этого закрываться. Он неуловимо поморщился, вспомнив поганое ощущение отсутствия Тени. Это будто бы и не сон был; будто бы он просто стоял и смотрел на Архидемона, слушал его рёв и глушащий всё крик скверны.

Как от такого закрыться?

Прямо на подходе к Редклиффу Алистер решил открыть перед ними всеми душу: видимо, понял, что в отряде секретов не должно быть. Кто бы мог подумать, что он — бастард короля! Дайлен был несколько ошарашен, Стэн на это никак не отреагировал, Морриган усмехнулась и посмотрела заинтересованно, Собака сочувственно заскулил, а Лелиана только покачала головой:

— Наверное, ты тяжело пережил смерть короля.

Молчание Алистера говорило больше всяких слов. Дайлен вдруг подумал, что, возможно, король Кайлан не просто так отправил своего единокровного брата на самую безопасную из всех возможных миссий в Остагаре.

Его уважение к умершему уже человеку заметно возросло.

— Вы пришли, чтобы помочь нам? — с надеждой вопросил стоящий на мосту лучник. Дайлен сдержал осуждающее покачивание головой при себе. На парне не было брони, только обычная одежда и колчан с луком за спиной. Ну разве так защищают... от чего бы то ни было?

— А что-то случилось? Я бы хотел повидать эрла... или того, кто его заменяет.

— Так вы... ничего не знаете? У вас там вообще ничего не слышали? — казалось, он поражен до глубины души. — У нас тут такое творится! Каждую ночь из замка выходят живые мертвецы и нападают до рассвета. Мы каждую ночь сражаемся... и потихоньку умираем.

— Похоже, все решили, что Мор — лучшее время для того, чтобы поубивать друг друга, — делано-жизнерадостно заявила Морриган.

— Мда... — Алистер покачал головой. — А кто точно нападает?

— Я... я не знаю. Я должен отвести вас к банну Тегану — он за главного.

— Раз должен, то веди, — задумчиво покивал Дайлен.

Шагая вслед за спешащим лучником, он задумчиво осматривался. Улицы были пустынны, только у церкви наблюдалось оживление. Почти все дома были открыты нараспашку. Дайлен не очень хорошо понимал, почему, но, возможно, жители просто не видели смысла их закрывать.

Скорее всего, банн Теган (со слов Алистера — хороший человек) им всё объяснит. Но было бы неплохо и самому узнать как можно больше.

— Лелиана, — он наклонился к уху девушки, и та скосила на него свой взгляд. — Пожалуйста, можешь разузнать, что в этой деревне и как?

— Потому что из нас я — самая не подозрительная? — проницательно произнесла девушка, поправила перекинутый через плечо лук и отделилась от отряда. Ведущий их лучник так ничего, кажется, и не заметил, а все остальные спутники промолчали.

В церкви, у дальней стены, наблюдались человек в хорошей, добротной одежде — наверняка банн Теган, и подозрительно знакомый парень... Дайлен втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Стэн покосился, но только громыхнул сильверитовым доспехом.

— Йован, — нейтрально поздоровался Дайлен, стоило только Томасу убежать от тяжелого взгляда банна, а банну — представиться.

— Что?.. — Йован, изучающий карту, моргнул и поднял голову. — Дыхание Создателя! Ты-то что здесь делаешь? Тоже сбежал? А где Андерс?

— Я Серый Страж, Андерс остался в Башне, — почти наугад кинул Дайлен. Упоминание таинственного Андерса злило неимоверно, потому как он ненавидел неизвестность. — И я пришел просить войска для помощи в борьбе с Мором.

— Прости, Серый Страж, — отрицательно покачал головой нисколько не уязвлённый невниманием гостей банн Теган. — Мне сейчас важнее убрать, наконец, этих мертвецов из Редклиффа. Мор, возможно, будет побеждён и без помощи наших рыцарей, а вот жителей без их помощи не спасти.

— Я стараюсь им помогать, чем могу, — рассеяно дополнил Йован. — Лили научилась обращаться с луком... она молодец. Пока что мы не даём им пробраться в деревню, держим у замка — но это мало. Люди умирают. Надо найти причину и убить её. Я бы поставил на отступника или демона... Или мага крови, который вызвал демона, и тот что-то сделал с эрлом. Потому что никакие врачи эрлу не помогли. Да и я не смог — я же не Винн.

Дайлен, сначала смотрящий на Йована чуть недоверчиво, как на призрака, окончательно расслабился. Он и не думал больше встретиться с ним, полагая, что Ферелден большой — убежать маг со своей возлюбленной мог куда угодно. Так нет же...

А обещал ведь прекратить колдовать. «С другой стороны, — подумал Дайлен, — ему просто обстоятельства помешали исполнить обещание». В таком он не видел ничего предосудительного.

— Так проникните в замок, и дело с концом. Если они постоянно идут оттуда, то там и есть корень зла, — глухо заключил Стэн. — Вы не можете составить план атаки?

— Мы не можем войти туда, — скрипнул зубами Йован. — Барьер! Барьер не пропускает ни через ворота, ни через тайный ход, — его голос спустился до шепота, — который нам показал банн Теган. Ничего не работает! Но... теперь нас трое. Магов, — он внезапно остановил свой взгляд на Морриган. — Возможно, у нас получится сломить его. На постройку ещё одного такого же уйдёт не менее нескольких часов даже у демона. Так что... так что... да, пока мертвецы будут нападать — самое удобное время.

— Если вы мне поможете, — улыбнулся банн, — то я дам вам войска. Может, меньше, чем было задумано, но всегда можно добрать людей. Теперь, как мне кажется, в Редклиффе каждый ребёнок может воевать, — улыбка его пропала.

Алистер смотрел Дайлену в спину умоляющим взглядом; Стэн задумчиво разглядывал карту в руках у Йована; Собака обеспокоенно вилял хвостом; Морриган презрительно хмыкнула. Дайлен прикрыл глаза. Все они высказывали своё мнение — но молча. Никто не решался брать бразды правления в свои руки. Почему-то решал всегда он, и недовольство за выборы — даже самые незначительные — тоже доставались ему. И сейчас, что бы он ни сделал, кто-то будет недоволен.

«И какого черта тогда вы сами не отбираете у меня лидерский флаг?».

— Мы дождёмся ночи. И поможем Редклиффу.

Морриган недовольно цокнула. Стэн тоже покачал головой, но, кажется, в его понимании потерянные пара дней стоили небольшого войска, а потому он промолчал и только подошел к опасливо покосившемуся Йовану поближе. Коситься Йован перестал очень быстро, и через десяток минут уже что-то увлеченно рассказывал, тыкая то в одно, то в другое место на карте. Стэн слушал и иногда вставлял несколько своих фраз.

