Тихие звуки посуды, запах еды и яркий свет солнца заполнили небольшую квартирку. Чонгук открыл глаза и сощурился, отворачиваясь от окна на другой бок. Рассредоточенным взглядом он нашёл источник «шума» возле кухонных тумбочек и присмотрелся: тарелки, кружки, упаковка какао, Чимин в его майке. На лице появилась улыбка, и он вытянулся на кровати, лениво разминаясь.

Он был удивлён, что не проснулся раньше. Обычно он спал чутко. Стоило Чимину подвинуться или уйти из кровати, как Чонгук начинал искать его в полусне. Тогда старший возвращался и крепко обнимал его со спины, пока он снова не уснёт. В последнее время всё немного изменилось. В лучшую сторону и не без помощи Сокджина, конечно, за что последнего хотелось благодарить всеми словами, которые существуют в мире для этого.

Чонгук стал спать намного крепче и спокойнее, а Чимин мог без лишних волнений вставать заранее и делать завтрак. Экзамены уже прошли и вполне успешно, а привычка старшего рано вставать так и осталась. Чонгук не против. Если это значило выпить с утра вкуснейший в мире какао, то он позволит Чимину вставать в любое время, какое ему хочется.

Учебный год Чимин закончил с очень хорошими результатами. Он попал в тройку лучших, и это значило не только какой-то престиж, но и то, что следующие пару лет у него будет хореограф за счёт университета. Это поможет встать на ноги, если он собирается продолжать развиваться в танцах. Это также поможет найти менеджера. Или менеджер найдёт его сам, если он будет стараться достаточно хорошо.

Думать об этом было рано. Прошло совсем мало времени с тех пор, как прошёл последний экзамен. Чимин слышал, что и Тэхён справился хорошо. Правда, слышал он это почему-то не от него самого, а от Чонгука, которому сказал Юнги. Чимин не понимал, когда и как так случилось, что он перестал быть первым человеком в жизни своего лучшего друга. По правде, с его стороны было то же самое, просто он этого не замечал.

Он также не замечал, что его мир крутится вокруг Чонгука. Так было и раньше, но тогда существовали границы. С тех пор, как Чонгук стал физически доступным живым существом, а не просто видеороликом в ноутбуке, Чимин потерял контроль над мыслями, временем и даже, казалось, над своей жизнью.

Если бы он осознавал хоть одну из своих проблем, он бы в самые ближайшие сроки записался на приём к Сокджину.

Вместо этого он просто наслаждался своей жизнью, потому что… почему нет? У него было всё, о чём он мечтал. Большего и не хотелось. Разве что продолжать танцевать. Наверное. Целей в этом плане он не имел, но какое-то желание всё ещё было. Этого достаточно для начала. Цели придут со временем. Новые мечты тоже появятся. Главное, не оставлять это дело.

Почти полгода с тех пор, как они вместе. По ощущениям — пара лет. По эмоциям — вся жизнь. Чимин был невероятно счастлив и отдавал всего себя этому счастью. Он знал, что для Чонгука всё точно так же и именно поэтому не чувствовал никакого беспокойства. Чонгук заботился о нём так, будто не был всего лишь двадцатилетним подростком, у которых в голове обычно только две извилины: одна для развлечений, а вторая для нытья о своём будущем. У кого-то она и вовсе только одна, а какая именно — зависит от случая.

Чонгук был другим. Если Чимин повернул и настроил свою жизнь под Чонгука, то Чонгук свою просто строил. Строил вокруг Чимина и для Чимина. Осознание этого находилось где-то далеко в подсознании, но осознанно он об этом почти не думал. Он не совсем понимал, что он сам делал. Не совсем понимал, что делал Чонгук. Зато знал, что Чонгуку с ним комфортно, и это взаимно. Пока им обоим хорошо, всё остальное не важно. Даже плохое обернётся полезным, пока они есть друг у друга.

По той же причине ему было немного грустно, когда он вспоминал о Тэхёне и Юнги. Он знал не очень много, но этого хватало, чтобы понимать, что у них всё наоборот. Их нет друг у друга. Они даже не вместе. Они не заботятся друг о друге, они не впускают друг друга в свои жизни. Может, иногда, на несколько часов по вечерам в кровати. Тем не менее, они нужны друг другу.

За ними странно было наблюдать. И почему-то грустно.

