Такого работники Мурманской областной клинической больницы ещё никогда не видали: раздавшийся вдруг громкий рокот во внутреннем дворе заставил их с опаской выглянуть из окон. Тень от чего-то большого и шумного медленно прошлась по стенам палат, перепугав и врачей, и пациентов. Наблюдавшие из окон ожидали увидеть что угодно, но только не огромный тарахтящий вертолёт цвета хаки, который, довольно неуклюже снижаясь, чуть задевал лопастями винтов растущие рядом со зданием деревья.
Пока автопилот надёжно вёл вертолёт в сторону Мурманска, Максиму и Жанне удалось остановить кровотечение, обвязав и затянув разорванной на полосы рубашкой рану вокруг ножа. Константин дышал, но пульс его едва прощупывался. Оставив Жанну подбадривать дворецкого и наблюдать за его состоянием, Макс пересел в кресло пилота. Но страх и переживания терзали и его. Обоим было досадно, что они больше ничего не могут сделать для своего спасителя сверх того, что уже сделали. Им оставалось лишь одно: молиться, чтобы довести Константина до больницы живым.
«Добрались!» - мысль облегчения посетила головы обоих пассажиров, когда вертолёт плавно коснулся земли. Отныне нельзя было терять ни секунды.
Заглушив мотор винтокрылой машины, Макс бросился в салон, одновременно приказывая Жанне открыть дверь, а сам поднял на руки бесчувственного Константина.
- Держись, друг, - прошептал продюсер, с тревогой глядя на окровавленную, неумело перевязанную грудь дворецкого, и на треклятый нож, из неё торчавший. – Всё будет хорошо, мы вытащим тебя из этой передряги…
- Скорее, Макс! – взволнованная Жанна, едва не плача, выпрыгнула из вертолёта. – Где же врачи? – Она огляделась.
Макс выпрыгнул следом с Константином на руках.
- Они не выходят, потому что испугались нас, - пояснил он и метнулся к дверям. – За мной, Жанна!
Двери оказались открыты, а внутри было полным-полно любопытствующих медиков. Но, нужно отдать им должное, они ни о чём не стали расспрашивать подозрительных визитёров. Как только Макс со словами «Помогите ему, скорее, он умирает!» передал еле живого Константина в руки одному из врачей-мужчин, тот понимающе кивнул и без лишних слов умчался прочь. Но не успели Макс с Жанной перевести дух, как из окружившей их толпы переговаривающихся докторов вышел довольно суровый на вид мужичок.
- Что вы себе позволяете? – возмущённо начал он, указывая на вертолёт. – Это как понимать? Кто вы вообще такие?
- Для начала это вы скажите нам, кто ВЫ такой, - недовольно парировал Макс. – Вы не представились.
- Альберт Гущин, главврач, - назвался мужчина и вспыхнул вновь: - Какого лешего вы посмели…
- Максим Шаталин, продюсер мюзиклов, - вежливо перебил его Макс и указал на Жанну. – А это Жанна Ижевская, мой финансовый директор. Я вижу, вы хотите узнать поподробнее.
- Желательно, - буркнул главврач.
Макс замялся.
- Вообще-то мы не планировали рассказывать кому бы то ни было то, что с нами случилось, - заявил продюсер. – По некоторым причинам…
- Что ж, - сурово произнёс Гущин, направившись к стойке регистратуры. – Если мне не хотите, то уж милиции точно расскажете.
- Чёрт! - вскрикнул Макс и бросился было за доктором, но Жанна дёрнула его за рукав, останавливая. Тот обернулся, и спутница прочла отчаяние у него в глазах.
- Пускай звонит, - уверенно выдала она.
Шаталин округлил глаза, приблизившись к ней.
- Ты с ума сошла, Жанна? Ты понимаешь, что меня посадят? Я же УБИЛ ЧЕЛОВЕКА! – присовокупил он уже шёпотом. – Я Марка убил!
- Ты убил Марка, чтобы спасти жизнь близкого тебе человека, - возразила Жанна. Продюсер замотал головой.
- Для них это пустые слова. Ты не понимаешь, Жанна, я не смогу им доказать, кем был Марк и почему я его застрелил. И если начну рассказывать про хантов и всю эту историю с автономией, они ещё и психушку нам вызовут. У нас нет свидетелей, чтобы доказать правдивость нашего рассказа. Даже если предположить, что менты нам поверят и полетят вместе с нами назад, в поселение, ханты же ни бе, ни ме по-русски! Так что дело труба, Жанна, и труба покамест вовсе не медная, - с унынием констатировал продюсер. – Ты не подумай, я готов ответить за свой поступок по букве закона ради благополучия Константина, но, ты понимаешь, меня ведь могут обвинить и в том, что это я его ножом пырнул. Пока Константин не выкарабкается и не сможет говорить, опровергнуть подозрения органов правопорядка у нас с тобой не получится… Да, ты права, чёрт с ними, - махнул он рукой, присаживаясь на стул у окна. – Пусть вызывает. Лишь бы Константина спасли – всё остальное сейчас неважно.
- Максик, тебе надо успокоиться, - присев рядом, Жанна стала гладить его по плечу. – Я уверена, что всё наладится – и с этой историей, и с Константином, и с нашим будущим… Я имею в виду твою семью, Макс, детей, свою карьеру, - не смотри на меня так, будто я тебе жениться на себе предлагаю. Мне, между прочим, сейчас тоже не до шуток.
Толпа из врачей по-прежнему наблюдала за ними, пока вернувшийся главврач не разогнал большую их часть, и вновь предстал перед гостями.
- Ну, - довольно хмыкнул он. – Милиция уже в пути. Сейчас проясним ваши личности. Продюсер вы, или не продюсер, но ответите у меня по полной статье.
- Я-то отвечу, - вздохнул Макс, не поднимая головы. – Только того, кого мы привезли с ранением, не трогайте. Тот, кто его ранил, мёртв. А убийца – это я. Теперь вы довольны?
Гущин даже отшатнулся. Жанна, не переставая гладить Макса, вдруг замерла и с укором посмотрела на врача – но ничего не сказала.
- Ага, - закивал тот, опомнившись. – Так я и думал. Ну ничего, сейчас с вами разберутся. И откуда у вас вертолёт, я тоже всенепременно узнаю. Вы вообще чем думали, - начал третировать он, подойдя ближе, - когда выбирали место для посадки? Вы винтом едва стёкла в окнах не вынесли! Это ж надо было додуматься – боевую машину сажать в столь ограниченном пространстве… Да вы самих себя едва не угробили!
Макс вскочил, не выдержав.
