Вообще, смотря на надувшегося от такого быстрого ухода от различных полезных и не очень трав Андерса, Дайлену действительно хотелось остаться у гостеприимных после спасения клана эльфов подольше. Но тихое пение скверны в голове, напоминающее о том, что где-то далеко есть порождения тьмы, что где-то далеко они идут в сторону Ферелдена, заставляло торопиться. Дайлен вспомнил шутку Йована про чувство долга и покосился на целителя. Тот помахивал Веткой Дуба и зорко осматривал дорогу в поисках ещё каких-нибудь трав, хотя сумка его и так была полна листьев, корней и цветков. Собака недовольно чихал каждый раз, когда совал туда нос. Дайлен подозревал, что скоро и вещи Морриган будут забиты разными растениями — до сих пор в ушах стояли её громкие утренние возмущения по поводу несносного мабари.

Он тогда, отчасти стараясь загладить вину своего пса, решил поговорить с ней. Не о её жизни в Диких землях, как всегда, не о Флемет, тему которой они иногда затрагивали, а о магии. У него в голове давно зрела мысль о том, что стоило бы иметь козырь в рукаве — то, что можно применить, когда закончится мана. Заклинания магии крови не котировались, так и оставшись в самом дальнем углу его сознания. Он не записывал их в свой Кодекс не только потому что кто-то из не в меру любопытных спутников мог бы прочитать, но и потому что малодушно надеялся забыть.

Казалось бы: сам хотел. Но цена, которую пришлось заплатить, заставила его переменить своё мнение. Он до сих пор не имел ничего против умений Йована, но собственные знания вызывали отвращение.

— Могу ли я научить тебя менять обличье…

Морриган тянула эту фразу долго, делано-задумчиво, щуря свои звериные глаза, а потом усмехнулась. Амелл напрягся: такая усмешка не предвещала ничего хорошего.

— Нет.

— Но почему?

— Представь, что ты птица, иль зверь, или рой насекомых. Представь, что ты думаешь так же, дышишь так же, двигаешься с той же грацией. Представь. Ты должен смотреть, ты должен впитывать их в себя и проникаться. Ты мог бы парить, то мог бы бегать быстрее любого человека, ты мог бы быть одним и одновременно многим… Но умеешь ли ты быть кем-то, кроме себя, Страж?

Впервые Дайлен уходил от Морриган не только загруженных их разговорами, но и побеждённым. Он не умел быть никем: он даже собой не был. Вряд ли ведьма имела в виду именно это, скорее, намекнула тем самым о его подчас не самом бурном воображении, но всё равно попала в точку.

Мабари раздраженно заворчал, и Зевран поймал взгляд Дайлена: идти проверять или не идти? Амелл с задержкой отрицательно помотал головой. Он помнил эту тропку, они тут уже шли, когда выполняли поручение Затриана. Собака не слишком волновался, так что это не враги. Эльфы? Люди?

— Ты? Ты — Серый Страж, снявший проклятие?

Оказалось, что всё-таки эльфы. Отряд охотников, как предположил Дайлен, смотря на тугие луки у них в руках. А предводителем у них была очень агрессивно настроенная против оборотней эльфийка. Дайлену кое-как удалось убедить её, что месть — не самая лучшая затея, но, как ему казалось, она согласилась лишь из разочарования, поняв, что он не скажет ей, где найти убийц.

— И заберите из леса того плоскоухого, мага, он как раз будет на вашем пути, — словно о чём-то в последний момент вспомнив, кинула она. — Мы не принимаем таких в клан. У нас уже есть хранительница, а новый Первый будет избираться из молодых долийцев.

— Она же не думает, что мы будет возить с любым, на кого они укажут, верно? — пробормотал Зевран. — Даже если он «плоскоухий».

— Наглость что людская, что эльфийская, не знает границ, — ехидно протянула Морриган.

— А как его зовут? — непосредственно поинтересовался Андерс.

— Нужно мне это знать, — фыркнула эльфийка, а потом выдавила: — Анейрин. Всё. Прощай, Серый Страж.

Дайлен проводил её долгим взглядом и вздохнул. Проведать парня, конечно, стоило. Кто знает: может, он потерялся, а предубеждённо относящиеся к своим нелесным сородичам эльфы не хотят ему помогать. Морриган то ли поняла, что он собирается делать, то ли угадала, но фыркнула неодобрительно. Мабари завилял хвостом. Зевран пожал плечами: кажется, до судьбы неведомого мага ему не было дела.

— Знакомое имя, — опять отличился Андерс. — Я точно где-то его слышал…

Сначала Дайлен не обратил на эти его бормотания никакого внимания: ну слышал и слышал. Через пару десятков минут они встретили у весело потрескивающего костра титуированного, но не по-долийски, эльфа. Андерс напряженно всматривался в мага, пока Дайлен вежливо расшаркивался, а потом звучно хлопнул себя по лбу.

— Ты! Ты же бывший ученик Винн, верно?

— Верно, — осторожно подтвердил Анейрин. — Но…

— А я — её нынешний ученик, — радостно поделился Андерс. — Дыхание Создателя, как же я хотел найти человека, который не только понимал бы мою страсть к побегам, но и знал бы, как тяжело уживаться с Винн! Она, конечно, прекрасна во всех отношениях, но будем честны…

Разговоры двух целителей затянулись на достаточно долгое время. Дайлен, быстро заскучав слушать то о Винн, то о Круге, то о каких-то незнакомых ему заклинаниях, отошел от магов и попал прямо в руки к ведьме. Та, ещё только час назад усевшаяся на траву и открывшая Гримуар Флемет, раздраженно им помахивала. Руки у неё не дрожали, но вот губы дёргались, словно норовя сложиться в оскал. Выслушав её, Дайлен понял, почему.

— То есть… вселиться в тебя? В твоё тело? Но что тогда станет с тобой? — пораженно переспросил он, а потом быстро поправился: — Конечно, я обещаю помочь. Не прямо сейчас, мы не можем свернуть с заданного маршрута, но в конце нам всё равно придётся вернуться в Редклифф — а оттуда уже можно наведаться в Дикие земли…

— Тебе придётся идти без меня, Страж, — прервала его Морриган. — Я проложу вам путь сквозь чащу, но сама останусь в лагере. Иначе Флемет может попробовать вселиться в меня после смерти. Кто знает, получится у неё или нет… Но я не хотела бы проверять.