Морриган отошла к скамейке и, испугав своим видом детей, шарахнувшихся в сторону, улеглась, положив рюкзак с палаткой и спальником под голову, а посох — на пол, в непосредственной близости от себя. Алистера увёл в уголок банн Теган: то ли ностальгировать, то ли осведомиться, как он жил. Неприкаянным остался только Дайлен. Впрочем, занятие нашлось быстро: стоило только прислушаться и уловить сдавленное хныканье.

Дайлен вздохнул. Он пытался. Он правда пытался проходить мимо таких людей, и иногда у него даже получалось убеждать себя в том, что это не его дело, что дураки должны сами себе помогать, что лучше не привлекать внимание... Но девушка дурой не выглядела. И не помочь ей было бы бессердечно. И даже дураку не помочь будет бессердечно. Морриган каждый раз кривилась, не одобряя его действий, но аргументированно возражать не пыталась, лишь высказывала своё недовольство.

У девушки потерялся брат, и Дайлен клятвенно заверил, что прямо сейчас пойдёт его искать. Прямо сейчас не получилось: он внезапно вспомнил, что в рюкзаке у него лежит чужая шкатулка, и с обреченным видом принялся расспрашивать о Джетте; та нашлась довольно быстро и со слезами на глазах приняла подарок погибшего мужа.

Бевин, брат Кайтлин, обнаружился в своём же доме — спрятавшимся в шкафу. Дайлен даже слушать ничего не стал, просто отправил того прямым ходом в церковь. Мальчишка бежал так, словно за ним гнались демоны.

Шатаясь по деревне, Дайлен задумчиво взглянул на закрытую дверь, из-за которой доносились голоса. У него не было отмычек, как и навыка, позволяющего ими пользоваться, но зато была магия. Заморозить замок до поражающей воображение хрупкости получилось даже слишком легко. Руки закололо, чуть заныли фаланги пальцев; но, в целом, с каждым разом любая магия школы льда причиняла всё меньше неудобств.

Не то чтобы Амелл был вандалом. Но среди настежь открытых домов этот, закрытый, смотрелся по меньшей мере подозрительно. Грех было не проверить.

— Чудесно. Незваный гость. Надеюсь, у тебя была серьёзная причина вламываться в мой дом.

— Огромная подозрительность замка на двери, — честно ответил Дайлен, с прищуром разглядывая гнома и оценивая запасы еды у него за спиной. — И не стыдно отсиживаться, пока остальные воюют?

Гном издал непонятный разочарованный звук.

— Слушай, отстань, а? Давай я тебе деньжат отсыплю... или, знаешь что, меч отдам. Огромный, прямо как твоё копьё, — он иронично посмотрел на посох Дайлена. — Ну, что?

— Огромный меч? — насторожившись, переспросил Амелл.

— Ну да. Кунарийский.

Дайлен отвёл взгляд. Вряд ли в Ферелдене много кунари. Да и к тому же... вот выгонит он этого гнома к ополчению — так он же сразу сбежит, как только увидит возможность.

— Кунарийский меч. И по рукам, — сухо обронил Дайлен, не желая торговаться. С совестью он уже сторговался, хватит.

— Вот это другой разговор! — рассмеялся гном, доставая из другой комнаты огромный клинок.

Чужой дом, теперь такой же открытый, как и все остальные, Дайлен покидал с чувством злости на себя. Впрочем, злость быстро прошла, стоило Лелиане нагнать его на полпути к церкви. Он машинально посмотрел на солнце: оно уже порыжело, словно волосы девушки.

— Люди в Редклиффе очень лояльны к магам, — протянула Лелиана, лукаво улыбаясь. — А ещё очень не любят орлейский акцент. Пришлось пародировать антиванский. Кое-кто подумал, что я из Воронов, и попросил «прибить эту орлейскую сучку-жену эрла».

— Ты умеешь пародировать акценты? — поразился Дайлен и тут же нахмурился. — Почему винят эрлессу?

— Потому что она молода, красива, горда и из Орлея, конечно, — легко ответила Лелиана. — Поверь мне, Дайлен: этого хватает. Это ты вырос в Круге. Для магов то время, когда Ферелден был подконтролен Орлею, ничем не отличалось. А вот для всей страны... Отцы и матери передают своим детям кровавые истории и вскармливают ненависть.

— Это ужасно.

— Да. Но это есть.

До церкви они дошли в молчании, пусть Лелиана и косилась на огромный меч с недюжим любопытством. Дайлен отстранённо думал, что, если бы не его утяжелённый посох, который всегда оттягивал руки, то он никогда не пронёс этот меч без особых усилий.

Стоило войти в церковь, как Кайтлин подскочила к Дайлену поближе. Ему казалось, что от объятий девушку удерживал только внушающее опасение оружие. Она вытирала слёзы запястьем и невообразимо счастливо улыбалась.

— Спасибо, спасибо! Чем я могу вам отплатить?

— Ничем платить не надо. Всё нормально.

— Но всё же...

— Нет, — мягко, но окончательно отказался Дайлен и отодвинул растерянную девушку в сторону, направляясь к самой дальней стене здания.

Стэн с Йованом всё обсуждали что-то по поводу карты, по теперь переместились к одному из столов. Рядом на полу лежали сложенные стопочкой книги — видимо, именно они раньше находились на этом столе.

— Стэн, — позвал Дайлен, — я не особо уверен, кунарийский это меч, и нужен ли он тебе, но, в общем... Полагаю, он твой.

— Он мой, — севшим голосом подтвердил Стэн.

— Ну, тогда... — начал несколько ошарашенный таким ответом Дайлен, кладя меч на стол.

— Ты не понял. Это мой меч. Я потерял его у Лотеринга и, не обнаружив у себя, убил тех людей. Для кунари потерять меч — это... это позор. Я бы не смог вернуться. Спасибо, кадан. Ты не понимал, что делал, но делал это от чистого сердца, и от этого твоё участие стоит не меньше.

Дайлен, смущенный и готовый уже отбрехиваться от этих благодарностей, открыл было рот, но его остановил раздавшееся шипение Йована:

— Я ж знал, что у него этот меч, ой, дура-а-ак! Надо было сразу сказать. Кунари в Ферелдене никогда много не было.

— В любом случае, всё закончилось хорошо, — передёрнул плечами Дайлен.

Оставшиеся несколько часов до заката он дремал. Как только время пришло, вместе со всеми ополченцами пошел к замку, напару с Морриган слушая, как и куда надо направлять энергию Тени, чтобы разрушить барьер. Неожиданно среди ополченцев он увидел немного испуганное эльфийское лицо. Нахмурился. Он точно помнил, что у церкви, где все тренировались и ждали ночи, его не было.

— Это логейновский шпион, — шепнула за спиной Лелиана. — Он отплатит за то, что сделал, своей помощью.

Дайлен согласно промолчал, а Стэн хмыкнул. Они переглянулись. О да, им импонировал такой подход. Губы Стэна на секунду сложились в улыбку, а Дайлен подумал, что, кажется, одним почти случайным действием невообразимо утеплил их отношения... но не отношения спутников. Дайлен очень ясно это понял, когда Стэн чуть повернулся к идущей позади Лелиане:

— Ты была в церкви. Ты священница?