- Какое вам дело до нас, судя по вашим речам? – вспыхнул он. Жанна вскочила следом, потянув его за руку и упрашивая сесть и не заводиться. Но это не помогло. – Я что, должен был сесть за городом и ловить попутку? Или пешком, как спринтер, бежать со взрослым человеком на руках? Да он бы скончался по дороге сюда! И какие претензии у вас ко мне могут быть, если первое: у меня не было вариантов, и второе: я в момент посадки только и думал о том, как бы не навредить зданию, и в итоге посадил вертолёт, задев лишь деревья. Так что это вам следует прикусить язык, а не мне!
- Макс! – зашипела Жанна. – Не нарывайся, он же не понимает…
- Ах, мне? – зарычал главврач. – В таком случае, милейший, я велю приостановить операцию до тех пор, пока вы не заберёте свои слова обратно!
- Ч-что… Что? – Макс не поверил своим ушам.
- Что слышали, - поставил точку Гущин.
- Не смей! Слышишь, ты! – взревел продюсер и бросился было на доктора, но Жанна резко дёрнула его за рукав, да так, что Макс непроизвольно сел обратно на скамью.
Плюнув, главврач направился к выходу из больницы, встречать милиционеров.
- Сволочь… - закрыв лицо руками, Макс заплакал. Жанна снова принялась утешать его. – Вздумал шантажировать меня жизнью Константина… Ублюдок в белом халате…
- Успокойся, Макс, успокойся, - уговаривала Жанна. – Тебе надо отвлечься… Хочешь, я попытаюсь узнать номер телефона по тому адресу, где живут твои дети? Всего-то нужно найти телефонную книгу по Мурманску через Всемирную Сеть, и ты сможешь с ними поговорить… Давай сядем поближе к операционной. Может, легче тебе и не станет, зато голос детей тебя успокоит…
Шаталин вдруг поднялся и направился обратно во двор.
- Макс, ты куда? – вскочила Жанна.
- Перепаркую вертолёт, чтобы больше не орали, - буркнул тот. Жанна бросилась следом.
- Тебе нельзя!.. – вскрикнула было она и осеклась, встретив непонимающий, сердитый взгляд продюсера. – В смысле, в таком подавленном состоянии нельзя, а так можно…
Шаталин отвернулся и продолжил путь.
- Макс! – заламывая руки, позвала Жанна, но тот не останавливался. – Да пусть стоит, кому он мешает?
- Гущину, - бросил продюсер, уже залезая в кабину. Жанна остановилась, не зная, как разубедить босса, но в этот момент послышался вой сирен.
- Макс, это за тобой, - смущённо позвала она. – Лучше вылези наружу, не то они решат, что ты собираешься сбежать от правосудия.
Максиму пришлось неохотно покинуть кабину. Вздохнув, он спрыгнул на землю и вдруг увидел в ближайших кустах за лавочкой чей-то силуэт и в тот же миг бросился туда. Жанна с удивлением проследила за этим манёвром, и когда продюсер вытащил из кустов человечка в шубе из шкур и меховых торбасах, бизнес леди даже вскрикнула от неожиданности: это был тот самый хант, которого Марк «принёс в жертву» «королеве стрекоз». Выходит, он в тихую летел вместе с ними до самого Мурманска, не выдав себя даже тогда, когда им угрожала опасность со стороны Марка. В Жанне проснулась ненависть.
- Ах ты, маленький гадёныш! – вскричала она и рванулась вперёд, но Макс остановил её жестом.
- Не нужно рукоприкладства, Жанна, - попросил он, едва удерживая матерящегося, пытающегося вырваться ханта.
- Как это не нужно? – изумилась та. – Он же предатель!
- Да что ты? – усмехнулся продюсер. – А разве он когда-нибудь был на нашей стороне, чтобы стать предателем? Он ни на чьей стороне – теперь-то точно ни на чьей.
- Тогда отпусти его, к чему он нам? – удивилась Жанна.
- К чему, говоришь? – Макс схватил сопротивлявшегося в охапку и зашагал к дверям. – Нам повезло, Жанна. Вот тот, кто докажет милиции, что всё, о чём мы им поведаем, правда. А также о том, почему их «приносили в жертву» и увозили на вертолёте.
- А если он откажется с нами сотрудничать и не проронит ни слова? – предположила Жанна, идя следом. – Или же просто не поймёт нашего языка?
- Поверь, Жанна, - уверенно ответил Макс. – У стражей правопорядка достаточно методов, чтобы развязать ему язык.
- Надеюсь, это не пытки и не алкоголь? – с опаской спросила Жанна.
- Я тоже на это надеюсь, - саркастически усмехнулся продюсер, внося не прекращавшего попыток сбежать ханта внутрь здания. Там их уже ждали работники милиции вместе с подоспевшим главврачом.
В ходе долгого спора Максиму пришлось сдаться и поехать вместе с хантом в участок, строго наказав Жанне позвонить ему, как только будут хоть какие-нибудь новости о Константине. Жанна дала ему торжественную клятву, а также один из двух своих мобильных телефонов. Неохотно покинув больницу, Макс уже очень скоро оказался в участке, где ему пришлось рассказать от и до всю свою историю, начиная с момента посадки в самолёт, где они разругались с Жанной, и заканчивая обнаружением ханта в больничном дворе. Самого ханта заставить говорить было не так-то просто. Кроме того, он, кажется, понял, что от его показаний зависит судьба Шаталина. В отделение милиции даже был вызван переводчик с языка хантов, и, видя, какая он важная шишка, и как с ним все носятся, хант, наконец, после всех уговоров решил подтвердить слова продюсера и через переводчика рассказал и о Марке, и о том, как и когда он впервые у них появился, а также всё, что ему довелось увидеть, когда он прятался в вертолёте. Изначально скептически настроенные к рассказу Макса стражи правопорядка, получившие подтверждение из уст этого явно не способного на враньё ханта, были шокированы. То, что буквально под их носом какой-то псих создал государство в государстве с рабовладельческим строем, было невероятно, - как и то, что при крушении лайнера выжил человек. Макс и сам не до конца понимал, почему ему так крупно повезло. Последнее, что он помнил – это серия громких хлопков, после чего взрыв выбил его вместе с обшивкой в атмосферу, а охваченный пламенем самолёт начал стремительно падать на льды, буквально разваливаясь в воздухе. Всё это он видел за мгновение до потери сознания, и, очевидно, упал в пробитую лайнером гигантскую полынью, где его и обнаружили ханты. Место падения лайнера, вероятно, находилось недалеко от поселения, и спасатели на вертолётах выживших уже не нашли, а ханты нашли и забрали Макса до того, как он успел замёрзнуть насмерть в ледяной воде, задолго до прилёта белых людей.
Но это была ещё не вся история: Шаталин и стражи порядка узнали то, ради чего, собственно, Марк и сделал себя вождём хантов.