«Я бы тоже», — подумал Дайлен, отходя от Морриган и начиная массировать виски. Ещё одна проблема на его голову: будто Мора мало! Он почесал так вовремя оказавшегося у ног Собаку за ухом. Зеврана, который неслышно оказался рядом, тоже хотелось то ли почесать за ухом, то ли обнять. Даже не обнять — повиснуть марионеткой без ниток, расслабиться.

Дайлен был невыразимо благодарен, когда эльф не сказал ни слова, пока Анейрин с Андерсом не договорили. Под конец Андерс спрятал какою-то небольшую вещицу в рюкзак и махнул коллеге-целителю рукой. Обернулся к дожидающимся его спутникам, но ни капли не смутился:

— Ну что, идём дальше? — А потом, когда костёр Анейрина скрылся за деревьями, сказал уже одному Дайлену: — Он дал мне амулет! Попросил отдать его Винн и сказать, что он её ни в чём не винит. И правильно делает. Я бы тоже только храмовников винил. Они проткнули его насквозь, хотели убить! Бросили полумёртвого, сказали всем, что убили. Винн всё-таки берёт самых лучших учеников, он залечил свою рану.

— Когда ты сбегал, они на тебя не нападали?

— Без мечей, — признался Андерс. — Только били немножко. Да я и сам никогда не сопротивлялся, а то ведь если убьёшь или ранишь храмовника — усмирение или виселица.

— И не знаешь, что лучше? — хмыкнув, печально спросил Дайлен.

Целитель тут же разразился речью, общий смысл которой заключался в ужасности усмирения. И том, что «он бы никогда!». И том, что ему безумно повезло встретить на своём пути Дайлена. То есть, не встретить на своём пути, а то, что Дайлен про него вспомнил. Амелл въедливо напомнил, что тут тогда нужно благодарить Йована и Винн. Андерс тут же с этим согласился.

Не улыбаться, наблюдая за Андерсом, было невозможно. Он весь был по-детски светлым: легко радовался, легко обижался, легко шутил и сам хихикал над чужими шутками. Через какое-то время, утратив интерес к разговору с Дайленом, он ушел доставать Морриган. Амелл с облегчением вздохнул: как ни посмотри, а долго терпеть такого замечательного человека не было сил. Андерс требовал отдачи, требовал отвечать на его вопросы. Дайлену было привычнее просто слушать.

Путь до Денерима занял несколько недель. То и дело попадались стайки порождений тьмы: иногда небольшие, иногда средние, а один раз даже во главе с эмиссаром. Принявший всю заботу о вражеском маге на себя Дайлен потом ещё несколько дней чесался: рой насекомых, который наслал на него гарлок, оставил чешущиеся ранки, хоть яда в его организме, как уверял Андерс, больше не было. Уставший смотреть за мучениями друга целитель даже предложил сварить мазь, которая обезболила бы укусы, но Дайлен со вздохом отказался. Оно того не стоило.

Ещё за неделю до Денерима им начали попадаться деревушки разной степени заброшенности. Чем ближе к столице, тем веселее были жители, тем активнее сновал по улочкам народ. Добрый торговец подобрал их в свою телегу, и последние несколько дней пути они преодолели за один. Мужчина всё это время игрался с мабари. Собака принимал его восхищение с должным породистому животному снисходительным равнодушием, но, только подставляясь под руку Дайлена, сам же рушил сложившееся впечатление, начиная бешено вилять хвостом и тыкаться мордой в бедро.

— Верный друг, — усмехался в усы торговец.

Дайлен был с ним, конечно же, согласен, и даже за продаваемые и покупаемые вещи торговался не так рьяно, как мог бы. Своеобразная благодарность — сухого «спасибо» ему казалось мало, денег мужик, махнув рукой, не взял ещё в самом начале.

— И как же вписываются в твою картину мира такие люди, а? — незнамо почему гордый, поинтересовался у ведьмы Андерс, когда они вошли в город.

Амелл почти их не слушал: снующие даже на окраине жители, шум и гам поразили его ещё за воротами, а теперь, зайдя внутрь, он и вовсе не мог понять, что делать. Ни деревенька у Башни магов, ни Редклифф, ни Лотеринг, ни, уж тем более, эльфийский клан не были такими суетливыми местами. Не сказать, чтобы столица шокировала его, но вызвала смятение — безусловно.

— Легко и просто. Он сторговал с нас много хороших вещей по приемлемой цене, потешился со псиной и даже избавился от некоей болезни — ты ведь не смог ему свой дать отказ, мм?

— Пфф, — односложно ответил Андерс, скривив губы. — Я целитель.

— Тогда позволь и мне задать вопрос. Неужели твоя «целительская жилка» преобладает над банальной выгодой? Ты мог бы взять с него денег. Он был готов их дать.

— Ещё бы лечить за деньги, — недоверчиво хмыкнул целитель. — Я делаю своё дело, а не наживаюсь.

— Почему бы одно не совмещать с другим? Он не бедняк, с него есть, что брать, и много.

Зевран осторожно потянул Дайлена за локоть: увлёкшиеся разговором маги уже обогнали замедлившего шаг Стража. Моргнув, он посмотрел на эльфа. Первое впечатление от города вышло… смазанным. А ещё — Дайлен присмотрелся до рези в глазах; взгляд не хотел сосредотачиваться на чём-то одном, слишком много вокруг было всего — по улицам ходили одни люди. Он нахмурился.

— Нам лучше их догнать, мой Страж, — мурлыкнул Зевран.

— Тут нет эльфов, — невпопад поделился Дайлен. Убийца чуть поморщился, и его рука соскользнула с дайленовского локтя.

— Они живут в эльфинаже, а не здесь, но… — Зевран обвёл быстрым взглядом улицу, легко выхватывая нужные детали из общей картины. — Но ты прав, мой Страж. По улицам они должны были ходить. Да и жалобных завываний не слышно… Что-то не так.