Лелиана подвоха не заметила.

— Нет, нет. В церкви я была послушницей.

— И это?..

— Я жила и служила в церкви, но не приносила никаких обетов, — терпеливо объяснила она, улыбаясь. Лелиана улыбалась всегда, когда говорила о церкви и времени, проведённом в ней; голос её в такие моменты становился глубже.

Но Стэна такой ответ не удовлетворил. Казалось, он был сбит с толку, потому что чуть склонил голову к плечу. Точно сказать о его эмоциях было нельзя: по лицу кунари никогда ничего не было ясно.

— Выходит, ты… только развлекалась священством?

— О, нет, у послушниц совсем не такие обязанности, как у священниц.

— Значит, ты не исполняла обязанностей священниц, не принимала их обетов, а просто жила вместе с ними?

— Да! — кажется, Лелиана была рада, что Стэн сам нашел себе объяснение.

— ...И в церкви ты была вроде пансионерки?

— Э-э… вроде того…

Дайлен старался не засмеяться. Видеть не знающую, что ответить, Лелиану было непривычно и мило. А ещё этот диалог здорово поднял ему настроение перед боем, наполнил надеждой, словно рыцарей, шедших впереди: все они были необычайно воодушевлены.

Ворота были закрыты, но, стоило солнцу зайти за горизонт, трупы за ними начали подниматься. Один открыл ворота и первым выбежал навстречу ополчению. Прожил он недолго: сгорел от первых трёх пущенных стрел. Дайлен вдохнул, выдохнул и направил энергию Тени туда, куда указал ему Йован, чувствуя, как начинает утекать магия. Когда той осталось уже совсем немного, он скосил взгляд на Йована и заметил, как тот украдкой режет себе ладонь. Поймал его взгляд.

«Иначе не справимся», — одними губами прошептал маг крови. Дайлен прикрыл на секунду глаза и опять сосредоточился на барьере, а когда мана закончилась окончательно, подошел к Йовану.

— Справишься? — И, поколебавшись, добавил, смотря, как висят в воздухе алые капли: — Может, мне тоже?

По осторожным расспросам Алистера он уже понял, что магия крови — могущественное искусство. Почти-храмовник, правда, ещё много говорил о недопустимости такого рода магии, но это уже было не столь важно. Главное, что это сила. А не сила ли нужна ему в борьбе с Мором?.. Йован заставил затихшие было мысли опять всколыхнуться.

— Да. Нет. Шрамы останутся. Лили уже знает. Мне нормально. А ты своим не объяснишь, — отрезал он.

Барьер рухнул через полчаса после заката, и радостно кричащие люди начали оттеснять мертвецов, вскоре перебив их всех. Тут же, не давая людям растеряться, командование на себя взял банн Теган:

— Половина остаётся здесь и идёт за мной в замок, половина уходит в деревню вместе с Йованом, — он поймал взгляд мага, отхлёбывающего лириумного зелья, — на случай того, если нападение будет откуда-то снаружи. Всем всё ясно? Выполнять!

Стэн выразил желание отойти назад, и Дайлен, с секунду подумав, наказал Собаке идти вместе с ним. Тот смешно фыркнул, шевельнул хвостом, но возражать и перечить не стал.

— Ну, что, в убежище демонов? — без смеха спросил банн Теган.

Дайлен кивнул. Пальцы у него дрожали из-за недостатка маны, как и у Морриган, но он уже чувствовал, как по капле пребывает сила. Через несколько часов он уже полностью восстановится, а через полчаса сможет представлять из себя серьёзную опасность.

Только бы дали эти полчаса.

Но на отдых было отведено всего десять минут: банн Теган не беспричинно опасался, что неведомый заклинатель или вновь сплетёт барьер, или опять поднимет мертвецов. Дайлен тащил ставший невероятно тяжелым посох, Морриган шипела по-хасиндски, ловя на себе пораженные взгляды, Алистер горько осматривал покореженные боем места детства, Лелиана ненавязчиво ощущалась где-то позади, иногда шелестя тетивой лука.

Смотря на их сработавшуюся компанию, банн покачал головой и вслух пожалел, что позволил кунари и мабари отойти вместе с изрядным количеством ополченцев. Обученные воины, говорил он, поболе нужны будут тут, раз замок — центр всех бед.

— У Стэна двуручный меч, а мабари для нападения нужно пространство, — оспорил Дайлен. — В коридорах они будут бесполезны.

— Замки больше состоят из залов, чем из коридоров, — вздохнул Теган, и спор на этом был завершен.

Смотря на перебирающих в руках какие-то амулеты рыцарей, Дайлен не мог понять, что они делают. Ближайшим спутником оказался Алистер, и вопрос по счастливой случайности был адресован ему. Удивление Дайлена можно было черпать ложками, когда недоученный храмовник вдруг покраснел.

— Видишь ли, Дайлен... — неловко начал он.

Всё время до окончания привала Амелл слушал увлекательнейшую по своей бредовости историю о том, что Алистер тоже на месте не сидел, а помогал ополчению: нашел в какой-то лавке огромное количество лампового масла, с помощью которого вокруг деревни были возведены огненные ловушки, уговорил кузнеца выйти из запоя, помог рыцарям с верой в лучшее, снабдив их амулетами... Под конец Дайлен издал пораженный смешок, в сотый, уже, наверное, раз отметив: не так прост бастард короля, как хочет казаться. При всём своём уважении к религии не отказался обмануть людей ради поднятия боевого духа.

Несмотря на то, что разговор у них был тихий, Дайлен был на сто процентов уверен, что сидящая невдалеке Лелиана прекрасно всё услышала. Как, впрочем, и Морриган, судя по прищуру звериных глаз.

Стоило группке ополченцев, которые пошли через тайный ход, добежать до ворот и открыть их, как оттуда хлынули мертвецы. Дайлен чувствовал, что маны у него не очень много, а потому вся его помощь ограничивалась редкими заморозками и повторением одного-единственного известного лечебного заклинания, лечащего кое-как. Морриган, видимо, смекнув, что мана восстанавливается слишком медленно, плюнула на реакцию ополченцев и перекинулась в паука.

К гордости людей стоит заметить, что, поняв, что огромное членистоногое на их стороне, они почти сразу же опять сосредоточились на врагах. Через какое-то время, которое превратилось для Дайлена в череду заклинаний, с мертвецами было покончено, и люди смогли ввалиться — иначе и не скажешь — в, судя по размерам, главный зал.

Благодаря своему росту, Дайлен даже из-за закованных в доспехи спин увидел творившийся сюрреализм. Леди Изольда почти рыдала, маленький Коннор то и дело говорил разными голосами, банн Теган тщетно пытался сделать хоть что-то. В конце концов один из ополченцев почти стэновского телосложения не выдержал: ударил мальчика эфесом чуть странно блестящего меча в висок, на что тот обмяк.