Чимин отвлёкся от размышлений, когда щёлкнул закипевший чайник. Он не успел доделать сэндвичи, а теперь наверняка вода остынет, пока он закончит. Собравшись с мыслями, он немного ускорился в готовке и заварил какао, взглянув в сторону кровати.

Там пусто.

Он удивлённо расширил глаза и повернул голову дальше, прислушиваясь. Из ванной послышался звук воды, и он расслабился, выдыхая. Чонгук просто умывается. За время его отсутствия Чимин разложил еду по тарелкам и начал мыть использованную посуду. Когда Чонгук закончил с утренними процедурами, он вышел и подумал сделать сюрприз, подкравшись сзади, но его выдал звук двери. Надо бы что-то сделать с этим скрипом.

— Доброе утро, — Чонгук заговорил, раз уж попался.

Чимин обернулся:

— Доброе. Я испугался, когда не увидел тебя в кровати, — он изобразил грустное лицо. — Думал, ты пропал.

— Я никуда не денусь, — Чонгук подошёл к нему, обнимая со спины. — Не хотел тебя отвлекать. Ты стоял с ножом в руке и смотрел в сэндвич минут десять. Я думал, если позову тебя, то всё кончится инцидентом.

— Я задумался, — Чимин улыбнулся, отклоняясь немного назад, и взялся вытирать чистую посуду.

— О нашей поездке, я надеюсь.

До Токио осталось всего два дня. Билеты и номер в гостинице уже забронированы, вещи почти собраны, Чимин и Чонгук в нетерпении. Последним важным делом будет только ещё один поход к Сокджину сегодня, прежде чем послезавтра они уедут на две недели. Терапия ещё не окончена, но эта поездка очень нужна им обоим, и Джин одобрил эту идею, пообещав продолжить после их возвращения, если это всё ещё будет нужно.

Они не знали, но на самом деле Сокджин считал, что прогресс уже очень хороший и по большому счёту можно было бы прекратить встречи. За эти недели они виделись почти каждый день, и это дало очень хорошие результаты. Лучше, чем можно было ожидать, исходя из первого сеанса. Оказалось, всё, что было нужно Чонгуку — это просто внимание и терпение, чего не мог дать никто в его семье, и одного только Чимина было недостаточно. Даже если Чонгук считал иначе. Принимая во внимание прогресс, Джин просто ждал, когда Чонгук поймёт сам, что больше не нуждается в их встречах. Поездка была отличной возможностью понять, достаточно ли хорошо всё уложилось в их жизнях.

— Я всегда думаю о поездке, но сейчас нет, — Чимин выглядел серьёзным, всё ещё отходя от не очень радостных мыслей об отношениях его друга, но Чонгук отвлекал его игривыми поцелуями в шею сзади, заставляя хихикать и выворачиваться. — Сначала завтрак, Чонгуки.

— Завтрак подождёт, — Чонгук обнял его крепче, не давая уйти.

— Ну, какао остынет… — Чимин продолжал сопротивляться, возмущаясь и надувая губы.

Чонгук нехотя сдался и отпустил его, встав возле тумбочки:

— Так о чём ты думал?

— О Тэхёне.

— Ты готовил мне завтрак, думая о другом парне? — Чонгук вскинул бровь, получая за это тычок в бок.

— Я просто беспокоюсь за него, — сказав это, Чимин вспомнил, как пару недель назад точно так же волновался Чонгук. — Не так давно кто-то примчался ко мне поздно вечером и первым делом начал говорить о своём брате. Кто бы это мог быть?

Чонгук раскрыл рот и собирался возмутиться, но в итоге просто сжал губы вместе, глядя в сторону:

— Ну, да.

Улыбнувшись, Чимин шагнул к Чонгуку, оставляя лёгкий поцелуй на его щеке, прежде чем вернуться к протиранию посуды.

— Может, я зря волнуюсь, просто он почти не звонит. Я не понимаю, что происходит в его жизни, — он вздохнул.

Чонгук кивнул:

— Понимаю. Но мне кажется, это хороший признак. Он занят с хёном, скорее всего.

— Мне не нравится, как у них всё складывается, — Чимин задержал руку с тарелкой в воздухе, глядя на неё.

— Мне тоже, — Чонгук посерьёзнел и заглянул Чимину в глаза, привлекая его внимание. — Но, эй, он взрослый человек. Он понимает, что делает.

— Не уверен, — старший вздохнул.

— Если вдруг что-то случится, то ты будешь рядом, чтобы поддержать его. А я отругаю хёна, — утешительно сказал Чонгук. — Всё будет хорошо, вот увидишь. Не порти себе настроение перед поездкой.