«Что-то не так» — это, похоже, непрекращающееся состояние всего Ферелдена. То ли всегда, и проблемы разрешает некий человек, похожий своей безотказностью на Дайлена, то ли Мор вскружил всем головы. «Лишь бы в Орзаммаре всё было хорошо, — мысленно взмолился Амелл. — Они ведь всегда воюют с порождениями тьмы. Если и там что-то случилось, то…», — он не стал додумывать.

То смогут ли его спутники принять правильное решение? Жизнь учит, что правильных поступков нет, а собственное подсознание шепчет: ты умеешь находить наименьшее зло. Не наименьшим ли злом было заставить Затриана снять проклятие? Не дать храмовникам вырезать Круг магов? Выйти против демона, захватившего Коннора? Наименьшим. Но все ли маги в Круге не были одержимыми? Но правильно ли он справился с демоном, засевшим в Конноре? Да, в конце концов Желание была убита им в Тени… но убита ли до конца?

«Конечно», — говорил себе Дайлен. Демоны, убитые в Тени, умирают. «А вдруг нет?» — спрашивал противный голосок в голове. Ведь всё в Тени зависит от воли. Вдруг воля Желания была сильнее его, вдруг она только притворилась мёртвой?

Морриган с Андерсом, услышав весть о пропавших эльфах, как по команде закончили свой разговор. И вдруг, идя по улице, Дайлен осознал одну вещь. Очень важную вещь. Важную и смешную настолько, что не смог удержаться от сдавленного хихиканья. Спутники — все, как один — покосились обеспокоенно. Мабари даже не обернулся.

— Итак, кто из нас знает Денерим? — криво усмехнувшись, спросил Дайлен.

Все трое компаньонов ответили красноречивым молчанием, Собака шумно втянул воздух. Первым ожил, оценив масштаб катастрофы, Зевран:

— Не бойся, язык может завести куда угодно. Во всех смыслах, — он улыбнулся, и Морриган издала недовольный звук. — Что нам нужно? Найти Дженитиви и того парнишку, Драйдена?

— Именно, — односложно ответил Дайлен.

В незнании столицы не было ничего сверхопасного: можно было спросить дорогу, попробовать отыскать нужное место самому, да купить карту, наконец! Но факт был в том, что Дайлен забыл об этой важной детали. Когда он разделял спутников на два отряда, это просто вылетело у него из головы. Правильно говорила Лелиана: он не может всё контролировать. Но как же хотелось…

С помощью разговорчивых Зеврана и Андерса они быстро нашли дорогу сначала к торговой площади, от которой до дома брата Дженитиви было недалеко, а потом узнали и кратчайший путь к искомому месту. Зевран, заинтересованно поведя плечами, скользнул в церковный дворик, и вышел оттуда уже с бумагой, сорванной не иначе как с доски проповедника. Дайлен покосился, но спорить не стал: он подозревал, что брат Дженитиви не сможет дать каких-то четких ответов сразу же, а потому в Денериме им придётся задержаться.

Проходя мимо очередных прилавков с разными товарами, Дайлен внезапно свернул с намеченного пути. Спутники, конечно же, последовали за ним, пока что ничего не говоря: непривычные к большому городу, они крутили головами. Зевран к большому городу был привычен, но тоже не отказывал себе в удовольствии поглазеть по сторонам. Но вот когда Амелл, вяло поторговавшись, выложил довольно большую сумму на женские атласные туфли, не выдержала даже Морриган, неожиданно заинтересовавшаяся красивыми вещами больше всех:

— Что сие значит, Серый Страж? — требовательно спросила она.

— Я вспомнил, что Лелиана мне все уши прожужжала об обуви, — помолчав, негромко ответил Дайлен, складывая туфли в рюкзак. — Если бы тут было что-то для Алистера…

Собака негромко заскулил, прерывая открывшего рот Андерса. «Впрочем, — подумал Дайлен, смотря, как целитель увлеченно роется в ворохе каких-то то ли шарфов, то ли рубашек, то ли чего-то ещё изысканно-красивого, — не ему говорить». Путь они продолжили только через полчаса, когда Дайлен, вспомнив про не так давно до глубины души удививший его утренний иней на траве, в приказном порядке отправил всех покупать тёплые плащи. Благодаря Зеврану, с сияющей улыбкой показавшему спутникам несколько тяжелых кошельков, это удалось без проблем.

Правда, Дайлена за кошельки чуть покусывала совесть, но он старательно её затыкал: сами виноваты, следить за своим добром надо, он тут страну спасает, они все желает ему смерти из-за пропаганды Логейна… «Правда, Зевран далеко не новичок, а значит, уследить за кошельком было сложно, — тут же, противореча себе, думал он. — А Логейн всем так задурил голову, что они просто физически не могут увидеть правду. Да и деньги у нас после руин в Брессилианском лесу есть».

— Магия должна служить человеку, а не человек магии… — послышался надрывный голос священницы.

— Грязны и порочны те, кто принял дар Его и обратил против детей Его, — машинально пробубнил Дайлен себе под нос, потирая висок: голову прострелило болью. Стоящий рядом Андерс покосился на него обеспокоенно и напряженно улыбнулся:

— Знаешь, это не лучшее, что можно вспомнить, — он поймал непонимающий взгляд друга, и улыбка стала ещё более натянутой. — Ты затёр томик Песни Света до дыр. Иногда мне казалось, что, если я тебя разбужу среди ночи, то ты мне её с любого места расскажешь.

Дайлен опять прикоснулся к собственному виску. Он уже и забыл, что говорил. Он забыл даже то, что говорила сестра церкви — просто не обратил внимания. Что-то про магию, это точно. Но ведь церковь не любит магов. Зачем ему учить то, что будет каждым словом унижать его? Дайлен покосился на переругивающихся женщин в церковных облачениях и пошел к дому брата Дженитиви быстрее.