- Торговля органами? – встал из-за стола майор милиции, ведущий допрос. Максим бросил изумлённый взгляд на рассказчика. Хант кивнул.
- Так вот почему Марк каждый месяц забирал одного ханта, - догадался продюсер. – А когда ты об этом узнал?
Хант пояснил, что Марк сказал ему об этом перед тем, как выйти из своего убежища в вертолёте навстречу беглецам, то есть несколько часов назад. Но даже после этого – после того, как был развенчан миф о «королеве стрекоз», несчастный хант боялся «Марказу». Шаталин, конечно, не стал его винить в том, что не помешал Марку, но всё же ему было неприятно смотреть этому ханту в глаза, и, чтобы отвлечь себя, он вместе со следователем принялся расспрашивать его о возможных пособниках Марка. Не может быть, что он действовал один в таком прибыльном бизнесе, как торговля на чёрном рынке человеческими органами.
Однако сверх самого факта торговли хант ничего не знал, а больше спросить было некого: Марк мёртв, а вертолётная база, с которой он вызывал «королеву стрекоз», скорее всего, не в курсе занятий своего клиента. Ниточка оборвалась. Даже если бы Марк и стоял во главе всей этой преступной схемы, он не такой дурак, чтобы действовать в одиночку. Распутывать паутину мёртвого паука, должно быть, придётся долго, с привлечением к этому делу сотрудников ФСБ, сказал майор. В любом случае, если и есть в этой паутине ещё действующие нити, их со временем обнаружат. Пообещал он не обойти вниманием и вертолётную базу, и другие возможные маршруты Марка. А ханта, который очень хотел домой, пообещали вернуть к товарищам, если он покажет ФСБ-шникам место гибели Марка, оставшегося на льдах пилота вертолёта, а также само поселение хантов. Сейчас была важна абсолютно любая зацепка, связанная с деятельностью Марка и его возможных пособников. Из всего этого Макс заключил, что за телом Марка будут нырять на приличную глубину. Ну а страх за собственную свободу был, как оказалось, напрасен: убийство им Марка и двух охранников вертолёта, в которых он честно признался, было признано следователями необходимым, поэтому от уголовной ответственности Максима освободили. Угнанный ими с Жанной вертолёт решили вернуть базе, как только пришлют пилота со стороны, но перед этим винтокрылая машина будет подвергнута тщательному обыску и останется на территории больницы.
Решив все вопросы и поблагодарив Макса и ханта за мужество (в основном Макса) и содействие милиции (в основном ханта), обоих отпустили. Ханта, правда, тут же перепоручили подъехавшим ФСБ-шникам, которые должны были вернуть его на родину, а Максим поймал такси и помчался в больницу. В пути ему позвонила Жанна.
- Макс, ты уладил дела с милицией? Тебя не посадят? – было первое, что услышал Шаталин.
- Жанна, ты только из-за этого мне звонишь? – рассердился тот. – Ну да, уладил, всё в порядке. Сейчас еду обратно. Есть новости о Константине?
- Пока никаких, - вздохнула бизнес леди. – Но, думаю, они скоро закончат. В самом деле, сколько можно его оперировать, уже пятый час пошёл! Неужели им так сложно вытащить этот треклятый нож? Я бы за пару секунд это сделала.
- Да, и он сразу бы умер, - хмыкнул продюсер. – Слушай, не мели чепуху, Жанна, я сейчас приеду… Кстати, я узнал, почему каждый месяц забирали по одному ханту.
От мыслей о столь чудовищном бизнесе, как нелегальная торговля органами, Жанну передёрнуло. Но ей удалось сохранить хладнокровие (ведь она была Жабой, по твёрдой уверенности Константина и детей) и даже отвлечь Макса от переживаний смешным, но тупым анекдотом, после чего положила трубку.
Как только он переступил порог больницы, Максима вновь охватила тревога. Хоть он и доверял Жанне, она вполне могла скрыть от него плохие новости, чтобы не волновать. Но на этот раз его подозрения оказались беспочвенны. Войдя, Макс сразу же наткнулся на Гущина.
- А я полагал, вас забрали насовсем, - с явным неудовольствием протянул он разочарованно, оглядев продюсера с ног до головы.
- А вот не дождётесь, - пытаясь отдышаться, бросил Максим. – Где Жанна, могу я узнать?
- Можете, - нехотя отозвался главврач. – Она рядом с операционной, на третьем этаже.
- Его всё ещё оперируют? – спросил продюсер, глядя в глаза Гущину. – Умоляю вас, скажите правду, иначе я…
- Иначе что? – с подозрением спросил главврач.
- Нет, ничего, - повесил голову Максим. – Просто… просто мне не хочется больше с вами ссориться, и… Если всё пройдёт успешно, сколько я буду должен вашей клинике?
Гущин смерил его ещё раз скептическим взглядом и ответил не сразу.
- Так у вас что, действительно есть деньги? Хм… А я сперва не поверил, когда вы назвались продюсером… Что ж, операция сама по себе бесплатна, а вот на лечение с последующей восстановительной терапией деньги понадобятся немалые.
- Сколько? – без предисловий выдохнул Макс.
- За всё про всё, как минимум, десять тысяч долларов, - улыбнулся Гущин. – Но, думаю, я назову вам более точную сумму, когда начнём лечение. А пока не стоит забегать вперёд, ведь его ещё даже не закончили оперировать… Вот видите, - он хлопнул Макса по плечу. – С вами приятно иметь дело, Максим Шаталин, когда вы мыслите по-деловому, а не выплёскиваете на меня свои эмоции. Деньги правят миром, а эмоции – страстями.
С этими словами он удалился.
- Да подавись ты моими деньгами, - прошипел Макс и помчался наверх.
Там, в пустынном коридоре, возле дверей операционной, сидела Жанна. Облокотившись о ручку кресла и подперев рукой голову, она задумчиво смотрела на противоположную стену, где висела схема эвакуации при пожаре. Заметив Макса, она дёрнулась, приходя в себя.
- Явился? – ничего не выражающим тоном сказала она. – И что вы там решили?
Макс рассказал. Жанна выслушала без особого интереса, но под конец подивилась алчности Гущина.
- А ну как он сдерёт с тебя больше десяти тысяч? – осторожно спросила она.
Макс махнул рукой.
- Да пусть хоть всё забирает. Если все эти деньги хоть чуть-чуть помогут Константину восстановиться, я уже буду безмерно счастлив. Если бы не он, мы с тобой были бы трупами, - или Марк продал бы и нас на органы, как собирался продать того ханта…
- Послушай, Макс, - негромко произнесла Жанна. – Я понимаю, что эта сумма не так уж сильно ударит по твоему кошельку, но всё же я попрошу тебя от своего имени: не плати мне зарплату месяца три, хорошо?
