Вот уже и прошла осень, а на её место законно ступила зима. На улице то и дело валит крупными хлопьями снег, заметая всё, что только доступно взгляду. Иногда прекрасный снегопад останавливается, открывая не менее прекрасный вид на заснеженные улицы. То тут, то там блестят деревья, дороги и здания. И даже порой попадающийся гололёд не портит всю эту зимнюю идиллию, восхитительную атмосферу времени года. Времени года, когда хочется гулять, играть в снежки, лепить снеговиков, кататься на коньках до потери сил, пусть на это не так уж и много времени из-за учёбы или, у кого-то, работы. Но в конце декабря, в конце последнего месяца года всегда есть время отдохнуть и, конечно же, подготовиться к наступающему году. Люблю зиму. Есть в ней что-то особенное.

— Ну, раз уж зашла зимняя тема, то кто как собирается отмечать наступающий Новый Год? — сидя в столовой, задаёт очевидный вопрос Ваки.      Конечно, стоило ожидать, что кто-нибудь да спросит об этом.

— Без понятия. Я подумывала, что можно было бы как в прошлый раз отметить в нашем особняке, — предлагает Патриция. — Родители не будут против, но они попросили, чтобы было меньше людей, если мы ещё раз такое устроим.

— Думаю, это довольно неплохая идея, Патри! А раз уж народу должно быть меньше, то можем отпраздновать только нашей скромной компашкой. За одним я предлагаю устроить какие-нибудь игры, — хитро позыркивая, щурится Мэйбл. — Тайного Санту, например.

— Было бы здорово!

— Ну, не знаем, как вы, а вот мы с Сосенкой точно будем отмечать только вдвоём, — обнимая меня за плечи, ставит перед фактом Билл. Именно так. За последние три месяца я понял, что с ним стало ещё более бесполезно спорить насчёт нас, чем было до этого. Но ради галочки можно и повозмущаться.

— Когда это мы успели договориться о таком? — притворно недоумеваю, пусть и знаю, что все всё равно поймут это.

— Хм, дай-ка вспомнить, — вновь строит задумчивое лицо, хотя сам уже давно знает ответ. Довольно-таки забавная черта в Билле, которую я заметил в нём за всё время нашего знакомства. В какой-то степени я даже считаю это… милым? Возможно, и так. — Наверно тогда, когда сразу после начала января. Ах, я так не хочу, чтобы мой любимый вновь испытывал те ужасные чувства, что были под конец прошлого года, — только крепче обнимает меня, мягко поглаживая по голове. Чёрт, а вот об этом он зря. Осадок всё ещё остался.

— Вот только давайте мы не будем вспоминать о том случае, — пристыженно просит Ваки. Да… тот случай даже на ней оставил отпечаток. Оно и понятно. Скрывать такое от одного единственного человека, при том, вроде как, хорошего друга, не такое уж и простое занятие. Особенно когда этот самый "хороший друг" был влюблён в тебя. Однако главное, что "был". — К тому же такого больше не повториться. Ни с кем.

— Ладно, ладно. Но мы всё равно будем отмечать только вдвоём, так ведь, любимый?

— Ну, конечно, золотце, — вздыхая, обнимаю его и целую в щёку. Да уж, я и не думал, что однажды такое может произойти. Не думал, что однажды буду звать Билла всякими милыми прозвищами. Это странно. Но так правильно.

— Ав, вы такие миленькие! Ну, а раз уж вы будете праздновать наедине, удачи вам повеселиться, голубки. Только махотный совет, — протянув "а", начала Мэйбл, — Билл, будь нежнее с братиком, — уже шёпотом на ухо Треугольнику дополнила она. Но я всё равно смог это расслышать.

— М-мэйбл! О чём ты только думаешь? — уже всерьёз возмущаюсь я. Эй! А чего остальные-то хихикают?

— Вот именно, Звёздочка! Ты разве не доверяешь родственной душе собственного брата? Конечно же, я буду! — только подливая масла в огонь, поддакивает Билл. Ух, чёрт.

— Билл! — легонько бью его по ребру. Если он ещё раз так пошутит, я не знаю, что с ним сделаю!

— Ладно, ладно. Сосенка не хочет, так что я не собираюсь его принуждать.

— Сайфер!

— Ну, ну, не обижайся, любимый. Я же говорю только правду.

— САЙФЕР!!! — и теперь все смеются, даже не скрывая этого.

Оставшаяся часть обеденной перемены прошла в глупых шуточках Билла, в то время как я краснел похлеще борща, который ел. Правда, спустя короткое время Билл всё же заткнулся. Не знаю почему. И совершенно не имею понятия, кто отдавил ему ногу.

~*~*~

Проходят недели. Дни сменяют ночи, ночи сменяют дни. На улицах становится всё больше пушистого снега, ровно как и по-новогоднему украшенных магазинчиков, кафешек и всего прочего, что только можно увидеть.

Ребята всё же остановились на варианте праздновать Новый Год в особняке Аврелия небольшой компанией, мы же с Биллом так и не отказались от идеи отмечать только вдвоём, несмотря на все те уговоры, которые, как ни странно, были.