Вместо брата Дженитиви в доме был то ли его ученик, то ли слуга: Вейлон так и не назвал своё положение, пока они говорили. Но было в его фигуре, в его словах что-то неправильное. Дайлен заметил краем глаза, что Андерс от скуки поднял с пола какую-то книгу и лениво скользит глазами по строчкам. Как оказалось, Вейлон с напряжением смотрел туда же.

— Дорогая книга? — вежливо спросил Дайлен.

— Что? А, нет, — ответил Вейлон. — Просто… несколько неудобно, когда гости располагаются в твоём доме так вольготно, понимаешь?

— Но ведь это не твой дом. Ты сильно волнуешься, — нахмурился Амелл. — Ты точно рассказал нам о брате Дженитиви всё?

— Всё, что знал! Брат Дженитиви рассказал нам… мне... только о… Вообще, почему я должен тут болтать?!

Нападение безоружного Вейлона было довольно бессмысленным: не успел Дайлен даже поднять посох, как горло мужчины окрасила его же кровь; Зевран вытер кинжалы о застиранную одежду. Маг осторожно разжал судорожно стиснутые на древке посоха пальцы и с нехорошей внимательностью уставился на длинные уши эльфа. В голове билась только одна мысль: «Почему я всё ещё жив».

Зевран был хорош в убийствах, очень хорош. Особенно — в скрытных. И нужен был весь этот концерт с засадой, если бы мастеру вполне хватило бы одного-двух заходов, чтобы убить и его самого, и Алистера? Почему тогда Зевран выбрал именно самый неудобный для него способ: открытое столкновение?

— Мой Страж? — удивлённо повернулся к Дайлену эльф, и Амелл рассерженно мотнул головой. Думать об этом он будет потом, не у трупа Вейлона. Или… всё же не Вейлона?

Ещё один труп, заботливо накрытый тканью и уже начавший подгнивать, непрозрачно намекал, что или их встретил не Вейлон, или до их приходил кто-то ещё. Так как лже-Вейлон был безоружным, второй вариант можно было откидывать как неправдоподобный.

— А вот и дневники брата Дженитиви, — протянул Зевран, доставая из сундука потрёпанного вида тетрадку и сразу же начиная в ней рыться. — Так-так-так… обожаю людей, которые всё записывают, они такие милые — не в обиду, мой Страж… Морозные горы?!

Для Дайлена не было сюрпризом, что спутники знают о его Кодексе: куда больше его напрягала возможность того, что кто-то из них мог бы сунуть внутрь нос и очень удивиться тому, что на страницах записаны в том числе и самые базовые понятия, но с этим уж ничего не поделаешь. Не идти же против Мора в одиночку из-за собственных неудобств? А вот то, что Дженитиви махнул в Морозные горы, было куда как более интересной темой для размышления.

— Тут изображена карта, но довольно мелко и схематично. Чтобы понять, где нужное место, нужно прикупить карту Морозных гор: наша масштабом не вышла, — проинформировал Зевран, придирчиво сравнив рисунки. — Но всё равно… не из того места у брата Дженитиви растут руки. Одна надежда: в такое место вряд ли ведёт много тропинок, не туда свернуть будет сложно.

— Сколько займёт поиск карты? — задумавшись, спросил Дайлен.

— Денёк точно побродить надо будет. Может, два. Но нам в любом случае ещё этого с собой тащить… — Зевран поморщился. — Драйдена? Ты же хотел попасть в крепость Стражей, верно?

Дайлен кивнул. Именно этого он и хотел. Крепость уже давно была отмечена точкой на карте, и теперь лишь дожидалась своего черёда. Он сложил карту и пошел к выходу, в задумчивости глядя в землю и почти не видя её.

— Я тебя уже видел… при Остагаре. Кровь Андрасте, да ты ведь Серый Страж! Ученик Дункана!

— Какой Серый Страж? — рассеяно переспросил Дайлен и только потом напрягся, но обвинивший рыцарь, кажется, уже растерял всю свою воинственность. Сдавленно извинившись и пробормотав что-то о выпивке, он осторожно отошел подальше. Дайлен проводил его непонимающим взглядом.

За Драйденом Амелл пошел только вместе с Собакой, оставив остальных спутников бродить по торговой площади и сделав внушение Андерсу и Морриган по поводу магии. Место, где на ночь была снята комната, спутники знали — не потеряются. На всём на этом Дайлен посчитал свой долг сиделки выполненным и пошел радовать Леви новостью о скором отбытии из Денерима. Леви обрадовался.

Под вечер пришли неожиданно весёлые Зевран с Андерсом и принесли с собой листовку, якобы созывающую всех Серых Стражей. То, что именно «якобы», Дайлен понял не сразу — сначала нахмурился, перечитал ещё раз и задался вопросом: «Неужели они с Алистером не последние Стражи?».

— Это ловушка, Дай! — тут же, как маленькому, пояснил Андерс. — Хотя мы с Зевраном хотели бы туда сходить. Выяснить, кто это так жаждет встречи.

Амелл быстро понял намёк и, схватив посох, пошел следом за двумя искателями приключений. Отговаривать их — он видел — было бессмысленно, ну так хотя бы проконтролирует. По пути он натолкнулся на человека в форменных доспехах, который, явно сдерживаясь, цедил что-то кривившему лицо молодому парню. Стражник — а кто это ещё мог быть? — обернулся, закатил глаза, бросил быстрое «Да-да, приветствую, Страж», и опять обернулся к парню. Зевран потянулся к своим кинжалам, но застывший было Дайлен вовремя его остановил.

— Всем офицерам раздавали твой портрет… не очень лестный, — без предисловий объяснил стражник. — Не бойся, я не настолько глуп, чтобы поверить официальной сказочке про Остагар.

Затопившее Дайлена облегчение сложно было описать: значит, люди всё-таки не верят Логейну; значит, не всё ещё потеряно. В порыве благодарности он заикнулся было о какой-то помощи — и тут же, неожиданно для себя, получил задание. Удачным стечением обстоятельств было то, что идти нужно было тоже в «Жемчужину». Правда, то, чем является это заведение, Дайлен услышал впервые.

— Мы идём в бордель? — прошипел он двум идиотам.

— Ты бы не согласился, если бы мы сразу сказали! Тем более, что идём мы по важным делам.