- А на что же ты жить будешь? – уставился на неё Шаталин. Та махнула рукой.
- У меня есть кое-какие сбережения. Ничего страшного, переживу.
Максим усмехнулся.
- По-моему, ты зря стараешься, Жанна. Вряд ли Константин оценит твою жертву и твой вклад.
Жанна нахмурилась.
- А я вовсе не ради него предложила лишить меня зарплаты, а ради тебя.
«Так я тебе и поверил», - усмехнулся про себя Шаталин, а вслух сказал:
- Послушай, давай посидим не здесь, а в столовой. Она неподалёку. Когда я поднимался к тебе, то как раз прошёл мимо.
- А как же Константин? – Жанна в недоумении показала на двери операционной.
- Они сами нас найдут и обо всём сообщат. Пошли, Жанна. У тебя стресс, а потому здесь нам лучше не сидеть. Ты же наверняка хочешь есть и пить, как и я. Пойдём. А с ним всё будет в порядке, вот увидишь… Вот если бы ему голову прострелили, как я Марку, тогда бы его ничто не спасло, а так… Всего лишь нож…
- Макс!
- Нет, я не отрицаю, что нож – это менее опасно, но в сравнении с пулей…
- Макс, ты делаешь мне только хуже, по твоим же словам… - Жанна пошла быстрее, обогнав продюсера. – Ну и где тут эта столовая?
- Вон она.
Они уселись за круглый столик. Набрав еды в основном для Жанны, Макс сидел и смотрел, с каким аппетитом она ест, и чувствовал, что самому навряд ли кусок в горло полезет. Был уже вечер, и встал вопрос о ночёвке.
- Надеюсь, нам выделят хотя бы кладовку, чтобы переночевать, - невесело усмехнулся Макс.
- Ты собираешься спать? – удивилась Жанна, перестав хлебать суп.
- Только после того, как операция завершится, - успокоил её Шаталин. – Ты же не думаешь, что мне всё равно. Я не меньше тебя беспокоюсь за Константина, просто я мужчина и не люблю показывать свои эмоции, особенно перед женщинами…
- А по-моему, это глупо, - съязвила Жанна, кусая хлеб. – Женщины вас, мужчин, видят насквозь, так какой смысл что-либо скрывать? Вот, например, сейчас тебя выдают твои движения. Ты явно не в своей тарелке, говорят они.
- Тебя тоже кое-что выдаёт, - сделал ответный выпад продюсер.
- Да? И что же? – подняла Жанна голову от тарелки.
- Жадность, с которой ты поглощаешь еду, - пояснил он. – Ты перенервничала не меньше моего, и у тебя стресс, как я уже говорил. Причём жуткий. Так что больше не ешь, не то снова поправишься на полкило и начнёшь орать, что это всё из-за меня.
- Плевать. - И Жанна ещё быстрее заработала ложкой.
- Жанна, помнишь, - решил перевести разговор на другую тему Шаталин. – Ты хотела узнать телефон дома, где сейчас мои дети. Кажется, сейчас самое время сделать это.
Жанна уставилась на него, как на ненормального.
- Я тогда не подумала. Но сейчас отвечу, что этого делать не стоит.
- Почему? – удивился Макс.- Представь, - начала та. – Они уже смирились с тем, что мы погибли и что Константин теперь их опекун. Они живут гораздо скромнее, но уже наверняка пришли в себя после потери единственного родителя. И тут вдруг пропадает и опекун. Денис заменяет его двум своим сёстрам, но не теряет надежды, что Константин вернётся. Или теряет – я не знаю. Да, скорее всего, теряет. Более того – они могли подумать, что он бросил их, потому что, по сути, они ему никто, а у него, у Константина, есть своя жизнь, тратить которую на чужих детей, пусть и сирот, он не собирается. Дети проклинают его и живут с тех пор одни. И вдруг раздаётся звонок. Денис поднимает трубку и слышит твой голос, который рассказывает ему совершенно невероятную историю. Как думаешь, он поверит тебе?
Макс опустил взор.
- Хочешь сказать, - после некоторого молчания спросил он, - что мне нужно приехать к ним?
- Ну хотя бы так, - пожала та плечами.
- Но это произойдёт не раньше, чем Константин выйдет отсюда, - возразил Макс.
- А разве собственные дети тебе менее важны, чем Константин? – удивилась Жанна.
- Они важны мне в равной степени! – рассердился Шаталин. – Но в данный момент я не могу отсюда уйти, бросив Константина наедине с его бедой и болью!
- Но мы же с самого начала хотели лететь к детям, а Константин даже адрес тебе сказал, помнишь? – напомнила Жанна.
- Да, пока Марк не вмешался, - буркнул Макс. – Ну и что?
Внезапно его осенило.
- Жанна, ты гений! – вскочил он из-за стола. – Я возьму «королеву стрекоз» и привезу сюда детей!
- Что? – Жанна едва не подавилась. – Ты же говорил, что менты собираются опечатать его и обыскать, а затем вернуть на базу. Ты что, собираешься нарушить данные им обязательства и снова угнать эту чёртову вертушку?
- Дети должны знать, что я жив, - возразил Макс. – Их присутствие придаст Константину сил. Если бы не он, они бы на самом деле остались сиротами… Отсюда до побережья примерно полтора часа лёту – судя по тому, сколько времени мы летели сюда. Как только убедимся, что жизнь Константина вне опасности, я поднимусь в небо, и через три часа вернусь с детьми.
- Ты полетишь ночью? – нахмурилась Жанна. – Макс, ты спятил?
- У меня нет выбора, - возразил тот.
- Но шум от вертолёта всё равно будет слышен, - напомнила Жанна.
- Да, зато мурманским ментам меня не будет видно, - парировал Макс.
- В баках, наверное, топлива уже не осталось…- Не страшно. Я видел в салоне несколько полных канистр, - поведал Шаталин. – Залью до краёв всё, что имеется, и полечу.
- Ты безумец, - прошептала Жанна. – Лучше побудь с Константином, чем куда-то постоянно рваться на свою голову.
- Я не могу с ним побыть, пока он в реанимации, - напомнил тот. – Лучше ты следи за новостями, пока я в пути, и если что, звони. Договорились?
Жанна смерила его угрюмым взором.
- Хорошо, лети, - сдалась она. – Но будь осторожен. Ночь всё-таки, не видно не зги. Вдруг лайнер встречный, и снова здорово…
- А ты не каркай, - предупредил Макс. – Доедай суп и сиди смирно, пока не узнаем хоть что-то.