— Не думал, что тут у кого-то есть оружие с рунами, — подавленно пробормотал Алистер.

Леди Изольда закричала и чуть ли не бросилась на мужчину.

— Вы сами виноваты, не стоило скрывать, что ваш сын — маг, — отрезал рассерженный банн Теган. Амелл прищурился, несколько растерянный и совершенно не понимающий, что творится.

Морриган за спиной Дайлена что-то втолковывала щуплому на вид подростку, явно гонцу; Лелиана с жалостью разглядывала неподвижно лежащего Коннора; Алистер, сжав зубы, смотрел на леди Изольду.

— Но что делать? — в отчаянии спросила женщина.

— Мальчик ваш демоном одержим, но знают маги ритуалы, — нараспев произнесла Морриган; топот побежавшего назад мальчишки почти скрылся за поднявшимся гулом. — Не всегда законные, но всегда действующие...

— Ты говоришь о магии крови, хасиндка? Не бывать такому! — вспылила Изольда.

— Но тогда ваш сын умрёт, прихватив с собой ведь Редклифф, — скривила губы ведьма. — Иль вы готовы обречь людей на смерть, лишь бы не марать свои и так замаранные руки?

Женщина побелела то ли от гнева, то ли от осознания, но ничего не ответила. Воины ополчения тоже молчали, и Дайлен, воровато оглядевшись, не заметил на лицах особого неприятия. Тихий смешок Лелианы подтвердил его мысли: люди уже готовы даже на магию крови, лишь бы всё закончилось, и они смогли зажить нормальной жизнью.

Спустя десяток минут в зал вбежал запыхавшийся Йован, и, пока он восстанавливал дыхание, Дайлен быстро ввёл его в ситуацию. Как только маг разогнулся, лицо его было самым что ни на есть серьёзным.

— Такой ритуал требует или большого количества магов, или жертву. Но... пока кто-то дойдёт до Круга магов, может стать слишком поздно. Нужен кто-то, кто отдаст жизнь за этого ребёнка, — он кивком указал на Коннора. И, словно почувствовав этот кивок, мальчик вдруг очнулся, пронзительно закричал, откинул вспышкой магической энергии нескольких рыцарей и сбежал.

Леди Изольда высказала своё желание вслух и очень громко, но Дайлен заметил, что среди ополченцев поднялось множество рук. Неожиданно одна щуплая фигура по-стариковски крякнула и вышла вперёд. Это действительно был старик, пусть и довольно бодрый на вид, с луком в руках, в лёгких доспехах и перемотанным наспех бинтом предплечьем.

— Если кому умирать, так это мне, леди Изольда. Мой век уже прошел, — покачал головой он. На все возражения старик лишь улыбался.

Йован вздохнул и поднял руку, прерывая споры.

— Да будет так. Дайте мне несколько минут на подготовку.

И он действительно отошел, зачем-то подозвав ещё и Морриган с Дайленом. Амелл посмотрел на друга, неловко мнущего собственные пальцы, и понял, что сейчас будет озвучено нечто, что ему не понравится ни при каких обстоятельствах.

— Понимаете... я-то буду заклинание читать, — замялся Йован. — А вот кому-то из вас придётся пойти в Тень и сразиться с демоном. И я не знаю, какой из них овладел мальчиком. Теоретически, это может быть любой. Мало ли пороков у сына эрла?

Вздох вырвался из груди Амелла, но он быстро заверил Йована, что пойдёт сам. Морриган, конечно, никогда не страдала приступами великодушия, но вдруг она бы решила сунуться к демону? Нет, Дайлен себе не простил, если бы она проиграла. Словно угадав его мысли, Морриган посмотрела на него почти насмешливо, но со странной тёплой эмоцией где-то в глубине. Может, об этой эмоции говорил поворот головы, может, лёгкая ухмылка.

Да и единственное пока путешествие в Тени на Истязаниях непрозрачно намекало, что, оказываясь там не во сне, он начинает возвращать себе воспоминания. Это ли не ещё один плюс?

А между банном Теганом и леди Изольдой, тем временем, тоже шел какой-то разговор. Леди, казалось, сейчас или заплачет, или ударится в очередную истерику, а банн был хмур, и в лице его прослеживались жесткие линии. Позже Дайлен узнал, что Теган, пользуясь небольшой передышкой, восстанавливал картину событий, произошедших в Редклиффе.

Изольда, только поняв, что её сын — маг, схватилась за голову. Отдать Коннора в Круг казалось ей одновременно и невосполнимой потерей, и несмываемым позором, а потому она решила научить сына скрывать свои способности. Но для такого нужен учитель. Будучи женщиной неглупой, она понимала, что по земле бродят множество отступников, а потому отправила самых преданных лично ей рыцарей искать таких. Оправдать это удалось очень легко: одновременно эрл слёг с какой-то невиданной болезнью, и Изольда, отчаявшись вторично, отправила почти всех остальных рыцарей искать урну Андрасте. Посторонним могло показаться, что признаки болезни эрла появились раньше, чем он окончательно захворал, и сначала Изольда решила ограничится поисками целителя, а не чуда из церковных легенд.

Дайлен тогда подумал, что болезнь Эамона — не более чем происки хлынувших к тонкой из-за недоучки-мага Завесе демонов. А потом мальчишка, которому ночью нашептали о том, что именно он почти убил собственного отца, влёгкую согласился на «помощь». Как предсказуемо и как печально.

Настоящая подготовка ритуала заняла очень мало времени: столько, сколько нужно было, чтобы сделать надрез на коже старика и начертить его кровью круг, в который тот и встал. Дайлен смотрел на неприглядный ритуал и думал. Думал, когда тело старика выгибало. Думал, когда Йован матерился сквозь зубы, направляя энергию на него, Амелла. Думал, когда испытывал жгучую, горячую боль, не сравнимую с привычным покалыванием от заклинаний школы льда.

По всему выходило, что магия крови — это последнее средство. Шанс. Надежда. Сила, которую можно применить лишь в самой безвыходной ситуации, когда ничего другого сделать нельзя. Слишком велика цена такой мощи.

И, стоит только вспомнить, как быстро уходит мана, слишком соблазнительна.

Тень была, как всегда, сюрреалистична и непонятна. Дайлен встречал призраков, закрывал голову руками от пронзающей её боли: в лицах людей ему виднелись самые разные знакомые-незнакомцы. Вот чародей Ирвинг, вот девочка-эльфийка, в которую он раньше был влюблён, вот — с почти размытыми чертами — мать... Перед глазами плыло, а воспоминаний не убавлялось.

А потом дорога вдруг стала прямой и вывела его прямо к Коннору.

— Кто ты? Это из-за тебя отец заболел? Скажи мне!

— Нет, он заболел из-за демона. Мы в Тени. Тут нет ничего настоящего. Попытайся выбраться, сейчас твоим телом владеет демон.