— Тебе стоит быть более жестким, мой Страж. Твои приступы доброты и желания помочь когда-нибудь сведут тебя в могилу, — резко контрастируя с весёлым тоном Андерса, серьёзно заметил Зевран, а потом, будто спохватившись, ухмыльнулся: — А в бордель мы пойдём, и не смей поворачивать обратно. Надо же тебе стать мужчиной, mi amigo.

Слов в ответ не нашлось, так что путь до «Жемчужины» Дайлен проделал молча, рассеяно постукивая пальцами по древку посоха и то и дело осматриваясь. Он пытался запомнить дорогу. Никаких «ласк» не хотелось, хотелось победить порождений тьмы.

Группу бандитского вида мужиков, которых просил вывести из заведения стражник, легко удалось утихомирить простыми разговорами, хотя богато одетая женщина недовольно поджала губы, поняв, что никакой драки не будет. Дайлен было удивился, — кто захочет, чтобы в его заведении произошла драка, — но излишне активные Андерс с Зевраном утащили его в одну из крайних комнат, где бой с «Серыми Стражами» всё-таки случился.

— И почему никто не прибежал на звуки?

— Всё проплачено, мой Страж, — рассеяно ответил Зевран, обшаривая чужие карманы.

Уже у дверей их троих остановил игривый женский голос. Дайлен обернулся, может быть, чуть позже Зеврана, и увидел красивую женщину. Даже не так: очень красивую. Судя по тому, каким взглядом обвели её формы Андерс с Зевраном, с чувством прекрасного у Дайлена всё было в порядке. Занимательную историю о том, что же произошло у Изабеллы — так представилась женщина — и Зеврана Дайлен слушать не стал, как можно вежливее распрощавшись. Взгляды, которые Изабелла кидала на Зеврана, и которые тот давал ей в ответ, вызывали нечто, похожее на тошноту. Удивительно, но то, что с Андерсом «капитан Изабелла» вела себя точно так же, совершенно его не трогало.

Сначала его не хотели отпускать все трое, потом — только Андерс и Зевран, которые, кажется, надеялись, что он останется в борделе на ночь — возможно даже, вместе с Изабеллой... и с ними? Дайлена такое времяпровождение не прельщало. «Жемчужина» не вызывала у него стойкой неприязни, но взгляды, которые бросали на него что кружащие вокруг шлюхи, что весёлая троица, будто жгли кожу сквозь одежду.

Холодный воздух улицы приятно остужал после жаркого борделя. Дайлен передёрнул плечами, покрепче сжал пальцы на ручке посоха и пошел обратно. Дорогу он всё-таки запомнил, хоть и заплутал несколько раз, свернув не туда. Один раз «не туда» обернулось схваткой, и висеть бы Дайлену на мечах бандитского вида мужиков, которых он прогнал из «Жемчужины», если бы не тот самый стражник. Он же предложил проводить Серого Стража до рынка, наказав перед этим своим солдатам молчать обо всём увиденном. Солдаты понятливо кивали.

А с утра Дайлен не обнаружил ни Зеврана, ни Андерса. Морриган и Собака были на своих местах — Собака ластился к ногам, Морриган баюкала в руках какое-то сверкающее кольцо, двоих дебоширов не было. Появились они ближе к полудню. Андерс так и сиял, Зевран тоже лениво улыбался.

— Ох уж эта Изабелла, — мечтательно рассказывал целитель Дайлену. Дайлен предпочёл бы не слушать, но кто его спрашивал? — Какие формы, и кожа, ты бы видел — хотя её наряд почти ничего не скрывает, как она так вообще сражается? И как её моряки всем скопом не трахают... Да и навык… Хотя по части навыка я бы Зеврану поставил оценку повыше, он…

— Хватит, — наконец, не выдержал Амелл.

Удивительно, но Андерс, задумчиво чему-то улыбнувшись, заткнулся. И вовремя: Леви явно старался подслушать их разговор, но, судя по лицу, так ничего и не разобрал. Дайлену казалось, что, услышь он красочные описания прелестей отдельно взятой пиратки, он бы себя выдал.

— Ты всё ещё намерен прикончить свою жертву, не так ли? Ведь на карту поставлена твоя репутация, — внезапно сказала Морриган. Драйден недоуменно заморгал и осторожно скосил взгляд на ухмыляющегося антиванца. Зевран в ответ только рассмеялся:

— А ты, женщина, всё ещё не устала это повторять?

— Мне намекнули, что Вороны ни за что не простят подобного проступка. Они ещё придут за тобой, причём не в одиночку.

Дайлен вскинул брови. Кто бы мог намекнуть ей об этом? Разве только другие Вороны… Но тогда что получается — Морриган пытается предупредить Зеврана об опасности? Судя по тому, как Зевран хмыкнул, это его удивило так же, как Дайлена. «Получается, — подумал Дайлен, — Вороны где-то близко. Иначе с чего бы Морриган об этом говорить?».

— А я заметил, что Вороны не всегда добиваются успеха, когда имеют дело с Серыми Стражами и их спутниками.

— Быть может, в следующий раз они пошлют более умелого работника.

— Ты ранила меня в самое сердце.

— Поверь, — Морриган холодно улыбнулась, — это только начало.

Крепость Стражей располагалась не так далеко от Денерима: всего неделя пути. Но становилось всё холоднее и холоднее, так что всем пришлось доставать тёплые плащи. Леви с каждым днём болтал о своей семье и обелении фамилии всё больше, да так, что чуть не заблудился в туннелях, в которые отряду пришлось спуститься. После невинного «Ох, мы перепутали поворот, надо вернуться!», Дайлен отобрал карту и вёл отряд сам. На душе сразу стало легче: теперь он держал ситуацию под контролем.

А в Пике Солдата, величественном и огромном месте, творилось что-то неладное: Завеса щекотала кожу своей тонкостью, у земли стелилась подозрительная дымка… Дайлен обеспокоенно переглянулся с Морриган и Андерсом, проигнорировал вопросительный взгляд Зеврана и первым шагнул за ворота. Картинка перед глазами резко изменилась, словно на заброшенную крепость наложили полупрозрачный призрак её же, но немного отредактированной. Послышался приглушенный шум боя, замелькали фигуры бойцов, а совсем рядом встали два человека в тяжелой, не похожей ни на одну уже виденную Дайленом, броне.