В этот момент неподалёку послышался шум. Вскочив, Макс и Жанна бросились к выходу в коридор. К тому моменту, как они добежали до дверей операционной, шум уже стих и никого из людей там уже не было. Без лишних слов Шаталин толкнул двери и увидел внутри одного из врачей, который гасил свет в коридоре.
- Как он? – схватив за плечи доктора, выдохнул Макс.
Вместо ответа тот нырнул в одно из помещений и вынес окровавленный нож. Жанна тут же отшатнулась: ей стало дурно.
- Не волнуйтесь, - взглянув на отвернувшуюся женщину, улыбнулся тот. – Своевременно сделанная операция ещё никого на тот свет не отправила. Вот если бы вы позволили ему истечь кровью или пытались самостоятельно вытащить нож, я бы выкатил вам его тело. А так он переведён в реанимационное отделение в стабильно тяжёлом состоянии. Нож проткнул край левого лёгкого, но мы всё зашили, можете не беспокоиться. Нож можете забрать, если вам или милиции он нужен в качестве улики.
Макс вздохнул с облегчением.
- Огромное спасибо вам, доктор, за хорошие вести. - Он приобнял врача от радости. - А нож уничтожьте. Доказывать милиции уже ничего не нужно. А о сумме мы, надеюсь, договоримся.
- О какой сумме? – поднял брови врач.
- Гущин намекнул мне о затратах на лечение, - пояснил Максим. – Где-то в пределах десяти тысяч долларов.
- Помилуйте, товарищ! – замахал руками доктор. – Наша больница никогда не брала никаких денег, мы же на государственном обеспечении!
- Тогда, значит, ваш главврач сколотил за спинами коллег собственный бизнес, основанный на взятках, - усмехнулся Максим. – Советую разобраться с этим всем коллективом.
- Вообще-то он раньше работал в платной клинике, поэтому, наверно, и привык к деньгам, - покачал головою хирург. – Боже мой, мы бы не додумались до такого…
- Ничего, милиция выведет его «бизнес» на чистую воду, - кивнул Макс. – Но нужные Константину лекарства я всё же куплю, за анализы тоже заплачу. И отдельную палату ему предоставьте.
- Конечно-конечно, ваше право, - согласился доктор. – Спасибо за информацию. Этот Гущин не нравится большинству моих коллег.
- Не за что, - отмахнулся продюсер. – Он сам себя выдал. А теперь мне бы хотелось попросить вас выделить нам место, где можно было бы переночевать. Как вы понимаете, мы не местные, поэтому будем вынуждены оставаться здесь до полного выздоровления нашего друга.
Их провели в одно из помещений для персонала больницы. Там была пара коек, стол, два стула, электрический чайник и микроволновка.
- Так, Жанна, ждём ночи, как и условились, - напомнил Максим. – За меня не волнуйся, я уверен, что всё пройдёт гладко, как по маслу.
Жанна поморщилась.
- Ну зачем ты упомянул о масле? Я его терпеть не могу!
- Извини. В общем, следи за новостями и звони, если что. И, главное, никому не разбалтывай, где я, поняла?
- А если кто-то зайдёт и увидит, что я тут одна? – встревожилась бизнес леди.
- Ночью? К женщине? – слегка улыбнулся Шаталин. – Исключено. Если только тот, кто так сделает, совсем без мозгов. Или если Константину станет хуже… Нет, не будем об этом думать.
- Верно, лучше не надо, - согласилась Жанна.
С наступлением ночи Макс пробрался на нижний этаж, к выходу во внутренний двор. На пути ему никто не попался, и уже одно это было огромной удачей. Ключи от вертолёта по-прежнему находились у него. Вертолёт в лунном свете был хорошо виден, но Максу хотелось бы, чтобы луны сегодня не было вообще. В противном случае его заметит гораздо больше людей, чем он бы того хотел. И не факт, что это будут не люди в погонах.
Но выбора не было. Залив в бак горючее, Макс включил зажигание и оторвал от земли «королеву стрекоз». И уже через минуту рокот винтокрылой машины затих где-то вдали.
Включив навигатор, без которого он не смог бы найти нужный дом в том небольшом городке, где жили сейчас его дети, Макс пролетел обратный путь до побережья за час с небольшим. А вот и тот самый городок.
Настроив навигатор на масштабирование зданий, Макс принялся искать нужный дом и очень скоро его обнаружил. Это был скромный двухэтажный домик в частном секторе. Его сердце учащённо забилось: минут через пять он воссоединится со своими детьми.
Этой ночью Дениса, Машу и Ксюшу разбудил странный рокот на улице. Велев сёстрам оставаться в доме, Денис оделся и взял пистолет, принадлежавший его отцу, когда они ещё жили прежней жизнью на Рублёвке. Выглянув из окна, парень не поверил своим глазам: на тротуаре стоял армейский вертолёт, а рядом с ним – фигура мужчины, несмело подходящая к дому. Денис понял, что если он сейчас не даст отпор, они могут погибнуть. Этот человек не внушал доверия хотя бы потому, что прилетел на вертолёте.
Пересилив страх, Денис рывком распахнул окно и прицелился в голову незнакомца.
- Ни с места! – заорал он. – Или я выстрелю! Говори, кто ты такой?
Человек, лица которого не было видно из-за темноты ночи, поднял руки и обернулся.
- Не стреляй, сынок, это я.
Шагнув к окну, фигура оказалась в освещённом лунным светом участке, и Денис с изумлением увидел лицо своего отца.
- Папа? – Он выронил пистолет и продолжил дрожащим голосом: - Но ты же… Ты же…
- Если ты позовёшь сюда своих сестёр, - спокойно произнёс Максим, - я расскажу вам, что на самом деле произошло со мной и с Жанной Аркадьевной.
- Невероятно… - Денис скрылся из вида, но в следующий момент отворилась дверь, и радостный сын бросился в объятья к отцу.
- Папочка, ты жив… - заплакал Денис, обнимая его за шею. – Мы знали это, мы надеялись…
- Не плачь, Ден, мужчины не плачут, - улыбнулся Макс, обнимая его. – И слезь с меня, тебе не три годика.
Спрыгнув, Денис утёр слёзы и указал на вертолёт.
- Откуда он у тебя, пап?
- Зови остальных, тогда расскажу.
- Тогда пошли в дом, скорее! – позвал сын. – Нам тоже надо многое тебе рассказать. Как ты нашёл нас?
- Мне Константин рассказал.
- Ты знаешь, где он? – встрепенулся Денис.
- Давай-ка всё по-порядку, ладно? – попросил Макс. – Где Маша с Ксюшей?
- Сейчас позову, - Денис буквально взлетел вверх по лестнице на второй этаж и вскоре привёл взволнованных сестёр.