— Ты пришел, чтобы причинить боль отцу! — срывающимся голосом крикнул мальчик. — Но я этого не позволю!

Ударить ребёнка, который перевоплощался в демона, у Дайлена не поднялась рука; он вообще в этом бою старался не пользоваться острой частью своего посоха, ограничившись заклинаниями. Ясное дело, что и они довольно опасны, но... он бы не смог.

Наверное, из-за этого же он выбрал вариант с магией крови, а не убийством мальчика.

Победив, он развернулся обратно... и опять пришел к Коннору. Скрипнул зубами. Вот это единственный аспект, который не устраивал его в собственной принадлежности к магам. Иногда, когда другой мир выкидывал такие штуки, хотелось просто сломать это всё и стать гномом. Дайлен не любил странные, непредсказуемые и иррациональные вещи. Возможно, потому что без воспоминаний этого у него и в реальном мире хватало.

— Ты настоящий Коннор, или ещё один демон? — устало спросил Дайлен у мальчика.

— А если настоящий? Что ты ему скажешь? — в голос прокрались совершенно не свойственные детям ноты.

Амелл вздохнул. Почему бы и нет?..

— Что я ищу демона.

— Ты не найдёшь того, что ищешь. Поворачивай назад, сейчас же!

— Давай поговорим, — с секунду подумав, решил пойти на хитрость Дайлен, — нам незачем сражаться.

— Я не буду говорить с тобой, чужак. Я выгоню тебя!

Очередной бой нисколько не измотал Дайлена — кажется, Тень всё-таки делала заклинания проще, а усталость — незаметнее, так что, даже размахивая посохом в сторону демона гнева, он не устал так, как устал бы в реальности.

Пережив ещё одно сражение и привычно пойдя по одной-единственной дороге, Дайлен вдруг нахмурился. Эта не была похожа на все предыдущие, да и на огромном острове демон стоял уже не в облике мальчика, а в своём собственном.

Желание, — в который раз прошептало ему сознание, стоило только увидеть фиолетувую кожу и обратить внимание на вполне женственную фигуру. И добавило классификацией демонов, заставив мир в глазах почернеть.

— Хорошо, — промурлыкала демонесса, зависнув в сантиметрах от земли. — Хватит иллюзий. Здесь я наиболее сильна, но у меня нет желания мериться с тобой силой. Как, наверняка, и у тебя. Может, поговорим?

Желание была красива, даже не смотря на всю эту фиолетовую кожу, огненные волосы, рога и хвост. А уж если она обволакивала разум магов, как патока, наверняка питаясь от их самых низменных страстей и взращивая их до огромных размеров... В общем, Дайлен понимал отдающихся ей чародеев. Но становиться таким же не собирался: как бы ни была красива демонесса, и как бы не замирало от её вида что-то в груди и — одновременно — внизу живота, он не испытывал желания поддаваться. Что же до поговорить...

— Давай поговорим, — согласился он. — Я прошу тебя вылечить эрла и освободить мальчика. Или хотя бы освободить Коннора.

— О, это твоя главная цель — сделать свободной его душу, не так ли? — прошептала Желание. — Возможно, ты сможешь уговорить меня уйти добровольно, и мы обойдёмся без всей этой суеты и кровопролития.

— Неужели у меня есть нечто, что интересует тебя больше, чем Коннор? — глухо спросил Дайлен.

Даже если демоница блефовала, и тут её силы ничем не отличались от сил в другом месте, теперь здесь настоящая она, а не иллюзия. А у Дайлена и так мантия в паре местах была прожжена, и кожу щипало от ожогов. Драться... нет, тут лучше будет договориться.

Но договор — это сделка. А сделка с демоном... это или одержимость, или магия крови, не так ли?

— Ооо, скорее, я оставлю Коннора при себе, — она склонила голову. — Я разорву нашу связь, но не навсегда. Когда-нибудь я вернусь. Но нескоро... А тебе, если ты согласишься, я готова дать бесплатный приз: то, чего ты желаешь.

— Я ничего не желаю, — открестился Дайлен, кусая губы. Мелькнувшую в голове мысль он задавил в зародыше. А потом закидал демоницу вопросами. Вернётся просто так, и никто не заметит? А как узнать, что она сдержит слово? Почему она думает, что Коннор станет могущественным магом? Что вообще за «бесплатный приз»? Он же не станет одержимым?

Кажется, Желание это только забавляло. Она отвечала на вопросы, разглядывала его из-под полуопущенных ресниц и улыбалась всё шире. Дайлен не понимал причины этой улыбки, а потому становился всё нервознее. Ему казалось, что она одним своим видом подтачивает его уверенность, его решимость быть справедливым, правильным и, возможно, даже чуточку праведным.

— Тебе хочется согласиться, я же вижу. Пожалуй, я сделаю выбор за тебя, — она подошла ближе, мазнула по щеке застывшего мага губами, обняла руками за плечи; Дайлен перестал дышать. — Я подарю тебе те знания, о которых ты сейчас так много думаешь. И эти знания помогут пробудить забавного старика-аристократа от его сна. Ведь и в сон его кое-кто специально приказал ввести... ты же не думал, что это случайность? — она мягко рассмеялась. — Ты мне нравишься. Удачи, смертный. Тебе она пригодится... Используй мой дар с умом.

Когда Дайлен очнулся, над ним уже обеспокоенно склонился Йован. Стоило Амеллу только открыть глаза, друг издал радостный звук.

— Ты убил её, ведь так? — спросил он, вглядываясь в его лицо.

Дайлен кивнул раньше, чем успел обдумать это движение, и Йован облегченно выдохнул, засуетился, помогая ему подняться. Рыцари уже нашли Коннора, пронзительно зовущего собственную мать и не понимающего, что происходит, спутников распределили по комнатам замка, а сам Амелл...

Он чувствовал себя по меньшей мере детоубийцей.

Наверное, именно поэтому соглашался на всё, что говорил ему банн Теган. Соглашался и с благодарностями, и с недоверием к магии, и с тем, что эрлу Эамону надо помочь, и с тем, что поможет именно он. И, конечно же, согласился с тем, что Теган, когда будет нужно, вышлет войско, даже если они не успеют найти урну Андрасте.

— С тобой всё хорошо, Дайлен? — знакомый орлейский акцент и такое же знакомое участие в голосе. Лелиана, казалось, никогда не изменится.

Сам он изменился. Безвозвратно, как ему на тот момент казалось. И дело не в дополнительном томе информации, который сейчас теснился в голове и вспыхивал то кроваво-красным, то непроглядно-черным, а в том, что ценой этого была жизнь Коннора. Да, какое-то время с мальчиком всё будет хорошо; а что потом?

— Я так сильно ошибся, Лелиана, ты бы знала, — сказал он. Голос не дрожал, но пальцы были прохладными, сухими и еле дрожащими, что явно не понравилось девушке, когда она взяла его за руку.

