— Ты так до самой смерти свой долг не отработаешь, недотрога, — бордель-маман выхватила из рук юной танцовщицы несколько монет и, плюнув на порог комнаты, стремительно удалилась. 

Клэр упала на засаленную постель и разрыдалась. Стоил ли побег того? Женщине, попавшей на Тортугу, долг возможно отработать лишь одним путём… Клэр не хотела этого, и бордель-маман некоторое время не давила на неё, давая привыкнуть к новой жизни, но благодарностью сыта не будешь. 

За танцы Клэр давали меньше, чем если б она задирала юбки да ноги раздвигала для истосковавшихся по бабам пиратов. За песни в кабаках она получала чуть больше, но этого всё равно едва хватало на то, чтобы сводить концы с концами. А бордель-маман, недовольная тем, что время идёт, а новенькая девка никому не даёт, день ото дня становилась всё злее и забирала всё больше. 

Наутро заплаканная Клэр подошла к бордель-маман.

— Мадам, я… я согласна. 

Брови бордель-маман взлетели вверх, но быстро вернулись на место, а сама жнщина улыбнулась. 

— Вот сразу бы так! 

— Только можно я… мадам, можно ли мне первого самой выбрать?.. 

Бордель-маман смерила Клэр взглядом — худая, с лица ещё отцовские побои не сошли, но хоть глаза да зубы все на месте. И танцевать умеет. Значит, и в постели с телом своим совладать сможет. 

— Ну ладно, Бог с тобой! Выбирай, да только недолго. Чтоб с утра завтра я увидела больше, чем от танцулек твоих! 

***

У молодого матроса глаза зелёные да смех заразный. Клэр мнётся у края сцены, поглядывая на него — ворот белой рубахи чуть распахнут на плоской груди, на голове лихая алая бандана. Она только оттеняет щёки, раскрасневшиеся от духоты, рома и веселья. 

Пираты гагарят и в гиканье их тонет звон разбитой глиняной кружки. 

— Дайте людям рому! — крикнул юный матрос. 

— Крик подобен грому! — подхватила команда. — ДАЙТЕ ЛЮДЯМ РОМУ! 

***

“Сейчас или никогда”, — подумала Клэр и, дождавшись, пока одна мелодия сменится другой, выскочила на сцену, дразняще заиграла многочисленными юбками платья, на краткие мгновения оголяя стройные длинные ноги и тут же вновь скрывая их за шуршащим подолом костюма. 

Клэр широко улыбнулась ярко накрашенными губами, только глаза отчаянно блестели, выдавая неискренность её улыбки. Танцовщица плясала в ритм шальной мелодии, не отрывая взгляда от парня в красной повязке. Она улыбалась ему шире, а когда заметила за широким поясом брюк рукояти навах, испытала облегчение. 

“Ну, вот и всё, — подумала Клэр, в последний раз крутанувшись на сцене и поклонившись под громкие аплодисменты и одобрительный топот ног. — Коли ему что не так, он меня там же и прирежет, хоть свободная от долга буду.”

Танцовщица спрыгнула со сцены, придержав юбки, и легко подбежала к пареньку, протянула ему руку: 

— Пойдём со мной, красавчик!

Команда вновь начала гагарить, какой-то здоровенный негр, обнажив в улыбке белоснежные зубы, хлопнул матроса по спине:

— Вот свезло тебе, Крис! Я уж сам на неё загляделся. 

Крис тоже улыбнулся и пьяно глянул на Клэр. 

“А повезёт, так он сразу отрубится и не вспомнит наутро ничего”. 

Она отвела его в комнату, едва сдерживая слёзы. Ладонь у Криса была сухая, тёплая, и в том, как сжимала узкую ладошку Клэр, чувствовалась незнакомая нежность. Когда дверь за ними закрылась, Клэр вырвалсь и прошла в центр. Она плавным жестом подняла руки над головой и мягко закружилась в лунном свете. 

— Дай мне станцевать в последний раз. 

— Отчего ж в последний? 