— Ты серьёзно отругаешь Юнги-хёна? — Чимин посмеялся, выражая недоверие к этим словам.

— Конечно! — Чонгук гордо вздёрнул подбородок. — То, что он старше, не значит, что он главный. Отругаю, если захочу.

— Надеюсь, проверять это на опыте не придётся, — Чимин усмехнулся, а потом отвёл взгляд, расставляя чистую посуду в шкафчики. — И всё равно у меня какое-то плохое предчувствие.

— Не переживай, — Чонгук выпрямился и аккуратно обнял Чимина, поглаживая по спине. — Они же нравятся друг другу. Что может произойти?

— Полгода прошло, а у них ничего не изменилось, — пробормотал старший.

— Они же не мы. И они начали на два месяца позже нас, — Чонгук улыбнулся, отстраняясь, чтобы посмотреть на лицо Чимина. — Да и откуда тебе знать, что ничего не изменилось? Может, изменилось, просто мы не знаем. Из них же ни слова не вытянуть.

— Было время, когда Тэхёна было не заткнуть про Юнги, — с ностальгией сказал Чимин.

— Видимо, он изменился. Может, и хорошо, что он держит это при себе, — Чонгук говорил рассудительно. — Ты тоже уже не говоришь с ним обо мне.

— Я и раньше не говорил, — сказал Чимин, удивляясь таким знаниям.

— Говорил-говорил, — Чонгук уверенно кивнул.

— Откуда ты знаешь? — Чимин сощурился.

— Просто знаю.

— Тэхён рассказал? — спросил Чимин, точно зная ответ.

— Ага.

— Этот предатель, — старший приложил руку к груди, как будто и правда чувствовал себя преданным до глубины души.

— Я ещё до него знал. Когда я приехал на Новый Год, я сразу всё понял, — Чонгук посмотрел ему в глаза, улыбаясь уголками губ.

— Вот как?

— Да-да, я сразу знал, что ты без меня жить не сможешь, — самоуверенно сказал Чонгук.

— А вот возьму и смогу, — гордо поспорил Чимин.

— Не-а, не сможешь, — Чонгук притянул Чимина обратно в объятия. — Я тоже без тебя не смогу.

— Это точно. От меня сложно отказаться, — Чимин хихикнул.

— Я даже пытаться не буду.

Завтрак прошёл весело и очень любвеобильно. Чонгук чередовал еду с попытками обнимать и целовать Чимина, но тот не позволял, возмущаясь за то, что они пропускают фильм, и еда ещё не съедена. Так чаще всего проходило каждое утро. И обед, и вечер. После завтрака и кино, из которого Чонгук мало что запомнил, Чимин, наконец, позволил ему поцелуи. Старший с самого утра, с первого объятия хотел этих поцелуев, но он привык ставить заботу о Чонгуке выше удовольствий. Здоровый Чонгук — счастливый Чонгук, а счастливый Чонгук — счастливый Чимин.

— Всё ещё волнуешься? — Чонгук заговорил, глядя на Чимина рядом с ним в кровати. Они потратили больше часа на баловство, которое не закончилось ничем серьёзным, потому что оба были ленивыми после плотного завтрака.

— О чём? — Чимин поднял голову, положив её на свои руки на груди Чонгука.

— О Тэхёне.

— Немного. Но я надеюсь, что ты прав на их счёт, — он слабо улыбнулся.

— Может, напишешь ему? — предложил Чонгук. — Вы давно не разговаривали.

— Не знаю, — Чимин вздохнул. — Такое ощущение, что чем больше времени проходит, тем меньше ему нужно наше общение.

— Не говори так. Вы же лучшие друзья, — Чонгук погладил его по спине.

— А вы с Юнги-хёном братья. Сильно это вам помогает? — старший хмыкнул.

— Он старается. И у нас раньше не было таких близких отношений, как у вас с Тэхёном, — спокойно сказал Чонгук.

— Может, это потому, что у нас просто не было других людей…

— Неправда, — Чонгук посерьёзнел. — Напиши ему, хён. Полегчает, вот увидишь.

Чимин раздумывал несколько секунд, но всё же решился и взял телефон:

— Ты становишься умнее меня, — он смешно надул губы, открывая список контактов, и ворчливо договорил. — Это всё влияние Сокджин-хёна…

Один и тот же день проходил абсолютно по-разному в зависимости от места и людей. Для Чонгука с Чимином ночь и утро были привычно спокойными и романтичными. Для двух других, которые занимали так много места в мыслях Чимина, всё было иначе.