— Дайлен... — мягко начала она.

Амелл сглотнул вязкую слюну. Нет, не нужны ему сейчас разговоры, и не важно, что последует за признанием: поддержка или осуждение. Поддержка будет отвратительна, с осуждением он справится и сам, а для миссии нужны хорошие отношения.

— Давай прогуляемся по замку, — перебил он её на выдохе. — Если хочешь, возьмём Алистера. Его шутки даже мёртвого заставят расшевелиться.

Алистера они с собой не взяли, но под конец сумасшедшего дня Дайлен постучался в комнату бывшего храмовника и передал ему амулет. О том, что на самом деле амулет ему дал банн Теган, с наказом не говорить, от кого, он всё же умолчал. Но получил дозу щенячьей благодарности от Алистера.

— Кажется, наш Серый Страж обладает недюжей интуицией, раз уже второй раз отгадывает такие близкие сердцу вещи, хах? — догнал его насмешливый голос Морриган, которая, кажется, всё видела.

— Я и не сомневался в тебе, кадан, — кивнул Стэн, то ли не заметив, то ли предпочтя не заметить сарказма ведьмы. — Слова касаанды правдивы.

— Касаанда? — переспросила Морриган.

— Это… росянка, если на общем языке, — на секунду замялся Стэн, пытаясь подобрать слово. — Ты не знаешь?

— Я не уверена.

— Нет? А вы так похожи. Я решил, что вы родня, — в его голосе было что-то неуловимо-насмешливое. Дайлен вскинул брови и, переглянувшись с таким же заинтригованным Алистером, прислонился к стене.

Разговор этих двоих просто не мог быть не интересным.

— Что этим хочешь ты сказать? Росянка… что это такое?

— Цветок.

Морриган выглядела искренне удивлённой, как и Алистер. Дайлен же вглядывался в лицо невозмутимого Стэна, понимая, что ведьму цветком он бы не назвал никогда. Нечего было даже удивляться — тут какое-то двойное дно.

— Ах! Неужели я цветок? Вот, неожиданность!

— Который ловит и пожирает насекомых.

— Этого-то я и ожидала, — усмехнулась Морриган.

Вечером в своей тетрадке Дайлен написал рядом с именем ведьмы кунарийское название росянки. Стэн метко умел подбирать прозвища.

Несмотря на своё упадническое настроение, Дайлен быстро собрался: на то, чтобы осознать, что если он и дальше продолжит вести себя в том же ключе, то их небольшой отряд развалится, как карточный домик, у него ушли сутки. Ещё пара часов и одна песня Лелианы ушли на то, чтобы вновь стать тем самым Дайленом, который молча переглядывается со Стэном, неуловимо-насмешливо поддерживает шутки Алистера, прикрывает глаза на острые слова Морриган, гладит Собаку и улыбается Лелиане.

Ему казалось, что отряд выдохнул. И бросился собирать вещи, поняв, что постоянно спешащий Дайлен не намерен более пользоваться гостеприимством банна Тегана.

— Мой совет: сначала пойди в Круг Магов, — серьёзно сказал ему Йован за несколько часов до выхода отряда. — Я посылал за ними, но гонцы возвращались ни с чем. И это со словами о том, что они от Йована! Да Грегор должен был весь Ферелден перерыть, только услышав моё имя!

Дайлен промычал в ответ что-то согласное. О характере Грегора он имел очень смутное представление.

— Я беспокоюсь об Андерсе, — наконец, сказал он.

Конечно, это была ложь. Но Йован уже дважды упоминал этого человека, а значит, для Дайлена он что-то значил. И, возможно, Йован сможет пролить свет на загадочную фигуру знакомца-незнакомца?..

— Я тоже. Но теперь, возможно, у тебя получится заставить его одуматься.

Дайлен непонимающе посмотрел на друга, тот закатил глаза.

— Слушай, если в Ордене Серых Стражей пробуждают все черты приличного и смелого человека, то Андерсу точно надо туда. Потому что тебе, я так посмотрю, это неплохо помогло. И где раньше было?

— И где раньше было? — эхом откликнулся Дайлен уже значительно позже и себе под нос. Действительно. Он ведь тот же самый, было бы глупо думать, что Йован не проверил, не демон ли он и не лежит ли на нём заклятий. Но, судя по всему, изменился по сравнению с прошлым собой. В чём причина?

Собственное пока не раскрытое прошлое начинало пугать. Слава Создателю, голос Лелианы был красивым и твёрдым, а руки, перебирающие струны лютни, — быстрыми и опытными. Лелиана отгоняла от него все тёмные мысли и, казалось, даже демонов из Тени. Одного определённого демона Желания в особенности.

Они прошли уже почти половину пути к Кругу Магов, как Алистера, наконец, прорвало. Дайлен видел, что ему хочется высказаться, но то амулет, который он теперь всегда носил с собой, то что-то ещё его останавливало. А тут, видимо, терпение окончательно исчерпало себя.

— Я всё же не понимаю, — поравнявшись с Дайленом, пробурчал он, — как ты мог поверить магу крови, да ещё пообещать, что храмовникам о нём — ни слова!

— Этот маг спас Коннора, а вместе с ним и весь Редклифф. А ещё он мой друг, — флегматично отозвался Амелл. Он догадывался, что хочет высказать ему Алистер, а потому не был удивлён. — А что бы сделал ты, встань перед тобой тот выбор, что встал передо мной? Отказался от помощи Йована? Или принял, но потом сдал его обратно в Круг, где его бы убили? Звучит бесчестно.

Открыв рот, словно рыба, и тут же его захлопнув, Алистер мотнул головой и ушел вперёд, к Стэну и Морриган, сейчас негромко о чем-то переговаривающихся. Дайлен повёл плечами. Он не чувствовал себя виноватым, сказав это всё Алистеру. В конце концов, его безмерно раздражало то, что спутники лишь бросают несколько пространных фраз, когда он делает выбор, а потом укоряют его, говоря, что сделал он его неправильно. У Амелла терпение было железным, но и железо можно сломать. Он уже понимал, что когда-нибудь настанет тот миг, когда он сорвётся и выкажет всё, что думает, своим спутникам.

Морриган, отвлёкшаяся от разговора со Стэном, посмотрела на раздраженного храмовника-недоучку с интересом — кажется, разговор с кунари её позабавил.

— Знаешь, Алистер... одного я не понимаю.

— Только одного?

— Насчет тебя — пожалуй, да. Почему ты лгал о своем происхождении?

Алистер замялся.

— Я бы подумал, что уж кому-кому, а тебе про ложь все известно.

— Это так. Но ведь все выгоды, которые могла принести эта ложь, кончились со смертью короля Кайлана, разве нет? — то ли Морриган была искренне заинтересована, то ли преднамеренно давила на тему, касаться которой Алистеру не хотелось. Впрочем, могло быть и то, и другое: это ведь Морриган.