— Отступайте. Да отступайте же!

— Взять Пик будет нелегко, милорд.

Со всё возрастающим недоумением Дайлен наблюдал за разворачивающейся перед ним сценкой, обернулся проверить — спутники видели то же? — но услышал звонкий звук стукающихся друг о друга предметов. Поддерживаемые некоей магией, с земли вставали скелеты и брали в руки полусгнившее, поржавевшее оружие.

— Ну конечно, ни одно место, куда мы идём, не могло обойтись без проблем! — взорвался под конец боя Андерс, пнув последний упавший скелет и разнеся его части на несколько метров друг от друга. Собака согласно заскулил: эффективно сражаться против мёртвого противника он не мог, только опрокидывать скелетов на землю и пытаться отодрать то руку, то ногу. Чаще магия, соединяющая мёртвое тело, всё-таки побеждала, и кость не двигалась с места. — Без проблем, которые требуют силового решения! Почему нет загадок? Я хочу отгадывать загадки!

— Сложно не согласиться, — постукивая зубами, выдал Леви. Дайлен косо взглянул на него, но так и не смог разобрать, от чего он дрожит: от холода или от страха. Выражение лица у Драйдена было почти нечитаемым. — После такого, Страж, я могу лишь просить тебя помочь мне.

— Мы уже начали, — выдохнул Амелл. «А ещё я думаю, что хоть какие-то записи Стражей тут остались», — добавил про себя он.

Следующий призрак прошлого ждал их сразу же по входу внутрь крепости. Пока София Драйден, как радостным тоном просветил всех Леви, агитировала Стражей на борьбу, Дайлен отошел к стене и нашел лист пожелтевшей, ставшей хрупкой от времени бумаги. «На этом месте доблестные войны сражались против тирана. Они не покорились и стойко бились за свободу. И погибли». Имена умерших Дайлен читать не стал.

Чем дальше они шли, тем больше по дороге встречалось тварей из-за Завесы. Пока что это были только демоны гнева, один колдовской ужас да восставшие мертвецы, но Дайлен был уверен, что вскоре найдётся что-то ещё. Центр. Сосредоточение всей магии, что заставляет мёртвых «оживать», что вытаскивает из-за завесы тварей. И предчувствие в который раз не обмануло.

Ещё одна «вспышка прошлого» — и бой с могущественным демоном, которого призвал никто иной, как один из Стражей. По приказу своего командора, конечно же. Дайлен тупо смотрел на кучу тряпья, которая осталась от демона, и не замечал квохотавшего вокруг него Андерса: демон располосовал ему своими когтями бок, но ни боли, ни пропитавшей бедро крови Дайлен не чувствовал.

Зачем ему нужны эти знания, если они, при использовании, приведут лишь к катастрофе? Но как тогда магия крови никогда не становилось обоюдоострым мечом в руках у Йована? Он контролировал это, он не призывал демонов и не ранил своих союзников. Даже когда сам Дайлен предложил ему кровь во время того памятного штурма замка Редклифф, он отказался. Получается, Йован видит грань. Но вот вопрос: видит ли её сам Дайлен? Потому что на полную потрясения фразу Леви о магии крови, он ответил лишь одно:

— Серые Стражи могут использовать любые средства, чтобы завершить Мор.

— Но это был не Мор! — выплюнул Андерс и пребольно нажал ему на уже залеченный бок, где вряд ли осталось что-то кроме синяка. — Да, на них напали, конечно… и это нехорошо… но это был не Мор. Черт возьми, их в любом случае истребили, зачем такие жертвы?!

— Возможно, надежда была, что не истребят, — равнодушно заметила Морриган, хотя её губы трогала лёгкая холодная улыбка. — Они вполне могли победить, коли у магов завалялось бы больше силы воли. Как у нашего Стража, к примеру.

Этот выпад — намеренный или нет — удалось проигнорировать, а вот Андерс задохнулся от возмущения, поняв, что его окрестили слабовольным. Дайлен, вздохнув, махнул отряду идти дальше.

— Любые способы хороши, когда спасаешь собственную шкуру, — бодро закончил высказывание мнений Зевран и прокрутил в руках кинжалы.

Через десяток минут в полупустой комнате они нашли фигуру из плоти и крови, одетую в доспехи. Дайлен на секунду остановился, а потом, когда женщина обернулась, чуть не передёрнулся от отвращения: на него смотрели пустые глаза мертвеца, а на бледном лице тут и там зияли язвы. «Одержимая», — решил он, и даже не стал ничего слушать. Всадить лезвие посоха в «Софию» было до невозможности приятно.

В другой части Пика Солдата их встретил, наверное, единственный по-настоящему живой человек: старик с подрагивающими руками и ясным взглядом. И, судя по его же словам, Страж. Страж, активно использующий магию крови. Приглядевшись, Дайлен узнал того молодого мага, что призвал демонов. Ему еле удалось схватить за предплечье понявшего это же Андерса.

— Ты так юн и неопытен, — проскрипел старик в ответ на их движения. — Ты ещё не понимаешь, какие вещи действительно недопустимы, а каких просто боятся.

— Но боятся чаще всего действительно недопустимых вещей. Страх — нормальная реакция на что-то, что ты не можешь контролировать и что может причинить много вреда, — отстранённо сказал Дайлен. — Впрочем… у меня другие вопросы.

И он начал задавать эти вопросы. О призыве демонов старик отвечал с видимой гордостью, о мятеже и короле-тиране — с гневом, на негромкое обвинение о том, что это всё его вина — грустной полуулыбкой и классическим «Я так стар», к которому прибавилось ещё и «Очень больно слышать такое от другого Стража».

— Как ты узнал, что я Страж? — немного резко спросил Дайлен.