Тэхён привык к бурным ночам с Юнги. Он также привык к совсем не бурному продолжению, когда он засыпал, а старший уходил в душ и потом в студию, не возвращаясь до утра. Иногда он не засыпал сразу и мог в полусне слышать, как открывалась дверь ванной, затем дверь комнаты, а затем становилось очень тихо.

Почти по-одинокому тихо.

Сегодня был один из тех вечеров, когда сон не спешил приходить сразу, но Тэхён всё равно чувствовал себя хорошо, отдыхая с почти пустой головой и уставшим телом, за что спасибо Юнги, потому что никто так не умел опустошать, как он. Тэхён мог бы сказать, что это одна из причин любить его, но он не любил. Слишком сильное слово. Для Юнги тоже, иначе он не сказал бы: «Это не любовь», когда речь шла о Чонгуке с Чимином. Если он считает, что даже у них её нет, то, вероятно, он просто не верит в неё.

Дверь открылась, и Тэхён невольно задышал тише, стараясь выглядеть спящим. Вряд ли Юнги обращал на это внимание, но Тэхён всё равно невольно делал это. Словно ребёнок, который не хотел, чтобы родители его поймали. Только в его случае проблема была в его мыслях, а не в том, что он не спал. С появлением Юнги в комнате всегда казалось, что его мысли материальны и могут быть заметны, поэтому прямо сейчас лучшим выходом было заставить старшего и даже себя верить, что он спит и ни о чём не думает.

Слушая шорох в комнате, Тэхён усердно сохранял спокойствие. Притворяться получалось так хорошо, что он почти уснул по-настоящему, но он всё ещё не слышал щелчок второй двери, и это не давало расслабиться до конца. Похоже на то самое неприятное чувство какого-то незавершённого дела. Он сможет успокоиться окончательно, когда старший уйдёт в студию.

Но время шло, а Юнги не уходил.

Что происходит?

Когда кровать прогнулась, Тэхён едва удержался, чтобы не подскочить от удивления. Не может же быть, чтобы Юнги собрался спать. Сейчас. Здесь.

Очень смешно.

Тэхён благодарил себя за то, что лежал спиной, иначе его удивление, отпечатавшееся на лице, полностью выдало бы его.

Юнги что-то нужно? Может, это просто на время?

Кровать прогнулась больше, и одеяло двинулось. Тэхён зажмурился.

Поразительно, насколько сильно чьё-то маленькое решение способно изменить состояние другого человека. Тэхёну казалось, что его сердце увеличилось в размере: давило изнутри как-то слишком сильно. Почти больно, но абсолютно точно приятно. Было хорошо знать, что он не будет один, как обычно. Ещё лучше было от того, что это Юнги, которого ночью в кровати вообще не словить.

Юнги залез под одеяло, двигаясь, чтобы лечь удобно. Сегодня одна из тех редких ночей в жизни, когда не важно, что будет потом. Ему не хотелось запускать в голову ни одной мысли о правильном, неправильном, нужном, полезном, обязательном. О том, что подумает кто-то, что подумает он сам о себе. Вообще ничего не должно быть важно. Он просто хочет спать. В своей кровати. Да, здесь Тэхён. Нет, в этом нет ничего плохого. Во всяком случае не сегодня.

Потому, что когда ещё, если не сегодня?

Повернув голову, Юнги посмотрел на Тэхёна. Спит. Это хорошо. Это просто отлично. Было бы плохо, если нет. Было бы очень плохо давать лишний повод надумывать. Как Тэхёну, так и себе. Ведь достаточно одного неправильного слова или действия. Тэхён не дурак. Он умеет думать, и это даёт результаты. Не всегда выгодные для Юнги. Сейчас удачное время. Самое подходящее.

Юнги аккуратно повернулся на бок, глядя на Тэхёна. Одеяло теперь делилось на двоих, и чужая спина больше не была закрыта. Скоро ему наверняка станет холодно, и тонкая майка не поможет. Звучит, как оправдание для Юнги, но это абсолютно точно не оно.

Не то чтобы Юнги когда-либо нужны были оправдания, чтобы делать то, что хочется.