— А как иначе… зашла-то в комнату танцовщица, а выйдет проститутка. Ты ведь такой же… такой же, как и все остальные мужчины. 

Клэр обернулась к нему. И — это странно — но он улыбался. 

— Нравишься ты мне. Не в первый раз тебя вижу, а всё взгляд отвести не могу, — Крис вдруг перестал улыбаться. — Влюбился в тебя сразу, как дурак полный… а ты говоришь, что я такой же. Скажи, нравлюсь я тебе? 

Клэр прижала руки к груди и шагнула назад. 

— А если я не такой же… 

“...а ещё хуже”, — мелькнула мысль, и сердце в груди забилось испуганной, встревоженной птицей. 

— А такая? — сильные руки, привычные к грубой работе, рывком стащили рубаху с тела и отбросили на постель. 

Клэр от удивления раскрыла рот. 

Вслед за рубахой отправилась бандана. Длинные русые волосы рассыпались по плечам. Крис ладонями провела по телу и остановила их там, где под бинтами была грудь. С улыбкой прикусила губу. 

— Я девушка. 

Вопросы закружились в голове Клэр, и было их много, даже больше, чем чаек в стаях у берегов Тортуги. 

— Разве так можно… — растерялась Клэр.

Но больше ничего не успела сделать. Крис кинулась к ней и обняла крепко за талию, прижимая к себе, накрыла губы танцовщицы своими. Клэр сдавленно ахнула, внезапно — впервые в жизни — чувствуя, как приятно увлажняется и тяжелеет между ног. 

— Нравлюсь я тебе, скажи? 

***

Наутро Крис оставила у Клэр все деньги, что были с собой. 

— Бери, — говорила пиратка, силком толкая монеты в слабые от недосыпа ладони. — Бери и не думай отказываться. Я знаю, как дорого стоит свобода. 

Клэр смотрела на неё и потерянно и с непрошенными слезами в глазах. 

— Или бежим со мной. Как я когда-то из этого же борделя. Бежим, Клэр, слышишь? Поначалу поганое это дело, за мужика себя выдавать да стараться быть под стать им… но ты привыкнешь. 

Клэр молча замотала головой. Как это? Обрезать волосы? Замотать пышную грудь так, чтоб за парня сойти? Как прятать лунные кровотечения? Как мыться месяцами так, чтоб никто не увидел? 

Сложно, сложно, страшно!.. 

— Тогда бери деньги мои, глупая, — и Крис целовала лицо танцовщицы. — Спи с кем хочешь тут за деньги, а не хочешь — так не спи, танцуй и пой… а я всё, что награблю, всё тебе отдам, за свободу твою. С первого взгляда влюбилась в тебя, веришь?.. 

***

— Обещай, что дождёшься меня. И что беречь себя будешь, — пальцы скользят по свежему шраму на руке. 

Пьяные пираты горазды ввязываться в драки. А разнимают их кабацкие бабы. 

— Обещаю. А ты поклянись, что вернёшься за мной, что всегда возвращаться будешь... Я твой первый дублон всё храню. Пополам его…

Сколько лун прошло с их первой встречи?.. 

— Пополам. 

В полумраке темной комнаты мелькнула счастливая девичья улыбка. 

***

В тысячах миров их ждали тысячи финалов: Клэр не выполнила обещание и не дождалась любимую, погибнув в очередной кабацкой поножовщине; Крис нарушила клятву, так никогда и не вернувшись за возлюбленной на Тортугу, застигнутая штормом и навеки запертая в рундуке мертвеца; Клэр сбежала с острова, туго обмотав грудь и нанявшись на корабль матросом, как Крис когда-то; Крис встретила равную себе пиратку и полюбила её всем своим сердцем, забыв про Клэр. 

***

Но в одной из вселенных корабль Крис вышел из губительного шторма. В одной из вселенных Клэр дождалась. Обещания были исполнены, а клятвы — сдержаны. Им оставалось лишь разрубить последний — и первый! — дублон на две равные половины и как медальоны их носить на шнурке. В напоминание о том, сколько стоит свобода.