— Опыт и магия крови, конечно же. Я так же могу сказать, что ты активно используешь магию школы льда… и духа, может быть, — Авернус улыбался. — Но нам надо спешить, — он неожиданно быстрым шагом засеменил к выходу из огромного зала. — Демоны пытаются восстановить нарушенное равновесие, надо прекратить всё, пока не стало поздно. А по пути, Страж, ты можешь подумать, хочется ли тебе раскрыть потенциал скверны в своей крови. Если хочется…

Авернус кивком указал на бутыль, стоящую на столе у входа в зал, и Дайлена чуть замутило, когда он представил, каким способом был отыскан способ «раскрыть потенциал». Но он не отказался сразу, и Андерс посмотрел на него наполовину осуждающе, наполовину понимающе. Взгляд Зеврана, который он даже не собирался расшифровывать, Дайлен решил игнорировать, хотя хотелось посмотреть в ответ. Что убийца думает по этому поводу?

Что Зевран думал по этому поводу, узнать так и не удалось: Авернус, не намереваясь терять времени, сразу же взялся за чтение заклинания, наказав отряду Дайлена защищать его. Это было легко: демоны появлялись только из порталов, а встать невдалеке и насылать ледяные заклинания было легко. Разве что Желание помотала нервы, но и с ней всё было быстро кончено.

— А теперь я вынужден спросить тебя, Страж, что же со мной будет дальше.

— Мне кажется, это очевидно, — отстранённо заметил Дайлен, хотя совесть и вопила, что он выбрал неправильный вариант. — Ты продолжишь свои исследования. Надеюсь, они не будут аморальными и принесут Стражам только добро.

— Спасибо, — Авернус чуть улыбнулся. — Пройдут месяцы и годы, прежде чем-то, над чем я работаю, даст свои плоды… Успеть бы закончить. Но подумал ли ты над моим предложением? Ответ так же очевиден?

Дайлен криво улыбнулся. О да, ответ был такой же. Но когда он выпивал отвратительное на вкус зелье, а тело скручивала безудержная боль, он уже не был так уверен. Авернус с нестарческой силой поддерживал его несколько секунд, не давая упасть: остальных спутников Дайлен разогнал отдыхать. Те ушли, но с видимым неудовольствием. Стоило Дайлену прийти в себя, как Авернус отпустил его и заговорил учительским тоном, подавая ему нож:

— Сейчас сделаешь царапину, я покажу тебе, как вытягивать ману из собственной крови. А потом — ещё одно заклинание. Ты знаешь ледяную хватку, принцип будет тот же, только обращайся не к мане, а к скверне, — Авернус дождался кивка, а потом пренебрежительно поинтересовался. — Обучить магии крови? Если собираешься в путь, то, так и быть, дам тебе несколько томов…

— Нет, не надо, — негромко ответил Дайлен, делая надрез на собственной бледной коже. Кинжал излишне приятно лёг в ладонь, и струйка крови потянулась вверх вопреки всем природным законам. — Я знаю.

— Но не применяешь, — заметил Авернус. — Пойми, это не зло — это необходимость, мальчик. То, чем пичкает Церковь — не более чем ложь. Ты ведь не ненавидишь себя за магию, не ненавидишь школу льда — так почему ты должен ненавидеть школу магии крови?

Дайлен помолчал и попросил ещё раз объяснить принцип вытягивания маны из скверны.

К комнатам, в которых они собрались сегодня (и, возможно, завтра — Авернус мог рассказать много нового) заночевать, Дайлен добрался глубокой ночью. Его хватило только на то, чтобы вяло удивиться прибранности комнаты — так он устал. Но потом, посмотрев на кровать и увидев там вольготно разлёгшегося Зеврана, он почувствовал, как сонливость слетает с него.

— Итак, мой Страж, — Зевран не сменил положения и улыбался, но что-то выдавало в нём напряжение. — Чем же я заслужил твою немилость? Ранее мне казалось, что мы прекрасные друзья. Неужели Изабелла поразила тебя в самое сердце, и ты сердит на меня?

Дайлен присел на кровать и положил на пол посох: он устал, он хотел спать и одновременно не хотел. Появление Зеврана подействовало как холодный душ. Но отвечать на такой вопрос… Как высказать то, значение чего и сам понимаешь очень смутно? На Зеврана всегда хотелось смотреть, его хотелось слушать — он был красив и остроумен, являлся хорошим собеседником. Почему же после того похода в бордель при каждом взгляде на эльфа в груди появлялось какое-то скользкое, отталкивающее ощущение? Приревновал к красивой женщине, к Андерсу, наконец? Так нет же. Хотел того же? Опять мимо. Хотел того же, но только с Зевраном?..

Об этом думать не хотелось. Не важно, чего он хочет — сейчас не время отвлекаться от основного дела. А стоит Дайлену себя отпустить, как он тут же отвлечется.

— Или ты ревнуешь, мой Страж? — тем временем, продолжал Зевран, перекатываясь на кровати ближе к сидящему Дайлену и кладя руку ему на плечо. Дайлен глубоко вдохнул воздух. — Меня? Ммм?

Зевран, стоя на кровати на коленях, поцеловал его. Дайлен не сопротивлялся и не помогал, но когда тёплые пальцы прошлись по застёжкам лёгкой брони, когда коснулись кожи, он не смог сдержать судорожного вздоха. Зевран негромко рассмеялся, оторвавшись от его губ, и принялся выцеловывать линию челюсти. Дайлен обхватил пальцами бока эльфа и чуть отодвинул его от себя. Зевран, глядя на него, опасно прищурился:

— Разве тебе неприятно, мой Страж? Как я посмотрю, более чем приятно, — он недвусмысленно огладил амелловский низ живота. — Неужели твоё сердце принадлежит другой?

— Моё сердце принадлежит мне, — глухо соврал Дайлен. — Но… сейчас Мор. Не лучшее время для отношений. Особенно учитывая, что…

— О, да разве это проблема? — неестественно рассмеялся Зевран. — О каких отношениях ты ведёшь речь? Я говорю про секс.

— Я говорю не про него.