От визга девчонок у обоих долго звенело в ушах. Маша и Ксюша встретили возвращение отца более бурно, нежели Денис. Слёзы радости и объятья были нескончаемыми.
- Папочка, я так скучала без тебя! – плакала Ксюша.
- Денис оказался прав, ты не погиб, - сияла от счастья Мария. – А вот Ксюша не верила, и зря. Мы так рады, что ты вернулся!
Утихомирить детей удалось только обещанным рассказом. Максим боялся, что ему не поверят собственные дети, но, к счастью, его опасения не оправдались. Как раз потому, что они по большей части ещё не выросли из того возраста, когда ещё верят в сказки, в том числе и правдивые. Денис, Маша и Ксюша, быстро собрав самое необходимое, буквально понесли его назад к вертолёту, и по пути рассказали о своей жизни здесь до и после исчезновения Константина, за которого теперь очень беспокоились, особенно Ксюша. Как и предположила Жанна, дети подумали, что Константин бросил их, поэтому ни о каких поисках не было и речи. Денис, можно сказать, взвалил на себя все заботы по ведению хозяйства, Маша помогала, и они даже не думали, что с Константином могла случиться столь невероятная история. Узнав правду от отца, они теперь только и делали, что просили его лететь побыстрее, горя желанием извиниться перед дворецким за ошибочные мысли, поблагодарить за то, что вернул им отца и Жабу Аркадьевну, и помочь ему поправиться. Возвращаться домой на Рублёвку, к удивлению Максима, они не хотели: им, как ни странно, понравилось жить скромно и вдали от цивилизации, но Шаталин не собирался им потакать. Весь его бизнес, все связи находились в Москве, и дети прекрасно понимали, что их отец ни за что не променяет свою карьеру на домик в глуши за Полярным кругом.
Через три с небольшим часа дремавшая в комнатке Жанна услышала знакомые звуки. А ещё через пару минут дверь открылась, и на пороге возникли Макс и дети, которые тут же, как только отец включил свет, ринулись к Жанне.
- Жаба Аркадьевна! – облепив её, слегка ошалевшую, но отчего-то счастливую, дети поумерили свою радость, вспомнив про Константина.
- Пап, пойдём к нему! – попросила Ксюша. Макс устало плюхнулся на койку.
- К нему пока нельзя, - объяснил он. – А вот дня через два, быть может, нам и разрешат. А я пока куплю нужные лекарства для него и дам знать, что мы живы. Надеюсь, журналисты не нагрянут сюда из-за меня, если менты, как и обещали, засекретят всю информацию о моём чудесном спасении, а также о Марке и его преступной деятельности.
- А как же Константин? – встряла Жанна.
- А что Константин?
- Ну как же, Макс, - продолжила она слегка обиженно. – Ты сам сказал, что он герой. А если всё, кроме того, что ты выжил в авиакатастрофе, засекретят, Константин не получит никаких наград! Ты же знаешь, что за мужество, за спасение жизней людей у нас в стране принято награждать орденами и медалями. Он же не получит их и обидится на нас.
- А нужны ли ему эти медали, Жанна? – спросил продюсер. – По-моему, главную награду за свой мужественный поступок он уже получил, разве не так? Мы снова вместе и все живы, а это именно то, к чему он стремился. Зачем обвешивать себя медалями, как собаку на выставке? Существует кое-что, что гораздо ценнее бездушного куска металла – наша с ним дружба и доверие друг к другу, уважение, а также общая цель – сделать этот мир чуточку лучше. Тот путь, что мы выбрали – путь служения людям – даёт нам всё, что нужно, и нам есть, куда стремиться. В этом и заключается смысл. Нас награждают своим вниманием и одобрением те, кому мы служим, - значит, наш труд востребован. А это гораздо ценнее всяких там орденов. И потом, Жанна, навряд ли ФСБ пойдёт мне навстречу в деле засекречивания или рассекречивания – тут я им не советчик. Так что подвиг Константина не будет вынесен за пределы нашей семьи. Уверен, это верное решение. А сейчас я должен поспать. Денис, давай ко мне, а девочки пусть улягутся с Жанной. Я жутко устал за сегодня.
- Макс! – недовольно буркнула Жанна, когда Маша и Ксюша потеснили её с двух сторон, но тот, похоже, уже уснул, и ей пришлось смириться. Но даже в таком неудобном положении она вскоре заснула вместе с детьми. На часах к тому времени было четыре утра.
Им пришлось провести в ожидании ещё пару дней. С того момента, как Москве после звонка Макса стало известно, что он жив, многочисленные партнёры и знакомые не давали покоя его общему с Жанной мобильному телефону, который буквально разрывался от звонков. Макс уверял, что приедет в столицу, как только сможет, а на другом конце не понимали, что его держит в Мурманске. Если бы эта информация не была секретной, Шаталин давно бы всё объяснил звонившим, но вынужден был раз за разом уходить от расспросов. Он попросил подыскать добротную двухуровневую квартиру, решив, как и Константин, сэкономить на доме и подготовить её к их возвращению через пару недель. Именно столько времени Макс был готов пробыть в Мурманске, а когда состояние Константина немного улучшится, перевезти его в московскую клинику, - пока же он был нетранспортабелен.
Главврача Гущина уволили и завели на него дело. Справедливость восторжествовала. Новый же главврач оказался намного лучше и честнее прежнего. Он лично взялся следить за процессом лечения Константина, и, как уже было сказано, спустя пару дней позволил Максу и остальным взглянуть на него.
Константин лежал в отдельной палате-боксе, поэтому увидеть его можно было лишь через круглые стеклянные окна в стене. Макс, Жанна и дети молча замерли по ту сторону палаты.
На Константина было больно смотреть. Он уже пришёл в сознание, но из-за постоянно вводимых лекарств не воспринимал окружающую действительность, и почти не просыпался. Вот и сейчас его голова, едва видная из-за аппарата искусственной вентиляции лёгких, неподвижно покоилась на подушках, а лежавшая поверх одеяла рука, к которой была подключена капельница, не шевелила даже пальцами.
- Бедненький… - вырвалось у Жанны, перебиравшей ладонями по стеклу. – Ну почему нас к нему до сих пор не пускают?
- Потому что он пока не может с нами общаться, - пояснил Максим. – Потерпи ещё недельку, Жанна. Ему ещё швы должны снять. Пока всё, что мы можем для него сделать – это мысленно поддержать. Так давайте сделаем это прямо сейчас.
…Они стояли возле бокса в полном молчании, уже зная, что Константин обязательно выйдет победителем из своего последнего испытания, ведь ему было ради кого бороться. И ещё потому, что этот дворецкий был верен своему долгу.