— Возможно. Наверное, я надеялся, что все это рассосется само собой.

— Правда не может «рассосаться».

— Я и не сказал, что это был хороший план, — с видимым сожалением пожал плечами Алистер.

Неожиданно к ним бросилась растрёпанная девушка. Рукав платья был порван, подол весь в грязи, на лице — ужас. Дайлен выслушал сбивчивую речь и подобрался, сжал посох крепче, быстро оглядел своих напарников. Кажется, никто не был против помочь девушке, да оно и понятно: дорога одна, сражаться с бандитами, которые напали на неё, всё равно придётся.

Только тогда, когда перевёрнутая телега, которую они видели издалека, оказалась окружена войнами и лучниками, когда девушка остановилась возле смуглого эльфа и подобрала с земли посох, когда упавшее за ними дерево перегородило дорогу, Дайлен понял, что это была ловушка.

— Здесь умрёт Серый Страж! — почти весело воскликнул тот самый эльф и, неожиданно ловко вычислив, что Серый Страж тут именно Дайлен, напал.

Бой был тяжелым. Дайлен даже не мог никому помочь каким заклинанием или рунами, потому как всё его внимание занимал эльф. Он был хорош: танцевал с мечом и клинком, будто так и родился, а ещё умудрялся улыбаться Дайлену, словно это не битва, а потеха. Ну, наверное, для него этот бой и был потехой: Амелл не успевал плести чары, ему оставалось только отбиваться своим посохом да небольшими вспышками магии и пытаться разорвать дистанцию.

Стало значительно сложнее, когда в один прекрасный момент Дайлен не смог отвести удар (он и раньше-то держался только на удаче да на длине посоха, который не позволял эльфу подойти ближе) и поплатился длинной царапиной на бедре. Эльф начал улыбаться ещё шире, а в Амелле всколыхнулся гнев. Он, зашипев сквозь зубы, умудрился-таки наслать на противника «Ледяную хватку». Эльф явственно вздрогнул от холода, замедлился, и Дайлен, недолго думая, приложил его древком посоха в висок. На этом бой был окончен.

И не только его бой: как раз в этот момент стрела Лелианы поразила последнего лучника, и она резко развернулась, ища глазами Дайлена. Морриган, не отяжелённая этическими проблемами, шарила по карманам трупов, Алистер со Стэном стирали с мечей кровь магессы, Собака уже ластился под руку. Дайлен прищурился, чувствуя, как плывёт сознание.

— Лелиана, ты умеешь договариваться с людьми?

Она посмотрела на его рану и с сожалением кивнула.

— Стоп-стоп-стоп, Дайлен, только не говори мне, что ты оставил его в живых? — Алистер сделал большие глаза. — Он убийца! Он убивает людей за деньги! Совсем убивает!

Стэн тем временем молча достал из своего рюкзака верёвки и связал пленника так, что с одного взгляда было видно: легко не выбраться.

— Не будь дураком, младший Страж, — даже не отвлекаясь от трупа, высказала своё презрение Морриган. — Наш командир ранен, и в ране яд. Что ещё ему прикажешь ты делать? Только торговаться за правильное противоядие.

Лелиана, тем временем, приводила эльфа в чувство: пощупала пульс, похлопала по щекам, куда-то нажала — и вот он уже моргает, приподнимается, шипит — синяков Дайлен ему наставил достаточно, пытаясь наколоть на наконечник, но, из-за близости врага, захватывая лишь древком.

— Я... что?.. ох... — эльф окончательно пришел в себя. — Я думал, что открою глаза — а я труп. Или вообще не открою, раз уж такое дело. Но, смотрю, вы меня пока не убили.

Голос у убийцы оказался приятным, с акцентом, который заставлял его смешно выговаривать букву «р». Если бы ситуация была другой, Дайлен бы улыбнулся. Но — увы.

— Жизнь на жизнь? — Лелиана склонила голову к плечу.

— Жизнь на жизнь... — улыбка застыла на лице эльфа, и он перевёл взгляд на Дайлена. Мир у того перед глазами кружился всё навязчивее, но пока что терпимо. — Хорошее дело. Я люблю жизнь. Но как мне быть уверенным, что вы исполните своё обещание?

— Слово Серого Стража. Слово мага. Моё слово. Что хочешь. Ты будешь жить, — прокаркал Дайлен, слишком уж пересохло во рту. Спутники покосились на него обеспокоенно, Собака заскулил.

Алистер, кажется, хотел было возмутиться, но всё-таки промолчал, Стэн остался всё также недвижим, разве что сверлил эльфа таким пристальным взглядом, что тому давно должно было стать страшно. Но, кажется, не было.

— Хорошо, Страж. У меня у бедра висит сумка... — многозначительно начал эльф, и Лелиана, не прерывая его, потянулась к названному месту. — Ох, красавица, помедленнее... Там есть полный флакон, он единственный такой, достаточно одного глотка, — быстро закончил он, когда атмосфера на дороге явственно стала опаснее.

Удивительно, но сразу же после этого глотка стало полегче. Дайлен чуть сжал флакончик в руке, закрыл его и обвёл взглядом обеспокоенных спутников. Он даже знал, кто сейчас будет против любого его альтруистичного решения, и знал, кто одобрит. Характеры напарников изучить оказалось до неприличия легко: они все были, как на ладони. Разве что Стэна было не понять: его симпатии и антипатии строго диктовались рационализмом, но должно же быть что-то помимо этого.

— Лелиана, поговори с ним, пожалуйста, — мягко обратился он к девушке. — Я не уверен, что смогу задать правильные вопросы и что меня не заболтают.

— Какое мудрое решение, Страж! — восхитился эльф. — Ну, я могу облегчить вам задачу. Меня зовут Зевран, для друзей — Зев...

Дайлен слушал, как эльф охотно отвечал на вопросы сейчас неожиданно жесткой, но всё ещё сбивающейся на поучительный церковный тон Лелианы, и воспринимал новую информацию. Но что за «Антиванские Вороны» такие? Дайлену хотелось бы узнать поподробнее.

— Гильдия убийц, конечно. В Антиве, — Зевран посмотрел на него, как на идиота, решив, видимо, сыграть в дурачка и не выдать информации сверх какой-то одному ему известной нормы. — Там она довольно известна, но, судя по тому что меня наняли, слава простирается и до Ферелдена.

— Слава ваша явно не в том, что вы профессионалы, — хмыкнул Дайлен. С хорошим самочувствием к нему неожиданно пришло и приподнятое настроение.

— Чудесно! Вот они какие, ферелденцы! Издеваются над пленными. Какая жестокость.

Смотря на то, как Зевран уныло качает головой, Дайлен думал. Он, в общем-то, думал с самого начала разговора, с того момента, как эльф неожиданно решил отвечать на все вопросы сам, параллельно с изрядной долей юмора вываливая на отряд множество дополнительной информации о своей жизни. И нужно было верить на слово или не верить вовсе: пытать, как тут же просветила Амелла Лелиана, не имело смысла, гильдия обучала своих бойцов не бояться боли.