Думаю, так даже лучше. "Как Новый Год встретишь, так его и проведёшь", верно? Я же хочу встретить его с Биллом. С человеком, который теперь дороже мне всех на свете. Я действительно люблю Билла и принимаю его таким, какой он есть. Немного наглым, всё ещё нелюдимым, пусть он и пытается общаться с нашими общими знакомыми, закрытым ото всех, кроме меня, и, что самое немаловажное, всё ещё немного печальным, пусть и не настолько, каким я видел его раньше. Точнее, теперь я понимаю, что он прятал за своей холодностью и отчуждённостью. Печаль вселенского масштаба. Грусть и одиночество, которые его съедали. Я понимаю это только теперь, когда могу читать его, словно открытую книгу с приятным шрифтом. И я могу только догадываться о причинах такого его состояния. Но сейчас я делаю всё возможное, только чтобы любимый мною человек чувствовал лишь тепло и уют, чтобы вся его печаль пропала, канула в бездну. Постепенно у меня всё получается. Я вижу и чувствую это. И я знаю, что так это и продолжится, пока его печаль не уйдёт совсем.

~*~*~

— И всё-таки, Билл, надел бы ты шапку. Мне холодно на тебя смотреть! — в который раз за сегодняшнюю прогулку по магазинам в попытках приготовиться к наступающему празднику причитаю Биллу. А он, в который же раз, меня не слушает.

— Да ладно тебе, Сосенка! Мне же самому не холодно, так что всё в порядке! — всё так же отвечает он мне. Ох уж этот Треугольник.

— А если ты заболеешь? Да и для чего я тогда дарил тебе шапку, а? — продолжаю возмущаться, недовольно зыркая на Билла.

— Я не заболею, у меня крепкий иммунитет. Чего я бы не сказал о твоих трескающихся губах, которые ты забываешь мазать, — так же причитающе, как и я несколько секунд назад, говорит он мне.

— Ага, буду мазать, когда ты начнёшь шапку носить, Сасайфер, — ехидничаю ему в ответ.

— Без проблем, — коротко бросает Билл, а затем выуживает из моего рюкзака свою шапку (что она там вообще забыла???) и надевает её. Что ж. Ладно.

— Так уж и быть. Твоя взяла, Треугольник, — приходится передать пакет Биллу, чтобы я смог достать бальзам из рюкзака, а затем намазать губы. — Доволен?

— Более чем, — по-лисьи ухмыляется, а затем непродолжительно целует меня. — Идём дальше? — сияя своей лучезарной улыбкой, предлагает тот. И, конечно, я не могу ему отказать, продолжая путь по магазинам в попытках приготовиться к наступающему празднику.

~*~*~

И вот уже почти наступила полночь последнего дня декабря. Остаётся лишь около шести минут до наступления Нового Года. Не знаю, как так получилось, что сейчас мы с Биллом сидим на полу и любуемся впопыхах украшенной ёлкой. Наверно, всё же стоило поднять его с пола и сесть на диван, но, думаю, так даже более уютно.

Подумать только. Ведь всего лишь год назад я стоял около одной из многочисленных дверей особняка Аврелия и надеялся, что увиденное мною — лишь ложь, обман зрения, иллюзия. Всего лишь год назад я впервые перестал чувствовать боль от прикосновений и объятий Билла, которые он теперь дарит мне ежедневно. Подумать только.

Теперь положить голову ему на грудь, слышать его умиротворяющее сердцебиение кажется таким правильным. Точнее, это и есть правильно. Правильно чувствовать, как его давно уже родные руки гладят меня по голове. Правильно ощущать его дыхание на своей макушке. Правильно переплетать пальцы ладоней. Всё это так правильно. И я счастлив от этого чувства правильности.

— Билл, — шёпотом зову своего… парня. Подумать только. Парня.

— Что такое, Диппер? — так же шепча, отвечает он мне.

— Я согласен. Давай. Давай вместе встречать рассветы. Ведь это лучше, чем встречать закаты. Ведь закат — это завершение, в то время как рассвет — это только начало. Начало чего угодно. Ведь именно так ты думал, когда выбирал эту гравировку, верно?

— Конечно, дорогой, — улыбается мягко, нежно, так, как может только он. — Во всяких романах пишут, что пары встречают закаты, пишут, что это якобы романтично. Но кто после закатов встречал вместе рассветы?

— Не знаю. Возможно, никто?

— Верно. Никто. А мы будем. Будем встречать рассветы вместе, Диппер.

— Конечно, будем. Но в каких же всё-таки ты романах это вычитываешь?

— Ни в каких. Всегда беру из головы, — лишь смеётся тот. — Я люблю тебя, Диппер. Люблю больше собственной жизни, — и лишь крепче обнимает меня, что делаю в ответ и я.

— Я тоже люблю тебя, Билл. Люблю больше собственной жизни.

И целую самого дорогого в мире человека ровно под бой курантов.

Первый удар. Второй. Третий. Четвёртый. Пятый. Шестой… Двенадцатый.

Разрываем поцелуй и продолжаем смотреть друг другу в глаза. У Билла они золотые. А в них всегда отражаюсь я. У меня они молочно-карие. И в них, теперь уже, всегда отражается Билл. Я люблю его. И буду любить всю жизнь. Я понимаю это сейчас, спустя время. И чувствую себя дураком, ведь считал, что то, что мы с Биллом соулмэйты — ошибка, неудачная шутка Судьбы. Однако теперь я так не думаю. Но…

— Билл, когда ты расскажешь мне об этом озере? Ведь именно оно оказалось ключом.

Но ответом мне послужит лишь грустный взгляд Билла и резко навалившаяся сонливость. Наутро же Билл будет делать вид, будто я ничего и не спрашивал, но его слова о любви так и останутся правдой…

Fmgro Yroo’h wrhzkkvzizmxv ovug vrtsg nlmgs...