Они навещали его каждый день, замечая малейшие изменения в состоянии. И не сомневались в том, что Константин чувствовал их присутствие за отделявшей их стеной. Спустя несколько дней они застали его уже с открытыми глазами, но он по-прежнему не замечал их, пребывая под воздействием наркосодержащих препаратов. Самостоятельно дышать он смог лишь через неделю, тогда же его перевели в обычную, одноместную палату. К этому времени Константин вспомнил, что произошло, и даже один раз улыбнулся Максиму и остальным, когда ещё лежал в боксе. Он не мог слышать, что они ему говорили, но сумел прочесть по губам некоторые фразы буквально сходящих с ума от радости детей. Макс и Жанна улыбались и тоже что-то изредка говорили, и их внимание и любовь передавались и Константину, придавая ему дополнительные силы в борьбе с ранением. Он понял, что в игре со смертью вышел победителем, понеся минимум потерь. А помогли ему в этом те, кем он дорожил больше всего на свете, и которые его усилиями снова вместе, как и должно быть. Только он ничего не знал о судьбе Марка и развязке всей этой истории с хантами, но понимал, что со временем всё узнает от хозяина, и перестал об этом думать.
Когда он уже лежал в обычной одиночной палате, к нему вернулась речь. Невнятная, медленная, приглушённая действием лекарств, - но этого было достаточно, чтобы доктора понимали, что он хочет сказать. Константин попросил позвать всю семью, включая Жанну. Ему отказали, разрешив только кого-то одного. Понимая опасения врачей, дворецкий назвал главу семьи. Из-за швов ему пока не разрешали вставать и смеяться, а он очень хотел делать и то, и другое. Правда, ежедневные боли в груди возвращали его к суровой действительности, указывая на то, что владеть своим телом подобно здоровому человеку ещё слишком рано.
Когда в палату вошёл Максим Викторович, Константин улыбнулся и протянул к нему руку. Взяв его ладонь в обе руки прежде, чем присесть на стул, хозяин с улыбкой прошептал:
- Ну как ты, дружище?
Константин ответил одними глазами.
- Ничего-ничего, - поглаживая его ладонь, ласково произнёс Макс. – Скоро всё пройдёт, и ты поправишься. Мы все очень любим тебя и скоро все вместе вернёмся в Москву – там тебе проведут курс реабилитации и продолжат лечение. Квартира у нас уже есть, и она меньше по площади, чем наш прежний дом, так что не волнуйся. Пока тебя не выходят, к работе не вернёшься.
- Вы собираетесь на этот период… заменить меня кем-то?.. – с трудом выговорил Константин.
Максим взволнованно помотал головой.
- Ты что, Константин, как я могу, да ещё после того, что ты для нас сделал?!
- Нет… Поймите, - улыбнулся дворецкий. – Это необходимость… Я пойму и не обижусь… Вы ведь продюсер, а не посудомойка… Так что нанимайте, пока я бью тут баклуши…
- Ты правда этого хочешь? – удивился Максим. Константин едва заметно кивнул.
- Значит, я не ошибся в тебе с самого начала. Как и моя покойная супруга, буквально заставившая меня нанять тебя на службу, - рассмеялся Макс. – Но тише, тише… Я, кажется, веду себя, как дурак.
- Нет, вы не дурак, Максим Викторович, - улыбнулся Константин. – А вот Жанна иногда такой дурой прикидывается…
Шаталин не удержался и прыснул.
- Да, но сейчас она так же, как и все мы, беспокоится за тебя и уже проела мне всю плешь по поводу того, когда мы улетим в Москву.
- Жанна беспокоится? Обо мне? – немного удивлённо произнёс Константин. – Значит, в ней ещё осталось что-то от человека. Я уж думал, она окончательно в жабу превратилась.
- Константин, прекрати меня смешить и говори поменьше, - попросил Макс, сжимая его ладонь. – Тебе ведь ещё лежать и лежать. И тут, и в Москве…
- А можно с вами поговорить серьёзно? – попросил дворецкий.
- Ну можно, - не понимая, к чему он клонит, ответил продюсер.
- Я так понимаю, мне придётся как минимум год работать бесплатно, - утвердительно произнёс Константин.
- С чего ты так решил? – после недолгой паузы изумился Шаталин.
- А как иначе я смогу выплатить вам расходы на лечение?
Макс обхватил голову руками и сдавленно засмеялся. Константин в недоумении наблюдал за его реакцией, пока продюсер не повернулся к нему и не сказал:
- Больше так меня не обижай, хорошо?
Константин коротко кивнул, понимая, что его босс прав. Настаивать на своём он не стал, потому что понял, что сморозил глупость, упомянув про деньги.
После этого вернулись к теме переезда.
- Я жду не дождусь, когда покину эти стены и вернусь к вам, - говорил Константин. – Только скажите детям, чтобы не волновались за меня. В первую очередь Ксюше.
- Обязательно скажу, - пообещал Максим.
- А что стало с Марком? – спросил дворецкий. – Я проиграл ему и отключился, но потом будто бы увидел себя и вас на поверхности, но больше ничего не помню. Его арестовали?
И Максим рассказал ему, как было дело. Константин к убийствам относился плохо, но насильственную смерть такой твари, как Марк, он счёл закономерной и вполне оправданной. А узнав про его бизнес на торговле органами, ещё больше укрепился в своём убеждении. Поцеловав Константина в висок на прощание, Максим удалился к Жанне и детям, пообещав, что завтра придёт снова и постарается, чтобы с ним пустили хотя бы Жанну.
Пробитое ножом лёгкое почти восстановило все свои функции, но швы пока снимать было рано. Через два дня намечался вылет в Москву на специальном лайнере для перевозки раненых. К счастью, Жанне, а позднее и детям, разрешили повидаться с Константином, - правда, Жанна всё время была чем-то смущена и стыдливо прятала глаза от взгляда дворецкого, время от времени выговаривая дежурные фразы. Зато дети, то плача, то смеясь, толпились вокруг его койки, гладя Константина по голове и рукам, ласкаясь и озабоченно спрашивая, не больно ли ему, не страшно ли было на льдах и тогда, когда Марк с ним боролся, и как сейчас он себя чувствует, и готов ли лететь домой. Беспрестанно звучали слова «милый», «добрый», «хороший», а также бесконечные слова благодарности за то, что он для них сделал, и, конечно же, обещанные слова прощения, которые Константин выслушал с удивлением. Узнав причину, он принялся уверять детей в том, что никогда бы в действительности не бросил их, даже если бы сам потерял веру в то, что Максим Викторович жив. В тот день Константин понял, что он, пожалуй, единственный дворецкий, кого так любят и кем дорожат, следуя известной заповеди «Возлюби ближнего своего». И готов был бесконечно отвечать им тем же до самой своей смерти. Или если не уволится. Но это было уж совсем невероятно.