В одно плавное движение он придвинулся, удивляясь собственной аккуратности. Осталось совсем немного, чтобы можно было прижаться. Десять сантиметров, не больше. Он слышал размеренное дыхание и сам расслаблялся от этого, понемногу отпуская откуда-то взявшееся напряжение. Тэхён спал, и это сильно всё упрощало, но рука Юнги всё равно неуверенно зависла в воздухе, прежде чем мягко лечь на плечо.

Тэхён прошёл через несколько кругов ада за время шевеления позади. Желание повернуться с каждой секундой становилось сильнее и сильнее, а когда он понял, что Юнги придвинулся ближе, это и вовсе стало почти невыносимым, распирая изнутри.

Тихо. Спокойно.

Не зря ведь долгие недели Юнги его терпению учил.

И он терпел. Долго терпел, сдерживая порывы обернуться, заговорить или хотя бы вдохнуть свободно, изображая спящего вполне реалистично. Но он ничего не смог поделать с собой, когда от неожиданного прикосновения руки тело вздрогнуло. Может ли быть что-то хуже, чем выдать себя после стольких стараний?

Может.

Хуже, когда эта рука, так приятно лёгшая на плечо, двинулась, собираясь исчезнуть. Тэхён тут же перехватил её и положил обратно, но в этот раз накрыл своей сверху. Это было быстрое решение, инстинктивное действие, почти случайное. Он зажмурился от стыда и волнения, но отступать уже было нельзя.

Несколько секунд никто из них не двигался, но позже Тэхён почувствовал как рука под его собственной расслабилась, оставаясь поперёк груди, и Юнги придвинулся. Тэхён почувствовал тепло его груди и короткий выдох в шею. Ему не хотелось выдумывать, но это было похоже на вздох облегчения. Будь это несколько месяцев назад и с кем-то другим, Тэхён сказал бы, что ему не нравится такое положение, ему мешает тело сзади и рука на груди, но не сейчас.

Сейчас это было приятно.

Кто бы мог подумать, что большой и сильный Ким Тэхён будет чувствовать себя настолько комфортно в таком положении. Будто Юнги не был ниже. Будто маленьким тут был Тэхён. Если бы во время их первой встречи ему рассказали об этом моменте, он бы долго смеялся. Он бы не поверил, что можно лежать в руках этого «маленького» человека и чувствовать себя так, будто это объятие покрывает всё тело.

Это не просто самое невероятное и удивительное, что он чувствовал за всё время с Юнги, но ещё и первый раз, когда он позволил кому-то обнимать его со спины во сне.

Согреваясь теплом чужого тела и путаясь среди своих мыслей, Тэхён уснул, не зная, что Юнги не спал почти до самого утра, неподвижно обнимая его.

Утро пришло быстро. Открыв глаза, Тэхён ожидал проснуться один, но Юнги был рядом и рука на месте. Он смотрел в потолок, лёжа на спине, и не хотел двигаться. К приятному чувству комфорта начало примешиваться другое, неприятное. Сомнение. Подобные жесты не в духе Юнги. Или в его духе, но не в духе их отношений. Так не должно быть. Что-то не так. С того дня, когда их секс в первый и последний раз был нежным, всё пошло куда-то не туда.

Вздохнув, Тэхён провёл руками по лицу и протёр глаза, прежде чем взять свой телефон. Он старался двигаться медленно и тихо, чтобы не разбудить Юнги. Пусть его рука ещё немного остаётся на груди.

Спокойным оставаться получилось недолго. Как только он открыл сообщения, всё перевернулось с ног на голову. В этот раз, что даже удивительно, причиной не был Чимин со своим скромным сообщением «Как дела?». Причиной был Сокджин со своим совсем нескромным: «Я передумал. У тебя два дня, пока они не уедут в Токио». Текст был пропитан настойчивостью настолько сильно, что эти несколько слов заставляли чувствовать себя плохо даже физически.

Отложив телефон, Тэхён приложил руку ко лбу, глядя вверх пустым взглядом. Такой же пустой была и его голова. Только ещё и перед глазами всё плыло, и в животе неприятно скручивало. Он бы назвал это плохим предчувствием, но это нечто большее. Это ожидание плохого, а не просто интуиция.

Вскоре проснулся и Юнги. Как только он открыл глаза, он убрал руку, и Тэхён не был удивлён. Ожидаемо. Как и то, насколько естественным он был в своём пробуждении, будто это такой же день, как и все. Будто он не пришёл ночью обниматься. У Тэхёна начинала болеть голова от того, как много всего происходило вокруг. Слишком много, чтобы выдержать это с улыбкой, ну или хотя бы просто не сойти с ума для начала.