— Боюсь, даже «отношения» включают плотскую часть, мой Страж, — мурлыкнул Зевран с кривой улыбочкой на губах. Дайлен только заметил, что разговор ему не нравился и причинял слишком явный дискомфорт. А потом замечать было нечего: убийца мягко опрокинул его на кровать и оседлал сверху, заткнул поцелуем и шарящими по всему телу руками.

Какое-то время у голове у Дайлена ещё вертелась, словно ужаленная, мысль оттолкнуть, опять попытаться объяснить, да, чёрт возьми, даже уйти самому! Но вскоре пропала и она, а тело зажило собственной жизнью: выгибалось, покрывалось мурашками, посылала от мест соприкосновения к кожей Зеврана волны возбуждения. Дайлен неуверенно положил одну руку на бедро эльфу, другую — на голову, захватывая в кулак волосы. Тот довольно простонал в поцелуй и выпрямился, всё ещё сидя на нём.

— И как у тебя в таком состоянии руки остаются холодными? — хриплым голосом проговорил он, невероятно быстро стягивая с себя лёгкую рубашку и штаны и скидывая их на пол. Со звонким стуком о камень ударился кинжал или два, запрятанные в одежде. Это должно было отрезвить, но не отрезвляло: наоборот, Дайлен и сам скинул с себя одежду.

Оказавшись между ног Дайлена, Зевран с видимым удовольствием провёл рукой по внутренней стороне бедра мага и поцеловал низ живота. Дайлен опять схватился за светлые волосы и потянул Зеврана ближе, чтобы ответить, чтобы выплеснуть все те эмоции и всё то возбуждение, что скопилось в нём, но Зевран не позволил, а тянуть излишне сильно Амелл опасался даже в таком состоянии. Шальной взгляд и демонстративное облизывание уже ставшего твёрдым, как камень, члена, поколебало его уверенность и заставило сдавленно простонать. Зевран тут же взял в рот, осторожно пощекотал языком уздечку, насадился глубже, покружил языком. Мыслей, даже самых простых, совершенно не осталось — Дайлен только и мог, что метаться, сжимать в правой руке светлые волосы и то широко открывать, то жмурить глаза.

Когда пик наслаждения подступил слишком близко, он всё-таки не выдержал, оттянул Зеврана от своего члена с противным «хлюп» и подтянул поближе к себе, поцеловал, слепо зашарив по телу. Вкус был странным, но сознание на этом факте не задержалось. Перевернув эльфа так, чтобы он лежал снизу, Дайлен резко отодвинул их с края кровати и прикусил подбородок, лишь коснулся зубами хрящика уха и вместе этого просто пощекотал языком. Зевран выгнулся и обхватил ногами его бёдра.

— Давай же, мой Страж, — сбивчиво прошептал он, глядя широко распахнутыми глазами, — чего ты ждёшь?

Возможно, это были инстинкты и воспоминания, возможно, андерсова памятная речь о сексуальном воспитании ненадолго посетила голову, но Дайлен понял, чего от него хотят. И, конечно же, осуществил это. Зевран был узким и бешено горячим внутри — почти как его рот, но по-другому. И мог выражать своё отношение к происходящему не только взглядом, но и стонами.

Толчки были неторопливыми: сначала начав быстро, Дайлен смутно осознал, что, если замедлиться, то Зевран будет смотреть чуточку рассерженно и шипеть-стонать несколько реже, но куда как выразительнее. Количеству Дайлен предпочитал качество, так что заставил себя остановиться. В этом был какой-то извращённый плюс и для него: удовольствие копилось медленнее, ощущения, когда каждую секунду приходилось себя сдерживать, казались острее. Чтобы отвлечься, он опять поцеловал Зеврана, но, поняв, что дыхания не хватает, опять перешел на ухо. Внутренняя дрожь удовольствия с каждым толчком бёдер проникала всё глубже в каждую клеточку тела, и руки эльфа, вроде бы всего лишь гладящие-царапающие его кожу, посылали точно такие же волны наслаждения.

Неожиданно Зевран с нажимом провёл вниз по его спине, оставляя если не царапины, то красные полосы и разбежавшиеся мурашки, и притянул к себе для более быстрого толчка. Глаза у него, стоило оторваться от многострадального длинного уха и манящей татуировки у челюсти и посмотреть, были уже совсем сумасшедшие.

— Быстрее, не сдерживайся, — хрипло и почти надрывно проговорил он. — Быстрее…

Дайлен предпочёл опять заткнуть его поцелуем и продолжить так, как ему хотелось, хотя контролировать себя было всё сложнее. Зевран уронил одну руку с его спины и потянулся к собственному члену, словно сдаваясь.

Под конец Дайлен всё-таки выполнил просительное «быстрее» — просто сорвался, догоняя пронзительное удовольствие, а когда догнал, то обессиленно уткнулся в плечо Зеврану, слушая его хриплое дыхание. Руки, на которые он опирался, чтобы не упасть на любовника, дрожали, но Дайлен всё-таки освободил одну и обхватил ею всё ещё возбуждённый член эльфа, стараясь повторять движения его рук. Огладил уздечку, вспомнив, как это приятно было ощущать языком, потом круговым движением погладил всю головку… Рука окончательно отказалась держать уставшее тело, и Дайлен осторожно прилёг слева, не прекращая ласк. Зевран потянулся за поцелуем и кончил именно так, судорожно укусив любовника за губу. Дайлен машинально слизнул кровь и расслабленно положил руку на плоский и смуглый зеврановский живот, чувствуя, как подсыхает сперма. Потом чувствовать это ему надоело, и он, достав с пола то ли штаны, то ли рубашку убийцы, стёр «следы страсти» как со своей руки, как с живота Зеврана. На секунду застыл — а как быть с тем, что… внутри? — но тут Зевран хмыкнул и опять сбросил на пол свою одежду, обхватил Дайлена руками и ногами.

— Мы оба сегодня устали, мой Страж, а я предпочитаю спать в тепле и комфорте. Ни о чём больше не беспокойся.

Так и не успев начать размышлять над произошедшим, Дайлен покорно провалился в сон. Чувствовал он себя при этом невыразимо уставшим, спокойным и, пожалуй, довольным. В горле стоял комок то ли от жажды, то ли от пронзительного и тихого счастья.