С трудом оторвав от него маленькую Ксюшу, которая никак не желала уходить из палаты, все пятеро отправились спать. Завтра им предстояло покинуть этот северный город и вместе с Константином вылететь в Москву.
Перед отлётом Константин вспомнил, что улетит, так и не выполнив обещания привезти старому ханту невесту. Пока его готовили к транспортировке в аэропорт Мурманска, дворецкий рассказал об этом боссу. Максим Викторович сильно удивился
- Что ещё за ерунда?
- Я обещал ему, - настойчиво повторил Константин. – Если я нарушу своё слово, то уподоблюсь Марку. Пожалуйста, сэр!
- Ну ладно, - Макс направился к главврачу. – Сейчас что-нибудь придумаем.
Главврач был удивлён не меньше, но пообещал выполнить его просьбу. Вернувшись к Константину, Макс, прогнав суетившихся вокруг детей, усмехнулся:
- Думаю, чего-то большего, чем резиновую женщину, ему ждать не стоит.
Жанна прыснула и рассмеялась. Дети, к счастью, не услышали. Константин с трудом, но удержался: смеяться ему было пока нельзя.
На машине «скорой» их быстро доставили в аэропорт, и через двадцать минут самолёт взлетел.
В пути вся семья находилась рядом с Константином, за состоянием которого следили летевшие с ними врачи. Константин держался бодро, как и в предыдущие дни, и это говорило о том, что он шёл на поправку. Правда, предстояла долгая терапия, которую ему начали в Мурманске, но всё это было для него не столь важно, как внимание и забота близких людей, исцеляющие лучше любых лекарств. По пути в Москву Ксюша ни на секунду не выпускала его шею и постоянно целовала в лицо – и за то, что вернул им отца, защитив от ножа Марка, и за то, что спасся сам. А Жанна постоянно подкалывала Макса на тему полётов, мол, не страшно ли ему теперь подниматься в воздух. Терпеливо снося все её шуточки, Шаталин старался отвлечься от этого радостной мыслью, что они летят домой и начнут новую жизнь, забыв весь тот кошмар, что случился с ними совсем недавно.
Через несколько часов самолёт коснулся шасси московского асфальта, и лечение Константина было продолжено в одной из частных клиник Москвы. Весь первый день до самого вечера вся семья Шаталиных, включая Жанну, помогала Константину осваиваться в новой больнице. Переговорив с врачами насчёт лечения и передав им все необходимые медикаменты, Макс пообещал дворецкому прийти завтра, и они поехали забирать ключи от новой квартиры.
Уютное и вместе с тем просторное жилище понравилось всем, даже Жанне. Макс тут же обзвонил ещё раз всех своих партнёров, коллег и подчинённых, дав им знать, что он уже в столице и со дня на день приступит к работе. Затем договорился о продаже купленного Константином дома на побережье Баренцева моря и дал объявление в Интернет насчёт временной замены дворецкому. Только после этого он позволил себе расслабиться и лечь спать. Жанна уехала домой.
Через неделю Константину сняли швы. Рана срослась идеально, оставив лишь едва заметный шрам благодаря специальной мази. Макс и дети каждый день его навещали, Жанна же захаживала лишь изредка: продюсер завалил её работой. Жанна злилась, сама не зная, почему, но точно не потому, что рвалась побыть с Константином. Даже чувство благодарности за спасённую жизнь, когда Марк едва не покромсал их на кусочки, не могло убить в ней неприязнь к дворецкому, зародившуюся ещё тогда, когда жена Максима была жива. Жанна, можно сказать, невзлюбила Константина с первого же дня их знакомства. Правда, чувство это было весьма странное из-за своего непостоянства: оно было похоже на сезонное обострение: любовь – ненависть, любовь – ненависть… В итоге она запуталась и с тех пор никак не могла разобраться, что же на самом деле она испытывает к Константину. И то зарывалась с головой в работу, то мчалась сломя голову в больницу, но на пороге палаты застывала, как статуя, когда видела беспомощного дворецкого. А Константин вёл себя с Жанной так же, как и она с ним, принимая эту игру, но не понимая, что за пустыми издевательствами друг над другом кроется нечто гораздо большее, нежели вынужденное сосуществование по долгу службы. Но оба так и не поняли, что же это на самом деле.
На объявление Макса откликнулись быстро, и Жанна тут же принялась обхаживать нового мужчину, которого звали Анатолий. Макс не обращал на это внимания, понимая, что без Константина Жанне скучно. К сожалению (а может, и к счастью), Анатолий остался равнодушен к ухаживаниям Жанны, и вскоре та прекратила свои домогательства.
К тому времени, как Константин смог вставать и немного передвигаться по палате, пришла весть, что в Питере прикрыли деятельность некой преступной организации, торговавшей органами. Поскольку люди из ФСБ Максу больше не звонили, он не знал, те ли это, кто сотрудничал с Марком, или же нет. Но зато убедился в том, что им с Константином действительно удалось сделать этот мир чуточку лучше, и пройти, пусть и довольно своеобразно, огонь, воду и медные трубы, отказавшись от последнего. Пусть лучше Константин будет не всенародным героем, спасшим его и хантов, и выведший Марка на чистую воду, а героем только их семьи. Так гораздо правильнее.
Спустя месяц после этой новости Константин вернулся в семью, и в услугах Анатолия Макс перестал нуждаться, дав ему довольно приличный расчёт. А Константин принял эстафету и приступил к своим повседневным обязанностям. Ему очень понравилась квартира (особенно размером), но больше всего он был рад видеть, что все, кого он любит, здоровы и счастливы. И был счастлив сам. Воспоминания о пережитом кошмаре вскоре перестали его беспокоить, как и кошмары во сне, которые первое время не давали ему покоя. Не упокоившаяся душа Марка, казалось, желала отомстить ему и Максиму Викторовичу, который пару раз признавался, что видит тот же сон – Марка в крови с пробитым черепом, и размахивающим огромным ножом. Но потом кошмары сгинули – вероятно, его тело всё же выловили и кремировали.
Как и их жизнь, изменились и они сами. Максим стал добрее к детям и отныне не так сильно страдал из-за смерти супруги, Жанну и Константина старался не бранить, когда они ему надоедали, и так «продержался» почти год, пока из-за проказ детей ему не пришла в голову мысль обзавестись для них няней. Он подал объявление в прессу и принялся ждать. На следующий день в дверь его квартиры постучалась та, которая это самое объявление в глаза не видела: продавец косметики из Мариуполя Виктория Владимировна Прутковская. Но это уже совсем другая история.