У Юнги на сегодня было много планов, и Тэхён это понимал, поэтому собрался без лишних слов. Это утро прошло почти так же, как предыдущие. По большей части молчаливо и спокойно. А ещё быстро и немного неловко, что уже не было таким обычным. Влияние ночи, подумал Тэхён, но на самом деле влияние мыслей Юнги. Он должен был много за сегодня успеть, и большинство из этих дел были не очень приятными, что тревожило его разум.

Тэхён не умел видеть людей так хорошо как Юнги, да и Юнги был бы сложным даже для лучших знатоков человеческой натуры. Сокджин подтвердит. Поэтому Тэхён предпочёл думать, что отведённые в сторону глаза и «Пока» вместо привычного «До встречи» — следствие ночной неловкости, смешанной с другими странными случаями, которые происходили после того самого дня.

Прежде чем думать о Юнги, Тэхёну стоило подумать о себе. Над ним висела большая проблема, и требовала позаботиться о ней в первую очередь, поэтому чужое поведение уступало место в мыслях размышлениям о том, как выкрутиться из неожиданно хренового положения. Когда он добрался до метро, он не спешил спускаться, ответив сначала на чиминово утреннее сообщение: «Всё хорошо. А ты как?». Подумав, он начал писать ещё одно: «Какие планы на сегодня?», но затем удалил текст.

К чёрту Сокджина.

Вообще-то нет, не к чёрту. Всё станет только хуже, если забить.

Тэхён открыл другой диалог и написал Джину: «Не сегодня», надеясь на снисходительность с его стороны.

Начало рабочего дня у Сокджина было скучным, если не учитывать короткую переписку с Тэхёном. Он чувствовал его панику в каждой буковке текста, и на лице появилась лёгкая улыбка. Несмотря на это, день обещал быть очень нудным. Сокджин уже хотел было заклеймить его как самый неинтересный за всё время работы, но передумал, когда, провожая пациента, увидел у дверей своего кабинета Юнги. Руки в карманах, равнодушный взгляд. Всё такой же гордый, даже если совершенно очевидно, что пришёл за помощью.

Сокджин соврал бы, если бы сказал, что ожидал его появления. Не ожидал. Особенно после первой встречи. Вообще-то, он даже рассчитывал больше никогда не видеться. Мин Юнги раздражающий, самоуверенный и замкнутый. Полный комплект для того, чтобы отбить у Джина желание контактировать.

— Таинственный музыкальный продюсер Мин Юнги собственной персоной, — Сокджин заговорил, когда пациента увели достаточно далеко, чтобы не было лишних ушей. — Чем обязан такой честью?

— Нужно поговорить, — равнодушно сказал Юнги.

— Сразу к делу, да? — Джин улыбнулся. В этот раз рядом не было ни Тэхёна, ни влюблённой парочки. Притворяться не было нужно, и это могло бы привести к не очень хорошим последствиям. — Я слишком занят тратить время на сеанс для тебя.

— Мне не нужен сеанс, — Юнги подавил желание огрызнуться, сохраняя спокойствие. — Мне нужно одолжение.

Сокджин засмеялся:

— Серьёзно? — он склонил голову вбок, скрестив руки на груди, и посерьёзнел. — Я не делаю одолжений тем, кто пытается унизить меня при других.

— Ты первый начал, — Юнги пожал плечами.

Чистая правда. Сокджин вздохнул, посмотрев в потолок, а потом снова на Юнги:

— Если «одолжение» касается Тэхёна, то забудь.

— Не торопись с выводами, — ответил Юнги. — Сначала выслушай.

— Как насчёт «пожалуйста»?

Юнги ответил ему прямым серьёзным взглядом и едва заметно нахмуренными бровями. Сокджин сдержал смех от этого вида. Не будь он таким грозным, он был бы милым. Не будь их знакомство следствием неприятных обстоятельств, они могли бы быть друзьями.

Джин отмахнулся от своих мыслей и улыбнулся, сдаваясь:

— Ну, ладно. Хорошо.

Он понял, что потратит больше времени, ожидая вежливости, чем просто стерпит и выслушает, а после выпроводит этого парня за дверь. Без Тэхёна под боком с его очевидными реакциями Сокджину стало намного сложнее понимать Юнги, но раз он смог заставить себя приехать сюда ради просьбы, которая даже ему самому, очевидно, не по душе, это стоит хотя бы услышать.

— Заходи, — Сокджин приглашающе распахнул дверь кабинета.