звезды совсем другие.

будто кто-то взял их и перемешал, поснимал с неба, разбросал.

так странно.

ты помнишь их совсем иначе.

часто ты оставался на ночь под открытым небом и представлял, что оно укутывает тебя звездным одеялом.

рискуя разрядкой, рискуя быть погребенным под грудой хлама, не зная, что ждет тебя завтра, ты всегда закрывал глаза и уходил в стазис под мурлыканье любимых песенок.

но звезды сегодня все вперемешку.

это кажется столь важным. куда важнее боли.

ты не можешь отвести от них взгляда. пытаешься запомнить их, твоих молчаливых спутников, ведь тебе так хочется спать, спать, спать.

вновь молния. и вновь. и вновь.

найнс сжимает твою руку крепче, выворачивая ее, почти ломая хрупкие механические суставы. из тебя вырывается скрежет вместо первых звуков его имени. найнс. ему больно. найнс.

тебе тоже больно, больно очень, но тебе все равно.

найнс кричит, "по-о-о-о-ожа-а-алуйста!"

надрывно, с отчаянием, ему совсем не присущим. ты хочешь ринуться к нему. успокоить. но не можешь заставить себя посмотреть на него.

увидеть тот ужас, который прошивает вас обоих.

ты падаешь на колени. корчишься от боли.

звезды мигают в последний раз.

ты сжимаешься, обхватив голову руками.

ты слепнешь. ты во тьме.

ты отпускаешь его руку. ты не хочешь, чтобы его внутренние часы остановились на секунде твоей смерти.

где-то там, там, в темноте, голос найнса срывается в визг, и ты отстраненно думаешь, что нет в целом свете ничего ужаснее.

найнс зовет тебя по имени, но его вопль распадается на хрип и протяжный электронный писк.

найнс падает рядом. глухой, страшный звук.

найнс не хватает тебя за руку.

найнс. нет.

тело твое волочится по полу.

воздух свистит. высоко падать. что-то внутри трещит, ломается, отрывается.

уже поздно и все равно. неважно.

ты ничего не чувствуешь.

не страшно.

"скоро," шепчет найнс. "скоро. а-а-аркей.."

ты вздрагиваешь.

чудо.

"хо-ро-шо?"

ты пытаешься улыбнуться. повернуть голову, протянуть руку. тело твое не слушается, глупое, глупое.

найнс уходит. отсчет времени оставил тебя. найнса нет целую вечность.

он возвращается, когда наступает холод. рядом с тобой раздается жуткий грохот.

"громко," испуганно шепчет найнс. молчит секунду. две. долго. подходит близко-близко. "запчасти."

садится рядом, как ты когда-то. укладывает твою голову на что-то мягкое.

"в безопасности," обещает он.

найнс снова сжимает твою руку. ты только мигаешь диодом. но ему достаточно этого, чтобы вздрогнуть.

"а-а-а-а-рке-е-е-й?"

ты не отвечаешь. он зовет снова.

ты так устал.

ты отключаешься на несколько часов. минут.

громко.

найнс поет тебе песенку.

найнс слабо всхлипывает. припев обрывается, чтобы песня началась сначала.

и снова. и снова.

песня заглушает лязг и грохот. найнс больше не останавливается.

однажды он проводит кончиками пальцев по твоей щеке. его рука замирает.

"а-а-аркей?" зовет он. "люблю."

и снова. и снова.

"люди," вдруг говорит найнс. "люди," повторяет вновь.

объясняет все. горько. грустно. люди. больно.

нет больше программы. не нужны. не нужны такие.

планета чужая. космический мусор. утилизация. смерть.

но мы нет.

мы.

мы останемся.

"ар-ке-е-е-й. лю-блю."

лязг возобновляется.

иногда найнс говорит "прости"

и ты знаешь, это потому, что сейчас должно быть больно. но тебе не больно.

ты знаешь, он тебя не оставит. даже если тебя не починить. ты его не оставил.

"проснись," просит найнс. "по-о-ожа-а-алуйста."

ты пытаешься.

однажды

у тебя получается.

у найнса на щеке большая-пребольшая трещина. у новой руки его нет двух пальцев.

у найнса самая счастливая улыбка.

"ты," только и может прошептать он, и ох, это прекраснее всех песен. "ты."

"осторожно," хрипишь ты, изо всех сил пытаясь улыбнуться в ответ. "де-фе-е-ктные... роботы."

найнс смеется.

другие звезды мерцают весело.

дома.