— Ну, больше ты ничего не скажешь, да нам и не надо, — вздохнула Лелиана, поднимаясь в полный рост и разминая плечи. — Дайлен, ты обещал...

— Слушайте, — не дал закончить Лелиане Зевран, обращаясь к Дайлену. — У нас всё строго. Если ты не справился с заданием — Вороны убьют тебя. Жить мне нравится. А на тебя и Вороны не рискнут нападать лишний раз. Так что, может быть, возьмёшь меня служить тебе?

Предложение было неожиданным. Честно сказать, Дайлен как раз об этом и думал: ему бы пригодился человек, который может тихо убить одну цель, да хотя бы подсыпав яду, и так же тихо удалиться. Вопрос стоял только в том, как заручиться лояльностью убийцы. И этот вопрос, этот тон — ещё не показатель лояльности. Вполне возможно, что это уловка.

Дайлен присел рядом со связанным эльфом, как совсем недавно сидела Лелиана. Посох он положил рядом с собой на землю, чуть касаясь пальцами. Зевран покосился на это, но в следующую секунду уже опять смотрел на Дайлена, разве что немного сменив позу.

— Почему я должен тебе верить?

— Потому что Вороны меня убьют, красавица подтвердит, — убеждённо сказал эльф. — Вы упустили одного. Он и скажет о моём проигрыше. Если я не с вами, то я труп.

Конечно же, и Алистер, и Морриган не могли не высказаться по этому поводу. Кажется, только один Стэн понимал настоящую полезность обученного эльфа: даже Лелиана всего лишь радела за искупление убийцы.

— Значит, будешь с нами, — после минутной паузы решил Дайлен и, подняв посох, кивнул Стэну: пусть развязывает свои узлы. Можно было, конечно, перерезать верёвку, но зачем переводить понапрасну то, что стоит денег?

Зевран вскочил на ноги, растёр запястья, подхватил свой кинжал и, придирчиво хмыкнув, забрал второй у какого-то трупа. Сделав всё это, он сложил оружие в ножны и лёгким шагом направился к Дайлену: и не скажешь, что этот эльф только что получил кучу синяков, просидел изрядное количество времени связанным и вообще проиграл битву.

— Сим клянусь я в преданности Вам, покуда не будет Вам угодно освободить меня от сего бремени. Безоговорочно отдаю себя в Ваше распоряжение. Клянусь, — он едва заметно поклонился. — Итак, куда мы идём, Страж?

— Меня зовут Дайлен Амелл, — растерянно поправил он эльфа.

Кажется, такого выверта от убийцы не ожидал никто, за исключением непроницаемого Стэна да Собаки, проникнувшегося к Зеврану большой собачьей любовью, как и ко всем остальным спутникам. Он с присущим мабари умом почуял, что эльф больше не враг, а значит, можно смотреть на него влюблёнными глазами.

— Мы идём в Круг Магов, — добавил Дайлен спустя несколько секунд. — Нужно собрать армию, и маги с храмовниками будут очень нужны для сражения с порождениями тьмы. Но, кажется, там что-то неладно.

Зевран неопределённо хмыкнул и в группе занял место рядом с Дайленом. Тот покосился на эльфа и ничего не сказал по этому поводу. Понятное дело, лучше всего развивать тёплые отношения с тем, кто тут главный, и кто сохранил тебе жизнь. «Наверняка и вокруг Лелианы будет увиваться, — неожиданно подумал Дайлен. — Она ведь тоже неплохо к нему относится». Мысль эта породила неясное ощущение в груди, но он так и не понял, какое.

Лелиана первая решилась заговорить с убийцей, так неожиданно ставшим членом их отряда. Остальные предпочитали или игнорировать или, как это делала Морриган, бросать задумчивые взгляды.

— Эти твои… метки, в них есть своя привлекательность. Они напомнили мне, как мы в Орлее подкрашивали лица.

Кажется, Зевран же и удивился больше всех, но быстро совладал с собой — Дайлен шел близко, он видел, как отразилась тень растерянности на загорелом лице — и улыбнулся.

— Да, но это не просто краска.

— Они что-нибудь значат для тебя? Эти символы?

— Некоторые — да, — словно заученно ответил Зевран. Дайлен подумал, что ему наверняка уже не раз задавали этот вопрос. — Это священные знаки Воронов. Я не в праве говорить тебе, что они значат. Другие нужны, чтобы подчеркнуть формы тела… изгибы и мускулатуру. Когда на мне одежда и доспехи, это не очень-то объяснишь.

— Я не увидела много отметок на твоём теле.

— Ах, конечно, нет. Они не в таких местах, где сразу бросились бы в глаза. Если хочешь, могу показать.

— Э-э… нет. Пожалуй, нет, — заморгала Лелиана, ошарашенная таким быстрым поворотом событий и почему-то бросила взгляд на Дайлена. Тот этот взгляд проигнорировал, почти и не заметив, а вот эльф прищурился.

— В чём трудности?

— Никаких. Просто, для любования мне хватает и отметок на твоём лице, вот и всё.

— Ну, как хочешь, — он уже явно издевался. — Но если передумаешь…

— Не волнуйся, ты узнаешь об этом первый, — поспешно заверила Зеврана Лелиана.

В отличие от многих других разговоров спутников, этот почему-то не поднял настроение.

Во время привала, когда к ним, как и всегда, присоединились на пару часов отстающие Бодан с Сэндалом, которые подбирали оставшиеся после лёгкого мародёрства отряда вещи (для этого пришлось просить кое-что сведущую в заклинаниях школы огня Морриган сжечь дерево), Зевран сидел рядом с Лелианой. Привыкший это время проводить с бардом, Дайлен сначала растерялся, а потом решительно вздохнул. В конце концов, во всё расширяющемся отряде есть не только Лелиана, и со всеми лучше бы дружить, иначе как доверить спину? А значит, пора начать разговаривать, слушать, спрашивать и отвечать.

Дайлен очень надеялся, что получалось у него неплохо: и расспрашивать Морриган о магии и её жизни, иногда соглашаясь с её мнением, иногда просто молча пожимая плечами; и вести странный разговор со Стэном, часто состоящий из односложных предложений; и утешать Алистера, когда тот начал вспоминать Серых Стражей и Дункана. С Лелианой он и так говорил о многом, а Зевран... Дайлен, уже сидя у своей палатки, скосил взгляд на эльфа. Он пока не знал, как к нему подступиться, но узнает. Узнал же он всех остальных.

Через пару дней на горизонте показалась вершина Башни Магов. Дайлен вздохнул и крепче прижал к себе посох. Он теперь Серый Страж, он помнит больше, у него есть кое-какая власть — документы. Ему не посмеют отказать в помощи, если не хотят умереть под ногами порождений тьмы.

Почему же так не по себе?